Серии игр Resident Evil в этом году исполнилось 25 лет. Сага о биологическом оружии, нашествии зомби, правительственном и промышленном шпионаже спустя четверть века превратилась в страшную сказку с ведьмами, оборотнями и трехметровой вампиршей. «Лента.ру» рассказывает о том, как «Обители зла» удалось не только не растерять к восьмой части весь творческий запал, но и превратиться в идеальную «игру на вечер», где есть на что посмотреть, в кого пострелять и чего бояться.
За грязным окном серая, засыпанная снегом февральская деревня где-то в Восточной Европе. Между домами невозмутимо бродят брошенные курицы и свиньи. Людей нет, как будто все население безымянного поселка моментально и бесследно испарилось в никуда, оставив после себя только иконы с местным божеством Матерью Мирандой. Но если прислушаться, на улице время от времени громко хрустят ветки под чьими-то тяжелыми ногами.
Ситуация не из легких. Магазин пистолета наполовину пуст, здоровье на исходе, ингредиенты для аптечек давно кончились, и, чтобы разжиться хоть чем-то, нужно выбежать из дома на улицу, где хруст веток уже сменился низким утробным рыком оборотня-ликана. Нашли. Еще один взгляд в инвентарь — все-таки пусто, не показалось. Я выдыхаю и выбегаю из избушки с яростным воплем и десятью подряд нецензурными словами — жалко, что встроенный в геймпад PlayStation 5 микрофон никак не переносит это в игру.
Первая игра серии Resident Evil в 1996 году запирала героев в поместье, заставляя шататься по узким коридорам и дергаться от каждого шороха. Последующие игры экспериментировали с географией (Испания, Африка, Китай), игровым процессом (клаустрофобные побегушки первых трех частей против агрессивных позиционных перестрелок второй трилогии) и героями (хрупкие дамы-полицейские, матерые спецназовцы и специальные агенты). Все это привело сериал в тупик — шестую часть в редком единении заклевали игроки и пресса. Поэтому в седьмой части серию перезагрузили — отправили главного героя — сисадмина Итана Уинтерса в Луизиану, искать пропавшую жену Мию. Поиски привели его в дом пропавшей семьи Бейкеров. Бейкеры быстро оказались вовсе не пропавшими, Мия — не совсем Мией, да и сам Итан из этой истории вышел не до конца Итаном.
Восьмая номерная часть Resident Evil начинается с места в карьер: Уинтерс пережил события в Луизиане, больше всего похожие на смесь «Техасской резни бензопилой» с лучшими фильмами Кроненберга, и уже собрался вести размеренную семейную жизнь с женой и полугодовалой дочерью Роуз. Но уже в первые пять минут новой игры он теряет семью при загадочных обстоятельствах и оказывается на задворках той самой деревни, вынесенной в заглавие игры.
В Village одинаково рады всем: ветеранам серии, которые могут навскидку отличить «вирус Т» от «вируса С» и по памяти пересказать любую часть с любого места, и тем, кто о Resident Evil до сих пор знал только по экранизациям с Миллой Йовович в главной роли. Восьмая часть абсолютно самостоятельна: о событиях первых шести игр можно не знать вообще ни слова, краткое содержание седьмой части могут показать перед игрой по вашему желанию. Ну и да — фильмы с Миллой Йовович можно забыть навсегда.
На свой четвертьвековой юбилей серия Resident Evil провела генеральную уборку и ревизию всех внутренних механизмов. В итоге в игре осталось только то, что работает, и то, что работает идеально. К восьмой части (оставим за скобками несколько десятков игр-ответвлений) у Capcom выкристаллизовалась идеальная игра серии — чистейший, лишенный примесей «Резидент». Географию сократили до одной деревни с прилегающими лесами и поместьями (предположительно, в Румынии), зомби сменили на оборотней-ликанов, а вокруг главного героя (до этого, если честно, довольно невыразительного) выстроили безумный сюжетный поворот ближе к финалу.
Чтобы добраться до финала (и заодно посмотреть на самые динамичные последние полчаса в недавней истории видеоигр), нужно посетить четырех приспешников Матери Миранды в поисках сюжетно важного артефакта. Эти «походы» структурно образуют сюжетные главы Village, каждая из которых стилистически отличается от остальных.
