Каппадокия — одно из самых желанных мест в Турции для тех туристов, которые не любят проводить отпуск лежа на пляже целыми днями. За много лет до нашей эры на этих землях была распространена вера в богиню Кхепат, а жившие позже хетты называли эту местность «Катпатука», что означало «страна прекрасных лошадей». Здесь, в самом сердце Малой Азии, тесно переплелись древние эпохи и уникальный ландшафт — каменные города, вулканические пейзажи, пещерные храмы и яркие воздушные шары оказались идеальным местом для любителей красивых фотографий, исторических артефактов и чудес природы. Корреспондентка «Ленты.ру» побывала в Каппадокии, заглянула в Стамбул и рассказала о своих приключениях.
Едва проснувшись, я долго пыталась угадать, сколько же сейчас времени — единственное небольшое окно в моем пещерном номере было задернуто плотной расшивной шторой. Нащупав в кромешной тьме лежавший на прикроватной тумбочке телефон, мне стало понятно, что сейчас самая пора вылезать из своей каменной норы. Ночевать в подземном гроте было как минимум необычным опытом — особенно здесь понравится любителям прохлады и абсолютной тишины. Несмотря на размах комфорта и уюта, который сумели вместить дизайнеры в небольшую скальную комнату, не оставляло ощущение оторванности от внешнего мира. Хотя иногда это очень даже привлекательно.
Сейчас у него новое название — Ургюп, и здесь оказались тесно переплетены атмосфера древней Анатолии и бурлящая туристическая жизнь.
Утро не спешило согревать каменную долину — над холмами все еще висел серп луны и несколько звезд. Холодное дыхание рассвета погрузило городок в глубокий сон. Тишину нарушало лишь щебетание птиц, впрочем, появившийся из-за гор еле заметный желтый отсвет на горизонте тоже начал предвещать о скором появлении солнца.
Поеживаясь от легкого мороза, я преодолевала очередную лестницу, чтобы выйти на крышу отеля. На открытом пространстве телефон наконец-то поймал связь. Всего шесть градусов. Не маловато ли для турецкого марта? Но до восхода высокогорное плато будет пребывать в своей мрачной неприветливости.
Похоже, что без толп туристов крошечный Ургюп остается маленьким населенным пунктом, который умело прячет ото всех свою самобытность в размеренном укладе жизни. Построенные из камня дома удивительно сочетаются с вырубленными в скалах жилищами — сеть прямоугольных гротов, пещер разных форм и маленьких черных дырочек окон буквально испещрила туфовые горы, которые в своей величественности возвышались над городом. Кажется, что здесь так естественно встретить местных жителей в тюрбанах и шароварах, восточных красавиц в длинных халатах с закрытыми шелковой шалью лицами, спешащие на рынок повозки, груженые урожаем с фруктовых садов и овощных полей.
На улицах по-прежнему ни души, магазины и кафе пока еще не открылись. Но местные торговцы уже давно приготовились встречать гостей — на своих широких прилавках они разложили разные фигурки из красной глины, посуду с восточным орнаментом, рельефные статуэтки, красочные мозаичные лампы — то есть все, что так цепляет взгляд голодного до сувениров туриста. Лежащий без присмотра товар вряд ли кого-то заинтересует — уважение между людьми здесь превыше всего.
Крутая дорожка, уложенная брусчаткой, уводила меня вглубь узких улочек, оставляя позади террасу ресторана, спрятанную под раскидистыми ветвями сосны, и стройные силуэты минаретов мечети Кебир. Вдруг у моих ног возникла огромная овчарка. Дружелюбно обнюхав ботинки и ткнувшись мордой пару раз мне в колени, она так же быстро скрылась в закоулках домов, ведомая своим ласковым любознательным носом. Следуя табличкам на стене, указывающим направление смотровой площадки горы Теменни, я продолжала удаляться от сувенирных лавочек, поднимаясь к самой вершине холма.
Зайдя в тупик, я уже было усомнилась в правильности своего пути, как справа от дороги я увидела небольшую веранду кафе. За ней, чуть дальше, был аккуратный двухэтажный домик, на крыльце которого также стояла пара столиков со стульями. Сама смотровая спряталась в глубине двора, куда не доносился шум улиц и разговоры отдыхающих. В открывшейся передо мной панораме не было ничего лишнего. Огромная песочная скала плавно распадалась на резные своды жилищ в карстовой породе, ее крутые склоны нависали над каменным городом. В совершенной чистоте картины древняя история удивительно сочеталась с новой эпохой.
