Пока в мире бушует коронавирус, и рубль упал так, что планировать поездки в Европу в ближайший год становится непозволительной роскошью, время вспомнить про путешествия по России. Одно из самых заветных мест, где побывать мечтают не только россияне, но и иностранцы, — это, конечно, Байкал. Озеро регулярно попадает в рейтинги самых привлекательных для отпуска мест страны. Корреспондентка «Ленты.ру» проехала на автомобиле по зимнему Байкалу, побывала над самой глубокой точкой озера и узнала, почему стоит лететь через всю страну ради одного из главных чудес России.
Машина с трудом прорвалась сквозь бесконечные иркутские пробки, выехала на трассу и направилась в сторону Байкала. Пока автомобиль набирал скорость, я рассматривала вид за окном и чувствовала изумление. Рельеф менялся прямо на глазах: плоская земля вокруг начала вздыматься, как будто ее сминала невидимая рука. Снежная равнина превращалась в коричневые землистые холмы, которые с каждым новым оборотом двигателя становились выше. Всего за пару сотен километров окружающая природа изменилась до неузнаваемости, и дорога уперлась в настоящие предгорья. Это Приморский хребет — последний рубеж на пути любого путешественника на Байкал и его крупнейший остров Ольхон. Трасса, соединяющая Ольхон с Иркутском, вывела прямо наверх. Набрав высоту, мы припарковали машину на обочине и впервые увидели Байкал со смотровой площадки.
С первого взгляда на озеро его масштаб поражает. Чтобы представить размер Байкала, достаточно знать всего пару цифр: площадь — 31,7 тысячи квадратных километров, что больше Бельгии и приближается по размеру к Молдавии. Запасы пресной воды в Байкале оцениваются в 23,6 тысячи кубических километров, или примерно в 20 процентов всех земных запасов. Если провести расчеты, получается, что в одном Байкале воды больше, чем во всех пяти североамериканских Великих озерах, вместе взятых.
Я была готова к тому, что размер озера потрясет — иначе и быть не могло, — однако совсем не ожидала увидеть с высоты хребта огромную белую равнину. Дело в том, что существует два «канонических» Байкала — один летний, когда озеро простирается до горизонта и похоже на море, второй — зимний, когда Байкал почти целиком покрыт ледяной коркой. Предполагалось, что я на машине проеду по знаменитому байкальскому льду и острову Ольхон, а в конце побываю над самой глубокой точкой озера, но природа внесла свои коррективы. В последние годы из-за глобального потепления погода на озере стала непредсказуемой, и вместо обещанной солнечной, которая должна была сопровождать поездку, и чистого льда весь Байкал накрыло плотным слоем снега.
Мы вернулись в машину и стали спускаться с хребта к озеру, где на берегу пролива Ольхонские ворота расположился поселок Сахюрта. Официальное имя в народе не прижилось, и место известно под неромантичным названием МРС, что расшифровывается как «Маломорская рыболовная станция». Летом в этом месте работает паромная переправа, являющаяся главной транспортной артерией для Ольхона. Зимой, когда озеро покрывается толстым льдом, прямо по нему прокладывают продолжение трассы. Именно на стыке материка и байкальского льда и начинается приключение.
«Перед выездом на лед нужно отстегнуть ремень безопасности, разблокировать двери автомобиля, выключить музыку и радио и внимательно прислушиваться к тому, что происходит за пределами машины. Дистанция со впереди идущим автомобилем должна составлять не менее шести корпусов …» Сотрудник МЧС еще не закончил объяснять правила поведения водителя на льду, а я уже оглянулась на озеро, чувствуя сомнительность затеи. Мне предстояло проехать по льду десятки километров от залива Мухор вдоль северного побережья острова Ольхон, увидеть скалу Шаманку, побывать в островном поселке Хужир и, наконец, обогнув остров, оказаться над самой глубокой точкой озера. Весь этот путь я собиралась проделать на обновленном кроссовере Lexus RX 350. «Пусть он и выглядит надежно, зато весит тонны две, не меньше», — мрачно подумала я.
