Трое сочинских полицейских едва ли могли предположить, что такая рутинная операция, как задержание наркоторговца, закончится для них увольнением и арестом. По версии следствия, оперативники получили от задержанного взятку в один миллион рублей, что и стало причиной их ареста. Однако экс-полицейские утверждают: никакой взятки не было, а в СИЗО они попали потому, что отказались давать ложные показания на свое руководство, которых от них требовали сотрудники Федеральной службы безопасности (ФСБ). В подробностях громкого дела разбиралась «Лента.ру».

«Cейчас будем брать закладчиков»

Эта история началась 14 апреля прошлого года. В одну из цветочных лавок Сочи заглянула 25-летняя Анастасия Макарова (имя изменено) — бывший секретарь вначале Лазаревской, а затем Адлерской прокуратур. Девушка поинтересовалась, нет ли у продавца пары сотен мелких зип-пакетиков для семян. Но тот смекнул, что дело семенами явно не пахнет.

Продавец предложил Анастасии приехать через пару часов, а сам сообщил о подозрительной покупательнице знакомому полицейскому. Девушка вышла на улицу и села в машину к Мурату Османову, бывшему следователю УВД Центрального района Сочи, экс-начальнику следственного отдела Лазаревского района УВД Сочи.

Османов служил в МВД в 1999-2014 годах, после ухода из полиции получил статус ИП и начал заниматься поставками продовольствия в санатории и курорты Сочи. Но бизнес, судя по всему, шел совсем плохо: Османов где-то купил десять граммов мефедрона и собирался сделать несколько «закладок». Для этого он обратился за помощью к Анастасии.

Между тем задерживать подозрительную покупательницу зип-пакетиков были готовы три оперативника: Сослан Дзагоев, Владимир Каратаев и Мурат Хушт. Когда им позвонил продавец-цветочник, они сидели в кафе вместе с блогером Гией Кизирией — автором Instagram-канала crime_in_all_Sochi.

Мол, «сейчас возьмем закладчиков: тебе будет интересно». Но опергруппа упустила подозреваемых: Османов и Макарова оторвались от полицейских, многократно нарушив ПДД. Расстроенные оперативники вместе с блогером Кизирией вернулись в кофейню. В тот момент они еще не знали, что этот вечер обещает быть долгим.

«Дайте один звонок — и я решу проблему»

Спустя час после неудачной погони полицейским позвонил их контакт, сотрудник городской ТЭЦ. Он сказал, что через камеры видеонаблюдения охранной системы видит, как на парковке ТЭЦ в машине сидят мужчина и женщина, пьют вино и фасуют что-то в пакетики.

Оперативник спросил, какая машина у подозреваемых, — и оказалось, что это как раз тот автомобиль, который они упустили. Полицейские выехали на место и на этот раз задержали Османова и Макарову с поличным. Мурат решил «вызвать огонь на себя»: он сопротивлялся аресту и пытался выиграть время (подтверждающие это материалы уголовного дела имеются в распоряжении «Ленты.ру»).

Анастасия закрылась в машине и пыталась выбросить из нее уже упакованные наркотики. Впрочем, эти попытки были абсолютно напрасными: за происходящим наблюдали трое полицейских и блогер-свидетель. Кроме того, Османов и Макарова везде оставили свои отпечатки и попали на записи камер видеонаблюдения. Шансов отвертеться не было.

Османов просил оперативников не давать ход делу: «Дайте один звонок — и я решу проблему». Но его не слушали. Один из полицейских прямо заявил, что Османов — барыга, и разговаривать с ним никто не будет.

Сначала Мурату и Анастасии оформили «административку» за неповиновение сотрудникам полиции, а после заключения эксперта о том, что у них нашли мефедрон, возбудили уголовное дело. Но с этого момента в истории с задержанными начались странности.

Выгодное предложение

В действиях Османова и Макаровой явно прослеживалось покушение на сбыт наркотиков в крупном размере (часть 3 статьи 30 и часть 4 статьи 228.1 УК РФ). Максимальное наказание — до 20 лет лишения свободы. Однако 17 апреля 2020 года дело (причем в отношении неустановленных лиц) почему-то возбудили по части 2 статьи 228 («Хранение наркотиков в крупном размере») УК РФ (подтверждающие это материалы уголовного дела имеются в распоряжении «Ленты.ру»).