В полдень, покинув город мастеров Аванос, знаменитый своими гончарным и ковроткацким промыслами, я отправилась на самый юг Каппадокии. Резко-континентальный климат плоскогорья славится своей контрастностью — с приходом ночи разогретый воздух мгновенно стынет, и температура падает до отрицательных значений. Но тогда я была даже рада свинцовым тучам, плотно закрывшим небо.
Облачность позволила долине напитаться красками — песочный цвет разбросанных повсюду конусообразных шипов и туфовых пиков неожиданно начал приобретать пыльно-розовые и грязно-зеленые оттенки. Было слышно, как тихонько зашуршали капли дождя.
Направляясь по дороге через самое сердце национального парка Гереме, с первого ряда в большом автобусе мне открывался панорамный вид на волнообразную равнину, окруженную по горизонту кромками скал. По обе стороны от меня пролетали редкие низкие деревья и медленно вытягивались вширь сухие земли долины, еще пока ждущей благодатных дождей и летнего тепла.
Лучи солнца все же прорывались через плотную завесу облаков, избирательно бросая яркий свет на расщелины и причудливые холмы. Приземистые темно-оливковые шапки гор стояли на вертикальных основаниях, расслаиваясь и распадаясь на охристые колонны, а у самого подножья острыми зубьями частокола выступали туфовые останцы.
Причудливые формы рельефа, изогнутые ущелья и глубокие каньоны миллионы лет вытачивались выветриванием, разрушались водой проливных дождей и рек, разламывались льдом и перепадами температур — трещины в горных породах до сих пор продолжают медленно расслаиваться из-за непрекращающейся эрозии.
Именно так и появились знаменитые перибаджалары в долине Монахов, что в переводе с турецкого означает «камины фей». Каменные исполины здесь похожи на грибы — высокую туфовую «ножку» венчает треугольная шапочка из базальта.
Базар, расположившийся у подножья крепости Ухчисар, завлек меня в свою ловушку и на какое-то время мои мысли о розоватых горах Каппадокии начали уходить в туман. Изобилие сувениров и милых безделушек заставляет остановиться тут в поисках интересного подарка для друзей, ровно как и небольшие кафешки, спрятавшиеся в отвесных скалах, манят сделать паузу с видом на долину. Устроившись на самой верхней площадке, я с интересом разглядывала руины древнего города — десятки каменных многоэтажных пирамидок с выдолбленными в породе лестницами и проходами, соединенные тонкой паутинкой тропинок.
Задолго до прихода римлян в Малую Азию скала Ухчисар в одноименном поселении служила хеттам крепостью — похожая на огромный муравейник 60-метровая горная башня изрезана многочисленными ходами и тоннелями, ведущими к двум другими цитаделям из туфа.
Из долины Гюверджинлик, огибающей древний город с южной стороны, на нее открывается фантастический вид — будто вырастающие из скалы дома нагромождаются все выше и выше друг на друга, чтобы резко рухнуть вниз с крутого склона. Сотни прорезанных в мягком туфе входов и окон зияют черными глазами — с годами ветер все больше обнажает осыпи. В этой долине люди веками разводили голубей, высекая для них небольшие ячейки в отвесных стенках, — до появления искусственных удобрений птичьим пометом удобряли песчаные почвы.
Удалившись в таинственные земли, люди ревностно оберегали свою веру — в толще вулканической породы вырублены целые комплексы монастырей, надежно скрытые от чужаков природными рельефами. В пещерных лабиринтах первые христиане находили свое спасение от гонений Рима. Здесь, в скальных кельях на протяжении веков шли непрерывные молитвы — непоколебимая вера поддерживала человеческий дух в борьбе за существование.
Отрекшись от мирских благ, многие находили свой собственный путь в затворничестве — освоив небольшие туфовые жилища, люди начали воздвигать целые подземные города и церкви с разветвленной системой подсобных помещений, кухонь, трапезных, кладовых и келий. Особенность местности и святость земель по мере освоения становились все более привлекательными для спокойной и скрытной жизни.
