17 апреля стало известно сразу о двух громких операциях ФСБ России. Вначале спецслужба объявила о задержании в Петербурге украинского консула Александра Сосонюка — он пытался получить секретные данные. А затем в Москве поймали двух человек, которые, по версии следствия, планировали военный переворот в Белоруссии. Эти события произошли на фоне резкого обострения отношений между Россией и странами Запада, которые, по примеру Чехии, указывают России на недружественные действия ее разведки. О том, как в этих непростых условиях изменится работа российских спецслужб, стоит ли ожидать новых шпионских скандалов и может ли большая политика помешать борьбе с терроризмом, «Ленте.ру» рассказал генерал-майор ФСБ России в запасе Александр Михайлов.
«Лента.ру»: Как вы оцениваете историю с военным переворотом и покушением на Александра Лукашенко?
Александр Михайлов: Предотвратить военный переворот — это хороший результат работы КГБ Белоруссии и ФСБ России. Но теперь следственным органам предстоит разбираться с этими задержанными.
Я послушал запись их [задержанных Юрия Зянковича и Александра Федуты] переговоров, и мне показалось, что они коллективно бредили. Тем не менее в их действиях есть законченный состав преступления. Вопрос теперь в том, кто еще был втянут в этот заговор.
Для осуществления любого переворота нужна опора — не будут же они [заговорщики] лично все это сами делать. Должны быть сообщники, должны быть военные, но военные — не дураки, они понимают бесперспективность такой затеи.
Даже при всем своем, возможно, скептическом отношении к президенту Белоруссии, они не будут вести непонятные игры с непонятным результатом. Как бы то ни было, если будут еще аресты, станет ясен и круг сообщников и масштабы заговора, а если нет — то этим двоим придется по всей строгости отвечать за свою преступную глупость.
В тот же день был задержан консул Украины: по одной из версий, его интересовали данные российской полиции. А минувшим летом в Курской области за сотрудничество с украинской разведкой арестовали полицейского начальника. С чем связан такой интерес к российской полиции?
Я сомневаюсь, что начальник отдела полиции Курской области был интересен СБУ именно как поставщик информации по линии полиции. Да и какие там секреты? Только вопросы оперативно-розыскной деятельности.
Я могу ошибаться, но, скорее всего, полицейский просто был чьим-то знакомым, которого решили привлечь к сотрудничеству. Он был интересен или как крыша, или как человек, способный обеспечить безопасность агентам СБУ.
Мы живем в соседних славянских государствах, между нашими гражданами по-прежнему много связей — однокурсники, однополчане, сослуживцы, родственники... Для решения своих вопросов украинские спецслужбы активно используют такие контакты.
Но участие консула в разведывательной деятельности — это уже откровенный цинизм и показатель отсутствия мозгов у разведки Украины. Они уже не та спецслужба. Со сменой власти профессионалы ушли, а вместо них набрали «своих» людей, от которых ждут не качественной и деликатной работы, а верноподданничества.
На прошлой неделе Чехия выслала российских дипломатов, которых заподозрили в работе на спецслужбы и причастности к взрыву на складе боеприпасов во Врбетице в 2014 году. Насколько обоснованны такие обвинения?
Хороший вопрос. Даже слов не хватает комментировать это — по-моему, весеннее обострение. Спецслужбы, особенно западные, любят оперировать сведениями, которые нельзя проверить извне. Взять отравление Навального или историю со Скрипалями.
За последний год подобных скандалов было много. Задержание российского военного атташе в Италии, высылка наших дипломатов из Болгарии и Швеции, поимка шпионов в Норвегии широко освещались в мировых СМИ. Что стоит за этой активностью?
Все перечисленное — это чисто политический процесс компрометации России. По-моему, наши соседи плохо понимают, в чем обвиняют Россию, и не отдают себе отчета в последствиях. Или же боятся возразить «старшим партнерам» — как я понимаю, из Вашингтона.
Другое дело, когда мы выдворяем кого-то и сообщаем об этом, — у нас есть убедительные доказательства.
Но нам зачастую не могут предъявить ничего, кроме умозрительных заключений. Мы слышим лишь: «Наши спецслужбы располагают информацией, и мы не видим целесообразности дальнейшего пребывания этого человека в нашей стране».
Ситуация вокруг Алексея Навального (учредитель Фонда борьбы с коррупцией, включенного Минюстом в реестр организаций, выполняющих функции иностранного агента) подогревает это противостояние?
Навальный еще на протяжении многих лет будет элементом раздражения. По большому счету, никому нет до него дела, но его долго еще будут использовать для того, чтобы выстраивать свою агрессивную риторику. Когда не будет хватать аргументов — о нем сразу же будут вспоминать.
Недавно глава ФСБ России Александр Бортников заявил, что спецслужбы других стран используют в своих интересах террористические организации, представляя их как оппозиционные. Что он имел в виду?
Это известно: американцы давно и активно взаимодействовали с террористами. Все террористические организации Афганистана в период пребывания там наших войск представлялись как борцы за независимость и обучались на территории Пакистана американскими инструкторами.
Такая игра идет постоянно: американцы всегда используют самые оторванные структуры для решения своих вопросов, чтобы потом их просто уничтожить, как было с «террористом номер один» Усамой бен Ладеном.
Касательно российской оппозиции — США всегда внимательно следят за нашими действиями и для достижения своих интересов зачастую идут против логики. Даже если всем ясно, что какие-то люди действуют во вред своему народу, они их поддерживают в своих интересах.
Не случится ли так, что в напряженной обстановке борьбы российских и западных спецслужб пострадает и та оппозиция, которая не имеет никакого отношения к терроризму?
Думаю, проблемы нужно решать по мере их поступления. Направления работы спецслужб президент обозначил: это борьба с подрывными акциями противника, борьба с терроризмом и наркотрафиком. Детали всегда уточняются по мере появления частных проблем.
Если говорить о перспективах: раньше спецслужбы России и других стран сотрудничали — в частности, вместе боролись с угрозами международного терроризма. Что будет теперь с этим сотрудничеством?
Тут нужно понимать: есть политические задачи, которые ставятся перед спецслужбами, а есть общечеловеческие. И когда речь идет о предупреждении террористических актов, то, конечно, никто не будет отказываться от помощи, хотя сотрудничество сейчас действительно затруднено из-за политической обстановки.
Если ситуация в плане террористических угроз ухудшится, западные спецслужбы будут работать с нами. Но если решат продолжать политические игры — сделают хуже самим себе.
Приостановка такого сотрудничества невыгодна в том числе и российской стороне. Могут ли спецслужбы способствовать выходу из кризиса?
Как говорил в свое время Аллен Даллес (один из руководителей ЦРУ), существуют разведки дружественных государств, но не существует дружественных разведок. Даже при тесных отношениях между странами спецслужбы всегда продолжают выполнять свои обязанности.
Правда, при этом есть принцип политической целесообразности. Если кто-то — как украинские спецслужбы — переходит границы разумного, почему мы должны скрывать, что они ведут себя некорректно на нашей территории?
Условно, «твои накосячили, мы сейчас их объявим персоной нон грата, но обойдемся без шума в печати».
Мы не выводили скандалы в медийное поле, потому что был железный принцип: конфликты спецслужб не должны влиять на международные и политические отношения между странами. Но такая ситуация возможна лишь при условии нормальных, добрых отношений между государствами. А сейчас, к сожалению, до этого далеко.