В апреле вице-премьер Юрий Борисов допустил, что в 2025 году Россия выйдет из проекта Международной космической станции (МКС) и приступит к созданию Российской орбитальной служебной станции (РОСС). Тогда же гендиректор «Роскосмоса» Дмитрий Рогозин рассказал, что разработчику первого базового модуля, Ракетно-космической корпорации (РКК) «Энергия», «поставлена задача в 2025 году обеспечить его готовность к запуску на целевую орбиту». Почему Россия допускает уход с МКС и зачем ей новая орбитальная станция, рассказывает «Лента.ру».
МКС — один из крупнейших международных проектов современности, с которым по технической сложности могут соперничать только Большой адронный коллайдер (БАК) и Международный экспериментальный термоядерный реактор (ИТЭР). По финансовым же затратам создание и поддержание околоземной лаборатории обошлось ее участникам на один-два порядка больше, чем экспериментальные исследования в области физики элементарных частиц и плазмы, потребовав более ста миллиардов долларов. В настоящее время в проекте МКС задействованы 14 стран. Кроме России и США в их число входят Япония, Канада, Великобритания, Норвегия, Швейцария и такие страны Европейского союза, как Франция, Германия, Испания, Италия, Нидерланды, Бельгия, Дания и Швеция.
Эксплуатация МКС началась в ноябре 1998 года, когда Россия вывела на околоземную орбиту первый модуль МКС — функционально-грузовой блок «Заря». С тех пор международная лаборатория получила еще 13 модулей, включая (в апреле 2016 года) частный развертываемый жилой Bigelow Expandable Activity Module (BEAM). Масштабы и сложность МКС заслуживают особого внимания: почти 420-тонный объект в габаритах превышает 100 на 70 на 20 метров и располагается на орбите высотой более 400 километров. Жилой объем внутри МКС приближается к 400 кубическим метрам — это больше крупного дома с шестью спальнями. Системами МКС управляют более 50 компьютеров, которые, в частности, контролируют около 350 000 датчиков, отвечающих за безопасность станции и здоровье экипажа.
В настоящее время запуском к МКС космических кораблей занимаются три страны — Россия, США и Япония, причем за пилотируемые миссии отвечают только две первые. Всего за более чем 20-летнюю историю на МКС побывало почти 250 человек из 19 стран, среди которых около 150 — американцев и 50 — россиян. За это же время совершено более 200 выходов в открытый космос, проведено множество экспериментов, в том числе по радиационной безопасности и длительному пребыванию человека в космосе. Одним из самых важных опытов, проведенных на МКС, стала 340-дневная миссия космонавта Михаила Корниенко и астронавта Скотта Келли, изучением результатов которой специалисты занимаются до сих пор.
Учитывая возраст станции, в последнее время становится все актуальнее вопрос о перспективах ее эксплуатации. По мнению Борисова, ситуация, связанная со старением конструкции МКС, может привести к катастрофе. По его словам, если Россия все же примет решение выйти из международного проекта, то переговоры с партнерами об условиях и форме дальнейшего взаимодействия начнет заранее. «Мы не можем подвергать угрозе жизни космонавтов. Ситуация, которая сегодня связана со старением конструкции, железа, может привести к необратимым последствиям — до катастрофы. Этого нельзя допускать», — сказал чиновник.
«Роскосмос» же после выхода из проекта МКС допускает передачу российского сегмента околоземной лаборатории НАСА. «Мы передадим ответственность за свой сегмент нашим партнерам либо будем выполнять те задачи, которые необходимы для поддержания станции, на коммерческой основе, а не за счет нашего бюджета», — говорит Рогозин.
В НАСА уверены, что после 2024-го станция сможет проработать до 2028-го, однако ее дальнейшая эксплуатация потребует обновления ряда важных систем. Некоторые в США придерживаются мнения, что эксплуатацию станции на околоземной орбите следует доверить бизнесу, тогда как государство сосредоточится на освоении Луны.
