Осенью 2019 года одна из самых закрытых для обычных туристов стран мира, Саудовская Аравия, пошла на беспрецедентный шаг: открыла границы для въезда гражданам 49 государств, в число которых попала и Россия. Более того, въезд разрешили даже женщинам-иностранкам, а ношение абайи — длинного темного женского платья — сделали совсем необязательным. Путешественница Анастасия Пищугина решила воспользоваться уникальной возможностью и отправилась в королевство в сопровождении супруга. О том, как белокожих туристов встретили обитатели пустынь, — в репортаже «Ленты.ру».
Впереди, справа, слева — бескрайнее пространство серой пыльной равнины, огороженное от трассы сеткой-рабицей. Это Объединенные Арабские Эмираты. Часов десять мы ехали с однообразным пейзажем за окном и, наконец, глубокой ночью въехали в Саудовскую Аравию. Пограничники не проявили к нам, двум бэкпекерам, особого интереса: бегло осмотрели рюкзаки, вписали номера виз в паспорта, шлепнули штампы и пустили в королевство на первом подобравшем нас автомобиле.
Водитель, молодой парень, прекрасно говоривший по-английски, услышав наш план объехать Саудовскую Аравию по кругу, тут же предложил свою помощь. Правда, какую именно, он и сам не знал. А пока — запугивал нас снегом в горах, непреодолимыми расстояниями внутри страны и «страшилками», что кроме него нас никто не захочет везти. В итоге он высадил меня и моего попутчика где-то под Риядом, вручив в подарок симку для интернета.
Весь следующий день мы мчались на юг страны, к провинции Наджран, граничащей с Йеменом. Скорость порой достигала 180, а то и 200 километров в час, в ушах — только гул автобана как при посадке самолета. Местные арабы пояснили, что камер тут нет, поэтому нет и проблем с превышением скорости, и вдавливали педаль газа еще старательнее. Однако, как бы быстро мы ни мчались, картинка за окном казалась неподвижной. Это была пустыня Руб-Эль-Хали — неизменная плоская светлая равнина с очертаниями песчаных холмов на горизонте и редкими поселками с бетонными домами за глухими заборами.
Ехали мы автостопом, при этом каждый водитель настойчиво предлагал нам воду и перекусы. Наш скудный запас арабского, а их — английского, не стеснял их в общении. Они узнавали все, что обычно спрашивают в таких случаях: кто мы и откуда, почему без машины или велосипеда, как нам их государство, не работаем ли мы тут, и сколько зарабатывают в России. Правда, общались в основном через моего попутчика — с незнакомой женщиной на публике здесь не принято разговаривать, а до недавнего времени общение противоположных полов в общественном пространстве сразу же пресекала религиозная полиция.
Один бойкий водитель по имени Абдулазиз показал нам видео с иностранными велосипедистами, которых ранее уже заносило в королевство, и реакцию местных жителей на них. Наверное, примерно так же реагировали на первых европейских путешественников аборигены в изолированных уголках планеты: с детским любопытством и неподдельным интересом.
После долгой дороги Абдулазиз завел нас в кафе. Первым в глаза бросилось то, что на традиционных коврах-диванах сидели только мужчины. На больших круглых блюдах подавали бурый рис с верблюжатиной — капсы — главное блюдо Саудии (его также готовят с бараниной и курицей). Ели они руками, иногда прихватывая еду кусочками пресной лепешки. Наше появление заинтересовало других гостей: некоторые не только расспрашивали нас о жизни, но и записывали видео для Snapchat, дико популярного в стране. Самые впечатлительные из них звали в гости, звонили друзьям и спешили поделиться новостью. Судя по всему, люди с европейской внешностью для них целый аттракцион.
К вечеру мы добрались к цели — руинам древнего античного города Карьят Аль-фау. Но разбить палатку в пустыне очередной водитель просто не позволил и принудительно отправил ночевать в придорожную гостиницу. «Вы же замерзнете!» — категорично и обеспокоенно заявил он, так что нам пришлось подчиниться.
Наутро нас ждал сюрприз. Древний город, к нашему удивлению, оказался под замком и двойным забором, на котором был указан номер смотрителя. Тратить время на его ожидание не хотелось, поэтому мы просто пролезли под забором, как будто забыв о строгих законах Саудовской Аравии. Но риск не стоил того — руины были не такими грандиозными и величественными, как предполагалось, хотя в них и было что-то завораживающее, особенно в лучах восходящего солнца.