Пока я усаживалась за руль, в голове всплывали все известные мне случаи, когда на Байкале под лед уходили машины, — от последних инцидентов, которые освещали в новостях, до известий о гибели сына бывшего президента Украины Виктора Януковича, чья машина провалилась под лед озера еще в 2015 году. Неуютно становилось еще и оттого, что мне никогда прежде не приходилось вести машину по чистому льду — «каток» на московских дорогах не в счет. Были вполне обоснованные сомнения, можно ли контролировать машину в таких условиях.
Однако уже в первые пару километров сомнения рассеялись — автомобиль показал, что отлично справляется с поставленной задачей без меня. Система стабилизации Lexus (или, как ее называют, «система интегрированного управления динамикой VDIM») во время движения по льду фактически все делает за водителя. После того как я поняла, что не провалюсь под лед, а автомобиль может сам справиться с любым заносом, мне удалось расслабиться и обратить внимание на то, что происходит за окном.
Первое, что впечатляет в езде на автомобиле по Байкалу, — это ощущение движения по полноценной трассе. С наступлением зимы местное управление МЧС занимается мониторингом ледовой обстановки на озере. В принципе, уже 15-сантиметровый лед выдерживает вес легковой машины, однако в МЧС, конечно, ждут более надежного ледяного покрова, чтобы разрешить движение. Как только толщина льда становится безопасной, спасатели прокладывают по нему трассу с настоящими дорожными знаками, то ли вмороженными, то ли вбитыми в лед. Второе, что вызывает неподдельный интерес на Байкале, — движение по такой дороге интенсивнее, чем можно ожидать.
Дело в том, что зимой жители Ольхона завозят на остров максимально много товаров, строительных материалов, которые будут использовать только в теплый сезон. Таким образом они экономят и не тратятся летом на паромную переправу. Третье, что обращает на себя внимание при движении, — нагромождения острого прозрачного льда, похожие на ледяные острова. Это торосы, которые образуются на мелководных участках из-за давления соседних льдин друг на друга. В результате ледяные пласты заходят один на другой, примерзают и образуют непроходимые препятствия, которые местами зажимают трассу в настоящие тиски.
Двигаясь по льду Малого моря — части озера севернее Ольхона, — мы добрались до необитаемого острова Огой. Один взгляд на него напоминает, что Байкал — уникальное место в самом сердце Азии, где столкнулись разные цивилизации и культуры. С запада сюда пришло христианство, с востока — буддизм, и здесь они схлестнулись с традиционной религией бурят — шаманизмом. Как подтверждение того, что противостояние продолжается, и победителя нет — близость святынь разных верований. На самой высокой точке острова Огой стоит буддийская ступа просветления. В считаных километрах впереди, в крупнейшем поселке Ольхона Хужире находится святыня бурятов-шаманистов — скала Шаманка, поблизости от нее белая христианская церквушка.
Скала Шаманка едва ли не главный символ Байкала, и, конечно, нельзя просто так взять и проехать мимо нее, не остановившись. В ее особом положении нет ничего удивительного — место впитало в себя непростую историю взаимодействия разных верований в байкальском регионе. Издревле в сквозной пещере, расположенной в ближней к берегу части скалы, шаманы давали обеты и совершали культовые жертвоприношения духу-хозяину острова Ольхон. Согласно преданиям, в древности 13 сыновей небесных покровителей спустились с неба, чтобы вершить суд над людьми, и выбрали себе места для проживания.
Самый главный и могущественный из них — Хан Хутэ-баабай — имел три дворца: небесный, подземный и земной. Последний находился как раз в пещере в скале Шаманка. Долгое время в каменный альков могли входить только шаманы. Однако с проникновением буддизма и его распространением среди бурят шаманизм вытеснили из пещеры. В ней появился алтарь Будды. Буряты-буддисты дали мысу новое имя — Бурхан (так они называли покровителя Байкала). Это название в итоге и попало на современные карты.
