Писательница много лет пыталась найти автора трагического послания в бутылке, которую принесло море. Она проверила все вообразимые версии, перерыла архивы, изучила морские течения, нашла специалистов по почеркам, определила происхождение бутылки и даже поговорила с ясновидящей. «Лента.ру» рассказывает, чем закончились ее поиски.
Письмо нашла женщина по имени Сиу Пето, которая жила на английском острове Шеппи в 80 километрах от Лондона. В марте 2002 года она гуляла по берегу моря со своими собаками и заметила в песке что-то синее. Когда женщина подошла поближе, то увидела, что волны принесли на пляж странную бутылку, похожую на каплю из цветного стекла.
Пето любила такие находки и решила захватить ее с собой. Но бутылка была не так проста. Подняв ее, женщина обнаружила, что за стеклом видны исписанные страницы. Дома Пето осторожно открыла бутылку и извлекла ее содержимое. Внутри лежали несколько листов бумаги, перевязанных ленточкой, и пара локонов коричневого цвета — один темный, другой посветлее.
Текст оказался на французском языке, которого Пето не знала. Пришлось позвонить Карен Либрейх — подруге, в свое время работавшей в лондонском Французском институте. Та согласилась помочь.
Послание написала женщина, у которой погиб ребенок — 13-летний сын Морис. «Долгое время он странствовал меж двумя водами, меж двумя огнями, — продолжала она. — Он покорился тишине, ужасам и холоду».
Его смерть стала тяжелым ударом для матери. «Моя жизнь началась после его рождения, и мне казалось, что она закончилась, когда он меня покинул», — писала она. Либрейх испугалась, что читает предсмертную записку и даже заглянула в конец, чтобы убедиться, что это не так. Но нет. Незнакомая француженка надеялась, что письмо в бутылке поможет ей оставить трагедию в прошлом. «Пока Бог дает мне жизнь, обещаю тебе жить на всю катушку и наслаждаться каждым мигом, — обращалась она к покойному сыну. — Знаю, что, когда придет время, мы найдем друг друга».
Сын Пето был ровесником Мориса, поэтому ей хватило одного раза — перечитывать такое послание не хотелось. У Либрейх тоже был ребенок, но на нее письмо произвело другой эффект. Она не могла отделаться от мыслей о незнакомке, которая его написала. Кем она была? Почему умер Морис? Удалось ли ей сдержать обещание, о котором говорится в последних строчках? Может, она нуждается в помощи?
Либрейх любила тайны и умела их разгадывать. Работая над историческими документальными фильмами, она раскапывала в библиотеке Ватикана свидетельства о преступлениях монашеского ордена пиаристов и выслеживала беглых нацистов, которые десятки лет скрывались от закона.
Теперь ее влекла тайна бутылки с острова Шеппи. Это была очень скромная тайна, вряд ли интересная посторонним, тайна, касающаяся только двоих — ее самой и женщины, которая написала послание. Либрейх хотела узнать о ней побольше. «Тогда я и подумать не могла, что потрачу на поиски следующие семь лет», — призналась она позднее.
Зацепки, помогающие найти автора послания, были наперечет. Кое-что о ней могли сказать необычная бутылка, сама бумага, на которой написано письмо, чернила, ленточка и волосы. Помимо сына незнакомка упоминала подругу Кристину. Смерть Мориса описывалась крайне туманно: он погиб «на рассвете лета», а упоминания берегов, вод и пристани наводили на мысль, что мальчик утонул.
Судя по надписи Evian Millennium 2002, раньше в бутылке была минеральная вода Evian. Либрейх связалась с компанией и выяснила, что первые бутылки в форме капли выпустили в 1992 году в честь зимней Олимпиады в Альбервиле. Потом их сняли с производства, но в конце 1999 года снова начали делать, на этот раз в честь наступления нового тысячелетия (отсюда слово Millennium). Цифра 2002 указывала на конкретную серию, которая поступила в продажу в октябре 2001 года. Незнакомка не могла бросить ее в воду прежде этой даты.
