Трехкратный чемпион Европы и рекордсмен мира, прыгун в высоту Владимир Ященко был спортсменом уникального таланта. Ему прочили долгую и успешную карьеру и золото всех самых престижных турниров, в том числе и Олимпийских игр 1980 года в Москве. Но на Олимпиаде Ященко так и не выступил. Он ушел из спорта в 24 года из-за травмы, которую фатально усугубили неумелые действия советских врачей. А в 40 лет его похоронили — Ященко оказался в больнице в состоянии алкогольной комы, и помочь ему не смогли. Трагедия одного из лучших легкоатлетов в истории — в материале «Ленты.ру».
Считается, что в советских прыжках в высоту был один гений — Валерий Брумель. Он установил шесть рекордов мира, выиграл серебро на Олимпиаде в 1960 году и золото — в 1964-м, трижды признавался лучшим спортсменом мира... Но мало кто знает, что у Брумеля был преемник, который вполне мог затмить его и отчасти даже сделал это.
Владимир Ященко — спортсмен из Запорожья. Он пришел в легкую атлетику довольно поздно, в 12 лет, но почти сразу стал выгодно выделяться не только среди ровесников, но и среди более старших и опытных ребят. Худощавый, но не щуплый, довольно высокий и очень атлетичный — в 16 лет он выбегал 800-метровку из двух минут, улетал в тройном прыжке на 11 метров, толкал ядро на 18 метров и прыгал в высоту на 203 сантиметра.
Тренер Василий Телегин стал возить его по внутрисоюзным соревнованиям по прыжкам в высоту, чтобы в руководстве юношеской сборной обратили внимание, а Ященко, как и планировалось, от старта к старту прибавлял. Выигрывал везде, куда бы ни приехал, а в 1976-м взял 222 сантиметра, превзойдя мировой рекорд среди юниоров. Его обладателем был, кстати, Брумель. Он установил его в 19 лет, а Ященко было только 17.
После этого Ященко, конечно, стал постоянным членом сборной, более того, ее лидером. В 1977-м он отправился на первые международные соревнования — матчевую встречу юниорских команд СССР и США, которая проходила в Ричмонде (штат Виргиния). Поехал, чтобы стать звездой. По воспоминаниям очевидцев, за тем, что Ященко вытворял в секторе, следили с квадратными глазами. Еще бы! Советский прыгун установил три рекорда подряд. Новый мировой для юниоров — 227 сантиметров, европейский для взрослых — 231 сантиметр и, наконец, мировой для взрослых — 233 сантиметра. Владимир на один сантиметр улучшил показанный годом ранее результат американца Дуайта Стоунза.
В финальной попытке Ященко заказал 235, но трижды сбил планку. После церемонии награждения чемпиона разрывала толпа: дарили цветы, брали автографы, одежду, в которой он выступал, растаскивали на сувениры. Казалось бы, не привыкший к такому советский спортсмен должен был смутиться. Нет — Владимир быстро стал чувствовать себя в своей тарелке.
Техника прыжков в высоту за всю их историю менялась многократно. В середине прошлого века самым распространенным был способ перекидного прыжка. Легкоатлет разбегался, толкался и перелетал через планку лицом вниз, перенося ноги по очереди, и приземлялся на бок и плечо. Однако на Олимпийских играх 1968 года в Мехико американский прыгун Дик Фосбери установил новый олимпийский рекорд (224 сантиметра), представив иной стиль, получивший название «фосбери-флоп».
Так прыгают и сейчас. Спортсмен разбегается, толкается дальней от планки ногой, делая руками сильный мах, пролетает над планкой головой вперед и спиной к земле, при этом прогибаясь назад. В завершающей стадии прыжка, когда над планкой остаются только ноги, спортсмен уже находится головой вниз и приземляется на маты спиной, плечами и головой. Считается, что эта техника позволяет показывать более высокий результат — ради прогресса вида спорта и было решено пойти на изменения. Старый способ признали бесперспективным, но использовать его не воспрещалось. Большинство легкоатлетов мира овладело «фосбери-флоп» к середине 1970-х, но Ященко упрямился. Все рекорды он побил, прыгая перекидным.
К слову, и техника перекидного у Ященко никогда не была совершенной: специалисты гадали, какая же высота покорится советскому чемпиону, если он отнесется к исполнению серьезно и натренируется. «Это был талантище милостью Божьей. Гений, чистый гений! По сути, он взлетал где-то на 2,50, но из-за технических ошибок брал меньше, чем на самом деле мог. А сколько он мог — одному Богу известно. Во всяком случае, я этого так и не понял, хотя кое-что в прыжках понимаю», — рассказывал Владимир Дьячков, тренер Брумеля, с которым часто советовался Телегин — наставник Ященко.
В том же 1977-м Владимир поехал на чемпионат Европы среди юниоров в Донецк и выиграл с результатом 230 сантиметров. Это был последний турнир перед выходом на взрослый уровень. Очень удачно: до Олимпиады два с половиной года — достаточно, чтобы притереться к соперникам. «Володя не прыгал в общепринятом понимании этого слова, — вспоминал Телегин. — Он летал над планкой. Каждое движение было воплощением гармонии: его лицо не искажалось гримасой запредельного напряжения, внешне все выглядело легко и естественно. Может быть, еще и потому, что Володя никогда не становился, как другие спортсмены, заложником стрессовых ситуаций. Наоборот, стресс был как бы его союзником: чем накаленнее соревновательная атмосфера, тем ему проще прыгать», — замечал он.
Подготовка Ященко к олимпийскому сезону превратилась в задачу национального масштаба. В сборной за ним установили тотальный контроль, и это угнетало спортсмена. С дисциплиной у него всегда было не очень. Он не любил жить по режиму: редко вовремя ложился спать, не придерживался здорового питания и, пусть и редко, употреблял спиртное.