В древности Карьят-аль-Фау был развитым городом на важном торговом «пути благовоний», а также столицей могущественного государства Кинда, сгинувшим в истории, как и десятки других королевств Аравийского полуострова. В 40-х годах прошлого столетия занесенные песками постройки обнаружили рабочие нефтяной компании Saudi Aramco, которые впоследствии рассказали о находке археологам. Однако нефть здесь найти не удалось, зато ученые раскопали целое поселение с невероятными артефактами.
Мы разглядели стены храма, сложенного из блоков, серые жилые кварталы с комнатками-клетушками, видели два каменных колодца и даже несколько царских гробниц. Но никаких указателей и описаний здесь пока не установили. Похоже, Карьят-аль-Фау еще не сделали объектом массового туризма, поэтому нам пришлось бродить среди камней в полном одиночестве и теряться в догадках. Почему же люди оставили эти места? Что их вынудило? Эпидемия? Война? Иссякшие источники воды? Сейчас, на фоне пандемии коронавируса начинаешь лучше понимать, как это могло произойти.
Вдоволь наглядевшись на развалины, мы продолжили свое путешествие по древнему пути благовоний — к югу полуострова. На блокпостах военные в шапках-ушанках сначала удивлялись двум белокожим туристам с рюкзаками, но потом с улыбкой делали селфи и отправляли с миром. В какой-то момент на пути к аравийским древностям нас подхватил очередной водитель в традиционной белоснежной рубахе, и, не принимая никаких отказов, повез на обед к себе домой.
Машина заехала в никуда — пыльная скала, одинокий дом, минарет белоснежной мечети. И все. Ни людей, ни автомобилей, ни дорог. Сын водителя — мальчуган лет десяти — выскочил из машины, побежал к минарету и пропел намаз. После этого хозяин проводил нас к дому: меня отправили в женскую половину, мужа — в мужскую. Когда я зашла внутрь, ошарашенная хозяйка тут же начала молиться, а дети смущенно подглядывали за происходящим из-за угла. Позже мне принесли традиционный арабский кофе, сдобренный кардамоном, медовые финики и капсы с курицей. А под конец мать семейства и вовсе забыла о прежнем волнении и задала все интересующие ее вопросы. К слову, интерьер женской половины был крайне аскетичным — никаких тебе украшений, картин или книг.
Когда обед закончился, и саудовцы показали нам все, что у них было, гостеприимный хозяин отвез нас обратно в Бир-Химу, славящуюся древними сабейскими надписями, высеченными на скалах. Сабейская письменность — прародитель современного эфиопского письма. Она схожа с древнейшими алфавитами человечества — финикийским и угаритским, зародившимся в тысяче километров от Южной Аравии.
Древние надписи аравийцы также запрятали за неприступными заборами, но сами археологи, встретившиеся нам по дороге, посоветовали просто обойти этот забор, что мы и сделали. Ряды стройных букв на скале выглядели очень аккуратно — как будто какой-то первоклассник под руководством своего учителя старательно по линейке выводил палочки, крючки и кружочки в каменной прописи своего народа. Скалы были испещрены таким же наивным первобытным искусством — изображениями верблюдов, архаров и воинов-человечков.
К сожалению, никаких пояснений к этим древним письменам тут тоже пока не оказалось. Все, что удалось узнать — надписи восхваляют военные победы Зу-Нуваса, правителя Химьяритского царства, принявшего иудаизм. Кроме того, мы выяснили, что рисунки появились именно в этих местах потому, что Бир-Хима была развилкой на «пути благовоний», от которой часть караванов направлялась в Месопотамию, а остальные — шли вдоль Красного моря в Левант.
Пока мы бродили, выглядывая петроглифы по окрестностям, то тут, то там останавливались гигантские GMC — по нашим наблюдениям, самые популярные автомобили в стране. Из них выходили мужчины в длиннополых рубахах, кожаных шлепках и красно-белых куфиях и шаркающей походкой с кофейниками и чайниками спешили к нам, чтобы угостить крепким сладким чаем. Их доброта и искреннее желание сделать что-то приятное просто обескураживали. Причем такими качествами обладали практически все встречавшиеся нам саудовцы.
Когда мы собрались ехать в Наджран, нас буквально пленили полицейские. Они так хотели поймать для нас машину, что затащили к себе в участок, заставили снова есть и пить и заявили, что не выпустят, пока не помогут с попуткой. Трудно отказать стражам порядка. Тянулись драгоценные минуты, и уже начало казаться, что оттуда никогда не выбраться — чай, печенье и бесконечные разговоры по кругу обо всем на свете. Но спустя полтора часа нашелся спаситель, который вытянул нас из этого радушного «заложничества», чтобы мы почти сразу угодили в новый «плен».
