«Лента.ру» продолжает цикл публикаций о самых известных контртеррористических операциях, навсегда вошедших в историю спецслужб СССР и России. В предыдущей статье речь шла о том, как в 1986 году два солдата-срочника, скрываясь от трибунала, расстреляли милиционеров и попытались угнать самолет с пассажирами. Сегодня наш рассказ о том, как в 1990 году заключенные захватили СИЗО в Сухуми. Из-за неосмотрительности тюремщиков, которые решили устроить в изоляторе склад конфискованного оружия, уголовники смогли вооружиться не хуже спецназа, который отправили усмирять бунт.
Утро 11 августа 1990 года в сухумском СИЗО началось как обычно. Дежурный контролер Козмава совершал свой обход — выдавал заключенным веники, ведра и тряпки для уборки помещений. Не подозревая об опасности, тюремщик открыл камеру №7, где содержались самые опасные из 75 (по другим данным — 78) арестантов, в том числе убийца Павел Прунчак.
Трижды судимый за разные преступления, Прунчак убил человека и долго скрывался от правосудия в пещерах Очамчирского района Абхазии. А когда в июле 1990 года он оказался в милицейской засаде, то решил не сдаваться и открыл огонь. В перестрелке погибли два милиционера, а сам Прунчак был тяжело ранен, но врачам удалось спасти ему жизнь. К слову, кровь для переливания убийце тогда сдал один из сотрудников милиции.
В СИЗО Сухуми рецидивист находился в ожидании суда, прекрасно понимая, что ему грозит смертный приговор. Чтобы избежать расстрела, Прунчак стал продумывать план побега. Он заметил, что в изоляторе порой нарушались правила внутреннего распорядка: двери открывались в присутствии не двух надзирателей, как положено, а всего одного.
Своими наблюдениями Прунчак поделился с одним из сокамерников, Мироном Дзидзарией: он был судим за имущественные преступления и грабежи, а еще давно мечтал получить титул вора в законе. Заговорщики взяли в свою команду пятерых сообщников-арестантов и стали готовиться к побегу.
При этом до начальника СИЗО доходили слухи о том, что замышляли арестанты — и он пытался предупредить своих подчиненных о возможной опасности. Но надзиратели воспринимали слова начальника лишь как призыв проявлять излишнюю осторожность при работе с опасным контингентом.
Дату 11 августа заговорщики выбрали для себя крайне удачно: в этот день в СИЗО находились всего четверо охранников, так как основной состав милиционеров был направлен руководством на реку Псоу для пресечения прохода на территорию Абхазии турок-месхетинцев — участников так называемого «Похода на родину», состоявшегося в начале августа 1990 года.
Арестанты дождались, пока надзиратель войдет в камеру, и сообща напали на него. Отбиться от агрессивных заключенных в одиночку у тюремщика шансов не было: нападавшие избили его, забрали ключи от служебных помещений и бросились в коридор.
Навстречу им выскочили трое других охранников, которым на пульт поступил сигнал тревоги об открытой двери в камеру. Оценив ситуацию, 27-летний лейтенант Тимур Шикирба бросился обратно и закрыл дверь. Его коллега, сержант Федор Векуа, помчался в дежурную часть расположенного рядом МВД Абхазии, перед этим заблокировав входную дверь в СИЗО с улицы (позже он вернулся в изолятор и был взят в заложники).
Дождавшись этого момента, лейтенант Шикирба вместе с четвертым надзирателем решили попытаться усмирить бунтовщиков самостоятельно. Они вышли из своей комнаты и направились в камеру №7. Но силы были неравны — оказавшись в окружении арестантов, Шикирба понял, что совершил ошибку, и по заведенной инструкции попытался избавиться от ключей.
Тогда Шикирба решил воспользоваться последним шансом — и бросил связку ключей в открытое окно. Но удача в этот день была не на стороне лейтенанта: ключи зацепились, повисли на решетке и вскоре оказались в руках бунтовщиков. Те выпустили арестантов из камер первого, а затем и второго этажей, а в одном из освободившихся помещений заперли надзирателей.
Туда же поместили и выявленных по канцелярским спискам «подсадных уток» из числа заключенных, перед этим сильно их избив. Арестанты разломали дверные решетки, выбили стекла, а также открыли сейф с документами и сожгли свои личные дела.
После этого толпа бунтовщиков кинулась взламывать служебные кабинеты. Открыв очередную дверь, арестанты замерли в удивлении: они нашли настоящий арсенал — свыше трех тысяч единиц автоматов Калашникова, пистолетов ТТ, Макарова и Марголина.
