В Узбекистане, как и в любой другой мусульманской стране, даже в 2021 году все решают традиции. Особенно когда дело касается такого важного события, как свадьба. Если для жениха торжество заключается в трехдневной череде развлекательных мероприятий, то для невесты оно чаще всего оборачивается жутким стрессом. Ведь девушка должна непременно быть невинной и скромной, во всем подчиняться будущему мужу, нравиться его родственникам, а главное — в ближайшем будущем обеспечить семье огромное потомство. «Лента.ру» разбиралась, что происходило на узбекских свадьбах, одна из которых состоялась в центре города, а другая — в глухой деревне.
Деталями местных обычаев и личными историями с «Лентой.ру» поделились узбекские жены. Имена героинь по их просьбе изменены
Если молодому человеку пора жениться, а невесты у него еще нет, его мать ходит по своим знакомым и узнает, у кого есть дочь на выданье. Женщины встречаются, знакомятся, устно представляют сына матери невесты: «Какой хороший! Не курит, не пьет, зарабатывает миллионы». Говорят только хорошее, никто ж не будет выдавать своего сына, правильно? Если, по мнению матерей, молодые друг другу подходят, то жених приходит к невесте в тот же день при свидетелях. Если он ей не понравится — все опять по кругу.
Но в современном мире молодые обычно знакомятся до свадьбы. Они могут учиться в одной школе или институте. Вот, например, где-то они встретились, полюбили друг друга, повстречались на нейтральной территории, и дело дошло до свадьбы. В назначенный день жених посылает сватов к своей возлюбленной. Дома гостей встречают все родственницы девушки, кому не лень: мама, бабушка, тетя, свояченицы.
Женщинам из семьи невесты делают дорогие подарки: одежду, обувь, духи, ткани. После этих ритуалов, если что-то пришлось не по душе, еще можно расстаться. Затем помолвка — вот тут уже назад пути нет. Приходят женщины и мужчины — все сидят в разных залах, обговаривают детали свадьбы, обмениваются подарками.
Невеста отправляет свои вещи в дом жениха. С ее стороны приходят представители и делают ремонт в спальне, зале — в общем, в тех комнатах, где позволит жених. Они обставляют дом мебелью, посудой, заполняют шкафы одеждой.
Затем свадьба. До пандемии празднования были грандиозные, сейчас — намного спокойнее, практичнее. Люди наконец-таки начали думать головой. Раньше главное было, чтобы все прошло феерично. Есть еще такой момент — так как все расходы на свадьбу берет на себя жених, невесте дается ограниченное количество мест: она не может позвать на праздник всех мужчин из своей семьи.
Перед свадьбой отец невесты раздает плов — цивильно, в ресторане. Количество плова зависит от числа гостей — готовится минимум 50 килограммов. Раньше это можно было сделать и дома, но сейчас никто не хочет готовить, а потом убираться. Этим действом отец оповещает, что выдает свою дочь замуж. Затем устраивается свадьба — с танцами и артистами.
В первую ночь жених и невеста не спят вместе, никакого «18+». На следующий день жениха забирают его друзья, а невеста весь день сидит в комнате и не выходит. Ей заносят еду и напитки, можно выходить только по нужде. Вечером, после четвертого намаза, с afterparty, как говорится, приходит жених, и они разговаривают.
На следующий день невеста встречается со своими родственниками, в основном с женщинами, в новом образе жены. Она приходит в самых нежных одеяниях, национальных платьях и платках. Все должно быть идеально — от носков до макушки. Она делает поклон каждому гостю, в конце здоровается со свекровью. Свекровь, держа во рту кусочек сахара, передает его в уста своей невестки: этим она желает молодоженам сладкой жизни и показывает, что они нашли общий язык. Затем она дарит невестке золотое украшение: цепь или браслет.
На третий-четвертый день проводятся посиделки у женщин, они пьют чай из рук невесты, обсуждают великолепную свадьбу и ее новый уютный дом.
Вышла я замуж в 22 года. Познакомилась с будущим мужем через сватов, а если быть точной — его мама, моя свекровь, позвонила моей матери и взяла разрешение для своего сына встретиться со мной и познакомиться ближе.
Мы понравились друг другу. Спустя полгода он сделал мне предложение руки и сердца на свадьбе моей однокурсницы. Мне повезло: никто насильно не заставлял выходить замуж за первого встречного или, как у нас обычно принято, за сына папиного друга из обеспеченной семьи.
