Соцсеть Clubhouse стала популярна внезапно: всего лишь за неделю в феврале приложение скачали 100 тысяч человек. Пользователи со всего мира ринулись в Clubhouse, чтобы слушать откровения долларовых миллиардеров и предпринимателей из Кремниевой долины, которые обещали делиться с простыми смертными секретами успеха. В действительности же новую площадку моментально оккупировали инфоцыгане и люди с большим количеством свободного времени. Несмотря на шумиху вокруг новой соцсети многие пользователи вскоре начали жаловаться на то, что получают от нее не инсайты и многократный рост продуктивности, а тревожность, усталость и страх упустить что-то важное. Цифровой антрополог, старший научный сотрудник лаборатории теоретической фольклористики РАНХиГС, замруководителя Центра городской антропологии КБ «Стрелка» Дарья Радченко в разговоре с «Лентой.ру» объяснила, почему утомленное соцсетями человечество продолжает их использовать, для чего иногда полезно просто потупить в соцсетях и как сберечь психику в погоне за актуальными трендами в интернете.
«Лента.ру»: Почему пользователи так быстро и массово переключились со старых площадок на Clubhouse?
Дарья Радченко: Сначала нужно понять, насколько это на самом деле тренд. Перед нашим разговором я посмотрела, как люди пишут о Clubhouse в русскоязычных социальных медиа. На 9 февраля таких текстов было всего 830 штук. На 17 февраля — уже 15 тысяч, то есть произошел радикальный взлет интереса. А вот к 23 февраля их уже примерно четыре с половиной тысячи. Если мы нарисуем график, то увидим, что произошло: сначала бурный рост интереса, а потом он начал снижаться. Говорить, что Clubhouse — это какой-то радикально новый тренд, который нацелен на устойчивый рост, пока преждевременно.
То есть ажиотаж вокруг него раздут?
За это время вокруг Clubhouse возникло несколько новостных повесток, связанных в том числе с появлением там знаменитостей, а также несколько медийных скандалов. То Сергея Минаева там забанили, то Владимира Соловьева. Это тоже дает прирост числа постов. При этом нужно учитывать, что Clubhouse пользуются в основном жители Москвы и Петербурга. Это люди, которые используют Telegram, Facebook, Twitter и в меньшей степени Instagram.
Поэтому для тех, кто обитает в информационном пузыре Facebook, Clubhouse выглядит как мощнейший тренд. Но говорить о том, что это новая топовая соцсеть, преждевременно. Она как минимум пока не стала массовой.
Что люди там ищут?
Очевидный, напрашивающийся ответ на этот вопрос — элитарность. Как и некоторые другие соцсети до этого, Clubhouse начинается с инвайтов, создает впечатление закрытого клуба, по крайней мере относительно закрытого, потому что получить такой инвайт совершенно несложно. Но тем не менее возникает ощущение, что у нас есть закрытый клуб, в котором тусуются самые крутые люди со всего мира. Мы получаем чувство принадлежности к этой узкой тусовке людей из верхнего эшелона, начиная с Илона Маска, чувство сопричастности и возможности построения связей.
Но это иллюзия?
Обитатели Clubhouse довольно часто пишут в соцсетях о том, что за два часа там получили такое количество связей, на построение которых в офлайне ушло бы полгода. И это подводит нас еще к одному аспекту, который описывает феномен Clubhouse: динамичность. В Clubhouse все происходит очень быстро, а скорость, как и умение быть в тренде, — это ценность. Многие пользователи говорят, что в Clubhouse есть динамика, которой не хватает другим площадкам. Facebook, Instagram и даже TikTok уже очень медленные. А вот Clubhouse — то, что отражает ритм нашей текущей жизни.
У этой неустойчивости есть интересная обратная сторона. Казалось бы, то, что там ничего не фиксируется (обсуждения в Clubhouse идут в прямом эфире и не сохраняются — прим. «Ленты.ру»), дико неудобно. Но это и есть элемент спонтанности и живой жизни.
Кто-то из пользователей противопоставил Clubhouse другому аудиальному жанру — подкастам. Разница в том, что разговоры в Clubhouse не искажены никаким монтажом, а подкасты — уже смонтированная запись с разными звуковыми эффектами.
