Российские дети в большинстве городов переведены на дистанционку, и этот первый вынужденный масштабный эксперимент по удаленному образованию сразу показал, что это не так просто. В ряде регионов доступ к интернету имеют далеко не все, дети от учебы отлынивают, а учителя вместо того, чтобы перестраиваться, просто заваливают их (честнее будет сказать — их родителей) горой домашней работы. При этом удаленка с россиянами надолго, а значит, систему нужно срочно исправлять. Как — «Лента.ру» спросила директора АНО «Институт прогрессивного образования», преподавателя и методолога инновационных образовательных программ Анну Маркс.
Президенту недавно рассказывали, что малообеспеченным семьям не хватает средств на компьютеры и оплату интернета, а ученики практически получили возможность не учиться, и все это превращается уже в социальную проблему. Все так и есть?
Да, у нас действительно существует проблема цифрового неравенства. И в пандемию коронавируса сфера образования почувствовала это на себе: дети из многодетных и малообеспеченных семей оказались на какое-то время отрезаны от учебы в силу того, что у них просто не было необходимой техники: компьютеров, модемов для выхода в сеть. Особенно остро эта проблема чувствовалась в регионах и сельской местности.
В начале апреля, когда эта проблема стала очевидной, мы вместе с Общественной палатой обратились в Министерство просвещения с просьбой выдать необходимую технику на руки нуждающимся детям — из школ, из региональных министерств. Тогда к нам прислушались, и детей стали обеспечивать школьными компьютерами. Но это была временная мера. Сейчас мы понимаем, что дистанционка с нами надолго, будут еще карантины, и надо обеспечить детей необходимой техникой.
Каким же образом?
У нас в регионах предусмотрены льготы для малоимущих. На школьную форму, например. Я считаю, что в условиях новых вызовов перечень оказываемой поддержки должен расширяться, и в него стоит включить необходимую технику: компьютеры или планшеты как минимум.
В то же время ряду государственных образовательных ресурсов предстоит войти в президентскую программу «Доступный интернет», то есть доступ к нему должен быть абсолютно бесплатным, вне зависимости от того, оплачен интернет у ребенка или нет.
Расскажите о перспективах развития дистанционки в рамках профильного нацпроекта «Образование». Оказывает ли он вообще влияние на то, что происходит сейчас в данной сфере?
В части дистанционки нацпроект ставит целью технически обеспечить школы всем необходимым оборудованием, выходом в интернет и так далее. На практике мы пока видим с этим проблемы. И второе — это переобучение учителей, которые должны приобрести цифровые компетенции. Здесь пока тоже работы непаханное поле.
Как пример очень даже хорошей программы, которая сейчас реализуется в рамках нацпроекта, могу назвать «Современную цифровую образовательную среду».
Что это?
По сути, единый портал, такая государственная вариация Coursera (онлайн-проект, созданный профессорами Стэнфордского университета — прим. «Ленты.ру»), где будут выкладываться лучшие онлайн-уроки лучших учителей. Родители, дети, учителя могут быть спокойны — контент качественный и соответствует школьной программе.
Ведь как у нас сейчас в школе — решил пример по математике правильно, но другим способом, а не как учили, и получил двойку. А тут все уже проверено министерством — не ошибешься.
Хорошо. А как быть с теми из учеников, кто не хочет учиться?
Я бы не спешила обвинять во всем детей. Их никто к такому формату учебы не готовил. Современная российская школа вообще пока не готовит детей к жизни в новом «цифровом обществе», где для выживания и успеха в карьере требуются не только теоретические знания, но больше практических умений: самоорганизации, системного мышления, тайм-менеджмента.
Но вот сейчас, в этом году, школе пришлось перейти в онлайн. Только у родителей и детей это вызвало не радость от ощущения прогресса, а порой лишь невероятный напряг.
У нас дистанционное обучение во многих случаях превратилось именно в самообучение, когда учителя из-за плохой связи, неумения работать в онлайне стали просто все спихивать на плечи школьников: задавать кучу домашнего задания, да еще по тем предметам, которые ранее никто не задавал: музыка, ИЗО, ОБЖ, физкультура, ритмика и так далее.
Надо было, к примеру, делать видеозаписи выполненных упражнений по физкультуре или видеозаписи пения по музыке, или фотоотчеты по шитью прихваток и лоскутных одеял на уроки технологии!
А есть понимание, насколько выросли объемы домашней работы?
По нашим оценкам, в среднем объем домашней работы на самоизоляции вырос на 250 процентов, а время, затраченное на его выполнение, с двух до шести с половиной часов ежедневно среди учащихся начальной и средней школы, и с трех до восьми часов среди учеников старших классов.
Что с этим делать, как исправлять ситуацию?
