«Ударами с воздуха потоплены три немецких транспорта и тральщик. Кораблями флота на подходах к порту Лиепая пущены ко дну еще два транспорта противника», — такие сводки с Прибалтийского фронта звучали в радиоэфире в эти дни 75 лет назад. С осени 1944 года и вплоть до самой капитуляции Германии в районе «Курляндского котла» и стратегически важного города-порта Лиепая не прекращались ожесточенные сражения. Важнейшую роль в них сыграла советская авиация. Вместе с молодыми пилотами в бой шли настоящие асы — гордость наших ВВС. И каждое сражение стоило жизни кому-то из них. «Лента.ру» вспоминает советских летчиков, штурмовиков и торпедоносцев, погибших в той масштабной войсковой операции, и сражения, из которых они не вернулись.
Лиепая во время Первой и Второй мировых войн была важным стратегическим пунктом и, как следствие, местом ожесточенных сражений. В начале ХХ века, когда город назывался Либавой, здесь находился большой порт и военно-морская база кораблей сначала императорского, а затем и советского Балтийского флота.
В самом начале Второй мировой войны немцы заняли Лиепаю после кровопролитного семидневного сражения и использовали местный порт для транзита живой силы, техники и вооружения для Восточного фронта.
В 1944 году советские войска начали вытеснять немцев из Прибалтики и освободили большую часть латвийской территории, но Лиепаю и другой стратегически важный порт Вентспилс отбить никак не получалось. Оттесненная на запад Латвии 250-тысячная немецкая группировка собралась в так называемом «Курляндском котле», сохранив контроль большей части прибалтийского побережья и акватории, а следовательно и возможность снабжения всем необходимым по морю. Это серьезно сдерживало продвижение советских войск на запад на всем Балтийском направлении.
Советское командование поставило перед авиацией Балтийского флота приоритетную задачу — парализовать работу портов Лиепая и Вентспилс. Одним из тех, кому поручили ее выполнение, стал подполковник Нельсон Георгиевич Степанян, командир 47-го штурмового авиаполка (ШАП), вошедшего в состав Балтийского флота в 1944 году. Его штурмовики хорошо зарекомендовали себя в боях за Ленинград, Эстонию и в Моонзундской операции.
Этнический армянин, Степанян еще до войны был в числе лучших советских пилотов. В 1941-м его призвали в авиацию Черноморского флота, где он освоил штурмовик Ил-2, и за три с лишним года совершил 259 боевых вылетов. То, что Степанян благополучно прошел большую часть войны, непрерывно участвуя в боевых действиях, считалось едва ли не чудом — служба на Ил-2 считалась крайне опасной.
На счету Степаняна и его звена 13 кораблей, 80 танков, 600 автомашин, 27 самолетов (два бомбардировщика Степанян сбил в воздушном бою), 100 орудий, 130 пулеметных точек, 40 железнодорожных вагонов, четыре переправы и около пяти тысяч солдат противника. В октябре 1942-го его заслуги отметили званием Героя Советского Союза. Личный самолет Степаняна, который можно было узнать по большой надписи «Мститель» на борту, наводил ужас на противника.
Осенью 1944 года 47-й ШАП Степаняна перебросили под Лиепаю. С сентября советские войска начали наносить воздушные удары по кораблям, находящимся в гавани. Однако первые же налеты показали, что порт так просто не взять. Немцы задействовали в системе обороны города множество зенитных точек, а также эскадрилью истребителей «Фокке-Вульф» (ФВ-190).
14 декабря 1944 года советская авиация нанесла очередной массированный удар по позициям противника: в воздух поднялись сразу 165 бомбардировщиков, штурмовиков и истребителей прикрытия — шесть авиаполков в полном составе. Перед вылетом Степанян заявил, что лично поведет полк, ввиду сложности и ответственности задания. Его пытались отговорить, но безуспешно. С этой операции он не вернулся.
На подходах к Лиепае советских летчиков встретил заградительный зенитный огонь и немецкие истребители. Тем не менее удар был нанесен — на дно отправились несколько кораблей, были уничтожены четыре зенитных батареи, сбиты девять ФВ-190. Но платой за успех стала потеря 16 советских самолетов.
Ведомый Степаняна Владимир Марков вспоминал, что их подразделение появилось над городом в 14:00. Над северо-западной частью Лиепаи стояла полоса пыли — это взлетали ФВ-190, вскоре вступившие в бой с советскими истребителями ЛАГГ-3 из группы прикрытия. Командир начал правый поворот, одновременно снижаясь и выбирая цель для атаки, не обращая внимания на черные шапки разрывов зенитных снарядов. В какой-то момент, переведя взгляд на самолет Степаняна, Марков увидел, что машину командира прошила трассирующая очередь, пущенная откуда-то снизу, а вблизи штурмовиков появились немецкие истребители.
Завершая маневр Марков увидел плоскости вражеского самолета прямо перед собой, поймал в прицел кабину летчика и открыл огонь из пушек, пулеметов, и для верности выпустил пару реактивных снарядов. Объятый пламенем истребитель рухнул в воду. «Не досмотрев, куда упадет фашистский стервятник, только что сбивший самолет Степаняна, я повернул на ведомого фашиста, по которому в тот момент уже вела огонь наша пара "Илов". Втроем добили и этого. В этом бою погибли Нельсон Степанян и стрелок-штурман капитан Алексей Румянцев», — завершил свой рассказ Марков.