Когда Либрейх читала сотруднице Evian первые строчки письма, та перебила ее и сказала: «Знаете, звучит в точности как в том кино с Кевином Костнером, называется "Послание в бутылке"». Либрейх не понравилось такое сравнение, но надо было проверить. Она посмотрела фильм и обнаружила, что женщина из Evian не ошиблась.
В фильме журналистка, которую играет Робин Райт, находит на берегу бутылку с трогательным письмом, обращенным к некой Кэтрин. Подобно Либрейх, она решает отыскать его автора — и ей это удается. Им оказывается герой Кевина Костнера, написавший своей жене Кэтрин, которая умерла два года назад.
Послание из фильма, как и найденное на Шеппи, начиналось со слов: «Всем кораблям в море, всем портам, моим друзьям, а также незнакомым мне людям… Это и послание, и молитва!» Незнакомка из Франции определенно видела этот фильм. Возможно, именно он вдохновил ее написать погибшему сыну, как герой Костнера пишет покойной жене.
Чтобы определить, как бутылка добиралась до Англии, Либрейх съездила на Шеппи и поговорила со знакомым спасателем, который разбирался в морских течениях. Он изучил карты, альманах приливов и вскоре дал свой вердикт. Если бы бутылку бросили из порта на западе северного побережья Франции, то ее понесло бы в сторону Испании или Америки. Дальше она могла попасть в Гольфстрим или застрять в районе Сен-Мало.
Дата и место были известны, оставалось найти Мориса. Либрейх думала, что это будет проще всего. Много ли во Франции 13-летних мальчиков с таким именем, особенно утонувших в начале лета? Вероятнее всего, нет. Она стала обзванивать французские государственные учреждения в надежде, что кто-то подскажет ей следующий шаг. Чиновникам очень нравилась история про послание в бутылке, но толку от них было мало.
Либрейх блуждала в хитросплетениях французской бюрократии, пока кто-то наконец не объяснил, что она задумала невозможное. Дело в том, что во Франции нет центральной базы данных по умершим, где можно было бы найти записи о Морисе. Поскольку смерть не была насильственной, ее вряд ли регистрировала полиция. Остаются местные архивы, которые ведутся в каждом населенном пункте. Но их больше 36 тысяч, все не перебрать.
Женщина не хотела сдаваться и отправилась в Париж. Она надеялась, что утонувший мальчик упоминается в газетных подшивках, которые хранятся в Национальной библиотеке Франции. Поиски можно ограничить местными газетами, которые печатают на северном побережье страны, и рассматривать только летние месяцы за последние десять лет. Это вполне посильный объем.
Библиотекарь недоверчиво выслушала рассказ о бутылке и немедленно объявила, что Либрейх зря тратит время. «Любительница кино такого сорта могла преодолеть приличное расстояние, чтобы бросить бутылку в воду, поэтому нет никакого смысла смотреть региональные газеты», — объяснила она. Просматривать газетные микрофиши за последние десять лет пришлось под ее неодобрительными взглядами.
Результаты не утешали. Ближе всех по возрасту оказался 14-летний Жером, который перед смертью занял второе место на чемпионате Франции по кунг-фу. Изредка встречались и Морисы, но почти все умерли в глубокой старости. Либрейх вернулась в Лондон ни с чем.
Поначалу Либрейх была совершенно уверена, что мальчик утонул, но теперь ее одолевали сомнения. Она могла истолковать текст слишком буквально. Что, если «берега» и «воды», на которых держалась ее теория, это поэтические метафоры? По правде говоря, не было никаких гарантий того, что письмо — не мистификация, и никакого Мориса в действительности не было.
Когда Либрейх попалось объявление, рекламирующее услуги частного детектива, она решила попытать удачу. Он мог бы взглянуть на письмо свежим взглядом и предложить новые версии. Ей не доводилось обращаться к детективам, но этот род занятий всегда казался ей очень заманчивым. Она считала, что из нее самой вышел бы неплохой детектив. В конце концов, ее исторические расследования тоже были своего рода детективной работой.
Частный детектив заинтересовался посланием в бутылке и даже согласился не брать денег за консультацию. Судя по всему, для него это был редкий шанс отвлечься от утомительной рутины. Большинство его клиентов были либо супругами, подозревающими друг друга в измене, либо кредиторами, которые ищут должников. На их фоне дело Либрейх казалось настоящей отдушиной.
