«Лента.ру» продолжает цикл материалов о роскошной жизни правителей разных стран и эпох. В предыдущей статье мы рассказывали о диктаторе Индонезии Сукарно. Одни называли его спасителем нации, другие — беспощадным диктатором. О мистическом даре политика оказывать влияние на людей слагали легенды. Женщины сходили по нему с ума, мужчины — пять раз пытались его убить. К тому же Сукарно всегда говорил, что лучшие черты индонезийского народа воплотились в нем и достигли совершенства. На этот раз речь пойдет о довольно популярном в народе, но при этом самом закрытом советском генсеке Юрии Андропове. Его жизнь и правление были загадкой для всех. Многие надеялись, что с его приходом в стране начнутся реформы. Он активно боролся с прогульщиками и возлияниями на рабочем месте и считал, что проблема алкоголизма сама собой решится при повышении дисциплины. Политик долго поднимался по карьерной лестнице, но, едва достигнув высшей ступени, умер, так и не успев освоиться на новом месте.
Считается, что из семи советских лидеров, которые сменили друг друга за 74 года, Андропов был самым загадочным. Он пробыл у власти один год и три месяца, из них проработал менее десяти месяцев, все остальное время болел. Одни называли его новым Сталиным, другие — советским Дэн Сяопином. На самом деле он не был ни тем, ни другим. Его порой причисляли к либералам — потому что он писал стихи, любил джаз и привлекал на работу интеллектуалов. Это не мешало политику придерживаться консервативных взглядов и в качестве помощников выбирать выходцев из провинциальных райкомов.
В биографии Андропова столько нестыковок, что становится очевидным: многое из раннего периода его жизни пришлось скрыть, чтобы впоследствии это не помешало ему занимать высокие посты. Он долгое время скрывал личности своих родителей, а в дальнейшем — и первый брак. Отношений с первой семьей не поддерживал, опасаясь, что непутевый сын навредит его карьере: он связался с дурной компанией, пил, несколько раз сидел в тюрьме.
Во времена Сталина органы госбезопасности уже были могущественными, но элитарными не считались, к тому же их численность была невелика. Андропов добился того, что без участия КГБ не решался ни один важный вопрос. При нем органы госбезопасности превратились в закрытый клуб, куда было очень сложно попасть: к поступающим на службу предъявлялись высокие требования, но за это они получали высокие зарплаты и большие льготы, которые Андропов для своих подчиненных выбивал лично.
В 68 лет он стал генсеком ЦК КПСС. Андропов считал, что в последние годы правления Брежнева советские люди как-то расслабились, поэтому их нужно призвать к порядку и дисциплине. Придя к власти, он стал закручивать гайки: в декабре 1982 года начались рейды по магазинам, баням, ресторанам, кинотеатрам, парикмахерским — там отлавливали людей, которые вместо работы занимались личными делами.
Эта мера была крайне непопулярна в народе. Чтобы как-то сгладить недовольство, на прилавки выставили новую водку. Цену на нее снизили на 10 процентов — около 50 копеек — по сравнению с самой дешевой водкой. В последние годы правления Леонида Ильича этот алкогольный напиток существенно подорожал, поэтому появление нового продукта вызвало энтузиазм — водку сразу же прозвали «андроповкой». И хотя дешевая водка продержалась на прилавках не так уж долго, она навсегда осталась в народной памяти.
В целом советские граждане уважали Андропова — и за повадки интеллектуала, и за нелюбовь к помпезным почестям, и за «лубянское» прошлое. Серьезный, довольно въедливый политик был как нельзя кстати.
Седовласый сутуловатый мужчина в очках скорее напоминал профессора — свои речи он произносил учительским тоном. Он делал ставку на молодых и деятельных чиновников, осмотрительные экономические реформы, развитие машиностроения.
Коллеги Андропова шутили, что он вообще не умеет отдыхать. В 9 утра он уже был на работе, уходил в 21:30 после программы «Время». Порой на службу приезжал и в выходные. На работе была комната отдыха, но ее генсек обычно обходил стороной. Говорят, максимум, что мог себе позволить «трудоголик Ю.В.», как его между собой называли окружающие, посидеть минут 20-30 в мягком кресле.
