11 сентября исполнилось 86 лет Геннадию Зайцеву — герою Советского Союза и известному командиру легендарной группы «Альфа», одного из самых известных в мире подразделений спецназа. На счету «Альфы» — сотни спецопераций: освобождение заложников в самолетах, спасение школьников из рук террористов и ликвидация боевиков. А в 1993 году именно бойцы группы «А» выводили людей из Белого дома в момент политического кризиса. «Альфа» за сорок лет своей истории спасла сотни жизней — и продолжает нести свой дозор. О том, как создавался легендарный спецназ, и о самых ярких моментах из его истории Геннадий Зайцев рассказал в эксклюзивном интервью «Ленте.ру».
«Лента.ру»: Ваша служба с самого начала складывалась необычно: в середине 50-х вас призвали в армию, и вы три года прослужили в отдельном полку специального назначения управления коменданта Московского Кремля. Как вы туда попали?
Геннадий Зайцев: Тогда подбирал военкомат и органы. Я был членом профсоюзного комитета и секретарем комитета комсомола — видимо, это учитывали при отборе. Конечно, подразделение, где я оказался, отличалось от обычного полка вооруженных сил — в нашу задачу входила защита Кремля, мы следили за допуском туда.
Я нес службу на разных постах, в том числе и в здании правительства. Все эти годы мы с сослуживцами постоянно совершенствовали свою боевую и физическую подготовку.
Почему вы остались на службе после демобилизации?
Я подлежал демобилизации в 1956 году. И именно в тот момент председатель КГБ, генерал армии Серов, издал указ о введении в войсках КГБ института старшин сверхсрочной службы. И вот из 18 сержантов роты предложили остаться только мне. Я поначалу отказался, но потом передумал.
Вскоре мне предложили перейти в отдельный офицерский батальон, который нес службу на наиболее ответственных постах. Мы охраняли генсекретаря компартии и членов совета министров СССР. Безопасность первых лиц Советского Союза зависела от нас — и с нами, само собой, проводилась постоянная работа.
А как вы оказались в КГБ?
В 1959 году Никита Хрущев решил сократить армию на 1,2 миллиона человек. Увольняли многих, в том числе офицеров, — и я сам попал под сокращение. Но мне предложили оформиться переводом в 7-е управление КГБ СССР. Офицеров туда не брали, а сержантов и старшин принимали.
Поэтому вся моя дальнейшая служба была связана с 7-м управлением КГБ. В основном мы занимались наружным наблюдением за объектами слежки, контрразведкой — это важнейший элемент. Но подробнее я рассказывать не буду.
В 1967 году вы непродолжительное время занимались охраной, пожалуй, самого знаменитого председателя КГБ СССР — Юрия Андропова. Как это произошло?
Насколько мне известно, в год 50-летия создания ВЧК-КГБ на коллегии было внесено предложение обеспечить охрану Андропова — и предложили сделать это силами седьмого управления. Коллегия проголосовала «за», и в качестве ответственного почему-то выбрали меня. Это было довольно неожиданно — я в тот момент был старшим оперуполномоченным.
Какое впечатление у вас сохранилось об Андропове?
На мой взгляд, он был очень скромным человеком. Я был в его квартире на Кутузовском проспекте, с очень старой, я бы даже сказал, древней мебелью. Андропов выходил, прогуливался по территории, потом подходил к нам и всегда здоровался за руку. Говорил: «Ну, поехали потихоньку», — и мы его сопровождали на второй машине.
Андропов очень стеснялся всей своей охраны. Неудобно, как я понимаю, было перед коллегами. В районе гостиницы «Украина» мы его оставляли, и дальше он ехал сам. И там же мы его снова встречали, чтобы сопровождать. Все это длилось недолго — где-то полтора месяца. А потом Андропова взяло под свою охрану 9-е управление КГБ.
29 июля 1974 года приказом Андропова в составе 7-го управления КГБ СССР была создана группа спецназа «Альфа». Что стало причиной образования подразделения?
