В России появился легальный способ сокрытия денежных средств — формальный статус брокерских счетов не определен настолько, что при желании до них не могут добраться даже органы государственной власти. Региональное подразделение Федеральной службы судебных приставов (ФССП) дежурно пыталось арестовать счета должника по решению суда, но столкнулось с сопротивлением со стороны Райффайзенбанка. Финансовая организация всевозможными способами пыталась игнорировать требование правоохранительных органов и в итоге одержала промежуточную победу, которая создает риски для очень опасного прецедента. Ситуация усложняется еще и мутной позицией Центрального банка — один департамент говорит одно, а другой — диаметрально противоположное. Законодательный просак — в материале «Ленты.ру».
Этот текст попал в подборку лучших текстов «Ленты.ру» за 2020 год. Остальные тексты из нее читайте ТУТ
Последние годы аппетит у россиян к риску подрос — ставки по вкладам не дают желаемого результата, в этих условиях популярность брокерских счетов выросла на порядок. Чувствуя спрос, ведущие банки адаптировали некогда сложный и непонятный мир в простое приложение, где бумаги крупнейших компаний можно купить в пару кликов. В прошлом году на двух главных площадках страны — Московской и Санкт-Петербургской — был отмечен почти двукратный прирост зарегистрированных клиентов. Тем удивительнее, что в законе статус брокерских счетов до сих пор нормально не прописан — так, что путаются и юристы, и даже Центробанк, а коммерческие банки предпочитают проблему не замечать. Одним это играет на руку и помогает скрыть нечестно нажитое, другим — создает неожиданные проблемы. Среди тех, кто столкнулся с ними, — обычная московская семья, которая поделилась своей историей.
«Мой муж Павел давно хотел организовать собственное дело, но не было конкретных идей. И вот в 2017 году к нему обратился однокурсник по имени Олег — с предложением открыть ломбардный бизнес», — говорит жительница столицы Яна [имена изменены по просьбе героев]. Собственных средств Павлу не хватало, и он взял банковский кредит на 1,5 миллиона рублей. Всего партнеры вложили в общее предприятие 4,6 миллиона, разделив траты пополам. Олегу при этом доверили все управленческие функции — старый друг доверял ему и рассчитывал особо не вмешиваться в повседневные дела. Его не смущал образ жизни Олега — тот уже несколько лет нигде не работал и был, по выражению Яны, «своего рода джентльменом удачи».
Через некоторое время мужчина перестал выходить на связь, а когда объявился, согласился на пересмотр отношений — оформил договор займа на 2,3 миллиона рублей, кредитором по которому выступила Яна. К тому времени супруги уже поняли, что построить бизнес, как было задумано, не удастся, и хорошо бы просто получить назад деньги. «Когда мы увидели в качестве его домашнего адреса в договоре займа Реутов, мы сначала удивились. Он ответил, что временно там проживает, а квартиру в Москве продал еще в 2017 году, чтобы вложить деньги в ломбард», — говорит Яна. Суд за два месяца рассмотрел иск и принял решение в ее пользу — постановил взыскать долг в 2,3 миллиона рублей, но на деле задача оказалась куда сложнее.
Благодаря выписке из налоговой супруги узнали, что у Олега было сразу несколько счетов в Райффайзенбанке, среди них были и брокерские, открытые в разных валютах, — с их помощью можно торговать на фондовом рынке. При этом сам банк называл их счетами доверительного управления — и сразу распознать в них именно брокерские счета было непросто. По российским законам, брокерами могут быть как специализированные компании, так и сами банки. И те, и другие зарабатывают на комиссиях за исполнение сделок по поручениям клиентов. Но кредитные организации обычно готовы обслуживать только состоятельных людей и устанавливают своеобразный «порог входа». В Райффайзенбанке он равен 2,5 миллиона рублей, а значит, у Олега было достаточно средств, чтобы расплатиться по долгам с несостоявшимися бизнес-партнерами (по состоянию на август прошлого года счета по-прежнему были действующими).
Однако в ответе на августовский запрос реутовских приставов, собиравшихся арестовать имущество Олега, банк почему-то умолчал о большей части активов, предоставив информацию только об обычных счетах, на которых к тому моменту почти ничего не осталось. Вскоре опустели и брокерские — Олег вывел все хранившиеся там ценные бумаги за границу, предположительно, в Польшу, куда он переехал на постоянное место жительства. Акции трех иностранных компаний — фармацевтической Teva, разработчика компьютерных игр Electronic Arts и сервиса облачного хранения данных DropBox — в середине сентября стоили около 48,5 тысячи евро (3,4 миллиона рублей по тогдашнему курсу), в начале апреля 2020-го — 46,8 тысячи евро (чуть больше четырех миллионов рублей).