То же самое позволяют делать прямые эфиры в Instagram, там тоже все происходит в моменте, а пользователи могут задавать вопросы.
Да, это действительно очень похоже, Clubhouse и правда не уникален. Но важно то, что там все создается только голосом. Благодаря этому пользователь может вовлекаться в процесс как спикер или как слушатель в очень свободном режиме. Те, кто выступает в комнатах Clubhouse в качестве спикеров, например, говорят: «Как хорошо, что наконец меня могут оценить не по моим способностям монтажа, видеосъемки, умению делать мейкап или красиво одеваться, а только по моему голосу и тем мыслям, которые я говорю».
Цитирую одного из пользователей: «Мы предлагаем слушателям здесь обнаженный мозг». Это та же самая история, что и с радио, и с Instagram, но просто в Clubhouse возникают небольшие подвижки, благодаря которым он ощущается более подлинным.
Роль играет и отсутствие лайков и комментариев. Спикеры борются не за то, чтобы им понаставили лайков, а за то, чтобы люди пришли их послушать. Еще одно отличие от прямых эфиров — то, что люди пишут о Clubhouse как о большой вечеринке. Если у вас есть приглашение, вы можете зайти в любую комнату и поговорить обо всем на свете. Как на вечеринке, вы можете что-то сказать, а можете просто отмалчиваться в углу и слушать, что говорят другие. Это дает ощущение непринужденности, свободы, расслабленности.
Неужели Clubhouse — это сплошной позитив?
Отнюдь нет. Некоторые пользователи уже начинают жаловаться на монотонность этих вечеринок. Кроме того, многим не нравится, что в Clubhouse все только и делают, что хвалят себя, а ничему научиться у этих прекрасных спикеров из верхнего эшелона толком невозможно. Но оставим это, что называется, на их совести — трудно сказать, что конкретно они слушают.
Похожие ситуации возникали и раньше, например, когда по всему миру ринулись скачивать TikTok. О чем свидетельствует постоянная готовность к цифровой миграции?
А миграция ли это? Пока рано говорить, что пользователи полностью отказываются от других соцмедиа в пользу Clubhouse. В свое время известный британский цифровой антрополог Дэниэл Миллер в соавторстве с коллегой Миркой Мадиану предложил концепцию, которую назвал «полимедиа». Согласно этой концепции, каждый из нас выстраивает вокруг себя медийную экологию и собирает портфолио соцмедиа, которыми пользуется. Поскольку это ничего нам не стоит, мы можем гибко использовать разные соцсети.
Некоторое время назад ходили такие мемы: четыре картинки и подписи вроде «Я в Facebook», «Я в LinkedIn», «Я в Tinder». Можно сюда добавить квадратик «Я в Clubhouse». Мы ходим в разные соцсети для того, чтобы реализовывать разные запросы. Где-то мы ведем профессиональную коммуникацию, где-то демонстрируем, какие мы красивые, классные, интересные, где-то ищем партнера, а где-то общаемся с мамой. Посмотрим, какой именно профиль сложится у Clubhouse.
В миграции между соцмедиа есть еще одна важная особенность — это поколенческий разрыв. Давно замечено, что как только на ресурсе начинают превалировать люди среднего и старшего возраста, молодежь, особенно подростки, мигрируют в другую сеть. Кому надо сидеть в Facebook, когда там мама, учительница, двоюродная сестра? Подростки активно осваивают другие площадки хотя бы для того, чтобы быть подальше от родителей, чтобы выстраивать собственный сейфспейс, комфортное пространство, где они задают повестку, темп и правила коммуникации.
Clubhouse называют домом для любителей голосовых сообщений. В сети их активно высмеивают, но в основу популярности Clubhouse легли именно ненавидимые многими «голосовухи». Как это получилось?
Можно сколько угодно ненавидеть голосовые сообщения, но мы дрейфуем в эту сторону. Они прекрасны как минимум двумя вещами. Во-первых, из них очень сложно создавать какой-то архив, в котором можно искать информацию. По крайне мере сейчас, пока распознавание голоса оставляет желать лучшего. Поэтому все, что мы наговорили раньше, хоть и не исчезает, но немного размывается. Даже Telegram недавно ввел функцию автоматического удаления архива именно для этого — чтобы не оставлять лишних следов, не обязывать себя. Clubhouse этому пока удовлетворяет на сто процентов, хотя и были сообщения об утечках.