Во-первых, захват террористами олимпийской сборной Израиля на олимпиаде в Мюнхене в 1972 году. На создание «Альфы» смотрели через призму предстоящих всемирных летних Олимпийских игр в Москве в 1980 году. Во-вторых, в октябре 1973 года группа из четырех человек захватила самолет, следовавший рейсом Москва — Брянск (об этой истории «Лента.ру» рассказывала в отдельной статье).
Террористы принуждали командира самолета вылететь за рубеж, но он развернул Як-40 и посадил его во Внуково. А там в то же самое время провожали партийно-правительственную делегацию одной из стран Варшавского договора. Среди провожавших был первый заместитель председателя КГБ и министр внутренних дел — операция по освобождению 40 пассажиров фактически проходила на их глазах.
Наверху понимали, что в Советском Союзе просто нет подразделения, которое специализировалось бы на локализации таких ситуаций. Насколько я знаю, вопрос о создании группы «А» рассматривался на заседании ЦК КПСС.
Каким был изначальный штат «Альфы»?
Подразделение создали на базе 7-го управления КГБ СССР. Штат подразделения изначально составил всего тридцать человек. Первым командиром был назначен майор Виталий Бубенин — Герой Советского Союза, участник боевых действий на острове Даманском (пограничный конфликт с КНР — прим. «Ленты.ру»).
Но через три года Бубенин написал рапорт с просьбой отправить его обратно в погранвойска. Вскоре я стал командиром «Альфы», и она выросла при мне во много раз. Был создан ряд подразделений на периферии — все они подчинялись нашему, московскому отделению.
Какими были критерии отбора бойцов в группу «А»?
Сформулированные тогда, больше сорока лет назад, критерии не потеряли актуальность и сегодня. Я считаю, что спецназовец — лишь тот человек, который, оказавшись в сложной ситуации, способен ее самостоятельно проанализировать и на основе этого анализа принять единственно верное решение. Он должен действовать быстро и без команды сверху.
Вот и ищи в КГБ таких людей — это было очень сложно. Требовалось изучить тысячи личных дел, с каждым провести собеседование, а потом негодных отсеять и искать снова.
Можете назвать конкретные нормативы для будущих бойцов?
Все кандидаты сдавали тесты по огневой и физической подготовке. Подтянуться нужно не менее 15 раз. Кросс был установлен где-то около 11 минут на три километра. И огневая подготовка по движущимся мишеням. Если тесты сдал, ты идешь на мандатную комиссию, где принималось окончательное решение о приеме.
Одна из самых известных операций «Альфы» — штурм дворца Хафизуллы Амина в Афганистане 27 декабря 1979 года. Это событие называют началом Афганской войны. Вы участвовали в нем?
Я в это время лежал в госпитале — группу возглавил мой заместитель Михаил Романов. По прибытии бойцы «Альфы» расположились рядом с дворцом, где начали изучать местность и обстановку. К чему готовиться, им никто не объяснял — такие вещи сообщают только в день операции.
Снаружи их поддерживал мусульманский батальон в несколько сотен человек и бойцы ВДВ, огневая мощь которых была весьма серьезной. В результате боя 13 человек из «Альфы» были ранены — это больше половины — и двое погибли.
Я считаю этот штурм блестящей операцией группы. В ходе него наши бойцы не только вели огонь и грамотные боевые действия, но и успевали оказывать медицинскую помощь друг другу. Парни действовали быстро и четко, верно анализировали ситуацию и принимали правильные решения уже в процессе боя.
К зданию вел серпантин. Перекрой его боевой машиной или танком — и никто туда не добрался бы. В итоге приходилось действовать исходя из конкретной ситуации на месте. И «Альфа» сделала свое дело блестяще, учитывая, насколько серьезная и хорошо вооруженная охрана была у Хафизуллы Амина.
Когда в 80-е годы в стране началась перестройка, как вы и ваши бойцы ее восприняли?
