Пандемия коронавируса предоставила россиянам возможность изучить свою страну и по-новому взглянуть на родные края. Многие открыли для себя вулканы и черные пляжи Камчатки, кто-то через всю Россию добирался до Сахалина и Курил, а некоторым удалось взглянуть на озера и вершины горного Алтая и даже встретить там Новый год. Путешественник из Петербурга Роман Нестер отправился исследовать «сибирские Альпы» вместе с друзьями морозной зимой, в канун главного праздника, и рассказал о том, как не увязнуть в сугробах на снегоходах. Их приключения — в репортаже «Ленты.ру».
«Так, похоже сегодня мы через перевал перебраться не сможем. Вернуться бы», — наш гид Андрей осматривает горный склон, на котором мы застряли. Обычно веселый, он выглядит пугающе озадаченным. Нас накрывает метелью, дует ветер, и начинает ощутимо холодать. Я смотрю на свой ярко-желтый снегоход, с которым успел свыкнуться за дни экспедиции. Он грустно торчит половиной из четырехметровой толщи снега, в котором мы утонули после того, как упали. Сам я его вытащить уже не могу. Температура за бортом — минус двадцать. Мы на Алтае, и это одна из самых ярких поездок в моей жизни.
Что классного можно сделать в формате короткого отпуска в России зимой? Рвануть в снегоходную экспедицию! Мы, четверо петербуржцев без серьезного туристического опыта, внезапно для себя решились преодолеть расстояние в 400 километров по совершенно безлюдным местам на Алтае, где даже летом нет дорог, бурелом, камни и не пройдет вездеход.
Мы выбирали долго. Интернет продавал поездки по Кольскому полуострову, но на январских каникулах там выключают свет — и наступает полярная ночь. А нам очень хотелось солнечных дней, а не вечной зимы. Алтай подошел идеально: в январе тут честных восемь часов яркого солнечного света.
«Я сразу вас предупреждаю — тут летние домики. Никакого комфорта, скорее всего, вам придется спать в спальных мешках. Лучше возьмите с собой», — Светлана, местный оператор, явно представляла нас изнеженными туристами из Северной столицы, которые начнут жаловаться.
Дело в том, что большинство путешественников нашего типа, приезжающих на Алтай, отдыхают в двух огромных резортах, построенных в последние годы. Пристрастившиеся к европейскому сервису и турецким «все включено», они выбирают привычный для себя вид отпуска — роскошно, без лишних хлопот и стресса. Так что опасения Светланы можно понять.
Мы прилетели в Горно-Алтайск и уже на следующий день в офисе турфирмы примерили на себя специальные комбинезоны. «Ты похож на работника ТЭЦ, который едет в своей “буханке” на смену», — смеялся я, глядя на своего друга Максима. Таким я его не видел никогда.
Впереди нас ждала поездка к Каракольским озерам через тайгу и горы, а туда в это время года не ходит и не ездит ничего, дороги-то не существует. Так что нам на три дня пришлось забыть про приличный внешний вид и все удобства, поскольку большую часть времени мы проводили в шлемах и комбинезонах. В минус двадцать в горах не до сноубордического лоска.
«Господи, как же сложно! Это как осваивать байк на Бали, только кругом нереально холодно и до ближайшей цивилизации — сотня километров», — такие мысли крутились в моей голове, когда я пытался подняться на снегоходе в гору.
Но все эти мысли мгновенно испарились, как только мы набрали высоту. Стоит встать в седле — и остается лишь восторг от происходящего момента, как будто с большой скоростью несешься на своих двоих на лыжах. Только вот в эти места на лыжах ты вряд ли добрался бы — кругом нетронутый снег, следы животных, полное отсутствие каких-либо признаков цивилизации.
Я нажал на газ, и машина взлетела на перевал высотой 2400 метров. В лицо немедленно ударил леденящий порыв ветра, снег под лыжами закончился, и я загрохотал по камням. Передо мной возник пейзаж с картин Рериха — огромное солнце садилось за горную гряду и окрасило ее в самые яркие цвета. Скинув шлем, я сделал несколько шагов и услышал крик гида: «Ты с ума сошел, здесь же обрыв, а ну назад!». Что ж, мы находились в непростых местах.
«Однажды всей нашей группе пришлось ночевать прямо в лесу. Один из туристов почувствовал себя слишком уверенно — с ними такое бывает — и, газанув, улетел с обрыва. Я искал его почти час. За это время зашло солнце, поднялась метель, и ехать дальше было небезопасно. Пришлось собраться вокруг костра и дожидаться утра», — наш гид умел приободрить.
На второй день нашей поездки мы пытались форсировать перевал Аккая, ведущий от удивительных скальных образований Долина духов. У нас не получалось. Ехать по склону горы под углом невероятно трудно — то один участник нашей команды, то другой падали и зарывались в снег, и все мы вытаскивали их снегоходы.
Когда температура опускается, крайне важным становится то, как прилегает маска и какой у тебя подшлемник-балаклава. «Голые» места на лице мгновенно замерзают. Но в такие моменты спасает подогрев ручек и курка газа на снегоходе.
Поэтому в пути довольно жарко, несмотря на мороз. Замерзаешь только если колонна тормозит из-за падений. Именно это и происходило. Пришлось засунуть в утепленные ботинки химическую грелку. Никогда не любил зиму.