Министерство просвещения в период пандемии разработало Рекомендации по проведению дистанционного урока, но мы видим, что к ним многие учебные центры остаются равнодушными. Значит, нужно закреплять единый стандарт для проведения дистанционного урока, который, с одной стороны, оставит место для творчества учителя, его креативных методик, а с другой — защитит ученика от перегруза: установит четкую временную квоту на проведение самого урока, на выполнение домашнего задания.
Принять стандарт и все?
В это же время необходимо поменять систему подготовки и учителей, и учеников. В метапредметный стандарт образования для учеников необходимо вводить soft skills, чтобы дети не просто зубрили материал, но учились самостоятельно работать с информацией. То есть речь идет об обучении самоорганизации, тайм-менеджменту, критическому мышлению, информационной грамотности и этикету.
Недавно вы обратились к чиновникам по поводу плохой адаптированности онлайн-платформ к детям с инвалидностью. Расскажите об этом.
Надо сказать, что данная проблема также подтверждает цифровое неравенство в нашей системе образования. Казалось бы, дистанционный формат мог бы быть особенно удобным для детей с ограниченными возможностями здоровья. Не надо тратить время и силы на перемещение, плюс можно настроить темп обучения под себя. Но увы, именно такие дети оказались в неравных условиях доступа к образовательным ресурсам.
Как вы об этом узнали?
Эксперты нашего института провели мониторинг крупнейших государственных образовательных платформ и 35 крупнейших частных онлайн-школ. Сразу скажу, что в экспертную группу входят программисты, которые занимаются разработкой сайтов и приложений, юзабилити-специалисты, которые оценивают, насколько удобно пользоваться сайтами, и волонтеры, у которых есть ограниченные возможности по здоровью.
Сначала мы просто проверили, есть ли на данных ресурсах версии для слабовидящих, посмотрели, есть ли возможность включать субтитры и так далее. Далее волонтеры уже оценили с помощью своих гаджетов (это специальные скринридеры, которые озвучивают информацию с экрана, и речевые синтезаторы, которые помогают набирать текст голосом), насколько доступна информация.
Так вот, в 80 процентах случаев на государственных платформах, включая Российскую электронную и Московскую электронную школы отсутствуют версии для слабовидящих граждан и текстовая трансляция звуковых дорожек аудио-, видеофайлов.
А что с частными платформами?
Если говорить о частных компаниях, то из 35 крупнейших EdTech-платформ только 30 процентов полностью или частично соответствуют требованиям ГОСТ. Где-то мешает капча считывать, где-то без компьютерной мыши нельзя выполнять задания.
Конечно, эта проблема сейчас уже решается. В апреле принят ГОСТ, основанный на международных стандартах по доступности интернет-среды. Другое дело, что его никто не применяет. Мы считаем, что государственные сайты должны ему соответствовать. Сейчас в России в полной мере ГОСТу соответствует только один ресурс — сайт президента. Частный сектор, банки особенно, уже добились определенных успехов — их приложения и правда доступны для инвалидов.
Но вот в EdTech аудитория гораздо меньше. Согласно официальной статистике, в России проживает 12 миллионов инвалидов, из них 700 тысяч — дети. При этом затраты на переоформление сайта — существенные.
У вас есть предложения, что делать?
Мы предложили правительству сделать стимулирующие льготы и послабления, потому что переделывать глобальные платформы очень дорого, а детей с проблемами здоровья в сравнении с клиентами банка — не так много. Получается просто невыгодно, ты еще и налоги должен заплатить.
В частности, мы просим предусмотреть Налоговым кодексом возможность получения налогового вычета для частных отечественных EdTech-компаний за инвестирование в адаптацию образовательных платформ под нужды людей с ОВЗ в размере понесенных расходов. А еще субсидировать ставки по кредитам до трех процентов на реорганизацию образовательных платформ под требования.
Звучит вполне реально. Теперь вопрос поддержки учителей-блогеров. С таким предложением вы тоже недавно обращались в Минпросвещения, но встает вопрос, как наладить эти выплаты, как проводить аудит. Вы уверены, что все это точно стоит выводить на официальный уровень господдержки?
У нас много говорят про учительскую инициативу, но почему-то она всегда касается либо каких-то внутренних школьных конкурсов, либо олимпиад. И никто сейчас не оценивает учителей, которые работают на массы, ведут просветительские блоги. А таких активных педагогов, надо сказать, немало.
Примерно сколько?
По нашим оценкам, с начала «первой волны» в пяти наиболее популярных социальных сетях в России («ВКонтакте», Instagram, YouTube, Telegram и TikTok) среди детей от 7 до 18 лет было зарегистрировано больше 250 персональных педагогических блогов по разной тематике: от общеобразовательных или узкопрофильных по конкретным предметам до подготовки к ЕГЭ и ОГЭ.
Преподаватели-блогеры работают с аудиторией от нескольких тысяч до нескольких миллионов школьников. При этом общая аудитория 45 наиболее популярных образовательных блогов больше 18 миллионов человек.
