В 2012 году Наталья из Санкт-Петербурга перебралась на Реюньон — французский остров возле Африки, который оказался совсем не похожим на ее ожидания. Она провела там семь лет, а затем вернулась обратно в Россию. В рамках цикла материалов о россиянах за границей «Лента.ру» рассказывает ее историю.
У меня никогда не было желания уехать из России, хотя я много путешествовала и повидала немало красивых стран. Но в начале 2012 года я отправилась в Австрию, и меня буквально на улице настигла та самая «любовь окаянная». Через год я поддалась на уговоры своего возлюбленного и переехала на остров Реюньон, где он родился и жил.
На карте Реюньон — крохотная точка в Индийском океане где-то между Маврикием и Мадагаскаром. Когда я летела сюда впервые, то думала, что увижу нищету, грязь и чуть ли не повозки с быками. Реальность оказалась полностью противоположной: хорошие здания, чистые улицы, а вместо быков — дорогие машины, в том числе Bugatti и Maserati.
Хотя Реюньон считается заморским департаментом Франции, он не входит в шенгенское соглашение, и для посещения острова необходима виза DOM. Я приехала туда по туристической визе сроком на один месяц. Потом, после оформления отношений, в паспорте появилась годовая виза. А еще через полгода я получила временный вид на жительство.
В России очень немногие слышали о Реюньоне, а на Реюньоне, наоборот, на удивление хорошо знают нашу страну. Я просто плакала от умиления, когда на заправке ко мне подошел темнокожий мужчина, увидевший на моем автомобиле наклейку с российским флагом, и продекламировал: «Я вас любил, чего же боле...»
Оказалось, что многие местные жители владеют русским языком. Кто-то из них учился или работал еще в СССР, кто-то просто любит русскую культуру. На Реюньоне живут потомки русских белоэмигрантов, есть улица и стадион имени Юрия Гагарина, работает школа русского балета, кое-где отмечают старый Новый год, а салют в честь Дня взятия Бастилии проходит под русскую «Калинку». Вдобавок островитяне обожают нашу кухню: после вечера славянской культуры в меню ресторана появилась окрошка, а когда мы устроили Масленицу, за блинами стояла нешуточная очередь.
После переезда недели две я провалялась с жуткой головной болью — думала, голова лопнет. Но врач сказал, что для людей из северных широт это нормально. Они не привыкли к солнцу, которое, по его словам, за экватором активнее и сильнее действует на сетчатку. Так что пока организм адаптировался, я даже дома ходила в солнцезащитных очках.
Сразу по приезде случился тропический циклон, и это оказалось страшнее, чем я думала. Ветер срывал крыши и проносил мимо рекламные щиты, а когда все утихло, кругом были разрушенные дороги и вывороченные с корнями деревья. Меня поразило, как слаженно работали экстренные службы: сначала всем рассылают СМС, передают предупреждения по ТВ и радио, потом ежеминутно сообщают о ситуации в разных частях острова. А если вышел из дома, отвозят в полицию — пережидать погоду в безопасном месте.
Вскоре меня пригласили на открытие мемориала в честь конструктора Владимира Сыромятникова. Это был большой сюрприз — память о советском инженере на маленьком острове в Южной Африке. Там я познакомилась с немногочисленными русскоязычными жителями острова.
В Петербурге я много лет занималась организацией мероприятий, поэтому тут же придумала себе работу и на Реюньоне — создала русскоязычную ассоциацию Amicale franco-russe de La Reunion и стала устраивать культурные вечера. Мы участвовали в городских праздниках, проводили уроки русского языка, помогали хору разучивать русские песни и даже организовали очень маленькое, но шествие Бессмертного полка.
Мне всегда хотелось поделиться невероятной красотой Реюньона, поэтому я стала привлекать на остров русскоязычных путешественников. И плюс я просто не могла не показать местным красоты России — поэтому занялась туризмом и в этом сегменте.
Скучно не было. Немного мешало незнание языка, но я как-то умудрялась до всех донести то, что хотела сказать.
Кроме умопомрачительной природы на Реюньоне меня подкупили сияющие и радушные люди. Этот остров не зря называют «мир в миниатюре» — здесь живут представители всех конфессий и как минимум две сотни разных этнических групп. Люди вместе отмечают праздники и вместе горюют — независимо от веры, национальности или цвета кожи.
«Все люди — братья» — это про Реюньон. Вот представьте: едет навороченный автомобиль, стоящий баснословных денег. Останавливается на обочине, где сидит очень-очень бедно одетый человек и продает фрукты. Оттуда выходит водитель, одетый в бренды с ног до головы, и бросается с объятиями к этому продавцу. Для Реюньона это обычная картина.
В гости на Реюньоне, как правило, приглашают в выходные дни. Если вас пригласили на ужин к семи вечера, до десяти вы будете пить аперитив и общаться, и только потом к столу. Застолье часто затягивается до четырех-пяти утра. В каждой семье или компании по-разному, но в основном веселятся, танцуют и поют караоке.