Например, в первой главе нужно исследовать замок трехметровой вампирши Альсины Димитреску, ставшей в интернете мемом и секс-символом еще за три месяца до выхода игры. Леди Димитреску ходит за игроком по пятам, цокая каблуками по мрамору, громко причитает и грозит располосовать героя длинными ногтями. Еще бы, каждые полчаса игрок убивает по одной из ее дочерей.
Другая глава разворачивается внутри фабрики на окраине деревни. Там хозяйничает управляющий металлом, магнитными полями и электричеством злодей Карл Хайзенберг, собирающий из металлолома и паразитов армию роботов-мутантов. Внутри фабрики игра вдруг превращается из вампирского ужастика в напряженный шутер: враги атакуют по трое-четверо, патроны сыпятся горстями, а грохот стихает только для того, чтобы тишину прервал страшный рев лопастей — для одного из главных своих творений Хайзенберг использовал пропеллер.
Самая необычная часть игр происходит в особняке донны Беневьенто. Донна — загадочная женщина. Она закутана с ног до головы в черное и ни на секунду не расстается со своей куклой Энджи. Чем меньше вы знаете о том, что будет происходить в поместье Беневьенто, — тем лучше. В ключевые моменты этого топлива для двух недель ночных кошмаров, выползших из воображения Хидео Кодзимы и голливудской студии Blumhouse, постарайтесь держать в голове, что эта глава — самая короткая.
Еще одно важное косметическое изменение коснулось врагов. Неуклюжих и доставучих зомби, которые шесть частей были неотъемлемым атрибутом серии, сменили наконец ликаны-оборотни. И этот апгрейд меняет динамику игры полностью: ликаны двигаются намного быстрее зомби, на ходу уворачиваются от пуль, мгновенно меняют угол атаки, резво сокращают дистанцию и вообще ведут себя агрессивно и напористо.
В редкие моменты спокойствия, когда за игроком не гонятся по пятам неуязвимые вампирши, закованные в металл мутанты, гигантские рыбы и резвые оборотни, можно оглядеться по сторонам и заметить наконец, что «Деревня» смотрится совершенно потрясающе. Некоторые моменты игры граничат с фотореализмом, модели персонажей выглядят феноменально, свет ложится на объекты как настоящий, и если бы не монстры, ведьмы и мутанты, это могла бы быть лучшая реклама сельского туризма в Румынии.
Если игра на стыке поколений, вышедшая на всех платформах, кроме Nintendo Switch, выглядит так фантастически, то остается только представлять, на что будут похожи новые платформенные эксклюзивы, созданные без расчета на все больше устаревающие с каждым месяцем PlayStation 4 и Xbox One.
Это не все: на PlayStation 5 игра использует сопротивление курков для того, чтобы придать «вес» прицеливанию и выстрелам из оружия, а также вовсю хвастает системой трехмерного звука. В прологе игры есть несколько впечатляюще срежиссированных моментов, построенных только на позиционировании звука, которые вы с трудом забудете, несмотря на то что так и не увидели ни один из них.
Игровая индустрия сейчас переживает примерно тот же кризис, что и кино. Из-за пандемии COVID-19 планы многих разработчиков пошли прахом. Несколько ожидаемых игр отложены (некоторые на неопределенный срок), и доделывают их в новых и непривычных условиях, когда несколько сотен человек по всему миру рисуют текстуры, анимируют модели и пишут код не в одном офисе, а на расстоянии сотен или тысяч километров друг от друга.
Вполне возможно, что в других обстоятельствах уже сейчас на PlayStation 5 и Xbox Series можно было бы играть в вылизанные до блеска эксклюзивы c девятизначными бюджетами. И в этом случае Resident Evil Village могла бы рассчитывать на похвалу и место в чьем-то списке, составленном в ожидании летних распродаж. Но сейчас многие геймеры называют 2021-й «годом бэклога» — временем, которое дал коронавирус на то, чтобы успеть пройти пропущенные когда-то игры, на которые раньше не хватило денег или внимания.
И в данной ситуации у Resident Evil Village просто нет конкурентов. И на ближайшие месяцы это единственная игра, которую можно без условностей, оговорок и нюансов рекомендовать к покупке. Хотя нет, есть одна деталь — по возможности не проходите главу донны Беневьенто ночью, в наушниках и одиночестве.