Индия и Китай вновь оказались на пороге войны — такие сообщения всколыхнули информационное пространство после столкновения индийских и китайских военных на спорном участке границы. Ядерный статус конфликтующих держав по умолчанию повышает градус напряжения, ведь последствия такого противостояния могут оказаться без преувеличения глобальными. Тем более на этот раз по мере поступления новой информации становилось ясно: последний инцидент — не чета тем мелким стычкам, что регулярно случаются на границе. В этот раз счет жертв пошел на десятки. Что делят Индия и Китай в Гималаях и чем может обернуться этот неприятный инцидент на границе, выяснила «Лента.ру».
Столкновение на спорном участке индийско-китайской границы произошло в ночь на 16 июня в районе Ладакх. О потерях с обеих сторон стало известно только на следующий день — сначала информация просочилась в СМИ, и речь шла о десятках жертв. Вскоре министерство обороны Индии сообщило о гибели 20 человек. Китай не стал официально публиковать данные о своих потерях, поэтому можно ориентироваться лишь на данные индийского агентства ANI. Оно сообщило о 43 пострадавших китайцах, включая погибших и тяжелораненых.
Главный вопрос — каким образом стороны, которые всего лишь две недели назад договорились отвести войска от границы, допустили конфликт с таким количеством жертв. И это при том, что военные обеих стран отказываются применять огнестрельное оружие как раз для сохранения жизни солдат. Очевидно, разгадка кроется в масштабах инцидента с обеих сторон: в драке участвовали около 500 человек. К тому же конфликт вспыхнул поздним вечером, и темнота лишь усугубила положение.
News 18 India утверждает, что в процессе разведения сил китайцы должны были убрать одну из палаток, в которой жили солдаты, но вместо этого они просто переставили ее в другое место. Это не понравилось индийцам, которые пренебрегли установленными правилами разрешения подобных споров и просто решили прогнать противников со спорной территории.
Индийцы снова кинулись в драку, но на этот раз удача им изменила — китайцы к тому времени уже вооружились кусками металлических труб и арматуры, к тому же обмотанными колючей проволокой. Индийцам пришлось спешно отступать, прыгая с пятиметровой высоты в холодную, бурную реку Галван (Цзялэвэньхэ, протекает вдоль линии контроля). Кто-то утонул из-за полученных травм, кто-то из-за переохлаждения. Тела погибших со следами ударов о скалы позднее выловили ниже по течению.
Длинная граница Индии и Китая прерывается лишь в двух местах — там, где между ними располагаются Непал и Бутан. При этом ее участок в Ладакхе — не единственный, из-за которого возникают споры. Еще один кусок земли, на который претендуют обе стороны, находится в восточно-гималайском регионе и почти полностью совпадает с индийским штатом Аруначал-Прадеш.
Проблема спорных территорий уходит корнями еще во времена Британской империи. Тогда были проведены две условные линии, разделившие Британскую Индию и Китай: «линия Арда-Джонсона» и «линия Макмагона». Индийцы и правительство Далай-ламы (фактического руководителя государства Тибет) признали границу, а Китай — нет. Китайцы с тех самых пор заявляют, что из-за этого потеряли большие территории, а в 1959 году даже выразили свое негодование в дипломатической ноте.
В 1962 году на границе началась настоящая война. В результате кратковременного, но кровавого конфликта индийская армия потерпела сокрушительное поражение. Китайцы заняли стратегически важный регион Аксайчин на западном участке границы, что позволило им связать дорогой два самых нестабильных региона — Тибет и Синьцзян. Индия же считает этот район частью своего региона Ладакх.
Образовавшиеся после конфликта границы теперь называются линией фактического контроля. После этого неоднократно предпринимались попытки решить проблему спорной территории: два китайско-индийских соглашения — от 1993 и 1996 годов — никак не повлияли на ситуацию. В итоге линия так и не была демаркирована, поэтому каждая сторона считает верным свое понимание этой условной границы, и не удивительно, что здесь регулярно происходят столкновения разной интенсивности.
Среди прочих стоит упомянуть пограничный конфликт 2017 года. Тогда китайцы решили проложить дорогу по плато Долам на стыке трех границ — Индии, Китая и Бутана, — которое они считают своей территорией. Индийцам эти планы не понравились — и они решили помешать строительству. В ответ на индийских солдат посыпался каменный град, те не остались в долгу — и в итоге началась масштабная потасовка. В ход пошли традиционные стальные палки и дубинки с гвоздями. Но тогда обошлось без погибших.
В Нью-Дели считают, что нынешняя стычка произошла в результате попытки китайской стороны в одностороннем порядке изменить статус-кво. Пекин в свою очередь обвинил Индию в нарушении договоренностей. Впрочем, официальная индийская реакция была сдержанной, что сразу дало понять о нежелании продолжать конфликт. Премьер-министр Индии Нарендра Моди в своем обращении заявил, что его страна не хочет войны, однако готова дать достойный ответ подстрекателям.
Индийским властям теперь предстоит обсуждать этот инцидент с представителями оппозиции — и во многом именно внутренняя политика даст ответ на вопрос о дальнейшем развитии ситуации. Лидер главной оппозиционной силы — Индийского национального конгресса — Рахул Ганди уже выразил свое мнение, которое явно не сулит Моди спокойствия: «С нас довольно. (...) Как смеет Китай убивать наших солдат?»
Впрочем, ожидать реальных боевых действий даже после жестких переговоров с оппозицией — не стоит. Зато вполне возможно ускоренное строительство инфраструктуры вдоль всей границы и закупка новых средств противовоздушной обороны. И именно такие упреждающие жесты — максимум, что может позволить себе Индия. Воевать с Китаем не входит в планы ни одной из политических сил.
