«Я девочка», — говорит на камеру маленький мальчик. «Кто тебе так сказал?» — спрашивает отец. Сын отвечает: «Мамочка. Она одевает меня в платья, красит мне ногти и говорит, что я девочка». Герою ролика на момент съемки всего три года. Несколько лет спустя этот ролик разойдется по соцсетям, программам крупнейших американских телеканалов и станет доказательством в судебном процессе. Дело семилетнего техасца Джеймса Янгера, которого мать считает девочкой, в 2019 году стало поводом для очередного скандала, расколовшего американское общество. «Лента.ру» разобралась, почему дети все чаще решают сменить пол и как, а главное — зачем взрослые поощряют такое решение.
Родители Джеймса развелись, когда он и его брат-одногодка Джуд были совсем малышами. Опеку над детьми разделили между отцом, Джеффри Янгером, и матерью, терапевтом Анной Георгулас. Конфликт между ними начался после того, как мать решила, что Джеймс страдает от гендерной дисфории — то есть что его физиологический пол не соответствует внутренним ощущениям, и на самом деле сын считает себя девочкой.
По словам Георгулас, впервые она задумалась об этом, когда мальчик выбрал в «Макдоналдсе» девчачью игрушку. Затем она стала замечать, что ребенку нравятся женские персонажи в любимых мультфильмах, и в играх он порой берет на себя их роль. Она проконсультировалась с несколькими коллегами, и совместно они пришли к выводу, что Джеймс на самом деле хочет быть девочкой. После этого Анна стала называть сына женским именем, одевать в платья, в том числе в школу, и другими способами показывать, что принимает его идентичность, не совпадающую с биологическим полом.
Отец счел, что мать навязывает ребенку такое решение, но убедить бывшую жену пересмотреть подход к воспитанию сына ему не удалось, и он организовал широкую общественную кампанию. «Я забочусь об интересах своего сына Джеймса», — написал Джеффри на специально созданном сайте «Спасем Джеймса».
Янгер подчеркнул, что если мальчик в итоге отправится на терапию, останавливающую половое созревание, то лишится того, о чем пока не способен задумываться всерьез — способности иметь детей. А именно к гормональной терапии привели бы в итоге решения Георгулас. Но Джеффри удалось добиться освещения ситуации в крупнейших СМИ и получить поддержку консервативных американцев. Причем не только публичную — его группа в Facebook собрала больше 25 тысяч подписчиков, — но и финансовую: на ведение тяжб ему пожертвовали около 45 тысяч долларов.
«Эти родители не могут сойтись даже на том, какого пола их ребенок», — такой фразой прокомментировал дело адвокат, представлявший сторону Джеффа Янгера. Суд рассмотрел все показания свидетелей, в том числе соседей и прихожан церкви, в которую ходила семья. Соседи рассказали, что Джеймс, регулярно бывавший у них в гостях, вел себя как стереотипный мальчик, но жаловался, что мама не позволяет ему коротко стричь волосы. Когда Анна на Хэллоуин одела сына в костюм принцессы, он спрятался в углу и плакал, а потом отказывался говорить об этом даже спустя несколько месяцев.
Присяжные тем не менее вынесли вердикт в пользу матери ребенка — 11 из 12 человек решили, что опеку и все решения о его дальнейшей гендерной терапии стоит доверить только ей. По этому поводу в консервативных медиа поднялась буря негодования, но продлилась она недолго. Судья Ким Кукс не согласилась с вердиктом коллегии и постановила, что решения о будущем Джеймса должны устраивать обоих родителей. К тому же она наложила на бывших супругов так называемое правило молчания — запретила им публично высказываться на эту тему.
На громкое дело обратили внимание многие консервативные политики. Губернатор Техаса республиканец Грэг Эбботт сообщил об особом рассмотрении дела Джеймса Янгера, а сын американского президента Дональд Трамп-младший назвал действия Георгулос «жестоким обращением с детьми» и призвал людей «выступить против этого дерьма». Большинство реакций на эти сообщения в соцсетях — слова поддержки от сторонников Республиканской партии.
Совсем иначе на это дело смотрят оппоненты республиканцев. Демократическая партия США еще со времен правления президента Барака Обамы обращает особое внимание на права трансгендеров — чего стоит только его скандальное распоряжение урезать финансирование школам, где не предусмотрены гендерно-нейтральные уборные. Это решение, как и ряд других — о службе в армии, размещении в тюрьмах и защите от дискриминации — отменила нынешняя американская администрация.
