«Лента.ру» продолжает цикл публикаций о самых известных контртеррористических операциях в СССР и России, навсегда вошедших в историю отечественных спецслужб. В предыдущей статье речь шла о том, как в 1983 году грузинская «золотая молодежь» захватила самолет с пассажирами ради бегства в Турцию. Сегодня наш рассказ о том, как в 1986 году два солдата-срочника попытались угнать Ту-134 и бежать из Советского Союза. Они боялись трибунала за наркотики — и взяли в заложники 81 человека, расстреляв двух милиционеров.
В ночь на 20 сентября 1986 года в наряд по воинской части, расположенной в Уфе на улице Карла Маркса, заступили три солдата-срочника — 19-летние рядовые Сергей Ягмурджи и Александр Коновал, а также 20-летний младший сержант Николай Мацнев. Все трое вместо дежурства сразу направились в оружейную комнату.
Оружие нужно было солдатам для реализации их плана — угона самолета. На такой шаг они решились ради того, чтобы избежать трибунала: по долгу службы Ягмурджи, Коновалу и Мацневу приходилось охранять заключенных, у которых они покупали наркотики. В какой-то момент об этом стало известно воинскому руководству.
Оказаться за решеткой для солдат было страшнее смерти — они боялись, что их, как бывших охранников, станут унижать и избивать на зоне. Идейным вдохновителем угона самолета стал уроженец Архангельска Николай Мацнев, который до армии был курсантом мореходного училища.
Четкого понимания куда лететь у заговорщиков не было — в качестве варианта рассматривали какой-нибудь остров. Изначально заговорщиков было шестеро: участвовать в захвате самолета, помимо Коновала, Мацнева и Ягмурджи, планировали еще три их сослуживца. Все шестеро обсуждали свои планы прямо на кухне, не утруждая себя излишней конспирацией.
Между тем сообщники были уверены в успехе дела — на службе среди прочего они отрабатывали действия в рамках антитеррористической операции «Набат» и постигали тонкости борьбы с воздушными пиратами. Но ближе к дню захвата двое заговорщиков от общего плана отказались.
Перспектива пролить кровь — убить охранявших БТР сослуживцев — Федоткина поначалу не смутила. Согласно плану, Коновал, Мацнев и Ягмурджи должны были сбежать из части и направиться в Подымалово, а там встретиться с Федоткиным на захваченном БТР.
Попав в оружейную комнату, трое солдат забрали оттуда автомат, ручной пулемет Калашникова с патронами и снайперскую винтовку Драгунова (СВД). После этого заговорщики спустились вниз и, выбравшись через окно столовой, дезертировали из части.
На улице шел проливной дождь. Коновал, Мацнев и Ягмурджи добрались пешком до перекрестка улиц Ленина и Чернышевского и решили остановить проезжавшее такси.
Вскоре на дороге появился милицейский УАЗ, в котором находились двое сотрудников вневедомственной охраны Ленинского РОВД Уфы — сержант Айрат Галеев и старший сержант Залфир Ахтямов. Из такси выскочил Мацнев, следом Ягмурджи, из автомата и пулемета они открыли по машине огонь на поражение, убив милиционеров на месте.
Наблюдавший за расстрелом Коновал с незаряженной СВД в руках в ужасе выскочил из салона и бросился в лес. Позже, выбравшись на дорогу, он остановил КАМАЗ и попросил шофера подбросить его до деревни Подымалово. В качестве предлога Коновал рассказал водителю выдуманную историю о самоволке ради свидания.
Затем беглец спрятался в одном из деревенских домов, соврав хозяевам, что находится на учениях. Но дом вскоре окружили поднятые по тревоге военные. Увидев их, Коновал попытался покончить с собой, но неудачно — его успели госпитализировать и спасти.
...Осмотрев изрешеченный пулями милицейский УАЗ, Мацнев и Ягмурджи сообразили, что на таком транспорте их явно остановят на КПП в Подымалово. Тогда солдаты решили не заезжать на склад к Федоткину, а ехать сразу в аэропорт Уфы на такси: шокированный водитель уговорил преступников его пощадить.
На территорию аэропорта дезертиры проникли через дренажный канал. На взлетном поле они оказались около трех часов ночи, в это время ни один самолет не готовился к вылету. Мацневу и Ягмурджи пришлось отправляться на дальнюю стоянку и прятаться в высокой траве в ожидании своего часа.
