Ярослава переехала из России во Францию после того, как окончила университет, где изучала французский. Она влюбилась в культуру и язык и поступила в Лилль. Ей пришлось столкнуться с квартирным вопросом и знаменитой французской бюрократией, но даже это не испортило ее впечатления о стране. В рамках цикла материалов о россиянах, перебравшихся за границу, «Лента.ру» публикует ее рассказ о переезде и жизни во Франции.
Три года назад я получила степень бакалавра международной журналистики МГИМО. Во время подготовки к защите я долго размышляла, какие сюрпризы меня ждут после того, как я получу в руки заветный диплом. В силу специфики образования, все четыре года бакалавриата я усиленно изучала французский язык и к концу обучения уже имела уверенный С1.
С любовью к языку пришла любовь к стране, культуре, людям, захотелось получить французское образование. Поэтому в самом начале четвертого курса я стала готовить досье для поступления во французские вузы.
Следует сказать об отличиях французского образования: все вузы делятся между собой на университеты и высшие школы. Считается, что университеты дают менее качественное образование за исключением некоторых научных специальностей, юриспруденции, медицины и ряда других дисциплин. Высшие школы набирают меньше студентов, и их диплом признается более престижным.
Спустя несколько месяцев мне пришли приглашения от французских вузов, но я остановила свой выбор на Сьянс По (Sciences Po) в Лилле. Это один из нескольких институтов политических исследований во Франции, в нем готовят дипломатические кадры, журналистов и политологов. В Лилле находится одна из лучших школ журналистики и связей с общественностью в стране, да и живой студенческий город на севере Франции привлекал своей атмосферой.
Близость от Парижа и бельгийского Брюсселя также давала возможность стажироваться или работать непосредственно в столицах. Процесс получения визы сложностей не вызвал, так как главным критерием для получения студенческой визы во Францию было письмо о зачислении из института.
Итак, в сентябре мой самолет взял курс на Париж. Далее — час в поезде до Лилля. Свое первое съемное жилье во Франции я искала долго и мучительно, так как договориться с владельцами иностранцу сложно, а иностранцу, который находится в Москве и не может прийти лично посмотреть квартиру и побеседовать с владельцем, — втройне сложно.
Единственным возможным вариантом на тот момент для меня оказались частные студенческие резиденции. Частные, потому что в государственных резиденциях мест практически никогда нет. Цена в частных резиденциях выше, чем за аналогичные или даже лучшие условия у частных собственников квартир, зато там можно было обойтись без гаранта, владельцы просто принимали у студентов оплату на несколько месяцев вперед.
Когда я нашла жилье в Лилле и смогла вздохнуть с облегчением, оказалось, что на этом приключения не закончились. При поисках я не учла один очень важный критерий — район. И дело даже не в удобстве или престиже, а в безопасности. Во Франции существуют так называемые «неблагополучные» районы, где ходить одиноким девушкам, тем более по вечерам, крайне не рекомендуется. Эта проблема присуща не только Парижу, но и всем более-менее крупным французским городам.
Поход до института и обратно, особенно по вечерам, напоминал сцены из боевика: передвижение короткими перебежками и с максимальной скоростью. Через месяц такой жизни я твердо решила переезжать.
Второе мое жилье входило в ту же сеть резиденций, находилось в центре и стоило еще дороже, тогда как условия оставляли желать лучшего. Зато район был в центре, чистый и спокойный, и я наконец почувствовала себя в безопасности. Еще спустя год я смогла договориться с владельцем и переехала уже в частную квартиру со своей стиральной машиной, а это во Франции роскошь!
Франция многогранна и разнообразна, это страна контрастов. На фоне буржуазных районов Парижа (где чинно прогуливаются дамы с собачками, а официанты галантно снимают пальто и вежливо слушают, чего мадам хочет отведать: устриц с шампанским или все же тартар из говядины, приготовленный по рецепту шефа из Лиона под аккомпанемент красного из долины Роны) во французских «банлие» — окраинах — царят бедность, преступность и крайне низкий уровень жизни.