В преддверии новых президентских выборов 2020 года кандидаты от демократов показывают, насколько им претит политика Трампа. Один за другим они предлагают прогрессивные новации. Среди них и защита прав юных трансгендеров. Так, на публичный разговор с сенатором Элизабет Уоррен пришел ребенок, представившийся «девятилетним трансгендерным американцем». Такое представление вызвало бурную реакцию аудитории: зал буквально взорвался аплодисментами.
На вопрос ребенка о том, позаботится ли возможный президент-демократ о таких, как он, Уоррен ответила жестко и утвердительно. По ее словам, оказавшись у руля, она поведет себя совсем не так, как Трамп: уволит нынешнего секретаря по образованию и найдет на эту позицию человека, который обеспечит права и безопасность «для каждого нашего ученика». Пока, однако, нынешнему американскому лидеру прочат второй срок — а значит, этот вопрос, как и многие другие, вряд ли окажется под контролем либеральных политиков.
Впрочем, нельзя сказать, что консервативные избиратели на самом деле влияют на курс американского государства. Оно и сейчас не всегда отказывает ребенку в праве менять пол — часто все происходит наоборот. Так, в феврале 2019 года журнал The Federalist сообщил, что законодатели штата Южная Дакота отказались от поправки, которая позволила бы родителям иметь решающий голос в назначении ребенку гормональных препаратов, подавляющих половое созревание.
Глава Американского колледжа педиатров доктор Мишель Кретелла рассказала изданию о своем опыте работы с такими семьями: из семи случаев, с которыми она сталкивалась в 2016-2017 годах, шесть касались девочек-подростков, у которых гендерную дисфорию диагностировали после развода родителей. В седьмом случае фигурировала мать-психолог с тройняшками мужского пола, одного из которых она считала девочкой и с двухлетнего возраста одевала в платья. Все тяжбы, о которых рассказала Кретелла, закончились одинаково: родителю, который был против смены пола, отказали в праве голоса по медицинским проблемам ребенка.
По решению Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), с 2019 года гендерная дисфория не считается психическим расстройством. Сторонники прогресса уверены: медицина на их стороне, а родители, которые не поддерживают трансгендерных склонностей своих детей, — ортодоксы, идущие против научных фактов. Они считают, что «исследование подростками гендерных рамок» непременно следует поощрять, а с определенного возраста (часто еще до достижения 18 лет), если потребуется, назначать им блокирующие половое созревание гормоны, чтобы затем хирургически изменить их первичные половые признаки и удалить вторичные.
Распространяя свои идеи, активисты встречаются не только с судьями и сотрудниками ювенальной юстиции. Они проводят уроки на тему трансгендерности для дошкольников и организуют особенные смены в летнем лагере, где дети могут проявлять себя как захотят, не боясь осуждения и насмешек. Их идентичность, представление о себе как о «рожденных в неправильном теле» считаются первичными по отношению к физиологии.
Исследования медиков в области проблем трансгендерности начались десятилетия назад. Изначально они были направлены в основном на проблему социализации детей, которые не имели возможность стать полноценными мужчинами и женщинами вследствие гендерной дисфории.
Знаковым признан случай канадца Дэвида Реймера. В прошлом веке его описал известный в то время новозеландский доктор Джон Мани. В 1965 году в семье Реймеров родились близнецы, которых назвали Брюсом и Брайаном. Из-за неловкости врачей во время обрезания в полугодовалом возрасте Брюс практически полностью лишился гениталий. Родители не знали, как растить искалеченного ребенка, и обратились за советом к Мани, увидев его по телевизору: он рассказывал о возможности поменять пол ребенка с помощью гормонов и хирургии.
Мани еще с 1950-х годов развивал теорию о том, что гендер человека не привязан к его биологическому полу — и история Реймеров стала звездным часом его изысканий. Двухлетнего Брюса хирургическим путем превратили в Бренду, назначили ему гормоны и стали растить как девочку — одевать в платья, покупать соответствующие игрушки. Женскую социализацию, хоть и с оговорками, можно было признать успешной.
Эксперимент, из соображений анонимности названный «случаем Джона/Джоанны», стал известен на весь мир. Феминистки, медики и психологи годами использовали его как показательный пример того, что гендер формируется исключительно воспитанием, а Мани выпустил о нем книгу и выступал с лекциями на эту тему вплоть до 1980 года.
Причина, по которой он перестал комментировать случай Реймера, открылась лишь в 1997 году: оказалось, что в 14-летнем возрасте «Бренда» отказалась принимать эстроген и потребовала у родителей объяснений. Когда все открылось, подросток не рассердился, а ощутил облегчение. «Впервые все вдруг стало ясно, и я понял, кто и что я есть», — рассказывал позже мужчина, взявший имя Дэвид.
