В российский прокат выходит «Минари» Ли Айзека Чуна, драма о жизни корейской семьи в Арканзасе 1980-х, в прошлом году победившая на фестивале «Сандэнс», а в этом удостоившаяся сразу шести номинаций на «Оскар», в том числе в категориях «Лучший фильм» и «Лучший режиссер». «Лента.ру» рассказывает о солидных достоинствах и не таких очевидных, но все-таки важных недостатках этой картины.
«Становится все хуже и хуже», — только и может вымолвить, переступив порог нового дома, Моника (Хан Е-ри). Ее муж Джейкоб (Стивен Ян, звезда «Пылающего» и сериала «Ходячие мертвецы») пессимизма, напротив, не разделяет. Перевезти семью — у десять лет назад оказавшейся в США пары корейских эмигрантов есть двое детей, подросток Энн (Ноэль Чо) и семилетний Дэвид (Алан Ким) — из Калифорнии в Арканзас было его идеей. Там Джейкоб был хоть и уважаемым, но замученным рутиной и отсутствием перспектив оператором птицефабрики. Здесь рассчитывает реализовать американскую мечту — превратить большой кусок земли на отшибе маленького городка в цветущую ферму, способную поставлять корейские овощи для ресторанов по всему западу страны. Ну а что для этого придется какое-то время жить в доме на колесах, у которого вместо части колес стопки кирпичей, и своими руками поднимать хозяйство — то разве это такая уж большая плата за будущий успех?
Есть, впрочем, и осложняющие положение семьи обстоятельства. У Дэвида больное сердце — настолько, что взрослые даже запрещают ему бегать. От фермы до ближайшей больницы при этом два часа дороги — и Моника переживает, что в случае беды это расстояние может оказаться фатальным. Угнетает женщину и невольная изоляция: другие корейцы в округе есть, но дружить с ней никто не спешит, а белые арканзасцы в середине 1980-х на эмигрантов смотрят, мягко говоря, настороженно. Чтобы немного облегчить Монике уход за детьми, семья перевозит из Кореи ее маму Сун-джа (легенда корейского кино Юн Е-джон), бодрую и разбитную старую перечницу, приезд которой прежде всего взбудоражит крошку Дэвида. Моника и Джейкоб ругаться не перестанут — она все так же сомневается в будущем семьи, он упрямо гнет свою линию, не замечая, что катастрофические последствия его решений уже всего в одном повороте сюжета.
Вынесенное в название во многом автобиографического фильма Ли Айзека Чуна минари — не более чем омежник яванский, ценная для корейской кухни приправа, обладающая в том числе целебными свойствами. Это ее, только приехав к родственникам, сеет у ближайшего ручья Сун-джа — она же служит картине Чуна центральной метафорой, символическим доказательством, что, как бы иногда ни приходилось тяжело, пустить корни на чужбине все-таки возможно. А еще — свидетельством таланта Чуна выхватывать и драматизировать неприметные на первый взгляд бытовые детали. Этот дар режиссера проявляет себя в «Минари» вновь и вновь. То в неожиданно важной для сюжета, но рядовой в реалиях сельской жизни истории о поиске удачного места для колодца. То в лаконичной, но жутковатой демонстрации того, зачем цыплят на птицефабриках разделяют по половой принадлежности. То в способности парой строчек диалогов передать сопровождающий Дэвида из-за шумов в сердце ужас постоянной близости смерти.
Неудивительно, что в таких чутких режиссерских руках по-новому раскрываются и актеры. Особенно это касается Стивена Яна (он номинирован на «Оскар»), играющего здесь горе-фермера без того картинного выпячивания стоицизма, каким часто оборачивается обращение кинозвезд к персонажам-почвенникам. Очевидно и приземленное, проникнутое матерком и сигаретным дымом обаяние Юн Е-джон в роли бабушки, заядлой картежницы, которая в Америке первым делом влюбляется в рестлинг по ТВ. Но если корейские артисты в «Минари» в основном сдержанны, то Уиллу Паттону в роли слегка тронутого соседа по ферме, в свое время отслужившего на корейской войне, а теперь бескорыстно помогающего корейским мигрантам осваиваться на новом месте, достается по-настоящему сочный материал — и, пожалуй, самая визуально эффектная сцена. В ней бывший ветеран вместо воскресной мессы в церкви шатается по дорогам Арканзаса с натуральным, массивным крестом на плечах — впуская в герметичное пространство фильма немного неожиданной психоделии.
В этом — а точнее, в единичности этого эпизода — впрочем, и заключается некоторая проблема «Минари», которую не перекрывают ни внимательность Ли Айзека Чуна к мелочам жизни, ни бережность его обращения с этой историей и ее фигурантами, ни явная персональная погруженность в материал, не дающая чувствительности фильма обернуться сентиментальностью. Эта проблема — скованность «Минари» уже ставшей канонической традицией американского независимого кино в его современном изводе, традицией, подразумевающей как логичный, чеканный шаг сценария, так и отстраненную, объективную режиссуру. «Минари» смотрится не просто фильмом скромным, но фильмом скромным показательно — избегающим любых визуальных и стилистических эксцессов, любого вторжения в этот сельский реализм хоть какой-нибудь заметной экспрессии. Эта скромность в итоге делает «Минари» — при всей личности темы и сюжета для режиссера — картиной поразительно безличной, демонстративно отказывающейся от режиссерского почерка. С другой стороны, каждый в конце концов сам решает, как ему удобнее нести свой крест.
Фильм «Минари» (Minari) вышел в российский прокат 8 апреля