Пандемию коронавируса медиа всего мира окрестили «двойной». Вместе с количеством жертв инфекции за последние несколько месяцев резко возросло количество пострадавших от домашнего насилия. Правозащитники работают на пике мощностей и жалуются на колоссальный рост обращений. По просьбе «Ленты.ру» журналистка Виктория Аракелян выяснила, как во время пандемии россиянки спасаются от домашних побоев.
Мария стояла на своем дачном участке в 120 километрах от Москвы — туда она приехала с детьми, мамой и подругой, чтобы обезопасить себя и близких от вируса. 32-летняя женщина тряслась, продумывая, где спрятаться с тремя детьми. На ее глазах через забор перелезал их отец Петр, с которым она разорвала отношения еще в августе прошлого года. Мария вызвала полицию и прикинула, что ехать они будут минут 40. Значит, надо пережить эти 40 минут. У Петра пистолет...
Российские правозащитники второй месяц бьют тревогу: по их данным, число случаев домашнего насилия выросло в несколько раз. По словам уполномоченной по правам человека Татьяны Москальковой, за время пандемии количество жалоб выросло в 2,5 раза, а директор национального центра по предотвращению насилия «Анна» Марина Писклакова-Паркер сообщила о росте обращений на 30 процентов с февраля по май.
Соавторша законопроекта о профилактике домашнего насилия и одна из основательниц сети помощи женщинам «ТыНеОдна» Алена Попова говорит об увеличении количества обращений на 300 процентов. «Сначала мы считали по количеству обращений, но это просто невозможно. Теперь мы фиксируем только те обращения, которые поступают через соцсети и почту “ТыНеОдна”. Но есть еще отдельные обращения, которые приходят мне, Саше Митрошиной, Жене Лошаку (сооснователям сети “ТыНеОдна”)», — добавляет в разговоре с «Лентой.ру» Попова.
Кроме роста самих случаев домашнего насилия, правозащитники отмечают повышенную жестокость и более изощренные формы, с которыми пришлось столкнуться с момента введения режима повышенной готовности.
При этом многим шелтерам в России пришлось закрыться на карантин. «Кризисные центры не могли позволить себе иметь помещения-боксы для обсервации. Если бы государство предоставляло отдельное финансирование для кризисных центров или хотя бы давало помещение, мы могли бы оборудовать его в соответствии с нормами СанПиН или сделать хотя бы одно помещение для обсервации на всю Москву, чтобы женщины там находились под наблюдением и готовились к определению в кризисный центр», — поясняет «Ленте.ру» руководительница московского центра «Китеж» Алена Ельцова.
С некоторыми НКО, по ее словам, связывались отельеры и предоставляли номера в своих гостиницах для размещения жертв насилия. Ельцовой же с помощью партнеров центра и волонтеров удалось заселить женщин в государственные приюты и кризисные квартиры — всего за период самоизоляции «Китеж» принял более 25 человек, а в обычный месяц заселяется не больше пяти и, несмотря на то, что людей, готовых жить в приюте, находящемся далеко от дома, не так много, — женщинам приходится уходить с работы и забирать детей из школы или детского сада. Всего за время пандемии сотрудники «Китежа» обработали более 400 обращений по вопросам бесплатной юридической и психологической поддержки.
Ельцова добавляет, что за последнее время увеличилось количество обращений от третьих лиц, так как сами жертвы не имеют средств связи. «Был даже случай, когда позвонил мужчина со стройки и сообщил, что их уборщицу избивает муж. То есть это был просто коллега, инженер, — увидел ситуацию, сам разыскал наш центр, позвонил», — рассказывает она. Однако были и случаи, когда сбежавшую женщину просто отказывались сажать в такси из-за того, что у нее не было пропуска. «Мы объясняли таксисту, что у нее нет интернета, телефона, она даже смс не может отправить», — вспоминает руководительница шелтера.
Самоизолировавшаяся с семьей на даче Мария рассказывает, что Петр всегда ее унижал и срывался на ней. Когда Мария забеременела первым ребенком, Петр настойчиво отправлял ее на аборт. То же самое повторилось и с тремя последующими беременностями Марии — один раз она поддалась на уговоры, о чем вспоминает с сожалением. В такие моменты они ругались и разъезжались, но ее влюбленность в Петра продолжалась. «Продолжалось и мое желание, чтобы у детей был отец, ведь я сама росла без папы», — вспоминает она. Она рассказывает, что насилие началось еще тогда, но в то время Петр ее «мало бил, если можно так сказать», а давление было в основном психологическим. Со временем у Петра обострились приступы беспочвенной ревности (свойственные домашним агрессорам), эпизоды физического насилия стали более частыми.