Освобожденный таксист отправился к сотрудникам милиции, но вместо того, чтобы выслать в аэропорт наряд, они повезли шофера к главе уфимского МВД. Драгоценное время было упущено — около 03:30 утра в аэропорту на дозаправку приземлился Ту-134, следующий рейсом «Киев — Уфа — Нижневартовск».
Пока в баки закачивалось топливо, 76 пассажиров были отправлены в зал ожидания. Когда они вернулись в свои кресла, а самолет был готов к взлету, на борт ворвались вооруженные дезертиры. Первыми с ними столкнулась дежурившая в эту ночь на проверке билетов сотрудница аэропорта Людмила Сафронова.
На пути Сафроновой попалась 25-летняя стюардесса Елена Жуковская. Она была на ранних сроках беременности и, возможно, поэтому никак не могла понять, с чем связано неожиданное поведение сотрудницы аэропорта.
Услышав крик Сафроновой, экипаж рассмеялся — все приняли это за шутку. Кроме командира корабля: тот сразу же отдал приказ заблокировать дверь и занять свои места. Тем временем бандиты атаковали бортпроводниц. Мацнев взял на мушку вторую стюардессу, 22-летнюю Сусанну Жабинец, и послал Жуковскую к экипажу с сообщением о захвате.
Террорист тем временем начал отчитывать секунды до выстрела — Жабинец крикнула коллеге, что ее сейчас убьют. Внезапно с места сорвался один из пассажиров — бывшего зэка, монтажника управления одного из геофизических предприятий Александра Ермоленко возмутило, что какие-то юнцы взяли его в заложники.
Ермоленко с угрозами двинулся на Мацнева. Тот резко развернулся в сторону пассажира и сразу же открыл шквальный огонь. В итоге несколько заложников были ранены осколками обшивки, женщина, телом прикрывшая своего ребенка, получила пулю в плечо, а бывший арестант погиб на месте.
Серьезное ранение в живот получил летевший в Нижневартовск вахтовик — в электрика из управления буровых работ нефтяной фирмы Ярослава Тиханского, который резко поднялся с места, выстрелил Ягмурджи.
Повреждением обшивки самолета сразу же воспользовались стюардессы. Выслушав, что лайнеру необходим срочный осмотр, захватчики через бортпроводниц потребовали, чтобы пилоты сдали служебное оружие.
Посоветовавшись по радиосвязи с руководством, пилоты отдали один из пистолетов — правда, без патронов. А второй рискнули оставить — к счастью, дезертиры были не в курсе, сколько единиц оружия есть у экипажа.
Ягмурджи приказал вынести из салона убитого Ермоленко. Тело вытащила и оставила на верхней части трапа хрупкая Жуковская — террористы не хотели сами выходить наружу, опасаясь пуль снайперов.
В это время к самолету подошла стюардесса другого экипажа. Ее предупреждал об опасности муж Людмилы Сафроновой, аэродромный техник, но девушка отказывалась отойти подальше. Ушла она лишь после того, как увидела милиционеров, которые катили на тележке прикрытое простыней окровавленное тело заложника.
Между тем террористы, поддавшись на уговоры бортпроводниц, разрешили вывести из самолета истекавшего кровью Тиханского, который не мог идти сам — помогать ему тоже пришлось Жуковской. Преступники велели Елене не спускаться с раненым по трапу, но бросить умирающего пассажира она не могла.
К слову, прибывшие на место фельдшеры долго опасались подходить к трапу, чтобы оказать Тиханскому помощь. А когда решились, было поздно: он скончался в машине скорой помощи.
Тем временем самолет окружили милиционеры и военные, на место прибыли сотрудники КГБ. Одному из чекистов, главе отделения Башкирской АССР Анатолию Коцаге, удалось пройти на борт. Работавшему в свое время авиационным инженером силовику пришлось вспомнить старые навыки: по легенде, он был сотрудником аэропорта и пришел изучить повреждения обшивки воздушного судна.
У входа переодетого в спецовку и снабженного тайной «прослушкой» и радиосвязью с экипажем Коцагу встретил Мацнев, который сразу же направил автомат в живот незнакомцу.
К счастью, террористы не обратили внимания на эти детали и пропустили визитера внутрь. Коцага делал вид, что осматривает обшивку, а сам оценивал вооружение преступников, запоминал схему рассадки пассажиров и внимательно наблюдал за поведением террористов. Он обратил внимание на странные глаза Мацнева — тот был под действием наркотиков.