Операции по переводу акций на иностранные счета проводил персональный менеджер Олега по доверенности (есть в распоряжении «Ленты.ру»), выписанной из Варшавы на друга последнего. Документ оформили по всем правилам — с подписью и печатью российского консула, но отправлять по почте не стали. Вместо этого его фотографию просто переслали через мессенджер WhatsApp, что является прямым нарушением закона. Впоследствии выяснилось, что оригинал доверенности в банке так и не получили.
В середине сентября, когда бумаги были выведены за рубеж, а в России у Олега почти не осталось имущества (несколько тысяч рублей с обычных текущих счетов в Райффайзенбанке все же перечислили Федеральной службе судебных приставов), Яна и Павел поняли, что шансов взыскать деньги напрямую с должника у них практически нет. Но бросать борьбу не стали — теперь они требовали компенсации от банка, который по неизвестным причинам защищал интересы обычного клиента и отказывался исполнять решение суда.
Ведущие дело супругов приставы, многие из которых прежде не работали с брокерскими счетами, продолжали запрашивать у кредитной организации документы, вызывать ее представителей. После долгих уговоров им удалось получить выписки по депозитарным (на них ведется учет прав собственности на ценные бумаги) и брокерским счетам Олега за последние полтора года. Помимо прочего, в выписках было отражено списание депозитарной комиссии, что послужило дополнительным доказательством самого существования счетов и операций по ним.
«Складывалось впечатление, что, имея средства на брокерском счете в банке или купив на них ценные бумаги, вы защищаете их от всего, от любых претензий», — говорит Яна. Ситуация действительно выглядит странно: статус брокерских счетов до конца не определен и в отдельных законах описывается по-разному — и в особенности непонятно, можно ли обращать на них взыскание. В Гражданско-процессуальном кодексе перечислены виды имущества, взыскивать которое в счет долгов нельзя.
Среди них: единственное пригодное для проживания жилье, предметы обычной домашней обстановки и обихода, продукты питания и деньги в размере прожиточного минимума самого должника и находящихся у него на попечении иждивенцев. «При этом принадлежащие гражданину-должнику ценные бумаги и находящие на специальных брокерских счетах в кредитных организациях деньги в перечень имущества, на которое не может быть обращено взыскание, не входят», — говорит адвокат, партнер Международного центра защиты прав Globallaw Анна Балакина.
В законе об исполнительном производстве перечислены четыре вида «неприкосновенных» счетов: номинальный, залоговый, торговый и клиринговый. Первый используется опекунами и в других случаях, когда реальный хозяин счета не может им распоряжаться, второй — для хранения залога, другие два связаны с клирингом — особым видом биржевой деятельности, требующим лицензии. Брокерские счета в законе не упоминаются вовсе, зато по косвенным признакам можно сделать вывод, что препятствий для их ареста и списания с них денег в счет долга нет. Разрешается арестовывать принадлежащие должнику ценные бумаги, средства, находящиеся на специальном счете брокера в банке. И наконец, брокерских счетов нет и в перечне источников дохода должника, на которые можно обращать взыскание.
«Счет с деньгами, которые клиент инвестирует в различные активы через брокерскую компанию, называется специальным брокерским (спецсчетом), — объясняет управляющий партнер юридической компании «Генезис» Артем Денисов. — С юридической точки зрения средства, которые находятся на таком счете, принадлежат инвестору. Брокерская компания не имеет права переводить на него свои деньги, за исключением случаев, когда предоставляет клиенту заем или возвращает средства, которые использовала по договору доверительного управления». Казалось бы, сомнений быть не может — банки обязаны выполнять требования судебных приставов, арестовывать брокерские счета должников и списывать находящиеся на них активы.
«Не все так просто, — парирует управляющий партнер юридической фирмы "Легис Консалт" Айрат Камалов. — На самом деле для брокерских счетов существует два режима, и они прописаны в законе о рынке ценных бумаг. При первом имущество самого брокера отделено от имущества его клиента, и по долгам последнего на счет может быть обращено взыскание по требованию судебных приставов. Но есть и второй режим — при нем денежные средства клиента смешиваются с имуществом брокера. И тогда взыскать ничего невозможно, потому что нельзя определить, где имущество клиента, а где — брокера. Режим счета определяется заранее, при заключении договора между брокером и клиентом. И каждый из этих режимов может применяться, независимо от того, кто выступает брокером — специализированная компания или банк». Для клиентов чаще всего более выгодным оказывается тот режим, при котором имущество смешано и списать его нельзя, отмечает Камалов. Вполне возможно, именно он был указан в договоре между Олегом и Райффайзенбанком.