Она обязана согласиться, ведь так часто ходить на свидания неприлично. Тем более узбеки не любят тянуть с такими вещами, как помолвка, свадьба и рождение ребенка. Забеременеть, кстати, надо сразу через месяц или два после свадьбы, а то, не дай бог, соседи начнут обсуждать, что у жениха или невесты какие-то проблемы с зачатием.
Свадьба в Узбекистане — масштабный праздник. Начиная прямо с помолвки. В этот день сторона жениха приходит домой к невесте и дарит ей что-то обязательно белое — платок, скатерть, полотенце. Мне подарили нежное белое платье.
Перед узбекской свадьбой проводится обряд: за столом собираются родственники с обеих сторон. Лепешку ломают на много частей — куски раздают каждому в знак того, что семьям придется породниться.
Еще одно событие — фатиха туй — является своеобразной репетицией свадьбы. Здесь начинается обмен подарками. Сторона жениха сундуками привозит подарки для невесты (одежда, туфли, шуба — в зависимости от бюджета семьи — драгоценности, маленькие коробки со сладостями). Мы решили, что каждый будет покупать себе одежду и обувь сам, чтобы не ошибиться с размерами, да и вкус у всех разный, может не понравиться.
К нам домой тогда приехали все мои родственники и мужчины со стороны жениха, мы им накрыли стол отдельно, в другой части дома, где они сидели с моим отцом, дедушкой и дядями. Эта встреча назначается специально, чтобы обсудить дату свадьбы, калым, а также сколько мест дают для родственников невесты. Всю финансовую часть и организацию свадьбы взял на себя мой супруг. Свадебное платье он тоже мне выбрал сам.
За месяц до свадьбы к нам домой приехал домла (священник) и брат моего супруга с другом как два свидетеля для обряда никях (венчание). У меня был один свидетель — это жена моего дяди. Мы обе надели платки, так как возле домлы нужно находиться с покрытой головой по религиозным соображениям.
Они вышли из машин и, пританцовывая, пошли к моему дому. По традиции, жених зашел в дом, где для него и друзей уже накрыли стол. Когда мужчинам принесли плов, жених начал кормить своих неженатых друзей из своих рук, а они загадывали желание тоже жениться в этом году.
В этот момент ко мне в комнату тоже принесли плов, и я совершила тот же обряд с незамужними подругами. Затем пришел жених и пригласил меня на фотосессию. Ровно в шесть часов вечера мы приехали в зал торжеств, где нас ждали родственники. Общее количество гостей на нашей свадьбе было 300 человек. Из них было только 100 с моей стороны, остальные — мужа. Около 10 часов вечера мы поехали в дом мужа.
Брачная ночь произошла через день: в ночь после свадьбы мы с мужем вырубились от усталости. На следующее утро, ближе к семи-восьми часам, провели еще один обряд — келин салом. Пришли в гости мои родственники, и снова начался обмен подарками: золотом и украшениями. Здесь больше подарков получила я, так как была невестой.
Ближе к вечеру мой муж встретился с друзьями, чтобы снова поесть плов, но уже с козьим мясом. Есть поверье, что после него мужчина становится более плодовитым. Со мной остались две мои тети, которые объяснили мне все правила брачной ночи. После полового акта, как бы это ни было аморально, у нас до сих пор важно показать родственникам мужа кровь на постельном белье. Мою кровь тоже показали, чтобы они были уверены, что я девственница.
Вообще, быть в роли невесты в узбекской семье морально очень тяжело. Ты находишься в новом месте, тебя окружают новые люди, и с первых дней на тебя столько всего взваливают, что эмоционально ты будешь подавлена... В некоторых семьях заставляют вставать в четыре или шесть утра, выходить подметать улицы, готовить завтраки. К счастью, мне повезло, ко мне отнеслись с пониманием.
***
Российский фотограф Павел Афанасьев стал гостем на свадьбе в узбекском кишлаке Чукур и поделился своими впечатлениями с «Лентой.ру»
По западным отрогам Зеравшанского горного хребта пролегает кратчайший путь, соединяющий древние города Самарканд и Шахрисабз. На высоте 1650 метров над уровнем моря эта дорога настолько узка, извилиста и во многих местах опасна, что движение по ней автобусов и минивэнов запрещено. Но вместе с тем это одна из самых красивых дорог Узбекистана.
