В конкурсной программе Big Screen Роттердамского кинофестиваля (который в этом году из-за пандемии коронавируса проходит в онлайн-формате) показали первый за восемь лет полный метр Ренаты Литвиновой — фантасмагория «Северный ветер» воображает русскую жизнь как вечный, осточертевший до гниения Новый год. «Лента.ру» рассказывает об этом, прямо скажем, неординарном кино — и о не менее экстравагантном австралийском триллере «Одинокий волк» из той же секции киносмотра.
«Все продолжался и продолжался матриархат», — с грустью в голосе вздыхает Маргарита (Рената Литвинова), жалуясь на дефицит мужчин, которые были бы достойны внимания многочисленных дам возглавляемого ею вместе с пожилой матерью Северного клана Северных полей. Маргарите лично хватило бы и внука — которому она даже придумала имя, не просто Хьюго, но Мой Хьюго — что, впрочем, не мешает ей годами ждать звонка или визита таинственного воздыхателя. Тот, впрочем, не спешит. Но зато с внуком перспективы лучше: сын Маргариты Бенедикт (Антон Шагин) как раз выбрал новогоднюю ночь, главный праздничный ритуал Северного клана, чтобы представить родным свою невесту, стюардессу Фанни. Любовь до гроба и в гробу провозглашена, желания записаны и тлеют в бокалах шампанского, часы на Спасской башне бьют в тринадцатый раз («Нашему клану был дарован лишний тринадцатый — или двадцать пятый — час для мистической любви и перерождения», — хвастает за кадром голос Маргариты). А наутро выясняется, что ушедшая ночью в рейс невеста погибла в авиакатастрофе. Эта трагическая гибель запустит на Северных полях многолетний цикл несчастий.
Дряхлеет, буквально изнутри зарастая мхом и ветвями, фамильное поместье. Прописываются в нем странные персонажи — например, профессор Жгутик (Никита Кукушкин), пластический хирург, берущий в жены феноменально носатую племянницу Маргариты, чтобы этот шнобель не только отрезать, но и заспиртовать на память. Наливается демоническим злом Софья Эрнст в роли сестры покойной Фанни, сдуру и с горя взятой Бенедиктом в жены. Безбожно пьет сам Бенедикт. Ритуальное празднование Нового года становится все беднее и малолюднее — теряют надежду и уходят матери, сестры, дочери. Меняется за кадром власть — все только к худшему. И лишь Спасская башня так и стоит, пусть вокруг нее давно не видно ничего, кроме густого хвойного леса. Ну и Маргарита продолжает и продолжает менять наряды от Демны Гвасалии да верить в возможность любви — пусть и прокляв как вечный Новый год, так и опостылевший матриархат.
Свой новый, первый за долгое время фильм Рената Литвинова пару лет оттачивала на театральной сцене в виде спектакля — и предельная (или точнее, запредельная: даром, что ли, основным инвестором в титрах числится фонд «Запределье») театральность «Северного ветра» не просто бросается в глаза, но и буквально их слепит, настолько демонстративной она на поверку оказывается. Эта театральность могла бы казаться архаичной, если бы не то тотальное безвременье, наступление которого вокруг себя Литвинова очевидно диагностирует и язык для разговора о котором она в «Северном ветре» очевидно ищет почти в режиме реального времени. Скачут, сменяя друг друга, жанры от сказки к притче по фантасмагорическим холмам, а затем — обратно. Описываются законы созданного на экране пространства — чтобы тут же оказаться опровергнутыми. Заводятся то исповеди, то анекдоты — и обрываются на полуслове. Пухнет от чрезмерности декоративно-прикладной мир фильма — вполне возможно, лишь для того, чтобы его как иголкой проткнуло отложенное почти до финала явление Земфиры.
Все эти причуды нередко в своей нарочитости, в своей претензии на аристократизм и породистость (хотя кинематографическую породу тут можно генеалогически отсчитывать в лучшем случае от Рустама Хамдамова, чем от, например, Феллини) смехотворны, а временами так и вовсе утомительны — особенно в случае пронизывающей фильм тоски по сильному мужскому плечу, без которого никакой матриархат не мил. Но стоит отдать Литвиновой должное. Пусть ее восприятие мира и базируется на настройках столь тонких, что полностью примерить на себя ее оптику крайне затруднительно, оно же позволяет ей выхватывать и вполне меткие, оригинальные об этом мире откровения — в первую очередь, буквально разлитую в русском воздухе тягу к перемене участи. Любой — пусть ради нее даже придется променять фамильное поместье дворцового типа на пустой вагон московского метро.
Не менее оригинален, но, пожалуй, несколько более эффективен и доходчив другой фильм того же роттердамского конкурса Big Screen (миссия которого, к слову, заключается в наведении мостов между зрительским, развлекательным кино и артхаусом) — «Одинокий волк» австралийца Джонатана Огилви. Подобно «Северному ветру» это кино разворачивается в воображаемом историческом пространстве — а именно в июле 2021-го, каким тот из-за пандемии коронавируса очевидно уже никогда не будет. Именно в это не столь отдаленное будущее Огилви переносит классический роман Джозефа Конрада «Тайный агент». Что любопытно, почти не меняя канвы в оригинале разворачивавшегося в начале ХХ века сюжета: здесь тоже центральным событием оказывается организованный горе-анархистом по фамилии Верлок (Джош МакКонвилл) теракт с одной-единственной, случайной жертвой — и произошедшее тоже оказывается следствием не столько идеологического порыва, сколько жестоких в своем цинизме манипуляций власть предержащих.
Огилви, впрочем, находит для этого вечного сюжета впечатляющую в своей оригинальности форму: «Одинокий волк» практически целиком разворачивается на записях камер уличного наблюдения, тайно установленных полицией видеожучков и смартфонов персонажей. Более того, такой подход быстро перестает быть просто трюком, замкнутой на себе уловкой — и оборачивается полноценной эстетикой, которая не просто делает конрадовский сюжет современнее, но и наполняет его новыми идеями и пластами смыслов, которые уже не исчерпываются размышлениями о прегрешениях власти или опасностях радикализма. Грубо говоря, Огилви не столько остроумно драматизирует угрозу пресловутого цифрового концлагеря, сколько пытается представить, какое этот концлагерь мог бы снимать кино — как из никому не нужного и никем не отсмотренного океана сиюминутных, функциональных видео может появиться кинематографическое по своему травмированному духу и хрупкой, несовершенной красоте зрелище. Он преуспевает — «Одинокий волк» смотрится не просто бойким и остроумным триллером, но, вглядываясь в своих героев с необычных для кино ракурсов (как насчет камеры в датчике дыма?), еще и наглядно свидетельствует: вуайеристским по своей природе является не только видео с камер слежения, но и сам кинематограф. Да, страшно оказаться предметом чьего-то наблюдения — вот только не менее страшно быть и по ту сторону экрана.
Фильм «Северный ветер» выходит в российский прокат 6 февраля. Фильм «Одинокий волк» (Lone Wolf) выйдет в онлайн-прокат осенью 2021 года