Германский национал-социализм, зародившись как политическая идеология, очень скоро переродился в некое подобие религии, основанной на вере в природное превосходство арийской расы над всеми прочими. Как любая религия, эта овладевала умами не только малограмотных обывателей, но и образованных интеллектуалов. Одной из них была Савитри Деви, известная в свое время писательница и философ. Она не только проповедовала нацизм, но пыталась возродить его в новом качестве, соединив с индуизмом, сотрудничала с немецкой разведкой и союзниками Третьего рейха, а после поражения Германии уехала в Индию, где написала десятки книг. «Лента.ру» изучила биографию матери эзотерического гитлеризма и узнала, почему ее идеи до сих пор популярны у ультраправых политиков всего мира.
«Лента.ру» решительно выступает против фашизма, нацизма и подобных им идеологий, а также считает недопустимой дискриминацию людей по какому-либо признаку. Данный текст не является пропагандой или оправданием фашизма. Это история конкретного человека и попытка разобраться в том, как деструктивные идеи завладевают умами масс.
В послевоенной Германии, оккупированной союзными войсками, с каждым днем становилось все меньше свастик: символ жестокого режима сбрасывали со зданий, удаляли с табличек, снимали последние флаги, меняли паспорта с острокрылым нацистским орлом. Из-за этого особенно сильно бросались в глаза крупные золотые серьги-свастики в ушах у миловидной женщины средних лет, пассажирки западногерманского поезда. Однако эти аксессуары не вызвали подозрений, так как женщина была одета в сари, традиционную индийскую одежду, а свастика была и остается священным символом индуизма. Однако все сомнения относительно политических взглядах странной пассажирки рассеялись, когда соседи получили от нее маленькие подарки. В мешочке вместе с благовониями и вегетарианскими сладостями лежали послания с абсолютно ясным содержанием: автор призывал немцев восстать против оккупантов и воевать за возрождение Третьего рейха.
К моменту задержания Савитри Деви, по ее собственным словам, успела раздать сотни таких презентов. Как и другие сторонники нацизма, она некоторое время провела в тюрьме, но затем в дело вмешались индийские дипломаты: она была женой знатного брахмана, подданной Индии, а значит, подлежала депортации и вернулась в Калькутту невредимой.
Имя, в переводе означающее «солнечная богиня», Савитри Деви носила не всегда. Она родилась в 1905 году во Франции, в семье англичанки и грека, и звали ее тогда Максимиани Джулия Портас. По ее собственным воспоминаниям, она с детства обожала животных и отвергала идеи равенства. Природные таланты позволили ей получить блестящее образование: параллельно с завоеванием докторской степени по философии в университете Лиона она защитила магистерскую работу по химии.
Точные науки, впрочем, не привлекали ее так сильно, как мифы древности и современные войны. Здесь играли роль греческие корни: в юности Портас побывала на родине отца сразу после разгрома в войне с турками и увидела запустение, разруху и тысячи беженцев. Идеи греческого национализма захватили ее: тот факт, что греки разрознены, а не живут в едином сильном государстве, она рассматривала как историческую несправедливость, а виновниками случившегося считала страны Антанты.
Эта позиция привела Портас к сочувствию к другому народу, оказавшемуся в 1920-х годах на позиции проигравшего, — немцам. Германию, связанную Версальским миром по рукам и ногам, она считала сестрой Греции по несчастью. Неудивительно, что молодая женщина прониклась симпатией к нацизму, громче других вещавшему о немецком национальном возрождении.
Вскоре она согласилась с национал-социалистами не только в вопросах национализма. Побывав в Палестине в годы арабо-еврейских столкновений, Портас пришла к столь же бескомпромиссному антисемитизму, объясняя, что основания для ненависти к евреям черпает в том числе из Библии. Христианство она, впрочем, тоже скоро отвергла как «изначально еврейскую» традицию и увлеклась иными, более архаичными идеями.
До того как свастика, древний символ Солнца, стала ассоциироваться с тотальной войной и геноцидом, она была популярным и вполне нейтральным элементом европейского декора. Ее печатали на поздравительных открытках, использовали в интерьерах и архитектурных украшениях, а русский царь Николай II даже поместил ее на капот своего Rolls-Royce.