Детектив изучил подстрочный перевод письма и тут же заметил: «Морис был ее первым сыном». Затем он выдал несколько гипотез, которые Либрейх даже в голову не приходили. Морис мог принимать наркотики. Он мог совершить самоубийство. Или вот эта строчка: «Прости, что я сердилась на твое исчезновение». Похоже, у автора письма и ее сына случилась ссора. Если предположить, что морская теория все же верна, то, возможно, после ссоры Морис уплыл на своей парусной лодке или, скажем, виндсерфе, переоценил свои умения и не смог вернуться.
Помимо поводов для размышления детектив дал практический совет. Он предположил, что незнакомка могла написать свой адрес или имя на другом листе, который лежал поверх письма. Либрейх следует обратиться к экспертам, которые умеют восстанавливать такой текст по едва заметным отпечаткам.
Врачу слова автора письма о том, что ее покойный сын «блуждал меж двух миров», напомнили симптом менингоэнцефалита. Эксперт по анализу корней волос обещал найти в локонах из бутылки следы наркотиков или минералов, характерных для определенных мест, но столкнулся с непреодолимым препятствием: волосы оказались обрезаны выше корней. Психоаналитик объяснил саморазрушительное поведение подростка попыткой избежать удушающей материнской любви и предположил, что Мориса травмировало отсутствие отца.
В надежде узнать о незнакомке что-то еще Либрейх побывала у специалистки по графологии — учения о связи между почерком и характером человека. Графолог была поэтом и жила в многоэтажке на окраине Парижа. «Ее квартирку заполняли цветы и клочки бумаги с короткими неразборчивыми фразами», — вспоминала Либрейх. Женщина изучила письмо и стала перечислять свои наблюдения. «Уважает правила: поля очень четкие, особенно слева. Это демонстрирует стремление к ясности, она ничего не оставляет на волю случая. Также свидетельствует об отсутствии воображения, — прокомментировала она. — Чуть заметная вина. Быть может, элемент мазохизма. Вероятно, обсессивный невроз. Она вела очень организованную жизнь, не оставляющую места для фантазии. Кажется спокойной, но внутри нее бушует буря».
Серьезные ученые считают графологию лженаукой, но Либрейх интересовали любые зацепки, которые помогут ее буксующему расследованию. По совету друзей она даже посетила гадалку, хотя совершенно не верила в экстрасенсов, предсказания и тому подобные вещи. Гадалку звали Кристина — так же, как и упомянутую в письме подругу. «Это знак! — воскликнула она. — Все было предначертано!».
Женщина разложила таро и перевернула первую карту — «Отшельник». Это значит, что незнакомка была одна, когда бросила бутылку. Вторая карта — «Смерть». Бросив бутылку, она завершила свой траур, который, возможно, был долгим. А что насчет Мориса? Когда речь зашла о его гибели, выпали карты «Справедливость», «Дьявол» и «Повешенный». По мнению гадалки, это означало, что смерть не была мирной. Карты «Колесница» и «Дьявол» указывали, что мальчик куда-то спешил и потерял контроль. Возможно, произошел несчастный случай на дороге.
Напоследок гадалка посоветовала не ограничиваться таро и узнать, что говорят звезды. Хотя карты лишь укрепили скептицизм Либрейх, она решила, что терять уже нечего, и направилась к астрологу. Та составила гороскоп, целиком состоящий из интригующих, но совершенно бессмысленных фраз вроде «почтовый голубь достиг своей цели», «женщина поливает цветы в саду» и «спасение утопающего».
Слова ясновидящей, к которой Либрейх сходила потом, были куда понятнее. «Бутылка брошена с парусной лодки, — драматично сообщила она. — Насилие на лодке… ребенок покончил с собой, женщина теряет много крови… женщина дрейфует в одиночестве… брошена мужчинами… мать или бабушка из Бретани… имя начинается с J или G… вряд ли она будет найдена… ее больше нет среди живых».
Поиски автора послания зашли в тупик. Чтобы закрыть эту страницу своей жизни, Либрейх решила написать книгу. В последних строчках она призналась, что надеется на продолжение.