Как оказалось, в СИЗО Сухуми хранилось даже старинное оружие, вплоть до позолоченных винтовок и кремневых пистолетов, а также около 20 тысяч патронов. Следуя странной логике, силовики превратили изолятор в настоящий склад оружия, конфискованного при различных операциях. А сторожить все это добро поставили всего четверых охранников.
Неудивительно, что бунтовщики моментально вооружились не хуже спецназа: в каждой камере у окна встал арестант с автоматом. Экономить патроны при таком изобилии просто не было смысла, а потому захватчики СИЗО начали стрельбу в воздух ради устрашения.
Тем временем к зданию изолятора начали стягиваться вооруженные автоматами силовики на бронетранспортерах, которые организовали вокруг территории двойное оцепление. Чтобы показать сотрудникам правоохранительных органов, что они вооружены, преступники выбросили в окно наган и горсть патронов.
Это усложняло и без того непростую ситуацию — между сторонами начались стычки. При этом возник двойной риск: часть пришедших к изолятору могла попытаться прорваться туда и устроить самосуд над бунтовщиками. А другая часть, напротив, могла проявить активность в плане помощи захватчикам.
С преступниками поначалу пытались договориться миром — начались долгие и напряженные переговоры, которые продолжались четыре дня. Бунтовщиков просили сдаться даже некоторые из их родственников, но те не обращали на мольбы близких никакого внимания.
Арестанты хотели беспрепятственного выхода на свободу — сначала через выстроенный «коридор» из женщин и детей, потом — на бронетранспортере. А получив отказ, потребовали вертолет — на нем заговорщики планировали следовать в сторону Сванетии (область в Грузии).
Чтобы не попасть под огонь снайперов, заключенные стали требовать посадки вертолета прямо на крышу СИЗО. Милиции с трудом удалось убедить бунтовщиков в опасности их затеи: крыша ветхого здания изолятора могла просто не выдержать веса летательного аппарата.
Через некоторое время стороны пришли к компромиссу: вертолет решено было сажать неподалеку от СИЗО — на площади Ленина. При этом главарь захватчиков Прунчак потребовал, чтобы перед посадкой «вертушка» сделала несколько кругов над изолятором — он хотел убедиться, что его уговор с властями в силе.
Чтобы бунтовщики могли добраться до места посадки, им обещали выделить микроавтобус РАФ-2203.
13 августа в Сухуми прибыли 22 бойца подразделения КГБ СССР «А» («Альфа») во главе с полковником Виктором Карпухиным, а также 27 бойцов из спецподразделения МВД СССР «Витязь».
Спецназовцы расположились на турбазе и приступили к разработке плана захвата. Первым делом они изучили территорию СИЗО, отмечая для себя наиболее подходящие точки для штурма.
В итоге силовики решили разделиться на три группы: первая должна была заняться главарями бунтовщиков в тот момент, когда они на микроавтобусе направятся к вертолету. Транспорт планировалось атаковать с трех точек. Вторая группа, взорвав боковую стальную дверь, согласно плану, проникала в здание СИЗО с первого этажа.
Чтобы оглушить и дезориентировать лидеров арестантов, силовики заложили в подготовленный для побега микроавтобус небольшие взрывпакеты. Причем также поступили и со вторым РАФ-2203 — его приготовили на случай, если бунтовщики почуют подвох и потребуют сменить машину.
Понимая, что могут пострадать заложники, спецназовцы старались не переборщить с мощностью взрывчатки, но все равно понимали — риск велик. Из-за ветхости здания СИЗО пришлось перестраховываться и с мощностью взрывпакетов для вскрытия люка на четвертом этаже и входных дверей изолятора.
В тот момент, когда спецназ незаметно закладывал взрывпакеты на входе с торца здания СИЗО, прибежала служебная овчарка. Поначалу она проявила агрессию к бойцам, но одному из них удалось наладить с ней контакт.
Перед тем как начать штурм, группа «Альфа» попыталась обезглавить бунтовщиков, ликвидировав их главаря Прунчака при помощи снайперов. Но тот словно чувствовал неладное и постоянно находился за спинами других заключенных. Бандита попытались перехитрить, предложив ему появиться у окна для переговоров.
Вскоре все было готово к операции — ждали только отмашки из Москвы. Но руководство медлило с приказом. Время тянулось не в пользу расположившихся около СИЗО бойцов «Альфы» и «Витязя» — родственники и друзья захватчиков жестами показывали тем, где засел спецназ. А сами преступники время от времени устраивали пальбу в воздух.