Очень интересна архитектура Реюньона: терраса есть практически во всех домах и апартаментах. Обязательны ставни — иначе циклоны просто вынесут стекла. И полы — в основном кафельная плитка. Креольские дома очень напоминают нашу купеческую архитектуру, а крыши украшают наличником. Причем реюньонцы уверены, что их наличники — этакий эксклюзив, и очень удивлялись, когда я им показывала что-то похожее в нашей архитектуре.
Одежда — очень яркая. Возьмите в ладошку разноцветные камушки и положите их на зеленый мох. Вот так я вижу Реюньон. Можно носить хоть вечернее платье средь бела дня, можно обвеситься бижутерией, надеть синий парик, а за спиной — крылья бабочки и так пойти на работу — никто и слова тебе не скажет. Я частенько ходила в сари или даже в чалме с большой брошкой — очень нравилось чувствовать себя принцессой из сказки.
На Реюньоне две вещи возведены в культ — это трекинг и еда. И в обеих реюньонцы — профи.
Реюньонские рестораны — это песня. Не зря здесь так гордятся креольской кухней, она действительно очень вкусная. Правда, местные деликатесы — мясо танге (по сути — ежик, только поменьше) и личинки ос (у этих цены доходят до 150 евро за кило) — я пробовать не стала, не люблю экзотическую еду.
Но вообще мишленовские повара постоянно летают сюда за вдохновением. В итоге реюньонские специи и особая приправа голобе то и дело становятся фишкой знаменитых парижских ресторанов. Кстати, москвичи, наверное, не знают, что шеф-повар знаменитого когда-то ресторана «Ностальжи» был именно с Реюньона.
Даже если у семьи большой дом с бассейном, в выходные они едут на пикник к океану или в горы. Семейные пикники — это святое. Часов в пять утра семья делегирует человека, чтобы тот занял хорошую беседку.
А поскольку семьи у реюньонцев большие, на пикник могут собраться человек сто. И не с банальными сэндвичами и бутылкой колы. Нет, на пикники едут с казанами и на месте готовят карри — блюда, которое тут делают из рыбы, мяса, птицы или креветок. Накрывают стол, и на этом столе — целый ресторан на выезде.
Реюньонцы — очень спортивные люди и обожают пеший туризм. Иногда в горах не протолкнуться: народу больше, чем на пляжах. В первом походе меня потрясла подруга, которая пошла на опасную тропу с двухлетней дочкой в рюкзаке. Дети отправляются в горы, как только начинают ходить, и все это — над неогороженными обрывами, даже смотреть страшно. Пожилые люди — тоже на тропах. Я однажды ходила с бабулей под 90 лет — так она скакала козой, я еле за ней поспевала.
На Реюньоне темнеет уже в пять-шесть часов вечера, а после семи-восьми закрываются все магазины. То же самое касается заправок и аптек — они вообще в выходные не работают. Пришлось перестраиваться и учиться покупать впрок.
Очень не хватало элементарных продуктов вроде творога или творожных сырков — их вообще невозможно купить. Рыба и морепродукты раз в пять дороже, чем в России. Дешевле летать за ними на соседний Маврикий.
Жизнь на Реюньоне вообще дорогая — дороже, чем в материковой Франции. Виной тому — островной налог, составляющий около 33 процентов. Им облагаются все товары из Франции, а местные производители подтягиваются под эти цены.
Цены на жилье, если покупать, везде разные и, пожалуй, близки к петербургским. А вот налог на жилье атомный. Во Франции два налога: taxe d'habitation (налог на проживание) и taxe foncière (налог за владение имуществом). Если их сложить, то получается, что, владея недвижимостью, за 10-15 лет отдашь государству ее полную стоимость.
Коммуналка тоже очень дорогая. Плюс налог на телевизор. Поставишь бассейн или джакузи — еще один. В среднем за год в хорошем доме (150 квадратных метров плюс десять соток) выходит порядка двадцати тысяч евро налогов в год.
Дороги — идеальные, но особо разогнаться не получится — повсюду камеры. Ограничение по скорости в городах — 50, на единственной кольцевой вокруг острова — 110 километров в час. Бесплатные парковки в городах только у супермаркетов. Улочки узенькие, много одностороннего движения, но аварий мало и преимущественно по выходным, когда возвращается молодежь из клубов. Движение комфортное; ни хамства, ни откровенной наглости я не заметила.
Конечно, есть и криминал. Некоторые районы считаются нежелательными для посещения в ночное время, бывают грабежи, много угонов авто — их тут же разбирают на запчасти и переправляют на Мадагаскар. Однажды ограбили и наш дом, но, не считая этого инцидента, я ни разу не сталкивалась с чем-то откровенно опасным.
Плохое обслуживание — наверное, беда не одного Реюньона, а всей Франции. Что-то починить, вызвать мастера — это целый квест. Однажды я сдала в ремонт сумку — вернули в непотребном виде, пришлось выбросить. Крыло автомобиля перекрашивали четыре раза — не могли попасть в цвет. Мне повезло, что на острове были русскоязычные мастера маникюра и стилист-колорист, иначе летала бы раз в месяц в Россию.