Спустя три часа мы уже сидели в базовом лагере. До финальной точки добраться не удалось — пришлось повернуть обратно, удирая от накрывшего перевал снегопада. Мы тряслись по камням на голых местах гор, занимались изматывающим слаломом, спускаясь по узеньким проходам среди елового леса, я даже умудрился найти тонкое место на озере и еле вылезти из свежей полыньи. Меня переполняли впечатления, и я уже понимал, что хочу сюда вернуться. А еще через три часа наступил 2021 год. Дальше было больше!
От воды валил пар. Деревья по краям озера были покрыты фантастической бахромой. Кроме нас, посетителей в этот день не было. Телефон успел показать мне, что за бортом минус 35 градусов, после чего выключился — при таких погодных условиях он выдерживает меньше минуты.
Мы приехали сюда ради полчищ лебедей — ими в эту лютую зиму заполнено все озеро. Остальной пейзаж — замерзшие деревья, одинокий домик, уходящая вдаль заледеневшая река. Над землей тяжело висело яркое солнце. Место выглядело идиллически.
Это озеро Светлое — уникальная локация в Алтайском крае. Фотографы считают это место зимой одним из самых живописных в регионе. Моя жена Соня — не исключение. Она стояла там по пояс в снегу, выискивая ракурс для снимка озера с птицами. А я уже не мог терпеть этот мороз и мечтал скрыться в нашем микроавтобусе.
Чтобы выдерживала техника, руки и ноги, Соне приходилось рассовывать по фотосумке, перчаткам и ботинкам с полдюжины химических грелок. Иначе на улице можно перемещаться только перебежками из одного теплого места в другое.
Здесь из-за подземных источников даже в такой жуткий мороз не замерзает вода и есть питание для лебедей. Стаи их прилетают сюда на зимовку и проводят тут весь сезон. Я вспомнил слова одного из гидов: «Ну, там озеро с лебедями» — и понял, что где-нибудь в США у этого заказника стоял бы отель, были бы страницы в социальных сетях, а туристы восхищенно пересылали бы друг другу посты с фотографиями. Но так, как в России, даже лучше: чувствуешь, что нашел жемчужину.
Я не мог оторвать взгляд от вымпела, висящего на зеркале заднего вида у нашего водителя. На нем написано «ФСИН — 20 лет». Вымпел покачивался на каждом повороте, а я не мог перестать думать, кого же еще возил наш водитель-гид Виталий до того, как пошел в туризм, и что ощущали его пассажиры.
Мы ехали по долине вдоль реки Катунь. Здесь все рядом — до каждой точки не больше пары часов. Я машинально отмечал: все рестораны закрыты в несезон. Видимо, до конца дня придется питаться хот-догами на заправках. «Приехали, а теперь давайте быстрее! За бортом минус тридцать».
На десяток метров вверх тянулся обледеневший водопад. Вода застыла в том виде, в котором летела со скалы вниз. Но самое удивительное — вблизи: если присмотреться, заметно, что подо льдом несутся незамерзшие потоки, как под удивительной прозрачной корой. Все вместе выглядело как невероятная арт-инсталляция.
Наш водитель уже отвернулся и что-то писал в своем телефоне. О чем, интересно? Позже я узнал, что он ведет Instagram, обожает свой край и пытается писать о нем чаще. И сейчас в его Instagram появились четыре петербургских туриста из Москвы. Вот тебе и ФСИН.
День клонился к закату. Тридцатиградусный мороз в таких количествах изматывает. Мы стояли прямо на льду Катуни. От берега до берега — сотни метров. Перед нами — огромная прорубь, в которой плавают гигантские куски льда. Кто в здравом уме будет здесь купаться?
«А вы что, не пойдете?» — я обернулся и увидел нашего водителя. Он стоял в одних трусах. От одного взгляда на него мне становилось холодно, а Виталий невозмутимо спустился по лестнице и нырнул в воду. Я достал телефон, молясь, чтобы он не отключился, пока не сделаю снимок. На форуме Reddit эта фотография в тот же день вызвала шок у десятков тысяч американцев и вылетела в топ. Пользователи наперебой спрашивали, зачем люди в нашей стране это делают, и называли нас crazy russians. Ну, и как им объяснить?
С трудом удается понять и другую вещь: оказывается, алтайцы не очень-то привыкли к гостям из других регионов и даже не собираются возводить для них различные удобства. «Я не думаю, что весь этот вал туристов из Москвы и Петербурга пошел нам на пользу. Хотя вам, конечно, кажется иначе. Мы дикий край, здесь слабая инфраструктура, и ей не появиться за один год. Наверное, многим вообще лучше было бы не приезжать. Они привыкли к сервису Бали, Таиланда или Европы, а тут — на те! На их беду, жители не знают, повторится ли такой поток в следующем году, и не вкладывают в развитие ни копейки», — вздыхал владелец турфирмы Константин, сидя рядом на пассажирском сиденье.
Это он нашел гида и технику, когда нас озарила идея встретить Новый год в Алтайских горах. Если бы кто-то еще решил поехать за нами, то на него не нашлось бы ни того, ни другого ни в одной компании.
Спустя день я уже ехал в такси из аэропорта Домодедово. Алтай для меня теперь — как отдельная страна в моем списке. Аргентина, США, Исландия… Он похож на места, где мы уже были, но разом сочетает в себе несочетаемое. Я понимаю, что до самого интересного, самого незабываемого нужно добираться, трястись, идти несколько дней. Не промахнуться с компанией. Но это все ждет, и преступлением будет сюда не вернуться.