Очередным «похитителем» стал обыкновенный саудовец по имени Джабер. Он возник из ниоткуда, когда мы только приехали в Наджран и направились в центр города. Заметив нас, Джабер без промедлений предложил остаться на ночлег и сделал весь следующий день нашего путешествия просто невероятным. От сказочного гостеприимства и нереальности происходящего голова шла кругом.
Нас передавали из рук в руки, знакомили с десятком людей, записывали номера телефонов, снимали на видео для SnapChat и тут же транслировали все знакомым. Казалось, уже полстраны должно было знать, что по королевству путешествуют двое русских туристов. Кроме того, в Наджране нам показали все, что только можно показать, — традиционные базары, дворец наместника провинции, ретровыставку автомобилей, вечер традиционной музыки с наджранскоми танцами.
А апогеем наджранской любезности стало приглашение организатора выставки ретроавтомобилей, узнавшего о нас из соцсетей, погостить у него. Теперь нам стало понятно, почему визу в Саудовскую Аравию дают сразу на три месяца. С таким гостеприимством, в котором мы буквально увязли по уши, и трех месяцев будет мало. Но как бы заманчиво ни звучало предложение нашего нового знакомого, нужно было ехать дальше.
За Наджраном начались уже иные пейзажи. Плоскую пустыню сменили серые каменистые холмы, образующие вади (долины с руслами высохших рек). В одной из таких долин раскинулся небольшой городок Захран-аль-Джануб, прославившийся своей самобытной архитектурой — домами-башнями, схожими со знаменитыми глиняными небоскребами Йемена.
Точной информацией об их местонахождении мы не владели, поэтому просто шатались в поисках башен, одиноко заброшенных кое-где на склонах. Уже на выходе из Захрана нас поймал местный житель. Абдулла представился президентом здешней туристической ассоциации и настоял на визите в его дом. Он-то и показал целый район старого города, не замеченный нами за кустами и пальмами.
Глиняные трех-четырех этажные здания плотно примыкали друг к другу и вплетались в лабиринты улочек. Частные дома, муниципалитет, школа, суд, больница, мечеть — здесь было все что нужно для беззаботной жизни. Город, похожий на декорацию к красочным арабским сказкам, сейчас был совершенно пустым. По словам Абдуллы, государство пока не прилагает усилий, чтобы сохранить район, а собственники домов тоже не спешат вкладывать средства в восстановление. Так и уходит в небытие самобытная архитектура Южной Аравии.
На следующее утро мы выехали к каньону Вади-Ладжаб и по пути остановились в небольшой деревушке. Стоило выйти из машины, и на нас сразу обрушился шум, гвалт и блеяние баранов и коз. Оказалось, что это был базар, где прямо из машин торговали домашним скотом. Кругом были одни бородатые мужчины в рубахах с кривыми кинжалами-джамбиями на поясах и цветочными венками на головах. Нет, это не саудовские хиппи на день Ивана Купалы. Это представители местного племени кахтан, мужчины которого ежедневно носят пышные цветочные венки.
Нам сразу вспомнилась история, рассказанная отцом Абдуллы: «Если хочешь увидеть прошлое Асира (южная провинция Саудовской Аравии), поезжай в Йемен, там до сих пор живут так же, как жили наши деды». Но в демократический Йемен по понятным причинам въезд был закрыт. А прошлое таково, что когда-то эти племена жили в собственном эмирате Асир. Культурно и исторически они были ближе к Йемену, но в 30-е годы их шейхи приняли решение войти в состав молодого королевства, которое на тот момент вело активную экспансию полуострова. «Какое счастье, что наши предки пошли на союз с саудовцами. Нефти-то у нас нет. Останься мы в составе Йемена, жили бы сейчас в состоянии вечной войны и гуманитарной катастрофы», — сказал нам один из местных.
Наслушавшись легенд и историй от аравийцев, нам захотелось отправиться в культурную столицу страны — Джидду, которая также является воротами в священную для мусульман Мекку и Медину. Везли нас двое веселых парней. Смеясь, они показывали с телефона картинки с катом (растение с наркотическим эффектом, — прим. «Ленты.ру») и всю дорогу крутили русскую попсу.
Джидда оказалась самым вольным приморским городом Суадовской Аравии — с роскошной многокилометровой набережной, исторической застройкой, дворцами принцев и кронпринцев королевской династии. Многие женщины здесь перемещались по улицам даже без сопровождения мужчин, почти у всех были открытые лица, а молодые парочки вообще свободно прогуливались вместе.
— Откуда??? — одновременно воскликнули мы.