История бесплодных поисков автора письма в бутылке вышла сначала в Великобритании, затем, спустя три года, ее издали во Франции. И в один прекрасный день у Либрейх зазвонил телефон. На другом конце провода был французский психолог Оливье Руссель — один из специалистов, помогавших искать незнакомку. Он сообщил, что получил электронное письмо со словами: «Я — тот человек, который бросил бутылку в 2002 году». Ниже приводился телефонный номер.
«Ко мне уже обращались люди с похожими утверждениями, но тут я сразу поняла, что это правда она», — вспоминает Либрейх. Позже француженка продемонстрирует ей доказательства: у нее сохранились диктофонные записи, сделанные при сочинении письма, черновики и даже билеты на паром, с которого она бросила бутылку.
Женщина не думала, что ее послание найдут и опубликуют. Она никак не ожидала, что посторонние люди станут копаться в главной трагедии ее жизни, а строчки, которые дались ей с таким трудом, будут читать по телевизору и разгадывать, будто кроссворд. Это стало для нее неприятным сюрпризом. Она согласилась ответить на вопросы Либрейх, но не сразу: ей требовалось время, чтобы разобраться в своих чувствах.
Через несколько месяцев Руссель снова позвонил и сказал, что автор письма готова говорить. Либрейх немедленно села на корабль, идущий во Францию. Они встретились в баре в одном из прибрежных городов. «"Вряд ли она будет найдена… ее больше нет среди живых", — процитировала женщина ясновидящую. — Что ж, я жива, и вы меня нашли».
Морис погиб 27 августа 1981 года. Родители отлучились в магазин, он поехал кататься на велосипеде и попал под машину. «Когда мы вернулись, он лежал на краю дороги, его глаза были открыты, но он уже был в коме, — рассказала незнакомка. — Он так и не очнулся».
«Мой брак был не особенно счастливым, поэтому вся моя любовь доставалась сыну», — продолжала женщина. Из-за этого его гибель была особенно болезненной. Она десять лет ходила к психотерапевту и рассталась с мужем, который отнесся к смерти ребенка гораздо спокойнее, но не могла перестать думать о Морисе.
Женщина надеялась, что послание в бутылке поможет ей оставить его смерть позади. Она сочиняла текст почти два месяца, тщательно выбрала бутылку, ленточку и чернила. Один локон, который она приложила к письму, был Мориса, другой — ее собственный.
29 марта 2002 года женщина села на паром, курсирующий между Кале и Дувром. Кроме послания она везла сверток с одеждой сына и цветы. С ней была подруга — та самая Кристина, которую она упоминала в тексте.
«Когда паром шел в Дувр, я пыталась бросить бутылку, но мне просто не хватило сил, — вспоминала женщина. — На обратном пути Кристина сказала: "Это нужно сделать, брось бутылку сейчас". Мы пошли на мостик, но там было слишком людно. Я не могла делать это в толпе. Но вскоре мостик опустел, и мы остались одни. Момент, к которому я готовилась, наконец пришел. Сначала я бросила за борт его одежду — ту самую, в которой он погиб. Это было трудно. Я кричала и плакала, казалось, что я вырываю свое сердце, вырываю часть себя. Затем я достала три белые лилии, которые принесла с собой. Они полетели в воду следом. Наконец я бросила в море бутылку. Она мгновенно исчезла в кильватере. А потом я пришла домой и попыталась вернуться к нормальной жизни».
Либрейх и автор письма встретились еще несколько раз. «У нас есть и другие вещи, о которых мы говорим, — объясняла она в The Guardian. — Мы переписываемся по электронной почте. Наша дружба не связана только с моей книгой и смертью ее ребенка».
Для окончания истории послания в бутылке, которое вошло во второе издание книги Либрейх, автор письма согласилась добавить к нему своего рода постскриптум. «Я и помыслить не могла, что письмо найдут… и прочитают, — написала она. — Но если оно помогло родителям, пережившим ту же трагедию, или привлекло внимание к тому, насколько хрупка и драгоценна жизнь, это того стоило. И еще: испытания помогают нам расти и двигаться вперед. Жизнь такова, какой мы хотим ее видеть. Дайте ей шанс».