При покупке дома мы полгода бегали по агентствам недвижимости, и нам каждый раз обещали: «Завтра с вами свяжемся и поедем смотреть». Но никто не связывался, хотя мы предлагали живые деньги, причем немаленькие. В итоге плюнули и нашли дом сами. А уж когда мы начали его перестраивать, то жили на успокоительных. Любые договоры срываются, деньги нужно платить вперед и потом годами все переделывать.
Когда я начала заниматься туризмом, то в прямом смысле поседела. Задержка или отмена транспорта — обычное дело. Отели могут элементарно «забыть», что у них заезд группы. Если у вертолетной компании появится более выгодный клиент, она запросто подвинет вас на другое время.
Больницы на Реюньоне очень хорошие, с новейшим оборудованием, но если приходишь к врачу по записи — можно прождать часа три, здесь никто не торопится. При этом выписывают в основном долипран (аналог нашего парацетамола), а получить направление на исследование — целая проблема.
Узких специалистов крайне мало, и очередь, например, к офтальмологу может растянуться на полгода. А такого понятия, как вызвать врача на дом, во Франции вообще нет. Можно вызвать скорую, но она бесплатна только при полной страховке, которая бывает по три, а бывает и по семь тысяч евро в год.
Мне, к счастью, не понадобилось часто и по серьезным вопросам обращаться к врачам. Но, к ужасу и сожалению всех русскоязычных, мы похоронили нашу подругу. Она целый год ходила к своему терапевту с жалобами на боли, и врач каждый раз выписывал долипран, пока она не начала падать в обмороки. Спасти ее не удалось, так как вовремя не была обнаружена меланома.
Самый большой стереотип о русских за границей — что мы много пьем, и обязательно водку. Я каждый раз смеялась, когда приходила в гости, и там специально для меня на столе была водка. При этом я не пью совсем, а уж запах водки вообще не переношу. Все удивлялись, пытались меня заставить и в итоге напивались сами.
И второй стереотип — что у нас всегда холодно. Все мои островные друзья удивлялись, когда я им показывала фото, на которых в Питере лето и все ходят в футболках.
Точно так же русских удивляет, что на Реюньоне бывает минусовая температура и местные в июле ходят в угги и пуховиках. В горах еще и гололед может быть. Однажды мы с подругой поднялись к вулкану, высота была 2200 метров. Так вот, поднимались мы в обычных тонких пуховиках, а на вершине замерзали даже в лыжных комбинезонах и пуховых платках.
Знаю только несколько человек, которые искренне считали, что у нас в России все плохо и страшно. Но вообще на Реюньоне относятся к нашей стране совсем не так, как в материковой Франции. Местные политики или официальные лица всегда приветствовали наши проекты, а я и другие участники ассоциации довольно часто мелькали в локальных и французских СМИ, причем обходилось без провокационных вопросов.
Реюньонцы, которых я отправляла в туры по России, приезжали домой восторженные и удивленные. А на чемпионат мира по футболу поехала официальная делегация с чиновниками с Реюньона. Потом они давали интервью и рассказывали, как далеко от реальности то, что говорят о России по французскому телевидению.
Пожалуй, единственный раз я столкнулась с негативом в апреле 2017-го. Я организовала для путешественников из Москвы восхождение на потухший вулкан Питон-де-Неж — самую высокую точку и символ Реюньона. А в напутствие вручила туристам большой флаг России. Когда их фото с этим флагом напечатали в реюньонских газетах, по соцсетям прокатилось недовольство. Но большинство пользователей все-таки оказались разумнее. Водружать флаг своей страны на труднодоступные вершины — это же традиция. Были бы туристы откуда-то еще, я бы вручила им флаг их страны.
Я ужасно скучала по России, по Петербургу, по семье. И хотя я жила в очень комфортных условиях, ездила в Россию три-четыре раза в год, плюс на острове у меня был сумасшедший и нескучный ритм жизни, меня все равно накрывало с головой ощущение тоски и чувство «ты не на своем месте».
В конце 2020 года я вернулась в Россию. Теперь очень скучаю по Реюньону, по людям, по природе. Как только закончится пандемия и ограничения будут сняты, буду возить туда туристов — это абсолютно волшебный остров, который нужно увидеть. Если грамотно спланировать, то поездка получится не особенно дороже того же Таиланда или Эмиратов. И реюньонцы тоже ждут открытия границ, чтобы возобновить поездки в Россию, — очень много запросов на путешествие по Транссибирской магистрали.
К тому же у нас были планы сделать там фестиваль русской культуры, так что, надеюсь, когда-нибудь реюньонцы смогут увидеть наши фольклорные или балетные спектакли своими глазами. А пока я вернулась к своей основной деятельности — в компанию по организации праздников. И как бы идеально мне ни жилось на острове Реюньон — дома я себя чувствую комфортнее. А о любимом острове пишу в своей группе на Facebook.