Но Портас интересовали не современные ей свастики, а в первую очередь те, что обнаружил при раскопках мифической Трои археолог Генрих Шлиман. Их совпадение с традиционными символами, которые можно увидеть всюду в Индии, бросалось в глаза. Это, вместе с открытием лингвистической общности европейских и индийских языков, убедило многих интеллектуалов того времени в реальности того, что сейчас называется «арийским мифом». Согласно ему, процветающую Древнюю Грецию и полуостров Индостан когда-то населяла працивилизация, особая раса людей, установившая свое господство над всеми остальными.
Идея о поиске древних арийцев завораживала молодую женщину — и с ней она отправилась в Индию, тогда еще британскую колонию. Родство, за которым она туда приехала, обнаружилось очень скоро.
Понравилась ей и кастовая система, при которой представителям разных общественных слоев запрещено смешиваться, и обычаи — персонажей древнеиндийских эпосов она считала не кем иным, как доисторическими арийцами, которых до сих пор чествовало «неарийское» население. Портас погрузилась в изучение хинди и санскрита и чтение священных текстов — это стало ее страстью на всю жизнь. Вскоре она приняла индуизм и взяла индийское имя Савитри Деви, под которым и стала известна.
Индия оказалась благодатной почвой не только для мистических поисков Деви, но и для ее политических взглядов. Индийцы того времени были полны негодования из-за зависимости от британской короны и почитали любого сильного врага своих поработителей. Поэтому небольшие святилища в честь Адольфа Гитлера в те годы можно было довольно часто видеть рядом с традиционными домашними алтарями индусов.
Все больше ополчаясь против «иудеохристианской »культуры и проникаясь сочувствием к положению индийцев, Савитри поступила на службу в индуистскую миссию. В лекциях для массовой аудитории она несла благодарным слушателям политические идеи религиозного национализма и борьбы против чуждых ей христианства и ислама.
Такой взгляд хорошо встраивался в жизненную позицию Деви: она считала себя прежде всего адептом Гитлера, а уж затем последовательницей индуизма.
«Мечта моей жизни — интегрировать гитлеризм в древнюю арийскую традицию, чтобы показать, что это на самом деле возрождение оригинального течения, не индийского и не европейского, а индоевропейского, идущего из тех дней, когда арийцы как единый народ жили на Северном полюсе», — писала Деви. Кастовое общество в ее представлении было очень похоже на этническую сегрегацию при нацистском режиме.
В конце 30-х годов она пустила корни на своей новой родине — вышла замуж за бенгальского брахмана по имени Асит Кришна Мухерджи. Считается, что их брак был целомудренным: религиозный индиец хранил целибат и предложение европейской женщине сделал лишь для того, чтобы дать ей гражданство и защитить от интернирования и депортации. Племянникам мужа она запомнилась как добрая тетушка Савитри, человек не без причуд: любила измерять черепа и рассказывать о злодеяниях евреев.
Мухерджи был видным сторонником нацистов. Еще до начала Второй мировой войны семейная чета начала шпионить за британскими силами, через японских связных передавая сведения странам Оси. Некоторые источники отмечают, что добытые ими данные способствовали военным поражениям британцев, но подтверждений этому нет.
Насколько Савитри Деви действительно удалось навредить Антигитлеровской коалиции — не вполне ясно, а вот на менталитет современных индийцев ее произведения повлияли. Именно тогда, когда мыслительница поддерживала независимость Индии, формировался индийский национализм — ключевое политическое течение в Индии наших дней.
«Бхаратия джаната парти» («Индийская народная партия») премьер-министра Нарендры Моди занимает основные места в парламенте страны и видит индийскую историю так же, как окружение Савитри в 30-х годах XX века. Индия в этой версии истории — несомненно индуистское и индийское государство, а почти семь веков магометанской власти над полуостровом рассматриваются как оккупация чуждыми силами.