Во-вторых, голосовые сообщения требуют гораздо меньше усилий и от спикера, и от пользователя, который может параллельно заниматься чем угодно: бегать, сидеть за рулем, готовить, но в то же время потреблять или создавать информацию. Clubhouse отвечает и на этот запрос тоже.
Какие еще тренды последних лет отразились в Clubhouse?
Это запрос на подлинность опыта и на нетребовательность платформы. За что, собственно, хвалили TikTok буквально полгода назад: по крайней мере внешне он создает ощущение того, что можно поставить камеру, попрыгать перед ней 30 секунд — и все, вы бомбите соцсети. Мы понимаем, что на самом деле за успешными аккаунтами стоят многие часы работы больших команд людей, тем не менее возникает иллюзия отсутствия сетевой маски.
Кроме того, это тренд, связанный с цензурой. На Facebook и в Twitter в последнее время часто жалуются на цензуру со стороны самих площадок. Наверное, самый показательный кейс за последнее время — это Дональд Трамп, которого заблокировали в Twitter. Из-за этого даже гораздо более умеренные люди, которые хотят свободно общаться, рассматривают для себя миграцию. В Clubhouse, как пишут многие, можно говорить спокойно. Конечно, история с забаненным Минаевым иллюстрирует то, что массовые жалобы способны в буквальном смысле лишить человека права голоса за мнение, не совпадающее с мнением присутствующего в комнате большинства. Но сам факт того, что в Clubhouse можно обсуждать примерно все что угодно, многих туда притягивает.
Еще одна вещь, которая связана не столько с соцмедиа, сколько с форматами сетевой коммуникации, — это запрос на экспертизу, экспертов и их знания. Потребление разнообразного нон-фикшен, в общем, вполне в тренде, и Clubhouse это как раз тоже отражает.
Вы говорите, что люди жаждут экспертного мнения. С другой стороны, наблюдается противоположная тенденция. Например, когда звезда телешоу без специального образования высказывается об эпидемиологии — и к ней прислушиваются.
Именно в результате этого запроса и возникло такое «возбухание экспертности». Медийная среда предлагает огромное количество информации, и это фрустрирует.
Когда из-за утраты контроля над ситуацией возникает фрустрация, хочется опереться на какой-то авторитет. Как его найти? Можно обратиться к литературе, профессиональным журналам, но их тоже нужно уметь читать. Это требует времени, внимания, определенной квалификации. Если я сейчас начну читать Pubmed, вряд ли я получу какую-то значимую информацию — просто потому, что я не специалист в медицине. Возникает запрос на проводника по миру какой-то конкретной информации. И этот запрос отражается в предложении, возникают в том числе и дутые пузыри, отсутствующая экспертиза.
В Clubhouse важно обозначить свои регалии, как будто это такой новый LinkedIn: кто ты, какие у тебя есть дипломы, почему ты имеешь право высказываться на определенную тему. Запрос на профессиональную экспертизу есть, но экспертность не всегда просто подтвердить. В середине 90-х годов ходила такая карикатура: сидят две собаки перед монитором, и одна другой говорит: «В чем прелесть интернета? Здесь никто не знает, что ты собака». Здесь, к сожалению, ситуация пока все та же.
Вокруг Clubhouse молниеносно сформировалась целая индустрия: одни продают приглашения, другие — помощь в заполнении профиля, а третьи модерируют комнаты за деньги. Почему люди готовы тратить ресурсы из реального мира на то, чтобы презентабельно выглядеть в соцсети?
Если мы рассматриваем Clubhouse как площадку для завязывания отношений, в том числе бизнес-отношений, для продажи или рекламы своего персонального бренда (например, для представителей консультирующих профессий), то это не трата реального ресурса на какую-то воображаемую картинку, это инвестиции реального ресурса в конкретную бизнес-стратегию. Это важно для тех, чья работа построена на их персональном бренде.
С другой стороны, есть люди, которые тратят деньги на то же самое, не являясь представителями этого круга профессий. Это можно сравнить с покупкой подарков или открыток в «Одноклассниках». Кажется, что это инвестиция в воздушный замок, но на самом деле это не совсем так. Платя деньги за эту виртуальную открытку (точно так же, как и за реальную, которая, в сущности, тоже кусочек картона с картинкой), мы платим за инструмент создания и поддержания отношений с другими людьми. Мы инвестируем в связи.