Можете привести примеры интересных учительских блогов? В чем их перспективность и важность именно для образовательного процесса, а не развлечения?
Они очень интересно вовлекают в школьную программу, чего в классе не всегда встретишь! Например, помогают детям готовиться к экзаменам, контрольным, дают лайфхаки, как запомнить информацию или выучить английский язык, разбирая фразы певицы Монеточки, например, как это делает Мария Батхан.
Для начальной школы есть свои учителя, например, Кирилл Владиславович в Instagram запускает прикольные флешмобы. Или вот другой учитель начальных классов Александра Суворова учит родителей школьников-младшеклассников вовлекать детей в учебу.
Мы считаем, что эти учителя делают огромную работу и как раз помогают сгладить «цифровое неравенство» в образовании, вовлекают родителей, делают обучение интересным для всей семьи. Учитывая, что блог отнимает очень много времени, было бы справедливо включить в перечень выплат стимулирующего характера ведение просветительского блога.
Начнут делать ради денег, то есть чисто формально, без души.
Как критерии оценки можно взять, например, качество контента, вовлеченность подписчика, регулярность ведения блога и так далее.
Вернемся к стандарту дистанционного урока. Все его проводят по-разному, но все равно — он же не идет ни в какое сравнение с обычным. Дети отключают камеры с микрофонами под предлогом «технических неполадок», а сами бездельничают.
Дистанционный формат обучения становится частью образовательного процесса, он с нами останется и после пандемии.
При этом школы действительно не перейдут в онлайн-режим окончательно, по крайней мере, не в ближайшие 15-20 лет, но онлайн-уроки будут постепенно интегрированы в общую образовательную систему. И здесь необходимо предусмотреть, чтобы онлайн-урок был все-таки уроком, где учитель объясняет материал и делает это грамотно, а не просто по WhatsApp или во «ВКонтакте» кидает домашнее задание — законспектировать параграф, сфоткать и прислать на проверку.
Многие учителя просто не понимают, как иначе, а некоторые и в офлайне заставляли детей конспектировать параграфы, только под их контролем в классе.
Методология онлайн-урока отличается от методологии классического. Мы с весны проводим для учителей из регионов обучающие мастер-классы, как вести онлайн-урок. Здесь нужно понимать, как визуально сопроводить учебные материалы, вводить элементы геймификации, чтобы ребенок не отвлекался. В интернете его внимание сложнее удержать, нужно постоянно вовлекать в материал, и так далее.
В стандарт проведения дистанционного урока должны войти такие параметры, как время проведения урока — кто-то сейчас вовсе не проводит, а скидывает домашку, а кто-то, наоборот, растягивает на два часа.
А что делать с домашкой? Дети ведь ее не любят. Я по себе могу сказать, что это худшая часть школьного образования.
Необходимо установить допустимый объем домашнего задания по различным предметам, распределить дисциплины для обязательного выполнения домашнего задания и обозначить список предметов, где домашнее задание носит исключительно рекомендательный характер.
А еще нужно установить допустимый формат подготовки домашнего задания и здравые дедлайны.
По идее, учителя же видят, что дети не справляются с такими объемами. Может, они сами образумятся в этом плане и облегчат ученикам жизнь?
У нас в школе считают, что если ребенок сидит дома, ему все равно нечем себя занять — пусть учится! Отсюда все проблемы с перегрузкой. Ребенок эмоционально выгорает, у него не остается ни сил, ни времени на свои увлечения, а это тоже важный этап его развития как личности.
Вообще эпидемия подстегнула онлайн-образование, или оно стало хуже из-за постоянной перегрузки серверов? Слышал разные мнения.
Сектор EdTech и онлайн-образования и до этого рос очень быстро. В 2019 году его объем составил 38,5 миллиарда рублей, и при «докарантинных» темпах роста к 2023 году этот показатель достиг бы 60 миллиардов рублей.
В период пандемии на различные онлайн-ресурсы действительно хлынули миллионы пользователей, так что многие серверы просто рухнули.
Тем не менее люди смогли оценить удобство онлайн-школ и количество учеников, которые теперь занимаются не с репетитором, а дистанционно, существенно выросло. Это, конечно, влияет и на приток инвестиций в EdTech, а следовательно, повышает качество отечественного продукта.
Самих этих предложений в России сейчас очень много. Людям есть из чего выбрать, и это тоже повышает конкуренцию и качество продукта.
А к каким-то качественным переменам это привело?
Родители, сами ученики выбирают наиболее интересные и легкоусвояемые форматы. Появляется все больше уроков через прямые эфиры в соцсетях, а кто-то предпочитает игровые тесты для проверки знаний, и так далее.
Эти тренды обязательно лягут и в методологию очных уроков, но вот вопрос — насколько быстро они впишутся в государственную систему образования? Все-таки это очень традиционная и неповоротливая система.