Кроме того, в руководстве команды представили соревновательный план для Ященко, который отличался от того, что составил его личный тренер. Дело в том, что у легкоатлета давно болело колено, так что участвовать во всех возможных турнирах он не мог. Ященко выиграл три золота чемпионата Европы (в помещении и на открытой арене), причем последнее — за год до Олимпиады и, по мнению Телегина, должен был взять паузу. В спорткоме тем не менее вынудили отправиться еще и на Кубок мира-1979. Туда ожидался визит каких-то высокопоставленных чиновников, и им нужно было показать главную надежду страны на домашних Играх. Тем более что накануне Кубка за установленные рекорды Владимир получил «Каравеллу Колумба» — итальянскую награду лучшему спортсмену. Телегина на этом старте рядом с учеником не было.
Квалификация проходила в Вильнюсе. К ней Ященко физически готов был плохо — всерьез не воспринимал. По воспоминаниям чемпионки мира по прыжкам в высоту Тамары Быковой, которая была свидетельницей роковой попытки, перед разбегом прыгун лишь легко размялся. Он собирался взять дежурные 224, так, играючи, но, оттолкнувшись у планки перед прыжком, упал. «Я искала его в темном коридоре манежа. Пробежав мимо дверей кабинетов, я нашла его забившегося в угол, он закрыл лицо руками и что-то говорил, я услышала только: "Колено, колено"... Все были потрясены происходящим», — рассказывала Быкова.
Ященко экстренно доставили в Центральный институт травматологии в Москве. Сам спортсмен не доверял советским врачам: «Они меня зарежут. Они ничего не умеют. Не знаю, кто мне поможет», — повторял он. Как знал: то ли диагноз ему поставили неверный, то ли мастерство хирургов оставляло желать лучшего, но две операции подряд были неудачными. Причем оперировала сама Зоя Миронова, которая считается основателем спортивной травматологии в СССР. Тянуть было нельзя, и с большим трудом чиновников спорткома удалось уговорить дать разрешение на лечение за границей.
Спортсмена ждали в Зальцбурге, хотя советская сторона давать деньги отказывалась. Хорошо, что австрийка Анна-Лиза Прокоп сама вышла на Ященко с предложением оплатить ему операцию в клинике знаменитого ортопеда Ханса Баумгартнера. Их, кстати, потребовалось две, а потом еще восстановление и реабилитация. Доктор Баумгартнер позже признавался, что советские врачи такое наделали с коленом легкоатлета, что собрать его удалось чудом.
Об Олимпиаде-1980, понятно, забыть пришлось сразу после злополучного прыжка. Приехав из Австрии, Ященко попытался вернуться в строй и набрать форму, но прыгнуть выше 210 сантиметров уже не получалось. «Тренировался на нервах, а человек не может быть постоянно в напряжении. Рано или поздно струна должна была лопнуть. Мысль о том, что прыгать высоко я уже никогда не смогу, не оформлялась во мне постепенно, она пришла в одно мгновение», — объяснял Ященко.
Более того, в 1983-м он вновь травмировал то же колено и на этот раз решил уйти из спорта. В спорткоме за него бороться никто не собирался — все его заслуги были забыты. Владимиру тогда едва исполнилось 24 года. Последним светлым пятном в его истории стало награждение медалью за выдающиеся спортивные достижения от Международной федерации легкой атлетики (IAAF).
Армия, работа в детской спортивной школе, предложение открыть собственную школу — жить и работать можно было спокойно, но Ященко не мог. Он стал пить — один и в сомнительных компаниях. Ни с кем из сборной не общался, и даже когда искали, на связь не выходил — не хотел принимать помощь. В 28 лет он оказался в психиатрической больнице. Подробностей об этом практически нет. Известно лишь, что на лечение его отправила мать, и Ященко действительно ненадолго пришел в себя — по крайней мере, выписался оттуда.
Автор посвященной Ященко книги «Сектор высоты» Игорь Тимохин вспоминал: «Володя же нигде постоянно не работал, только подрабатывал, правда, ему еще пенсию президент Леонид Кучма назначил. Стал пить... Это меня и подстегнуло достать записи, чтобы объяснить, что значит оказаться под грузом ответственности за страну в таком юном возрасте».
Осенью 1999 года к Ященко в квартиру пришел тренер, тот самый Телегин, и застал бывшего спортсмена практически полностью незрячим. Так что ученик наставника узнал не сразу. Это, впрочем, было взаимно: Ященко сильно изменился с их последней встречи. Будто и не было никогда копны каштановых волос, белозубой улыбки, уверенного взгляда и прямой осанки. Рекордсмен мира совершенно «высох», был потерянным и угрюмым. Жил в нищете. Его мучила язва желудка, а по неподтвержденным данным — рак.
В последних числах ноября Ященко доставили в реанимационное отделение городской больницы Запорожья с диагнозом алкогольная кома. Врачи оказались бессильны, и 30 ноября чемпион, не приходя в сознание, скончался. Ему было 40 лет. Семью и детей завести он не успел, но у него осталась мать-пенсионерка.
На смерть бывшего легкоатлета откликнулась IAAF. Там заметили, что «звезда Ященко, которая должна была засиять, сгорела от собственного чрезмерного блеска за два коротких сезона». Действительно: карьера выдающегося спортсмена продлилась преступно мало, как, впрочем, и жизнь. Что погубило Ященко? Кажется, что собственная безответственность, халатность врачей и безразличие чиновников — все в равной степени. Он был чемпионом в секторе, но никем другим стать так и не смог.