Видя, что обстановка накаляется, командир «Альфы» Карпухин связался с председателем КГБ Владимиром Крючковым, и тот наконец дал добро на начало штурма, оставив принятие решения за руководителем группы. А командиру «Витязя» Лысюку пришлось и вовсе идти наперекор своему руководству, которое посчитало план захвата СИЗО слишком рискованным и запретило бойцам участвовать в операции.
Настал решающий день — 15 августа. Утром спецназ занял позиции — оставалось дождаться, пока заключенные сядут в микроавтобус. Но на это ушло несколько часов: лидеры бунтовщиков никак не могли решить, кого из арестантов они возьмут с собой. Наконец список был составлен — в него вошли 11 уголовников и два заложника-надзирателя.
Еще двух надзирателей Прунчак решил оставить в камерах, дав приказ другим арестантам убить их, если что-то пойдет не по плану.
Понимая, что вокруг СИЗО расположились снайперы, Прунчак распорядился замаскировать и арестантов, и заложников, которые должны были идти к микроавтобусу. Все 13 человек надели противогазы и самодельные маски. А чтобы его людей нельзя было отличить по оружию, Прунчак приказал приклеить разряженные пистолеты к рукам заложников.
Из изолятора бандиты вышли в районе 17:00, захватив с собой максимально возможное количество оружия — одних винтовок у них было около 50. Боеприпасами бунтовщики также загрузились по полной, набив ими карманы.
Арестанты вместе с заложниками сели в «Рафик», который по их требованию снабдили шторками. Машина начала движение, проехала несколько метров — и тут сработали взрывпакеты. Для спецназа это стало сигналом к атаке: бойцы выскочили из укрытий и бросились к микроавтобусу.
В это время дорогу ему преградил въехавший на территорию изолятора БТР. Увидев, что к ним бежит спецназ, бунтовщики открыли огонь, сделав в общей сложности 24 выстрела.
Но боец «Альфы» Михаил Картофельников, несмотря на стрельбу, сумел добежать до водительской двери микроавтобуса.
Место водителя тут же занял другой арестант, но начать движение он не успел — с ним в схватку вступил боец «Альфы» Игорь Орехов. Он буквально запрыгнул на противника, который пытался направить на него пистолет, и обезоружил его. Но тут грянул выстрел.
Бойцу, который по иронии судьбы в этот день праздновал свое 35-летие, повезло — пуля попала в шею, застряла около позвонков, но не задела жизненно важных органов. Но главное, Прунчак, вооруженный пистолетами ТТ и Марголина, стрелял в Орехова из последнего. Примени бандит ТТ — и боец бы почти наверняка погиб. Между тем «Альфа» продолжала штурм микроавтобуса.
Прунчак попытался застрелить и бойца «Альфы» Картофельникова, прицелившись ему в голову из пистолета ТТ. Спецназовец этого не видел — он обезвреживал других бандитов. Но происходящее заметил другой боец «Альфы», Владимир Кузнецов.
Он принял молниеносное решение: за доли секунды до того, как Прунчак нажал на спусковой крючок, он развернул пистолет в грудь самому же главарю. Раздался выстрел — и бунтовщик погиб на месте. Кроме того, в ходе штурма «Рафика», который занял всего 45 секунд, погибли второй лидер арестантов Дзидзария и еще один бандит. Заложники при этом не пострадали.
В это время к штурму приступила вторая группа. Взорвав входную дверь изолятора, бойцы ринулись было внутрь здания, но внезапно наткнулись на преграду — за первой дверью располагалась еще одна, решетчатая. К тому же бунтовщики подготовились: когда Прунчак со своей группой покинул СИЗО, они забаррикадировали вход мебелью.
Но спецназ при помощи тротиловых шашек быстро расчистил себе путь — и, закинув несколько светошумовых гранат внутрь здания, приступил к зачистке. Проникновение третьей группы через крышу также не обошлось без сложностей: мощности заложенной взрывчатки не хватило для вскрытия люка — понадобился дополнительный заряд.
Услышав шум, арестанты стали стрелять: один из бойцов получил ранение в ногу. Впрочем, это не помешало спецназу проникнуть в СИЗО. Оказавшись в коридорах изолятора, силовики открыли огонь из гранатомета РГС-50, заряженного патронами с резиновыми пулями.
Бандиты поначалу попытались отстреливаться, но вскоре мощные залпы буквально покосили их ряды. В панике бунтовщики стали бросать оружие и разбегаться по камерам — бойцам спецназа осталось затолкать туда самых упорных и запереть двери. Никто из заложников в ходе штурма не пострадал.
Операция в Сухуми по сей день считается образцовой в истории группы «Альфа». После нее командиру бойцов Виктору Карпухину было присвоено звание генерал-майора. А арестанты, которые участвовали в бунте, после его подавления получили новые сроки.