Когда Петр начал угрожать Марии убийством и приходил караулить ее у подъезда с ножом, женщина начала обращаться в полицию. Все шесть ее заявлений об угрозе убийством, поданных в ОВД района Марьина Роща, остались без ответа.
«Полиция не давала мне никаких документов — ни о возбуждении уголовного дела, ни об отказе в возбуждении. Нет тела — нет дела, как говорится», — рассказывает она. В августе 2019 года Мария приняла решение разорвать отношения с Петром и прекратить любое общение. С тех пор он постоянно отправлял Марии угрозы, угрожал и ее друзьям, присылал фото с ножом.
Двадцать девятого апреля 2020 года Петр прислал Марии видео, на котором он держит пистолет, и написал сообщение: «К тебе и подруге) В гости». Следующие несколько часов он в мельчайших подробностях сообщал ей детали своих перемещений. «Прислал фото QR-кода, потом видео из электрички, затем видео с вокзала в Дмитрове, — вспоминает Мария. — А потом фото из такси и следом фото нашего забора».
Как только Мария увидела последнее фото, она вызвала полицию. Когда Петр пробрался на участок, Мария с детьми убежала на второй этаж дома и закрылась в комнате. На улице осталась мать Марии — она попыталась остановить Петра и вырвала у него сумку, из которой вывалился пистолет. При себе у мужчины все еще оставался нож. Мария услышала, как Петр выбивает входную дверь и поднимается.
Она вышла из комнаты с баллончиком «Raid» от муравьев и «почти весь распылила ему в лицо», но насильник ни на секунду не останавливался. Петр ударил кулаком Марии в глаз, рассек ей бровь. Когда она попыталась подняться выше по лестнице, он схватил ее за ногу и спустил по лестнице вниз. На помощь прибежала подруга и попыталась вразумить Петра разговорами. К этому моменту приехала полиция — когда мать Марии пошла открыть им калитку, Петр сбежал.
Резкий всплеск случаев домашнего насилия во время пандемии был предсказуем — о нем предупреждали все организации, не первый год занимающиеся данной проблемой. Опыт предыдущих эпидемий — таких, как эпидемии вирусов Эбола и Зика — говорит о том, что во время массовых вспышек заболеваний уровень домашнего насилия растет, финансирование центров помощи пострадавшим снижается, а у самих жертв насилия остается значительно меньше возможностей получить необходимую поддержку.
Впрочем уровень домашней агрессии растет не только во время бушующего вируса: исследования показывают, что такой «побочный эффект» влечет за собой любое стрессовое событие. Высокие уровни домашнего насилия фиксируются как во время природных катаклизмов, так и во время крупных чемпионатов по футболу.
Данные по статистике домашнего насилия во время пандемии COVID-19 уже есть: во Франции с момента введения карантина количество обращений увеличилось на 30 процентов, горячие линии помощи пострадавшим в Сингапуре фиксируют увеличение количества звонков на 35 процентов, в Канаде, Германии, Великобритании и США также отмечаются учащение случаев домашнего насилия и повышенный спрос на места в убежищах.
Один из главных медицинских журналов The Lancet выпустил материал о необходимости организации эффективной помощи людям, оказавшимся в изоляции с агрессорами. Многие страны приняли комплекс мер, направленных на защиту жертв насилия, еще в начале марта. В Испании жертвы насилия могли обратиться к фармацевту в аптеке и назвать специальный шифр «маска 19» — например, если они находятся в сопровождении насильника и не могут говорить открыто. Работники всех аптек были оповещены о такой схеме; услышав кодовые слова, они вызывают полицию, и агрессора арестовывают. Франция последовала примеру Испании и ввела аналогичную систему, а также субсидировала 20 тысяч ночей в отелях для пострадавших. В некоторых регионах Великобритании полиция обратилась к почтальонам и работникам служб доставок с просьбой отслеживать возможные случаи домашнего насилия и немедленно передавать информацию в правоохранительные органы. В изоляции с агрессором для многих женщин короткий контакт с почтальоном оказывается единственной связью с внешним миром — и единственным способом обратиться за помощью.
Власти Канады приняли решение внести убежища для пострадавших от домашнего насилия в список «essential services» (основные услуги) наравне с супермаркетами и аптеками, выделив 50 миллионов долларов на поддержку таких шелтеров. В Италии прокуроры постановили, что в ситуациях домашнего насилия именно агрессор, а не жертва, должен покинуть место жительства.
В России же заявили о снижении числа преступлений, связанных с домашним насилием, по итогам первых месяцев этого года. МВД сообщило, что в апреле было зарегистрировано на 9 процентов меньше посягательств в сфере семейно-бытовых отношений, чем за аналогичный период прошлого года. Кроме того, представитель управления по обеспечению охраны и общественного порядка МВД Станислав Колесник в эфире телеканала «Россия 24» заявил о снижении преступлений по административной статье о побоях на 23,5 процента.