При ясной погоде с нее открываются фантастические виды на лежащий окрест горный массив. Но в середине ноября значительная часть пути покрыта таким густым туманом, что приближающуюся машину можно заметить только по дальнему свету фар или пронзительному сигналу, когда она находится уже в паре метров от тебя.
На расстоянии примерно 80 километров южнее Самарканда, в стороне от дороги через хлопковые поля можно увидеть множество беспорядочно разбросанных глинобитных строений. Это кишлак Чукур. Его не найдешь на Google-картах: есть другое место с таким же названием севернее Самарканда, а этого нет. Хотя он не так уж и мал — около тысячи домов, а это уже несколько тысяч человек (семьи в сельских районах страны многочисленны).
Сколько лет он стоит на этом месте, не знают даже местные жители. Один из них, весьма уважаемый в этих местах фотограф по имени Садек, на минуту задумался, а потом, махнув рукой в сторону старой мечети, сказал: «Она еще при моем прадеде была. А до него, говорят, уже 500 лет стояла. Выходит — кишлаку лет 700, не меньше». Для Узбекистана это не так уж и много — ведь история Самарканда и Шахрисабза насчитывает более 2700 лет.
Идея поездки возникла неожиданно. Исроэл Элмурадов, житель Чукура, тихий, слегка застенчивый человек лет шестидесяти, несколько лет строил под Москвой дом моему другу. За это время они настолько сдружились, что Исроэл пригласил его на свадьбу своего старшего сына Максуда.
В Узбекистане ноябрь — месяц свадеб. В это время тысячи мужчин, уехавших весной на работу в Россию, возвращаются домой. За несколько месяцев они в состоянии заработать немалые по местным меркам деньги, чтобы обеспечить свои семьи до следующего сезона, открыть собственное дело или сыграть свадьбу.
В любом обществе свадьба — дело затратное и хлопотное. Но в такой небогатой стране, как Узбекистан, это чувствуется особенно остро. И тем не менее любая семья здесь старается не ударить в грязь лицом: вековые, тысячелетние традиции не позволяют.
Приготовления начинаются затемно. В три часа утра мужчины собираются во дворе дома жениха и начинают готовить плов. Утренний плов — обязательная и крайне важная часть традиции. Во дворе установлены два больших очага, на которые сверху ставят огромные казаны. Женщин рядом нет. За разговорами время проходит быстро, наступает рассвет. Плов готов. Мужчины складывают руки для молитвы, звучит протяжное: «Бисмиллях Ир-рахман Ир-рахим» (во имя Аллаха, Милостивого, Милосердного).
В доме Исроэла на приготовление плова ушло 225 килограммов риса и были забиты две из трех имевшихся в хозяйстве коров. На мой вопрос, как можно было решиться на такие расходы, последовал ответ: «Ничего, последняя корова скоро отелится. Все хорошо будет».
Гостей было приглашено около 400 человек. По восточным меркам это не очень много. Но каждого нужно угостить горячим, пропитанным ароматом специй пловом и, конечно же, напоить душистым зеленым чаем с горными травами. Десятки видавших виды небольших чайничков занимают свое место на столе, покрытом каплями утренней росы. Законы гостеприимства остаются незыблемыми на этой древней земле.
Несмотря на наши просьбы дать поспать еще немного после насыщенного событиями предыдущего дня, нас с Романом разбудили около половины седьмого: утренний плов ни в коем случае нельзя пропустить! Справедливости ради надо сказать, что за три дня в Чукуре всего два раза нам отказали в том, о чем мы просили. Это был первый.
К семи утра появляются первые гости. Они по очереди подходят к Исроэлу, обнимают его и как бы незаметно кладут в руку небольшую сумму денег — в среднем около 20 российских рублей. Всех свадебных расходов эти подношения, конечно, не компенсируют. Внешний вид большинства приглашенных совсем не праздничный: посидев за столом 20-30 минут, гости расходятся по своим делам.
За первой партией приходят следующие — и так все приглашенные мужчины. Все это время женщин совсем не видно. Они ждут своей очереди — когда никого из мужчин во дворе не останется, столы будут снова накрыты только для них.
— А как проходит праздник у женщин? Так же спокойно?
— Нет, что ты! Весело! Поют, танцуют. Очень весело празднуют!
— А можно остаться посмотреть?
— Нет, дорогой. Никак нельзя. Женщины должны быть одни.
Это был второй и последний раз, когда нам отказали в просьбе.