Хотя риторика партии преимущественно мирная, она прославилась причастностью к уничтожению в 1992 году древней мечети Бабури (националисты вспомнили, что на ее месте якобы находился дворец Рамы, персонажа одного из ключевых индуистских эпосов) и к серии столкновений с мусульманами по всей стране, в которых погибло несколько тысяч человек. Сложно сказать, могло ли все пойти иначе и обошлась ли бы независимая Индия без национализма, расцветавшего во времена Савитри Деви.
А вот уважительное отношение к Гитлеру у индусов стремительно ослабло после того, как страны Оси проиграли войну и весь мир узнал об ужасах холокоста. Родоначальница эзотерического гитлеризма не успела побывать в Германии во время правления фюрера, но ее любви к нему это не умерило. В 1945 году на празднике в честь богини Кали она участвовала в обряде вместе с другими женщинами и, нанося на лоб ритуальную отметку, думала только об одном: об отмщении за «мучеников Нюрнберга».
Деви совершенно не впечатлили рассказы об истреблении еврейского народа — она вообще имела мало сочувствия к людям, будучи при этом убежденной вегетарианкой. Она считала, что человечеству нет оправдания из-за его отношения к животным, а вся пропаганда стран-победительниц лишь убедила ее в том, насколько «лицемерно и трусливо» смотрят на мир западные люди с их человеколюбивыми теориями.
«Цивилизация, которая устраивает такую глупую шумиху из-за "военных преступлений" — актов насилия против врагов чьего-то дела, одновременно допуская существование скотобоен и лабораторий по вивисекции, цирков и меховой индустрии (насилия против созданий, которые не могут быть за или против кого-то), не заслуживает жизни. Пусть провалится!» — писала она. Миру, в котором Гитлер проиграл, по ее мнению, стоило рухнуть, чтобы новая цивилизация сверхлюдей, любящих природу и истину, взяла верх и правила миром.
Савитри полагала, что в обществе будущего не будет места расовому смешению: народы должны жить в гармонии и мире, как цветы в саду. «Есть клумбы с розами, клумбы с гвоздиками и ирисами, разными другими цветами, и никто из них не скрещивается», — такое воззрение на идеал общественного устройства не могло не понравиться неонацистам всего мира.
К радости радикалов из Британии, США и других стран, Савитри издала десятки книг с изложением своего мировоззрения и с удовольствием путешествовала по миру. Замужество спасало ее от преследования в Европе, хотя в 50-х ей пришлось ждать возвращения в Индию целый год и сидеть за решеткой вместе с другими сторонниками нацизма, пока индийские власти добивались ее освобождения.
В 1962 году она представляла родную Францию в качестве соосновательницы «Всемирного союза национал-социалистов» — не слишком успешной международной организации, в которую позже входило в том числе движение «Русское национальное единство».
Несмотря на большое число почитателей, последние десятилетия жизни Савитри Деви прошли в бедности. Она, впрочем, вряд ли из-за этого страдала. Вернувшись домой в Калькутту, она вела активную переписку (в том числе с теоретиками, отрицавшими холокост), писала и издавала при помощи мужа свои мемуары, художественные и философские произведения, заботилась о кошках, своих и окрестных. Соседи вспоминали ее как миловидную старушку, всегда одетую в белое сари и золотые украшения, чаще всего — серьги со свастиками. Она умерла в 1982 году во время визита к британским друзьям.
Ее идеи до сих пор популярны у американских радикалов. Но сегодня речь идет уже не о расовой сегрегации, а о новой версии того, чем для немцев 30-х годов был нацизм: о новой религии, столпом которой становится природа. Развитие технологий, отрыв человека от природной среды и презрение к обществу потребления на фоне растущего запроса на охрану природы — признаки того, что принято называть «глубокой» или «темной» экологией. И эти идеи в их радикальном проявлении находят все больше сторонников.
Радикальный и полный ненависти дух Савитри в каком-то смысле выжил. Пессимистичный взгляд на современную эпоху, называть ее Кали-югой или нет, привлекателен сегодня не только для экстремистов — эти убеждения понемногу проникают в «умеренные» и левые круги нового поколения, озабоченного проблемами экологии.