Максимальное наказание по этой квалификации куда мягче: от трех до десяти лет лишения свободы. Возможно, дело в том, что в отделе полиции, куда доставили Османова, высокий пост занимает один из его бывших коллег. Не исключен и другой вариант. По закону, любого задержанного после десяти дней в полицейском ИВС нужно отправлять в СИЗО.

Но Османов почему-то провел в ИВС 12 дней, а потом, на суде по избранию ему меры пресечения, сразу же заявил: на него давили сотрудники ФСБ России, обещая огромные проблемы или льготную статью по хранению наркотиков. Причем не секрет, что силовикам в ИВС получить доступ к задержанному куда проще, чем в СИЗО.

Из выступления Мурата Османова на суде по избранию меры пресечения:

«Ко мне [в ИВС] приехали сотрудники ФСБ и начали требовать показания, что я давал взятку сотрудникам полиции за то, чтобы уйти от уголовной ответственности. Я отказался давать такую информацию, потому что такого факта не было. Они мне поставили условия, что если ты не сдашь оперов, то будешь сидеть.

И то, что [дело] возбуждено по факту в отношении неустановленных лиц, будет переделано по-другому, и будет уже сбыт и все остальное… После чего 22 апреля возбуждается новое уголовное дело, уже в порядке статьи 228.1 УК РФ («Покушение на сбыт»).

В эту же ночь ФСБ приезжает ко мне с обыском. После чего привозят меня к себе в отдел, где начинаются торги: сдай нам сотрудников полиции, или будешь сидеть. Я отказался, после чего оказался в ИВС. Непонятно, почему по одному и тому же факту возбуждено два уголовных дела».

Протокол любого судебного заседания — это документ высшей юридической силы в России. Бывший следователь Османов не мог не знать, что все его показания суд обязательно внесет в протокол. Фактически его признание на суде было своеобразным криком о помощи, но он остался без ответа, а Османова на время следствия отправили в СИЗО.

Спустя несколько месяцев под арестом он внезапно вспомнил, что 15 апреля 2020 года, на следующий день после задержания, дал взятку в миллион рублей задержавшим его полицейским, причем руководство оперативников якобы было в курсе этого и претендовало на часть денег. По словам Османова, за эту взятку сотрудники МВД якобы обещали завести на него дело не о покушении на сбыт наркотиков, а всего лишь о хранении — по куда более легкой статье.

Дело в темных пятнах

Сразу после этих показаний на оперативников Дзагоева, Каратаева и Хушта завели уголовное дело о взятке; суд отправил их в СИЗО. Руководство полицейских, не дожидаясь результатов расследования, уволило их со службы. Но бывшие оперативники вскоре заявили, что еще в первые дни уголовного преследования на них вышли сотрудники ФСБ.

Причем стало ясно, что настоящей целью всей этой операции являются вовсе не бывшие оперативники, а их непосредственное руководство.

Якобы экс-полицейских заставляли сказать, что взятка Османова частично предназначалась и их начальству, но бывшие оперативники отказались давать такие показания — и отправились под арест. Косвенно эту версию подтверждают серьезные неувязки, которые остаются в деле Дзагоева, Каратаева и Хушта.

Та взятка в миллион рублей, которую они якобы получили, существует только на словах Османова: нет ни переписки, ни телефонных разговоров, ни видеозаписей — ничего, что подтверждало бы передачу денег или факт их вымогательства. Странным выглядит и то, что полицейские взяли с собой на задержание блогера, который освещает происшествия в Сочи.

Оперативники вряд ли пошли бы на вымогательство в такой компании — конечно, если не хотели, чтобы об их темных делах узнал весь город. Тем не менее Дзагоев, Каратаев и Хушт сегодня находятся в СИЗО, как и Османов, которого они задерживали.

Судьбы бывших оперативников, даже если в итоге их признают невиновными, уже сломаны: восстановиться на службе бывшим полицейским будет очень непросто. Но может случиться и так, что несколько месяцев спустя арестанты внезапно вспомнят, что брали у Османова ту самую взятку в миллион рублей — причем по указанию начальства.

Ведь СИЗО и безденежье иногда кардинально меняют людей. А судя по справкам о доходах и недвижимости из уголовного дела, экс-полицейские не жили на широкую ногу. И вряд ли уже заживут.