Как сказал один товарищ: будет сначала перестройка, потом перестрелка, потом перекличка. Так оно в целом и развивалось.
В 1988 году меня сняли с руководства «Альфой» и назначили заместителем начальника 7-го управления КГБ СССР. Я был полностью отстранен от дел моей группы. Я просил — оставьте за мной хотя бы профессиональную подготовку бойцов! Но мне на все отвечали отказом. Я вроде как пошел на повышение, но покидал свое подразделение с болью в сердце.
Получается, вы оказались отрезаны от «Альфы»?
Да, мне отрезали все пути. Почему — не знаю. А между тем группой «А» затыкали все горячие точки в стране: Нагорный Карабах, Вильнюс, Баку. По всей стране пылали очаги межнациональных конфликтов. В тот период происходило много событий с захватами оружия и заложников, в которых бойцы «Альфы» проявили себя как настоящие герои.
Как вы восприняли события августа 1991 года, находясь на службе в КГБ?
В событиях августа 1991 года я никакого участия не принимал. Что касается ГКЧП, мне казалось, что он обречен. Да, в обществе были настроения, что хватит демократии и пора навести порядок, но дальше разговоров это не шло. А противники ГКЧП, видя его нерешительность, перешли к активным действиям.
Наши офицеры не стали брать грех на душу. В одном из официальных документов по делу ГКЧП было написано, что операция «Гром» по взятию Белого дома не состоялась только из-за отказа непосредственных исполнителей — офицеров группы «Альфа».
После победы Ельцина все наши военные, офицеры и армия в целом оказались в плохом положении: зарплаты не было по восемь-девять месяцев. И на этом фоне в 1992 году меня снова позвали возглавить «Альфу» — причем совершенно неожиданно.
В Кремле меня принял Михаил Барсуков. Когда я пришел, он сообщил, что президент ознакомился с моим личным делом и принял решение назначить меня снова на «Альфу». Барсуков добавил: «Положение дел в группе плохое. Наведите порядок!» Мне протянули папку с документами для ознакомления — но я сказал, что читать не буду: сам с бойцами разберусь.
Как вас встретили в «Альфе»?
Когда я встретился с подразделением, командир сказал: «Я вам представлять этого человека не буду. Он вам и так всем хорошо известен — так что сработаетесь». И тут из зала послышался голос: «Ну, мы еще посмотрим!» Я стал разбираться — оказалось, что за время моего отсутствия многое изменилось и годы смуты не прошли бесследно. Пришлось наводить порядок.
А что именно было не так?
Скажем так — люди откровенно ударились в бизнес, а не службой занимались. Просто трудно было всем — вот и зарабатывали как могли. Денежное довольствие было никаким. Это касалось не только наших парней. Тогда не хватало на самые элементарные вещи — порой на одежду и даже еду.
После вашего появления удалось выбить какое-то финансирование личному составу «Альфы»?
Да, Ельцин приехал 1 августа в полевые условия инспектировать подразделение. Мы показали ему шесть фрагментов своей практической деятельности. Я ему комментировал и объяснял все происходящее. Он в конце сказал мне: «Ну, теперь я понял: если бы вы в 1991 году стали штурмовать Белый дом, то через 15 минут от нас бы один пшик остался».
Все молчат — и тогда я заявил, что, да, есть вопросы. Сотрудники ратуют за повышение зарплаты.
Президент спросил, сколько получают лейтенант и майор. Я рассказал — и Ельцин тогда велел Коржакову все записать и поднять бойцам зарплату до уровня министра: «Чтобы каждый десять тысяч получал. У министра риска меньше». И администрация президента «Альфе» действительно доплачивала.
В октябре 1993 года «Альфа» участвовала в кровавых событиях у Белого дома. Вряд ли спецназ предполагал участие в подобном?
Такого никто не мог предположить, а ситуация развивалась крайне опасно с самого начала. Неспособность властей договориться наводила на мысли, что все это не может просто так мирно закончиться. Но окончательно ситуация прояснилась, когда Ельцин издал указ №1400 о разгоне Верховного Совета.