Путаются не только юристы — единой позиции нет даже в Центробанке, который выступает регулятором и для банков, и для остальных участников фондового рынка, включая брокерские компании. Два его подразделения, куда обратились за пояснениями Яна и Павел, дали противоположные ответы. Служба по защите прав потребителей и обеспечению доступности финансовых услуг ЦБ считает, что все брокеры (и банки в том числе) обязаны исполнять любые требования судебных приставов, связанные с брокерскими счетами. Даже если в исполнительном листе не указано конкретных требований, брокер не может совершать с активами никаких действий до разрешения спора.
Другая структура ЦБ — департамент рынка ценных бумаг и товарного рынка — указала, что счета, открываемые банком-брокером для клиентов, имеют особый статус и не могут считаться в полной мере ни брокерскими, ни даже просто банковскими. А значит, они не подчиняются обычным правилам и налагать на них взыскания нельзя ни при каких обстоятельствах. Также там отметили, что операции по таким счетам можно проводить даже тогда, когда обычные текущие счета того же клиента заблокированы по решению суда. Противоречия в позициях могут создать опасный прецедент. Копии ответов обоих подразделений есть в распоряжении «Ленты.ру», на запрос регулятор не ответил.
В конце декабря в отношении Райффайзенбанка и четырех его топ-менеджеров, включая главу всего российского филиала (материнский холдинг банка базируется в Австрии) Сергея Монина, возбудили административные дела. Им вменили невыполнение законных требований судебных приставов. «Все это время, начиная с августа, банк только и делал, что искал отговорки для того, чтобы не предоставлять нам данные по брокерским счетам Олега. Сначала они ссылались на отсутствие печати старшего пристава, но даже после того, как мы исправили недочет и направили новый запрос, уже с печатью, банк не стал сговорчивее. Те немногие бумаги, которые удалось получить, доставались нам с большим трудом», — говорит Яна.
Банку пришлось готовить официальный ответ, но внятно обосновывать свои действия он снова не стал. Кредитная организация по-прежнему считает, что Олег мог распоряжаться акциями по собственному усмотрению, поскольку «каких-либо мер принудительного исполнения» на них никто не налагал. Напомнили в ответе и о списании 2,9 тысячи рублей с трех текущих счетов — списать больше оказалось невозможно из-за того, что на них просто не было денег. Четверо руководителей, в отношении которых возбуждены административные дела, не отвечают за взаимодействие с органами власти. Вместо них ответственность должен нести другой сотрудник. В конце письма в адрес Федеральной службы судебных приставов банк все же написал, что не обязан предоставлять требуемые сведения, но сослался не на ту правовую норму: вместо закона о рынке ценных бумаг — на закон об исполнительном производстве.
В конце прошлого года Реутовский городской суд отменил собственное решение и направил дело на пересмотр в очном порядке — в первом процессе не участвовала сторона ответчика. Теперь для претензий в адрес Райффайзенбанка нет формальных оснований. По этой же причине прекращены административные дела в отношении топ-менеджеров банка. Но Яна и Павел намерены бороться дальше и рассматривают несколько вариантов: от обращения в арбитражный суд до жалобы в материнскую структуру банка в Вене, которой целиком принадлежит российский филиал.
Супруги говорят, что их случай может стать определяющим для тех, кто столкнется с подобным в будущем. Если кредитной организации удастся избежать ответственности, брокерские счета могут стать идеальным убежищем для недобросовестных должников, злостных неплательщиков и тех, кто по каким-то причинам хочет спрятать деньги и активы. На самом деле все они давно могут беспрепятственно пользоваться несовершенством российского законодательства. «Лента.ру» направила запросы крупнейшим банкам с просьбой пояснить, как бы они стали действовать в похожих обстоятельствах, но не получила ответов.
Кроме того, Яна и Павел не исключают, что причиной их проблем стало особое положение, на котором находится в России Райффайзенбанк. «За последние несколько месяцев у нас сложилось ощущение, что с ним не хотят связываться ни в ЦБ, ни в правоохранительных органах, и судебные приставы просто не могут ничего сделать», — сетует Яна. Она обращает внимание на то, что их случай не единственный, когда Райффайзенбанк отказывался исполнять требования судебных приставов. В прошлом году в Арбитражном суде Москвы рассматривались два схожих дела (хоть и не связанных напрямую с брокерскими счетами). Оба процесса закончились для кредитной организации штрафами: на миллион и 247 тысяч рублей.
Банк мог бы раз и навсегда прекратить споры, а заодно инициировать необходимые поправки в законодательство, которые приравняли бы брокерские счета к любому другому имуществу. Но предпочитает подходить к вопросу максимально формально и ничего не объяснять. «При проведении банковских операций Райффайзенбанк руководствуется требованиями действующего законодательства и юридически значимыми документами, поступающими в адрес банка», — говорится в ответе на запрос «Ленты.ру». Многих россиян, столкнувшихся с необходимостью возвращать выданные когда-то в долг деньги, и дальше будут ждать препятствия. Помогать им, похоже, не собираются ни банки, ни власти.