Мацнев и Ягмурджи согласились подождать, но не более 12 часов — иначе угрожали начать расстрел заложников. Обо всем увиденном на борту Коцага рассказал прибывшим около семи утра на место сотрудникам спецподразделения «А» во главе с командиром Геннадием Зайцевым.
К шести утра террористы согласились, а немного позже освободили еще часть пассажиров, рассудив, что 20 мужчин в качестве заложников им вполне достаточно.
Стюардессам было поручено составить список из 48 фамилий заложников, которых планировали отпустить. Задача была не из легких — все пассажиры рвались на волю.
Оставшихся пассажиров рассадили так, чтобы все они были в зоне видимости преступников. Военную форму террористы сменили на гражданскую одежду, взятую из ручной клади пассажиров. Вспомнив о «Набате», преступники заблокировали аварийные люки и заклеили глазок двери, ведущей в кабину пилотов. Впрочем, одна из стюардесс незаметно сняла наклейку.
Между тем сотрудники правоохранительных органов пытались уговорить террористов сдаться: в аэропорт даже привезли магнитофонную запись речи матери Ягмурджи.
Функции переговорщика взял на себя командир роты воинской части, где служили террористы. Беседы велись через открытую дверь самолета, но каждый раз преступники прятались за стюардессами. Дезертиры поначалу были непреклонны и твердили: «Либо за границу, либо на тот свет». Но в итоге слова командира возымели действие — оба преступника поняли, что их затея обречена на провал.
Поняв, что положение у них безвыходное, Мацнев и Ягмурджи решили свести счеты с жизнью — попросили доставить на борт яд или большие дозы наркотиков, что и было выполнено в 15:30. Захватчики приказали стюардессам дождаться их смерти и только после этого вступить в контакт с наземными службами.
Приняв наркотик, Ягмурджи, который перед этим написал прощальное письмо сестре, потерял сознание, а Мацнев, бывалый наркоман, просто уснул.
Стюардессы аккуратно замотали автомат, ремень которого был надет на шею преступника, куртками пассажиров: девушки рассудили, что при штурме террорист потратит время на разматывание оружия и выстрелить не успеет. А выпавший из рук Ягмурджи пулемет стюардесса Жуковская отнесла в кабину пилотов. Но открыли ей не сразу.
Бортпроводницы открыли люк и сообщили дежурившим около него бойцам спецназа, что можно пройти в салон и взять спящих дезертиров. Но «Альфа» действовать не могла: команда на штурм самолета к тому моменту из Москвы еще не поступила.
В 16:30 Мацнев проснулся и принялся толкать подельника. Тот в себя не приходил, и тогда Мацнев принял еще одну дозу, после которой у него открылась рвота. Стюардессам удалось уговорить террориста отпустить остальных пассажиров.
Когда последний заложник спустился по трапу, «Альфа» приступила к штурму. Спецназ остановился на самом рискованном плане захвата: чтобы бесшумно и максимально быстро попасть в салон, бойцы решили действовать налегке — без бронежилетов.
Проникнув в кабину пилотов, они предложили членам экипажа выбраться через форточку. Но они отказались — Сафронова из-за плотного телосложения не могла этого сделать, а бросать женщину пилоты не захотели.
Медлить было нельзя — и спецназ открыл огонь на поражение. В голову и тело террориста попали несколько пуль — он погиб на месте. Несколько пуль попали и в ногу Ягмурджи: врачам пришлось ампутировать ее, чтобы спасти жизнь дезертиру.
К слову, на применение огнестрельного оружия при штурме «Альфа» получила разрешение у прокурора Башкирской АССР. Но позже в отношении бойца, ликвидировавшего Мацнева, все же было возбуждено уголовное дело. Правда, его быстро закрыли, действия стрелка признали законными.
Полгода спустя, 22 мая 1987 года, суд приговорил Сергея Ягмурджи к смертной казни. Вскоре приговор привели в исполнение. Сбежавший до захвата самолета Коновал получил десять лет колонии, из которых отсидел пять и вышел по амнистии, объявленной президентом России Борисом Ельциным. Неудавшийся террорист вернулся к нормальной жизни, устроился на работу, женился и стал отцом двоих детей.