Пекин тоже не стремится бросаться в бой, ведь потери от подобной войны будут неоправданно большими. И пусть пока окончательных договоренностей между странами нет, министры иностранных дел Китая и Индии Ван И и Субраманьям Джайшанкар договорились «справедливо решить сложную ситуацию на границе», снизить напряженность, содействовать миру и спокойствию в регионе. На этом фоне китайцы освободили десять индийских военнослужащих, попавших в плен в ходе столкновений. Дальнейшее обсуждение ситуации пока запланировано на 23 июня при посредничестве России.
Не стоит забывать, что Индия — самая большая по численности населения демократия в мире, и правительство не может не принимать во внимание «взорвавшееся» общественное мнение. В стране после конфликта вполне были слышны грозные возгласы о желании отомстить. «Индия должна ответить. Пекин не может убивать наших солдат и получать выгоды от нашего рынка», — писала газета Times of India. Авторы статьи призывали хотя бы наложить санкции на китайский импорт.
СМИ Индии били тревогу из-за происходящего еще в апреле. Сначала поводом стали новые карты китайского сервиса Map World — на них видно, что в состав КНР «добавилась» часть индийского Аруначал-Прадеша. Затем активно освещались и постоянные мелкие стычки на границе, на которые власти реагировали молчанием.
Например, 19 апреля стало известно, что на спорных Парасельских островах и архипелаге Спратли (Сиша и Наньша по-китайски) появились два новых китайских административных округа: они будут входить в город Саньша провинции Хайнань, созданный китайским правительством в 2012 году для обоснования своих претензий на острова. Протест выразил Вьетнам, но Пекин это не остановило.
Тревогу бил и командующий Вооруженными силами США в Японии генерал-лейтенант Кевин Шнайдер (Kevin Schneider). Он отмечал, что в водах, на которые претендует Пекин, все чаще замечают китайские военные корабли и береговую охрану, которые преследуют появляющиеся там иностранные суда. Рост активности китайских военно-морских сил был замечен и в Восточно-Китайском море, где, в частности, находится архипелаг Дяоюйдао (Сенкаку), который является предметом территориального спора с Японией. По мнению Шнайдера, таким образом Пекин, по всей видимости, пытается запугать другие государства.
Китай же в силу своего политического режима имеет больше возможностей контролировать внутреннюю полемику, но при этом полностью купировать нежелательные дискуссии не будет. За его отказом от публикации данных о потерях во время последнего столкновения вполне может стоять цель не разжигать воинственные настроения. Однако они, несомненно, будут распространяться в блогах (где ходит пренебрежительное словечко 阿三, обозначающее «индус»), но не на официальных и аффилированных с властью площадках.
Своеобразным индикатором допустимого накала в полемике служит мнение главного редактора китайской газеты Global Times Ху Сицзиня. Он грозно давал отпор американцам из-за обвинений с коронавирусом и Гонконгом, а сейчас выступает с исключительно миролюбивых позиций. По его мнению, ситуация найдет мягкое разрешение — обе страны «сохранили ясный и осторожный ум, чтобы держать все трения под контролем».
В то же время в китайских СМИ напоминают — «неугомонная Индия» только за последнее время имела несколько похожих инцидентов на границе с Непалом и Пакистаном. Так, с мая остается напряженной ситуация между Нью-Дели и Катманду. После того как непальская сторона выступила с заявлением, подтверждающим суверенитет над спорным регионом, там начались перестрелки — и 12 июня погибли два человека.
Не обошлось и без перестрелки на границе с Пакистаном в зоне спорного Кашмира 16 июня. Индия тогда заявила, что пакистанские войска «подвергли неспровоцированному минометному обстрелу индийские позиции в секторе Наугам». К жертвам инцидент не привел. Кроме того, 15 июня Индия заявила, что два ее дипломата в Пакистане были похищены, и выразила официальный протест. Исламабад же утверждает, что сотрудников Верховной комиссии просто-напросто арестовали при попытке скрыться с места ДТП.
В Китае считают, что правительство Индии всеми этими конфликтами якобы отвлекает внимание от внутренних проблем — в первую очередь от пандемии коронавируса. А она, надо сказать, все-таки набирает обороты после удивительного спокойного начала. Индия уже вышла на четвертое место в мире по числу подхвативших коронавирусную инфекцию COVID-19: их более 380,5 тысячи человек. В то же время выздоровевшими считаются 200 тысяч пациентов, а скончались 12,5 тысячи человек.
Конфликт с Китаем нежелателен для Индии, ведь страна хочет проводить разновекторную внешнюю политику, в том числе и по отношению к США, которые давно манят Нью-Дели однозначно присоединиться к антипекинскому блоку. Для этих целей Вашингтон даже изменил в своей концепции название региона — вместо Азиатско-Тихоокеанского региона в его документах фигурирует Индо-Тихоокеанский. Давняя история сложных отношений с Пекином вроде бы подталкивает индийцев к очевидному выбору, но в таком случае они потеряют пространство для маневра. Переход к откровенной вражде с Китаем сделает Индию слишком привязанной к США и не позволит говорить о независимой позиции региональной державы.
При этом потери двух ядерных держав на оспариваемой годами территории, судя по всему, оказались весьма неожиданным для высших чинов обеих стран и поставили их перед неловким выбором. С одной стороны, просто спускать дело на тормозах и прощать противника за пролитую кровь не может ни один лидер. Но на другой чаше весов оказалась ненужная никому из сторон угроза эскалации со всеми вытекающими последствиями. Конфликт, равных которому не было уже несколько десятилетий, будто бы дает враждующим сторонам шанс прийти к выводу: в 2020 году жить без четкой границы — лишь вредить самим себе.