Само наличие этих связей повышает самооценку, ощущение собственной ценности и востребованности. Как ни крути, мы животные социальные: это абсолютная банальность, но иногда мы об этом забываем. Мы как вид, простите мне это биологизаторство, устроены таким образом, что наше выживание сотни тысяч лет зависело от кооперации с другими представителями нашего вида — на том, что нас видят, принимают, поддерживают. Поэтому просто наличие этих связей, даже если мы ими никак не пользуемся, воспринимается с одной стороны как ресурс, а с другой стороны — как подтверждение нашего статуса и превращается в социальный капитал. Покупая «воображаемое», мы на самом деле платим за то, чтобы чувствовать себя уверенными, защищенными, востребованными, ценными.
Социальные сети «для избранных» существовали и раньше, однако они не вызвали такого интереса. Почему ставка на «элитарность», которую сделали в Clubhouse, сработала?
Clubhouse удалось выполнить обещания. Чтобы подтвердить, что вы соцсеть для элиты, вам надо эту элиту предъявить. У Clubhouse это получилось. Соцсеть привлекла ровно тех людей, которые являются трендсеттерами и воплощением элитарности для своей целевой аудитории.
Много лет назад ровно этим путем шел LiveJournal. Там тоже были приглашения, и на тот момент это была соцсеть, которая действительно бомбила. Там не было миллионов пользователей, просто потому что 20 лет назад их было в принципе сильно меньше. Вместе с тем вся творческая интеллигенция России на тот момент в ЖЖ присутствовала. Потом она начала оттуда мигрировать, происходили разные бизнес-процессы, но это уже другой вопрос. Сначала она очень хорошо сработала ровно потому, что способ коммуникации (LiveJournal — это длинные простыни текста, желательно хорошо написанного, который провоцирует на диалог, спор, дискуссию в комментариях) совпал с целевой аудиторией и с той элитой, которую могли там предложить, с людьми, которые действительно умеют буквы складывать вместе. В Clubhouse происходит что-то очень похожее.
Одна из самых популярных комнат в русскоязычном Clubhouse — это комната, в которой все молчат. Она предназначена для тех, кто устал от разговоров. Почему люди предпочитают молчать в окружении незнакомцев, а не закрывают приложение?
Пользователи соцмедиа говорят об усталости от соцмедиа. Само понятие диджитал детокса (временный сознательный отказ от телефонов, компьютеров и других устройств, чтобы снять стресс — прим. «Ленты.ру») придумано не здесь и не вчера.
Что можно сделать с этой усталостью? Можно все выключить и уйти в режим радиомолчания. Но как дать понять окружающим, что вы все еще в контексте? Мне кажется, эта комната — это такой коллективный диджитал ретрит. Ее участники получают ощущение, что они не одни в своей усталости, что у них есть группа поддержки. Опять же — мы животные социальные, для нас важно быть с другими людьми, даже если мы вместе ничего не делаем. Получается, что мы все еще онлайн, но у нас есть пространство, в котором мы можем отдохнуть от бесконечного звучания.
В Clubhouse нет лайков и дизлайков, единственная доступная пользователю реакция — это жалоба, из-за которой человека могут забанить. В русскоязычном Clubhouse уже было несколько резонансных банов. Почему людям так важно выражать в соцсетях свое недовольство?
Соцсети в принципе предлагают довольно ограниченный набор способов воздействовать на происходящее. В большинстве соцсетей дизлайков никаких нет.
Но там можно написать комментарий.
Да, можно написать гневный комментарий. Но в аудиальном пространстве мы можем просто не получить возможности высказаться. Когда нет никакого другого способа повлиять на происходящее, кроме как попросить закрыть и забанить это все навеки, возникает такой порыв.
Другой момент связан с пространственной метафорой Clubhouse как дома с множеством комнат. Это ведь не просто метафора. Пользователь воспринимает «комнату» как место, где он находится в относительной безопасности и может до некоторой степени предсказывать, что произойдет. Грубо говоря, вряд ли мы будем рады, если в комнате про винтажные вина вдруг заговорят о политике — и наоборот. Когда ощущение предсказуемости пропадает, ради защиты своего психологического благополучия человек может проявлять агрессию такого типа, если ему отказано в возможности писать комментарии.