Позже при разборе операции командование пришло к выводу, что причиной больших потерь стала недостаточная эффективность группы прикрытия — истребители заметили самолеты врага слишком поздно, а потом ввязались в неорганизованный бой, оставив штурмовики без защиты. Свою роль сыграло и то обстоятельство, что на подлете советские пилоты плохо соблюдали радиодисциплину, что позволило немцам заблаговременно поднять в воздух свои истребители.
По приблизительным расчетам, самолет Степаняна упал в море в 8-10 километрах севернее Лиепаи. Вторую по счету звезду Героя Советского Союза, к которой его представили еще летом 44-го, он получил уже посмертно.
На следующий день, 15 декабря, налет на Лиепаю повторился. На сей раз в атаку бросили 135 бомбардировщиков и 162 истребителя из состава 3-й воздушной армии. Советские потери в этот день составили 24 самолета. Советские летчики потопили грузовые пароходы Otterberg, Clara L.M. Russ, Erika Schunemann и Minna Kords с 800 тоннами боеприпасов, буксиры Windau и Wega.
Полностью выгорел и затонул танкер Inka. Получили повреждения транспортные суда, буксиры, водолазное судно Kiel и миноносцы кригсмарине Т-10 и Т-1. Временно вынужден был прекратить работу лиепайский судоремонтный завод «Тосмаре», на цеха которого обрушилось не менее двадцати бомб.
В последующие дни погода не позволила советской авиации закрепить успех. Немцы же спокойно занимались перевозкой войск и боеприпасов на Курляндский полуостров. Но уже 19 декабря советская воздушная разведка обнаружила в 30–40 км западнее Лиепаи вражеский транспорт в охранении двух сторожевых катеров. На удар вылетела пара бомбардировщиков А-20, так называемые «бостоны», под прикрытием четверки Як-9.
Несмотря на густую облачность, затруднявшую обзор, «бостоны» обнаружили цель и нанесли прямой удар. Операция прошла успешно, однако при проходе над сторожевыми катерами самолет гвардии лейтенанта Александра Слесарева был подбит. Как писал позже сослуживец Слесарева Анатолий Лашкевич, летчик понял, что даже до запасного аэродрома ему не дотянуть, и попытался набрать высоту, чтобы выпрыгнуть с парашютом. Но не успел — масло вытекло через пробоину, и мотор встал. Тогда летчик решил посадить машину в лесу, и это стало роковой ошибкой.
Налет на Лиепаю , который состоялся тремя днями позже, 22 декабря, завершился поражением советской авиации. В тот день в порту были потоплены лишь два небольших корабля: таможенное судно Reporter и полицейский катер SW31. При этом немецкие пилоты сбили один советский истребитель Як-9 и пять пикирующих бомбардировщиков Пе-2. Еще один Як-9 и ЛаГГ-3, подбитые в бою, разбились при вынужденной посадке.
Немецкая зенитная артиллерия сбила еще три А-20 и один Пе-2. А когда чуть позже советские ЛаГГ-3 вылетели, чтобы выяснить результаты этого налета, один из них тоже был сбит немецкими истребителями. После этого было высказано предположение, что причиной потери трех полученных по ленд-лизу «бостонов» стало то, что им предписали атаковать врага на минимальной высоте, в то время как они могли сбрасывать бомбы, находясь вне пределов досягаемости зениток.
Следующая масштабная атака на Лиепаю прошла только 26 января 1945 года, на вылет отправились 18 бомбардировщиков Ту-2 из состава 3-го бомбардировочного авиационного полка. Немцам удалось поджечь несколько из них. По свидетельству очевидцев, машина, управляемая лейтенантом Вениамином Трифоновым, дотянула до порта и рухнула со своим бомбовым грузом.
Позже, однако, выяснилось, что Трифонов и его штурман Терентий Дремлюга умудрились спастись. Дремлюга помог выбраться из искореженной кабины командиру, а потом каким-то чудом успел выбраться из нее и сам. Но оба стрелка — Михаил Кичигин и Ахмет Нагуманов — погибли еще в воздухе. Через некоторое время после их приземления Трифонова и Дремлюгу обнаружили и взяли в плен, где они находились вплоть до конца войны.
Значительного успеха удалось добиться лишь 29 января, когда 12 торпедоносцев и 18 бомбардировщиков 51-го минно-торпедного авиаполка в сопровождении двух эскадрилий истребителей атаковали конвой, вышедший из Лиепаи в юго-западном направлении. Летчикам удалось отправить на дно три транспорта и плавучую базу подводных лодок «Мемель». В феврале 1945-го сражения в районе Лиепаи продолжались с нарастающей интенсивностью.
Детально события тех дней описаны в докладной записке капитана немецкого парохода «Эмсштром» от 16 февраля. Судно покинуло порт Готенхафен и направилось в Лиепаю в сопровождении двух сторожевиков. В море начались непрерывные воздушные атаки советской авиации. Немцам сначала удавалось отбиваться зенитным огнем, но потом две бомбы пробили правый борт «Эмсштрома» и взорвались в бункере. Пароход накренился и горел. Капитан велел покинуть судно.
Если ознакомиться с документами советской стороны, то оказывается, что первые, безуспешные налеты на немецкий транспортный конвой совершали бомбардировщики, а успеха добились штурмовики Ил-2, несшие каждый по две бомбы ФАБ-250. Они могли заходить на цель с минимальной высоты.
17 февраля в 25 милях от Лиепаи было уничтожено транспортное судно «Эйфель», на борту которого были 687 солдат. Потопили его летчики 47-го штурмового авиаполка, который когда-то возглавлял легендарный Степанян.
Воздушные бои под Лиепаей продолжались и в марте, и в апреле 1945-го, а «Курляндский котел» просуществовал вплоть до самой капитуляции Германии.