Французская политика интеграции эмигрантов из Северной Африки была не слишком успешной, в итоге страна заполучила миллионы потомков былых эмигрантов, недовольных жизнью и страной. Эти люди более не ассоциируют себя ни со страной своих предков, ни с современной Францией, которую они считают главным источником зла и несчастий в их странах происхождения. Часто не без оснований: стоит вспомнить войну в Алжире и французскую колониальную политику в Африке. Это стало едва ли не самой сложной местной социальной проблемой, с которой в Лилле мне пришлось столкнуться лично.
Шутки про французскую бюрократию кажутся уже не такими смешными после опыта жизни в стране. Во-первых, без записи невозможно никуда попасть: ни на продление или получение вида на жительство, ни в банк, ни к врачу. Даже встречу с друзьями надо назначать заранее, потому как у француза запланировано все на месяцы вперед.
Еще одна сторона французской бюрократии — все приходится делать на бумаге, возможности сделать документы и пройти необходимые процедуры онлайн сведены к минимуму. Например, все данные и официальные бумаги вы получаете исключительно по почте.
Здесь полагают, что так безопаснее, хотя этот аргумент всегда вызывал у меня сомнения: зачастую в адресе не указывают номер квартиры, и почтальон кладет корреспонденцию в один большой общий ящик. Затем соседи сами разбирают, кому что адресовано.
Один из плюсов социальной системы Франции — помощь студентам. Можно попросить финансовую поддержку от государства или университета, и чаще всего ее дают, получить ежемесячные выплаты на жилье, питаться в специальных столовых, получать скидки на проездной и даже в некоторых магазинах и спортзалах. Все студенты имеют право заниматься спортом по душе в специальных университетских секциях. Причем всеми этими благами студент может пользоваться вне зависимости от того, иностранец он или нет.
Единственное нововведение — недавно учебу в университетах, где раньше можно было учиться всем лишь за символическую плату, сделали платной для иностранцев. Однако даже в высших школах, преимущественно платных, есть возможность получить стипендию или скидку на обучение, если вы объясните свою финансовую ситуацию.
Изначально французская система здравоохранения мне казалась странной и неудобной, но со временем я поняла ее плюсы. Все студенты еще при регистрации в вузах получают специальную годовую медицинскую страховку. Во времена моего студенчества она стоила около 250 евро в год и почти полностью покрывала даже приемы у терапевта или покупку лекарств.
Французским продуктам и ресторанам я могу петь дифирамбы до бесконечности. Во Франции лучшие продукты, которые я когда-либо видела, а огромное количество органических продуктов потрясает воображение. Некоторые из них даже оценены по шкале полезности с рекомендациями по частоте употребления. Нигде более я не видела такого выбора качественных и полезных для здоровья продуктов.
Для француза как минимум еженедельный поход в ресторан не считается чем-то из ряда вон выходящим. Это, скорее, привычный способ провести семейный выходной. Единственный минус, с которым можно столкнуться во французских ресторанах, — это равнодушие официантов. Чаевые автоматически включены в ваш обед, а это значит, что официанту необязательно стараться, чтобы их получить. Таким образом государство хотело защитить официантов от хамства клиентов, но пострадал сервис.
Французы возводят еду в культ. Если нет темы для разговора, всегда можно обсудить любимые блюда и кухню, рецепты и так далее. Французы едят строго по часам: утром ограничиваются лишь кофе и круассаном или другой выпечкой, поэтому обед у них ранний, около полудня. Затем, опционально, полдник, а после — достаточно поздний ужин в девять вечера. На каждый прием пищи, за исключением утреннего кофе, француз тратит не менее часа.
Уважающие себя рестораны, к слову, не работают между положенными приемами пищи, и, если вы хотите пообедать, в ресторан надо идти с полудня до двух или трех часов. Одной из самых замечательных привычек французов я считаю «аперо» — аперитив. Они собираются с семьей или друзьями за бокалом чего-нибудь некрепкого под аккомпанемент легких закусок из сыра, французских колбасок, овощей и фруктов. После этого может быть уже полноценный ужин, однако «аперо» может существовать и как самостоятельный прием пищи.
После первого года магистратуры по связям с общественностью во Франции я решила пройти дополнительные летние курсы в Сьянс По в Париже. Как ни странно, квартирный вопрос для меня сложился по лучшему сценарию. Воспользовавшись французским сайтом Leboncoin, я позвонила по номеру хозяйки приглянувшейся квартиры в сердце Парижа, седьмом округе, где неподалеку расположена Эйфелева башня, Марсово поле, Люксембургский сад, ну и само здание института. Не квартира — мечта, да еще и по гуманной для Парижа цене.