Каждая пещера скрывает вход в небольшой храм, за которым стоит своя уникальная история создания, развития, забытья и запустения. От простых продолговатых форм помещений христиане перешли к созданию двухэтажных церквей со сводчатыми потолками и арками, отсылающими к характерной особенности Византийского периода. Центральные и боковые купола, образующие крестообразную модель, подпираются резными колоннами и апсидами.
В аскетичную краснофигурную иконопись первые верующие вкладывали особое значение — орнаменты, выполненные яркой охрой, изображают символы христианства. В мало понятных фигурах глаза торопятся узнать знакомые сюжеты — треугольники в виде горящих факелов скорее всего евангелисты, восемь вертикальных линий с лучистыми кронами похожи на архангелов, ну а крест, очевидно, является самым мощным для проповедников смыслом Христа.
Красные значки и полоски проглядывают через разновременные слои живописи — наложенные поверх старых изображений уникальные каппадокийские фресковые росписи. Несмотря на разрушительное действие сотен лет, некоторые из них умудрились сохранить яркость своих красок и непрерывность сюжетов. Во многом этому помогли архитектурные решения — вырезанные в камне крошечные люминарии — окошки, позволяющие пропускать небольшое количество солнечного света, долгие века хранили полумрак в высоких сводах Темной Церкви.
Пока в розово-серых сумерках сонный автобус неторопливо вез меня в аэропорт по землям древней Анатолии, в небо успели подняться около сотни воздушных шаров — их разноцветные краски ярко заиграли в свете чистой утренней зари. Полоска дороги, тянущаяся узкой лентой мимо спящих виноградников и маленьких деревень, уходила в горящую оранжевым цветом солнца мглистую даль. Обогнув долину с запада, прямо передо распахнулась панорама огромного красавца-вулкана Эрджияса, который синеющей глыбой висел над горизонтом.
Эти последние воспоминания о вулканических пейзажах страны быстро стерлись из моей головы бешеным и шумным ритмом Стамбула. На его улицах буквально теряешь голову от буйства ароматов и колорита — разношерстные лавочки под козырьками, возникающие на каждом углу, огромные витрины с турецкими сладостями, крошечные кафешки с миниатюрными столиками, за которыми сидят местные и неспешно потягивают чай из стаканчиков-тюльпанов. Несмотря на влияние европейских традиций, Стамбул продолжает жить в своей самобытности, со своими взглядами на мир и собственным стилем.
В центре огромного древнего города, живущего по строгому расписанию молитв, можно ощутить свободный и своенравный дух морской стихии. Пока я сидела на верхней палубе катера, бьющим встречным напором ветер свистел у меня в ушах. Закутавшись с головой в плед, я упорно сопротивлялась холодными потокам воздуха, все-таки закатные краски холмистых босфорских берегов стоили того, чтобы остаться.
Казалось, будто излишняя суета и спешка большого города остались где-то на берегу, вместе с пылью, бесконечными пробками, светофорами и шумом людского муравейника. Подхваченные течением, мы плыли по темным водам залива, а мимо нас проносились купола старых больших мечетей, кипарисы и сосны, расползшиеся по вершинам склонов, богато украшенные фасады дворцов и дорогие виллы.
По обеим сторонам берегов показывались многоэтажные здания, особняки, утопающие в зелени деревьев, крутые склоны улиц, забирающиеся на холмы. За всем этим и возникает Стамбул — высокие минареты и широкие мосты, европейские и азиатские кварталы, старинные башни и новостройки, весь тот бесконечно удивляющий контраст, за которым обязательно вернешься снова.
И все-таки лучшая точка обзора на город расположена на его улицах — я выбрала маленькое кафе с видом на Галату. Образ Стамбула для меня неразрывно связан с непрекращающимся движением людей, запахом жареных каштанов и оглушающим голосом муэдзина.
Проведя четыре дня в Турции и сменив размеренные пейзажи Каппадокии на динамичный ритм жизни Стамбула, я наконец поняла, за что туристы, даже те, кто не готов отдыхать в пятизвездочных отелях, так любят эту страну. Она умеет удивлять и самых искушенных путешественников — своей интересной и долгой историей, гармонией удивительных по красоте природных пейзажей, наследием древних империй, контрастами и колоритом от смешения культур разных народов.