Соавторша законопроекта о профилактике домашнего насилия Алена Попова называет официальную статистику МВД ужасающей.
Иными словами, люди, столкнувшиеся с домашним насилием, в условиях изоляции не имеют возможности отлучиться от агрессора и обратиться за помощью. Кроме того, многие жертвы остаются без средств связи.
«Почти у всех женщин, которые к нам обращались, были отобраны телефоны», — подтверждает руководитель центра «Китеж» Алена Ельцова. По ее словам, они вынуждены искать окольные способы, чтобы обратиться в профильные НКО: шепотом, с припрятанных кнопочных телефонов или одолжив устройство у прохожего на улице.
Задержать бывшего мужа Марии удалось только второму экипажу, когда Петр вновь вернулся на участок. Вскоре после задержания его отпустили. Сегодня он продолжает слать Марии угрозы. «Ну, встретимся. Посмотрим, какая ты смелая», — пишет он в одном из последних сообщений.
«Он прекрасно знал, что полиция сюда будет ехать минут 40, что мне там никуда не спрятаться и никуда не убежать, что мне некому помочь в режиме самоизоляции, так как в нашей стране до сих пор не принято никакого закона, защищающего женщин от домашнего насилия, у полиции связаны руки. А я написала на него уже седьмое заявление», — рассказывает Мария.
Последнее заявление Мария подала в Подмосковный отдел полиции. На этот раз женщина сняла побои и надеялась на возбуждение уголовного дела, но участковый по дачному району ответил, что дело заведут административное, по статье 6.1.1 КоАП. Это статья о нанесении побоев, «причинивших физическую боль». Она отделилась от 116 статьи УК России после декриминализации домашнего насилия. «Я не знаю, почему они не дотянули до уголовного, ведь это проникновение на чужую собственность, угрозы, преследование», — говорит Мария в недоумении.
Бездействие правоохранительных органов — одна из основных проблем, с которыми сталкиваются жертвы домашнего насилия в России. Но во время режима самоизоляции ситуация усугубилась. «Полиция не выезжает на вызовы с разной мотивацией — например, коронавирус или приказ генерала», — говорит Попова. Правозащитница добавляет, что в ряде случаев полиция приезжала и не имела никаких инструментов, чтобы изолировать насильника, поскольку не было руководства о том, что домашнего агрессора можно помещать на территории данного ОВД — ведь он может быть носителем коронавируса. В результате, приехав по вызову, полицейские могли лишь составить протокол, и агрессор так и оставался рядом с жертвой.
Нередко кризисные центры и профильные НКО также сталкивались с ситуациями, когда полиция останавливала их подопечных на улице во время попытки спастись или отказывалась помочь.
Лишь недавно в МВД сообщили о том, что жертвы домашнего насилия не будут привлекаться к административной ответственности за нарушение самоизоляции. «А то уже был известный случай: девушек в парке изнасиловали и, помимо дела об изнасиловании, по которому должны были быть полностью ликвидированы их правонарушения, они привлекались к административной ответственности за нарушение режима повышенной готовности», — говорит Попова. Речь идет о случае в Красноярске, когда двух местных жительниц 17 и 18 лет изнасиловал и ограбил ранее судимый мужчина. Полиция оформила административные протоколы и на насильника, и на его жертв, — им грозил штраф до трех тысяч рублей. Позже административная комиссия Свердловского района отказалась штрафовать девушек и отказала в возбуждении административного дела.
«МВД отдали все на откуп регионам — решили, что они сами там решат», — поясняет Ельцова. Она не верит, что последуют какие-то меры поддержки по борьбе с домашним насилием. «Ведь если сейчас кроме смертей от коронавируса мы начнем говорить еще и о том, что в семьях происходит, — это будет слишком негативная повестка, которую они не хотят выпячивать сейчас», — уверена она.
Формат работы правоохранительных органов в условиях самоизоляции в России также значительно усложняет оказание помощи жертвам, которые нуждаются в ней незамедлительно. Попова рассказывает о девушке с Дальнего Востока, которая написала ей сообщение в четыре утра с просьбой спасти ее от домашнего тирана. «У нее рядом нет никаких кризисных центров, полиция не реагирует на звонки, а агрессор кичится связями чуть ли не в генеральной прокуратуре России. И везде этот режим, — говорит Попова. — Если обычно мы бы подняли на уши всех коллег, вытащили на массовые акции, поехали бы сами в отделение полиции разбираться, то сейчас мы можем только письменно пожаловаться в онлайн-приемную Генпрокуратуры». А затем нужно будет ждать. Генпрокуратура передаст дело местной прокуратуре — на этот этап обработки уйдет около 30 дней. Местная прокуратура будет расписывать дело начальнику местного ОВД — еще 30 дней. «И все это время жертва находится в опасной ситуации — она вообще рискует не дожить даже до первого ответа», — утверждает правозащитница.