Он не винил родителей за их решение, но начал обратный процесс превращения в мужчину: прошел гормональную терапию и ряд хирургических операций. Дэвид поучаствовал в нескольких телешоу, рассказывая о своей незавидной судьбе, и стал соавтором посвященной этому книги. В 25 лет он даже женился — на женщине с тремя детьми, которых усыновил. Но продолжал страдать от депрессии, а к 39 годам не выдержал жизненных испытаний и покончил с собой.
Именно подобного исхода и боятся противники ранней смены пола — юные трансгендеры, выросшие бесплодными от гормональной терапии, могут пересмотреть свое решение, а возвращение к прежнему половому развитию для них будет уже невозможно. По соответствующему запросу в YouTube можно найти десятки видео взрослых трансгендеров, которые делятся с подписчиками своими переживаниями. Они рассказывают, что прошли точку невозврата до того, как пожалели о смене пола, или после многих лет терапии поняли, что их ожидания от нее были преувеличены.
Немаловажен и другой фактор: даже если меняющий пол человек находится в дружелюбной среде, где его не осуждают и не презирают, ему сложнее общаться с людьми и устраивать личную жизнь. Даже в Канаде, население которой сложно назвать нетерпимым, 87 процентов респондентов заявили, что не стали бы встречаться с трансгендером.
Консервативные СМИ, освещая проблему, часто ссылаются на исследование 2014 года, авторы которого изучили большое количество случаев гендерной дисфории у детей и пришли к выводу, что часто это явление временное. В отличие от взрослых трансгендеров, которые чаще всего не могут избавиться от ощущения пребывания в чужом теле, большинство детей — от 73 до 88 процентов девочек и от 77 до 94 процента мальчиков — во взрослом возрасте не сообщали о подобных проблемах. Авторы исследования отмечают, что большинство наблюдавшихся с гендерной дисфорией в детстве в итоге оказались гомосексуалами, просто в детском возрасте это проявлялось именно так.
Одна из ключевых проблем в этой области, подчеркивают ученые, в том, что любые рекомендации по терапии не имеют более серьезных оснований, чем мнение и опыт отдельно взятого эксперта или коллегии, а их пациенты часто еще недостаточно взрослые, поэтому неизвестно, что ждет их в будущем.
В связи с этим многие специалисты предлагают родителям, дети которых не принимают свой пол, занять наблюдательную позицию — не вмешиваться в естественное развитие ребенка и посмотреть, сохранится ли такое поведение в дальнейшем. Именно так, не запрещая, но и не поощряя, хотел воспитывать сына Джеффри Янгер, но мать Джеймса смотрит на этот вопрос более прогрессивно.
И в своей позиции Георгулас не одинока: не только активисты и политики, но и многие ученые, рассматривающие проблемы гендера, в последние годы склоняются к тому, что лучший способ работать с дисфорией у детей — поддерживать их во всем. В США появляется все больше клиник, которые готовы прописывать гормоны в самом начале переходного возраста и проводить полноценные хирургические операции с 15 лет. Спрос на такие услуги в последние годы резко вырос и продолжает увеличиваться.
К слову, о своем опыте открыто говорят не только те, кто сожалеют о переходе, но и те, кто доволен своим выбором, — и их голоса многочисленней и звучат громче. Пример популярных блогеров безусловно вдохновляет их подписчиков, но даже такие, как женщина-трансгендер Блэр Уайт (Blair White), которая считает свою «смену пола» правильным решением, не всегда поддерживают гормональную терапию в детском возрасте. Правда, по словам Блэр, в транс-среде говорить об этом в целом не принято, и большинство не согласно с ее мнением.
Сторонники нового взгляда на гендер считают, что он не сводится к двум или даже трем вариантам. По их мнению, гендер представляет собой «спектр», или «поле», в котором каждый волен выбирать свое место (или не выбирать никакого), вместо того чтобы соответствовать ожиданиям общества от мужчин и женщин. Такую точку зрения разделяют более половины молодых американцев, многие из которых уже стали родителями. И в некоторых случаях они специально «не навязывают» детям мужской или женский пол.
Прогрессивные медики обычно знают как о разочаровании переживших операции, так и об исчезающей с возрастом гендерной дисфории, но уверены: со временем отпадет сама необходимость определять пол, а значит, «возвращаться» и жалеть ни о чем не придется. По мнению врача-трансгендера Эрики Андерсон, не нужно требовать от детей подчиняться обществу — «нужно учить общество новым нормам». И подобный взгляд на эту проблему становится на Западе все более популярным.