Этот указ даже председатель Конституционного суда признал неконституционным. Я до сих пор откровенно считаю, что виноват в тех событиях именно Борис Ельцин, а не Руцкой с Хасбулатовым, которых сейчас любят обвинять. С Верховным Советом президент разговаривать не пожелал — гордыня не позволила. Он хотел показать силу.
А это значит что? Надо идти и стрелять, и лить море крови. Но чьей? Там ведь не душманы и не террористы были — а свои. А живыми Ельцину ни Хасбулатов, ни Руцкой нужны не были.
И что вы ответили Ельцину на такой приказ?
А никто ничего не отвечал. Как Ельцин верно указал в своих воспоминаниях — стояло «тягостное молчание». Белый дом мы в итоге освободили — но без той крови, которой хотел президент. Без показательных расправ, чтобы другим неповадно было. Потом эту демонстрацию мощи взяли на себя танки — а нас за такой подход вообще хотели расформировать.
Как вам удалось в той ситуации добиться сдачи Верховного Совета?
Мы самостоятельно вступили в переговоры с депутатами Верховного Совета. Объяснили ситуацию и сказали, что существуют только два варианта развития событий — здание штурмуют, или депутаты освобождают Белый дом, оставляя оружие на КПП, через который будут выходить.
Многие в итоге выходили через 21-й подъезд и оказывались в руках пьяных сотрудников милиции и бойцов ОМОН, а те уже отрывались по полной. И депутатам, и рядовым защитникам там доставалось очень крепко. Некоторые из них выходили через живой коридор из наших сотрудников и садились в автобусы. После тех событий служить мне оставалось два года — но начался Северный Кавказ, и оттуда «Альфа» практически не вылезала.
Вам приходилось слышать от иностранных коллег оценку «Альфы»?
В начале нулевых, когда я уже не командовал группой, в районе Минеральных Вод вооруженные террористы захватили рейсовый автобус с пассажирами. Операцию по его освобождению провела «Альфа» — и провела блестяще. Оценку работе группы тогда дал премьер-министр Израиля Биньямин Нетаньяху, в прошлом — сам боец спецназа.
И когда его спросили о работе «Альфы» в Минеральных Водах, он ответил: «Я считаю, что это — лучший спецназ в мире». Его оценка важна потому, что он не дилетант — и понимает, о чем говорит.
Что бы вы посоветовали молодым россиянам?
Я считаю, сейчас у нас очень хорошая молодежь. Некоторые брюзжат, что нынешние юноши и девушки не уважают старших и идеалы — ну так это не молодежь виновата, а те, кто довел до этого. Уважение не навязывают, а заслуживают. Правильно нужно работать с молодым поколением.
С сегодняшними молодыми людьми надо вести диалог и создавать программу идеологического воспитания.
Молодежи я бы посоветовал жить своим умом. Вы разносторонние люди, думайте сами и не ждите готовых мнений. Но ратуйте за свою страну в первую очередь. Это — ваш дом. И никто, кроме вас, не наладит в нем жизнь.
Вам исполнилось 86 лет. Вы активный человек с хорошей физической формой и ясным умом. В чем секрет?
Надо каждое утро делать зарядку в обязательном порядке и без исключений не менее 10-15 минут. И как можно дольше оставаться в рабочем состоянии. 31 августа исполнилось 72 года моему трудовому стажу. Я начал работать, когда мне не было 14 лет — и я ни одного дня не прекращал. Притом что 42 года тут — военная служба. Я и сейчас продолжаю работать.
Я всегда говорю, что из-за таких, как я, потом поднимают пенсионный возраст. Но гарантирую: если бы я не работал и после ухода на пенсию в 1995 году, лег бы на диван, меня бы уже не было. Работа заставляет думать, шевелиться, идти, кричать, орать, ругаться и переживать — но дело делать. Это дает возможность жить. Ноги носят? Иди. Бездействие загубит всякого.