Самой главной сложностью для правозащитных организаций в тех регионах, где режим самоизоляции еще действует, становится невозможность привычных форм коммуникации с пострадавшими. «Раньше к нам всегда приезжали женщины, когда муж куда-то уходил, быстро-быстро собирались и уезжали. Сейчас такое практически невозможно», — рассказывает Ельцова. Оставшиеся без связи или круглосуточно находящиеся рядом со своим агрессором жертвы не могут даже позвонить в полицию или НКО.
Единственным способом получить помощь остается переписка. При этом даже отправка сообщений не всегда является безопасной — насильники зачастую мониторят каждую исходящую СМС или вовсе стоят за спиной. В таких ситуациях женщины, знакомые с мировой практикой, прибегали к использованию шифрованных сообщений. «Несколько девушек прислали мне в личку фото — ноготь с черной точкой посредине (международный знак жертв насилия — прим. «Ленты.ру»). И писали: посмотрите, пожалуйста, какой у меня классный маникюр. Или шифрованные сообщения с пиццей Пепперони: писали, что хотят заказать сразу двойную пиццу, и я понимала, что там совсем все ужасно», — говорит Попова.
Так как за время карантина переписка стала главным способом обращений, сеть «ТыНеОдна» выпустила чат-бота для Viber — с его помощью женщины могут найти контакты ближайших кризисных центров, профильных специалистов и фондов, журналистов и блогеров, а центр «Насилию.Нет» вместе с бьюти-брендом Mixit в начале июня запустили проект «Фиолетовая лента», в рамках которого пострадавшие могут позвонить по телефону компании и сказать кодовую фразу: «Положите в мой заказ фиолетовую ленту» или «Я делала заказ и просила вложить в него фиолетовую ленту». Оператор передаст данные о звонке в «Насилию.Нет».
Среди пострадавших не только женщины — дети, подростки и пенсионеры обоих полов также подвергаются домашнему насилию, при этом представляют собой самые латентные группы. От домашнего насилия в России страдает более двух миллионов детей ежегодно. По данным СК России, в прошлом году было возбуждено 419 уголовных дел по фактам истязаний, 276 — за причинение тяжкого вреда здоровью и 277 — по убийствам несовершеннолетних. При этом более 80 процентов преступлений против детей совершается в семьях.
Для пожилых людей семья также далеко не всегда является безопасным местом: более 80 процентов преступлений против пожилых людей в России также совершают именно их ближайшие родственники. В подавляющем большинстве случаев (82 процента) жертвы — это пожилые мамы, бабушки, тети. А вот обидчиками почти в 90 процентах случаев оказываются мужчины.
«Дети просто не знают, куда обращаться. А пенсионерам очень стыдно, или они жалеют своих родственников», — говорит Попова. По ее словам, обратившиеся за помощью пенсионеры зачастую отказываются от того, чтобы покинуть место жительства, которое разделяют с агрессором. «Мы говорим — давайте мы приедем, вне зависимости от пропускного режима, хоть на вертолете прилетим, вытащим вас. Но пожилые люди не понимают, почему они должны убегать из того места, которое принадлежит им по праву. А дальше они все задают мне один вопрос, — продолжает Попова. — "Деточка, а где государство? Где оно есть?"»
Что делать, если вы столкнулись с домашним насилием:
— Звоните в полицию. Если вы не можете говорить, включите громкую связь, чтобы было слышно происходящее вокруг. Все звонки в полицию записываются, и при бездействии со стороны правоохранительных органов к соответствующему сотруднику должны быть применены взыскания;
— Определите один экстренный номер телефона человека, который может вытащить вас. Договоритесь, что если от вас поступил звонок, даже если вы не можете говорить, это значит, что вам нужна помощь;
—Помните, что вы можете получить бесплатную юридическую и психологическую поддержку в различных НКО: вы можете найти обширный перечень на сайте Консорциума женских неправительственных объединений;
— На сайте «Насилию.Нет» вы можете найти карту всех кризисных центров;
— Если у вас есть доступ к смартфону, установите SOS-кнопку «Насилию.Нет». В случае насилия вы сможете быстро оповестить близких людей;
— Установите чат-бот #ТыНеОдна в Viber, чтобы быстро найти контакты ближайших правозащитных организаций.