Можно ли назвать это проявлением «культуры отмены»?
Этот тренд здесь действительно сказывается. Отсутствие консенсуса лечится в основном «закрытием» противоположной точки зрения. Мы стараемся сейчас не столько договариваться, искать точки соприкосновения или спорить, сколько просто закрыть и забыть. Сложно сказать, хорошо это или плохо. С одной стороны, это обеспечивает комфорт и снижение травматизации в публичном пространстве. С другой стороны, проблема и конфликт от этого никуда не деваются. Они просто запихиваются ногой под кровать.
В сети сейчас спорят о том, полезен ли Clubhouse. Одни говорят, что он помогает быть продуктивнее, а другие утверждают, что это пустая трата времени. Надо ли оценивать свою активность в сети из соображений продуктивности?
Любой инструмент, любая соцсеть может быть полезной или бесполезной для конкретного человека — в зависимости от того, какие задачи он перед собой ставит. Продуктивность в данном случае — это соответствие наших результатов нашим задачам. Если необходимо отдохнуть и, что называется, потупить в соцсетях, и эта задача выполнятся, почему не назвать это продуктивным?
Другое дело, что Clubhouse позиционирует себя как соцсеть профессиональных людей, которые могут получить непосредственную выгоду от того, что там общаются, — знания, контакты, связи.
Пользователям Clubhouse постоянно напоминают, что они рискуют пропустить что-то важное, в сети появляются специальные каталоги «самых важных» комнат, а число источников информации постоянно растет. Как это сказывается на психологическом состоянии людей?
Я не психолог, чтобы судить, как это сказывается на состоянии человека, но сам формат мне кажется абсолютно нормальным. Своего рода путеводители по разным площадкам тоже родились не вчера. Если мы вспомним ранний интернет, мы увидим, что и в самом интернете, и даже в офлайне в виде книжек существовали путеводители по сайтам: куда пойти и на что обратить внимание. Сейчас, если мы перескочим через 30 лет, мы увидим очень похожие путеводители, которые создают Telegram-каналы. Это скорее форма навигации.
Другое дело, что в Clubhouse существует огромный выбор интересных событий, но попасть можно только на единицы, остальные будут упущены навсегда. Для жителей больших городов это привычная ситуация. Откроем любой сайт, который рассказывает о развлечениях в городе. Столько всего происходит каждый день, но мы упускаем практически все. Мы не можем попасть на сотни выставок, тысячи кинопоказов, десятки концертов, театральных постановок и так далее. Ну и ничего страшного!
Clubhouse дает возможности, которые раньше были недоступны, — например, поговорить с Илоном Маском, и мы приписываем этому некоторую сверхценность, повышаем статус того, что мы пропускаем. Конечно, это может привести кого-то к дополнительной нервозности, а потом в результате — к апатии. Но ситуация выровняется с течением времени.
Как правильно потреблять информацию, чтобы избавиться от страха оказаться не в тренде?
Я нахожусь ровно в той же ситуации, что и абсолютно все, с той только поправкой, что моя ситуация еще хуже. Я цифровой антрополог, и мне надо еще за всем этим наблюдать! Единственный совет, который я могу дать, лежит на поверхности. Имеет смысл всегда задавать себе вопрос: зачем мне это нужно? Зачем мне нужно здесь присутствовать, зачем мне нужно следить за этим, зачем мне нужна конкретно эта информация?
Приведу небольшой пример боязни упущения из жизни того же Clubhouse. Его пользователи страшно жалуются на то, что вся движуха в Кремниевой долине (а она много кого интересует) происходит тогда, когда в Москве два часа ночи. И нужно выбирать — либо спать, либо включаться в эти беседы. Мы уже привыкли, что соцмедиа трансграничны, что люди могут общаться с кем угодно и когда угодно, что можно послушать запись, если вы что-то пропустили. Но внезапно оказывается, что какие-то страны в эпоху глобального интернета находятся в положении цифровой провинции. Выясняется, что локальность важна, что мы реально можем что-то упустить, потому что живем не в том месте. В этой ситуации нужно просто задавать себе вопрос, насколько эти события на самом деле важны и ценны лично для вас.