Мы покинули лед Байкала — машина лихо преодолела крутой береговой склон и ступила на твердую почву Ольхона. Следующей точкой маршрута стал Хужир — самый большой поселок острова. Первое, что бросается в глаза в населенном пункте, — почти полное отсутствие каменных построек. Все дома и здания деревянные, и не выше двух этажей. Первым объяснением, которое пришло в голову, было то, что камень просто тяжело и дорого завозить на остров, и жители используют в качестве материалов для строительства лес. Даже само название острова в переводе с бурятского означает «лесочек» или «немного лесистый». Однако настоящая причина оказалась немного сложнее — и все из-за особой истории происхождения Байкала.
Местные жители поясняют, что озеро имеет тектоническую структуру. Оно возникло на месте гигантского разлома между двумя литосферными плитами. То есть фактически вода находится в гигантской трещине в земной коре. Район Байкала остается территорией с высокой сейсмичностью, где регулярно происходят землетрясения. Одно из последних было зафиксировано в январе 2020 года, его эпицентр залегал поблизости от Хужира — в центральной части Байкала между Ольхоном и полуостровом Святой Нос.
Хотя по большей части подземные толчки в районе Байкала слабые, повреждения зданий не исключены. Если дом оказался деформирован, то невысокую деревянную постройку восстановить быстрее и дешевле, чем каменную. Такая практика кажется разумной, поскольку на Байкале происходили и по-настоящему разрушительные землетрясения. В 1862 году в результате 10-балльных подземных толчков, которые ощущались несколько дней, гигантский кусок земли в 200 квадратных километров полностью ушел под воду. Теперь на его месте находится залив Провал в Республике Бурятия.
Суровая природа Байкала воспитывает не менее суровый характер сибиряков. Зимой 2020 года этот характер подвергся серьезному испытанию. Из-за эпидемии коронавируса, карантина и закрытия границ жители байкальских территорий, например, Хужира, которые традиционно зарабатывают на туризме, столкнулись с отсутствием клиентов. При этом в предыдущие годы турпоток в Иркутской области рос, в том числе за счет иностранцев. Больше всего регион и Байкал посещали туристы из Китая.
Однако с началом глобальной эпидемии, которая пришла в мир из КНР, турпоток схлынул, иностранцы перестали приезжать, а затем страна и вовсе закрыла свои границы. Это оставило многих жителей байкальской территории без дохода. К концу марта ситуация на острове ухудшилась — из-за коронавируса его полностью изолировали и стали пускать только тех, кто здесь прописан. На такие меры пришлось пойти, потому что на острове нет возможности оказывать медицинскую помощь заразившимся.
Отсутствие туристов в марте было видно на Байкале невооруженным глазом. Пусто было на смотровой площадке, всего несколько одиноких фигур стояли возле ступы просветления на острове Огой. Не было потока туристов возле скалы Шаманка. Огибая мыс Хобой — самую северную оконечность острова Ольхон и также местную достопримечательность, — я вновь почти не встретила посторонних. Приближаясь к финальной отметке моего путешествия — самой глубокой точке Байкала — я уже знала, что картина будет той же.
Попав на отметку 53°14′59″ северной широты и 108°05′11″ восточной долготы, я остановила машину и вышла из салона — вокруг раскинулась снежная пустыня. Глубина озера подо мной достигает 1642 метров — это девять Главных зданий МГУ, поставленных друг на друга, больше пяти Эйфелевых башен или два небоскреба Бурдж-Халифа, который является самым высоким зданием в мире. Я делаю еще несколько шагов и смотрю вниз, в голове звучит песня Nautilus Pompilius. Только километры воды не над нами, а под нами.
Из-за пандемии коронавируса неясно, когда россияне снова смогут планировать отпуска и свободно путешествовать даже в собственной стране. На фоне стремительного роста числа инфицированных российские власти все больше ужесточают ограничения по передвижению и условия карантина. Однако одно можно сказать точно: после завершения вынужденной изоляции, первым делом стоит отправиться на Байкал — просто чтобы снова почувствовать себя живым.