Дело в том, что в королевстве алкоголь полностью запрещен, и при въезде в страну ваши вещи в первую очередь досматривают на предмет его наличия. В голове закрутились картинки про вечные муки в местной тюрьме.
— Суданцы гонят, — спокойно пояснил Мохаммед, разливая его по пластиковым стаканчикам. Ну, как было не попробовать суданский самогон в 70 километрах от священного города!? Оказалось, что это то еще пойло. Самое странное в этой браге было то, что она совершенно не пронимала, зато Мохаммед заметно повеселел и решил показать нам ночную жизнь Джидды.
А ночная жизнь в стране, где официально под запретом все обычные бары, дискотеки и танцы, — это уличные гонки. Они, к слову, тоже под запретом, но молодежь это не останавливает. Мы ехали по шоссе, и вокруг нас тут и там проносились стритрейсеры. Происходило это настолько стремительно, что можно было ничего и не заметить. При нашей скорости 150 километров в час казалось, что мы не едем, а плетемся.
— Раньше я тоже так ездил, — рассказывал Мохаммед. — Когда так гоняешь, на дорогу смотришь как бы сверху — как будто со спутника, и сразу представляешь, как будешь обходить все машины. Главное, не отвлекаться.
— А полиция?
— Полиция их отлавливает и отправляет в тюрьму.
— А если дать взятку?
— Нет, наша полиция взяток не берет. Денег у них столько, что они им не нужны.
На следующее утро Мохаммед привез нас в старые кварталы Джидды — Аль-Балад, чудом уцелевший район исторической застройки, откуда пошла современная Джидда. Веками здесь жили богатейшие торговцы Аравии, но после нефтяного бума они разъехались по современным домам. Сейчас многие здания были заколочены. По улочкам разгуливали кошки, разносился запах еды и цветов. Старожилы отдыхали в своих еще не адаптированных под туристов кафе, с любопытством поглядывая на незнакомцев.
В отличие от обитателей бизнес-центров, плотным кольцом опоясавших район, жители Аль-Балада никуда не спешили. Жизнь гигантского базара, примыкающего к старому городу, была также нетороплива. Муэдзин пропел азан — и все вообще замерло: магазины и кафе закрылись, а дети исчезли с улиц. Нашим же хостелом в ту ночь стала бухта заброшенных кораблей под звездным небом, обдуваемая соленым морским ветром.
В самом конце поездки, на выезде из Тобука, с нами снова произошла невероятная история. Случайно встретившийся нам саудовец Джасеру решил просто так безвозмездно провести для нас экскурсию по побережью Акабского залива. Населенных пунктов в тех местах немного, кругом та же пустыня и потрясающие безлюдные бухты с коралловыми рифами для плавания и дайвинга. Правительство планирует перекинуть через залив мост, чтобы соединить территорию с египетским Шарм-эль-Шейхом и построить хай-тек город Неом, так что от спокойствия в этих краях, должно быть, не останется и следа.
Пикник с Джасером мы устроили прямо на пляже за Макной, исторической деревушкой с живописными окрестностями. Крутые скалы здесь резко обрывались прямо у берега, а в одном месте они неожиданно расходились, образуя каньон Таейб Исм. По преданию, пророк Моисей (Муса в исламе) по морю вывел народ Египта уже из Синая именно сюда. Мы тоже немного прошлись по этому узкому прохладному ущелью со струящимся соленым ручейком и ощутили на себе всю мощь природы — глыбы серых камней вздымались над нашими головами, и создавалось ощущение, что проход вот-вот захлопнется, как это обычно случается в приключенческих фильмах.
На пляже мы отобедали печеной красноморской рыбой и тепло расстались с Джасером. Но в одиночестве нас не оставили — каждые полчаса по берегу курсировал пограничный патруль. Они не мешали и не беспокоились, а просто охраняли нас и позже, по местному обыкновению, начали подвозить чай и кофе. В сумерках на противоположном берегу высветился египетский Дахаб, а по правую сторону отсвечивали огни израильского Эйлата и иорданской Акабы. И вот мы уже на границе с Иорданией, готовые покинуть королевство.
Спустя пару недель, в России, на телефон пришло сообщение от Хаима, с которым в один из дней поездки мы провели ночь как кочевники, в пустыне: «Когда вы или кто-нибудь из ваших друзей поедет в Саудовскую Аравию — дайте мне знать. Я вас или ваших знакомых обязательно встречу и покажу жизнь в пустыне». И я знаю, что Хаим, как и другие аравийцы, действительно встретит. Не из корыстных побуждений, а просто из искреннего интереса к чужестранцам и желания открыть для них свою сказочную страну.