В театры и на концерты ходил только по работе. Много читал. Раз в неделю ему привозили по десять книг из Ленинской и Исторической библиотек. Он заказывал разное — от художественной литературы до специальной.
Скромность Андропова граничила с аскетизмом. Его подчиненные делились воспоминаниями о том, что он мог долго носить одни и те же вещи, порой его приходилось уговаривать заказать себе новый костюм или пальто. Чиновник также возмущался, когда ради проезда его автомобиля сотрудники ГАИ перекрывали движение. Полная противоположность Леониду Брежневу — никаких застолий, никаких банкетов, день рождения тоже не отмечал. Обычно приезжали друзья и коллеги и поздравляли его по одному.
Своих детей Игоря и Ирину Юрий Андропов тоже не приучал к роскоши. Он просил своих сотрудников докладывать ему обо всех их звонках и просьбах. Запрещал коллегам давать машину сыну и встречать его из командировок. А когда дочь звонила и просила помочь ей с билетами в театр, он отказывался давать ей контрамарки — разрешал найти для нее билеты, но только за деньги.
Если Андропову дарили коньяк, вино, фрукты, посуду, он направлял их в спецбуфет, ценные подарки — в Гохран, остальное оседало на стеллажах. Как-то из Афганистана Нур Мохаммад Тараки прислал Андропову в подарок шикарный ковер. Дочь Андропова тогда как раз получила квартиру. Кто-то из присутствовавших предложил отдать ковер ей. «Это подарок госдеятеля госдеятелю, а не его дочери! В Гохран!» — рассердился Андропов.
В еде генсек также был довольно неприхотлив. Из-за болезни почек врачи прописывали ему бессолевую диету, поэтому иногда он просил своих помощников втайне от медиков принести ему немного селедки. А так он любил клюквенный сок и кислые яблоки. Зимой коллеги, вернувшиеся из командировок в теплые страны, привозили ему несколько ящиков фруктов.
Квартира Андропова, хотя и была довольно скромной, конечно, отличалась от тех, в которых жили обычные советские люди. В первую очередь своими размерами. О большой шикарной прихожей в то время могли только мечтать. У генсека же туда умещались диван, пара кресел и журнальный стол.
Гостиная выглядела куда менее помпезно: полированный стол, довольно простой сервант, красивый комод и лампа. В рабочем кабинете опять же превалировала простота — книжные шкафы под потолок и обычный письменный стол: никаких излишеств. Довольно обычная спальня, в которой стояли комод, кровать, трюмо, два кресла, стол и самовар. Впрочем, в квартире генсек вместе с семьей жил не так часто — больше любил дачу.
Андропов сильно отличался от других советских лидеров: он не курил, не пил, вел здоровый образ жизни, любил кататься на лыжах, дома и в рабочем кабинете у него всегда были гири и штанга. Помимо этого, интеллектуально он был выше большинства престарелых членов политбюро. Хотя ум и оставался по-прежнему острым, здоровье сильно подводило политика. На протяжении всей жизни он страдал от проблем с почками.
1 сентября 1983 года Андропов в последний раз провел заседание политбюро и отправился в Крым. Там он читал и дышал свежим воздухом в горах. Но отдых продлился недолго. Во время одной из прогулок он присел на скамейку и вдруг почувствовал сильный озноб. Ему принесли теплую одежду, но она не помогала — генсек никак не мог согреться. Больше с постели он не вставал.
Андропова быстро доставили в Москву и положили в больницу. Несмотря на то что его лечили около 20 ведущих академиков и профессоров страны, состояние политика ухудшалось на глазах. После случившегося охранников из 9-го управления КГБ будут сильно ругать за то, что это они не досмотрели за советским лидером и разрешили ему сидеть на холоде.
9 февраля 1984 года сердце Андропова остановилось. Уже через час заседание политбюро вел Константин Черненко. Его пребывание на посту генсека было еще более кратким — он не протянул и года.