В это время в моей голове пронесся вихрь мыслей, ведь я прекрасно понимаю, что, судя по манере говорить, передо мной истинная парижанка. Позже выяснилось, что хозяйка квартиры носила хорошо известную русскую дворянскую фамилию, которую французское написание сделало едва узнаваемой.
Она оказалась женщиной средних лет, профессиональной танцовщицей, ставящей свои спектакли в Париже, довольно известные в творческих кругах Франции. Загадочно и задумчиво улыбалась, когда произносила свою фамилию так, как она на самом деле должна звучать на великом и могучем, как бы смакуя звуки, которые для нее никогда не были родными.
Много спрашивала про Россию, как бы извиняющимся тоном сообщила, что совсем не говорит по-русски, упомянула, что путешествовала по российским городам. Рассказывала о своем покойном отце, который был сыном русских белых эмигрантов великого дворянского рода, бежавшего от революции. Она ощущала себя дома во Франции, ее дом и есть Франция. Русская француженка, французская русская, и никто не знает, как правильнее. Так во время своего короткого пребывания в Париже, я прикоснулась к истории.
Стоит ли говорить, что тот месяц в Париже произвел на меня неизгладимое впечатление. Именно в том июле Франция стала чемпионом мира по футболу, и я могла воочию увидеть всеобщее ликование и феерию. В сентябре последовали возвращение в Лилль и последний семестр учебы во Франции.
Моя учеба, хотя официально и была рассчитана на два года, на практике длилась всего полтора, так как последний семестр был отведен стажировке. Учеба была интересной, но не чересчур сложной. Пожалуй, единственное, к чему пришлось привыкнуть, — к особой структуре и логике написания работ в Сьянс По.
Выстроить отношения с однокурсниками было не так просто: я была единственной иностранкой на своем направлении, тогда как большая часть магистрантов-французов училась вместе всю программу бакалавриата и хорошо знала друг друга. Со мной были все приветливы и доброжелательны, преподаватели охотно помогали и могли разъяснять мне дополнительно то, что я не понимала, но, когда в коллективе абсолютным большинством являются французы, пробить барьер французской непроницаемости и отстраненности бывает непросто. Тем не менее к концу обучения у меня появились две настоящие подруги, с которыми мы общаемся до сих пор.
Ко всему прочему, огромную роль играет уровень образования и международный опыт. Все студенты Сьянс По в обязательном порядке проходят обмен в одном из иностранных вузов-партнеров в течение года, и они прекрасно понимают, каково быть иностранцем в абсолютно чужой стране, зачастую без знания языка.
Думаю, именно поэтому мои однокурсники всячески помогали мне, даже если у нас и не было близких дружеских отношений. Иногда спрашивали что-то о России, но никогда не было даже намека на негативное отношение. Скорее, лишь интерес и желание услышать мое мнение как русской. Многие мои знакомые французы, к слову говоря, изучают русский язык и очень любят русскую культуру.
Французы также очень любят рассуждать о политике: они почти всегда в курсе региональных новостей, результатов выборов, пусть даже небольших, и крупных мировых событий. Рассуждают с чувством, с толком, с расстановкой. Многие говорят, что Франции не хватает такого сильного политика, как Путин, кто-то просто интересуется российским политическим колоритом.
Так незаметно прошли полтора года учебы во Франции, где было место как победам, так и поражениям. Я не жалею о них, так как получила неоценимый опыт международного общения и адаптации к непривычным ситуациям. Так сложилось, что на последний семестр учебы в Лилле, который отведен под стажировку, я уехала в Женеву и по сей день живу в Швейцарии.
Но свой французский период жизни я вспоминаю с особой теплотой как первый опыт жизни за границей и преодоления препятствий, с которыми раньше сталкиваться не приходилось. Опыт жизни за рубежом однозначно меняет мировоззрение и заставляет выйти из привычной зоны комфорта. Именно это мне пригодилось уже при следующем переезде.
О своей жизни за рубежом, путешествиях и стажировках в ООН я рассказываю в своем Instagram.