Несколько десятков гостей располагаются под вместительным тентом, установленным прямо на бывших картофельных грядках. Его не один час собирали несколько человек. Сдача в аренду таких тентов и мебели в ярких чехлах — весьма прибыльный бизнес в это время года. Небольшой стол накрыли и для местной детворы, от самых маленьких и до подростков. Здесь, судя по двум розовым шапочкам, гендерный принцип соблюдался не столь строго.
Отдельно от всех на свежем воздухе под открытым небом поставили стол для самых уважаемых гостей: родного брата хозяина дома, старейшин кишлака и нас с Романом. Свежайший плов с желтой морковью, нутом, черным перцем, зирой и нежнейшим мясом. Горячая мягкая лепешка. Необыкновенно сладкие дыня, арбуз, виноград и хурма. Множество маленьких тарелочек с нутом, корейской морковкой и бог весть чем еще. И, конечно, потрясающе вкусный зеленый чай, который самым дорогим гостям здесь наливают только на два-три маленьких глотка, чтобы успеть выпить его, пока горячий. А потом подливают снова и снова.
Здесь же занял свое почетное место колоритный дедушка — бывший директор местной школы в ярко-синем халате был, пожалуй, самым нарядным из всех гостей. По словам местных жителей, достигнув солидного 85-летнего возраста, он стал очень набожным: свято соблюдал все предписания ислама и не позволял себе пить ничего крепче чая. «Хотя раньше был нормальным человеком», — задумчиво заметил один из гостей.
Спустя некоторое время со стороны дома слышится шум голосов, а затем воздух разрезает гулкий и хриплый, похожий на рев оленя во время гона, звук карная. Ему вторят отбивающие ритм ударные. Это часть гостей, у которых нет необходимости срочно куда-либо идти, начинает веселье. К ним присоединяются несколько женщин. Один из старейшин с задорной улыбкой начинает танцевать, невзирая на почтенный возраст. Музыканты — друзья Максуда.
По местным обычаям, в таком ответственном деле, как свадьба, исключительно важны взаимные помощь и поддержка хозяев торжества и наиболее близких семье людей. На практике это означает, что если твой друг приехал к тебе на своем автомобиле и оплатил еще две машины для свадебного кортежа, то и ты, когда он будет жениться, должен обеспечить его гостей таким же количеством автомобилей. Если он привел двух музыкантов, от тебя будут ждать того же.
А в это время в соседнем приземистом домике, где собрались несколько женщин, продолжаются свадебные приготовления. Лола, избранница Максуда, жила в соседнем кишлаке. Когда мы приехали за девушкой, чтобы забрать ее из отчего дома, она выглядела вполне по-европейски.
После небольшой прогулки и фотосессии в парке одного из местных домов отдыха мы возвращаемся домой и становимся свидетелями еще одного местного обычая — принятия невесты в доме будущего мужа. Из сухих стеблей хлопчатника на заднем дворе разводится костер.
Для самых близких родственников и друзей торжества продолжились вечером. Здесь уже не было особого национального колорита. За столами сидели не только мужчины, но и женщины, хотя и у тех, и у других были отдельные столы. А молодые парни и девушки, танцевавшие под уже забытые у нас хиты 80-90-х годов, все-таки держались отдельно друг от друга.
На третий день нам устроили королевские, или, учитывая специфику места, эмирские проводы. На протяжении более двух часов, что мы сидели с Исроэлом и другими мужчинами его рода за столом, Лола в сопровождении своей тетушки заходила к нам каждые 20 минут. К слову, женщины из ее семьи — тетя и бабушка — провели минувшую ночь за занавеской в комнате молодых. Иных подробностей не было, но факт остается фактом: традиция...
Каждый раз молодая жена была в новом наряде, иного цвета, чем предыдущий. Украшения тоже всякий раз были другими. Приподнимая фату, она несколько раз молча кланялась всем находившимся в комнате мужчинам, и так же молча уходила до следующего раза. Затем такая же долгая церемония состоялась на пороге дома.
Узбекские бабушки — одно из самых светлых впечатлений от этой поездки. Не говоря ни слова по-русски, они проявляли к нам такие теплые искренние чувства, как будто мы были их родными внуками. Начиная от встречи в доме Лолы и заканчивая последними минутами нашего пребывания в Чукуре, когда они все разом опустились на колени прямо на землю и привычным движением сложили перед собой руки, прося для нас благословения в дорогу: «Бисмиллях Ир-рахман Ир-рахим».