США начали сотрудничать с Россией по проекту МКС во многом благодаря СССР, который имел богатый практический опыт строительства многомодульных станций. Фактически именно наработки, полученные в ходе создания советско-российской орбитальной станции «Мир», и позволили реализовать проект МКС. Введенная в эксплуатацию в феврале 1986-го в СССР орбитальная станция была сведена с орбиты в марте 2001-го, проработав 15 лет. За это время на ней успели поработать 104 космонавта и астронавта, представлявших 12 стран. «Мир», как и МКС, располагался на орбите с наклонением в 52 градуса, однако примерно на 50 километров ниже, и был почти в четыре раза легче своего последователя. Снабжение советско-российской околоземной лаборатории осуществлялось грузовыми космическими кораблями «Прогресс», люди доставлялись при помощи «Союзов».
Именно «Мир» послужил основой для долговременного сотрудничества США и России в космонавтике, приведшей, в том числе, к появлению МКС. Так, в ходе программы «Мир» — Shuttle было осуществлено девять полетов американских многоразовых космических кораблей Space Shuttle к уже российской станции. С последней связаны актуальные для своего времени рекорды по пребыванию человека на околоземной орбите, например, космонавта Валерия Полякова (находился на станции 437 суток) и астронавта Шеннон Лусид (188 суток).
По словам бывшего главы Российского авиационно-космического агентства Юрия Коптева, «Мир» был затоплен по причине постоянно возникавших отказов оборудования, которые угрожали безопасности экипажа, и технического состояния орбитального комплекса, не позволявшего продолжать его эксплуатацию. «Мы теряли связь, управление станцией, был пожар. Мы имели целый ряд выходов из строя принципиальных систем, которые мы не могли восполнить. Мы находились в ситуации, когда могли потерять не просто станцию, но потерять людей», — уверяет доктор технических наук.
В «Роскосмосе» утверждают, что Россия готова выйти из проекта МКС и создать собственную орбитальную станцию. По словам Дмитрия Рогозина, российский сегмент станции изношен на 80 процентов, а его поддержание «потребует примерно тех же самых средств, что необходимо будет с 2025 года на развертывание отдельной национальной российской орбитальной станции».
Согласно планам госкорпорации, первым базовым модулем РОСС станет Научно-энергетический модуль (НЭМ), который изначально планировалось отправить в 2025 году для стыковки с МКС. По словам первого заместителя генконструктора по летной эксплуатации, испытаниям ракетно-космических комплексов и систем РКК «Энергия» Владимира Соловьева, НЭМ полетит не на «Протоне» с Байконура в Казахстане, а на «Ангаре» с Восточного. Переделка НЭМ под РОСС потребует около двух лет, в течение которых должны быть усовершенствованы его системы управления, питания и стыковки, а также оборудовано пространство для длительного пребывания космонавтов.
В случае запуска НЭМ в 2025 году уже в следующем к нему должен полететь космический корабль «Орел» с экипажем на борту. «Орел», как и НЭМ, планируется запускать на «Ангаре» с Восточного. Тем не менее не исключено, что первым к РОСС полетит все же «Союз» с Байконура. «Я встречался с нашим отрядом космонавтов, собирал их всех, и мы сейчас рассматриваем возможность изменить полетное задание, то есть лететь уже не на МКС, а уже пилотируемый новый корабль с экипажем полетит на нашу, российскую станцию», — сказал гендиректор «Роскосмоса».
Развертывание РОСС планируется осуществлять в два этапа. На первом этапе, который продлится с 2025 по 2030 год, планируется вывести четыре модуля РОСС — усовершенствованный НЭМ, модифицированный узловой «Причал», базовый и шлюзовой. На втором этапе, который намечен на 2030-2035 годы, к РОСС могут быть добавлены несколько целевых модулей. «Будет так называемый выносной стапель, на котором мы можем парковать разного рода автоматические аппараты, их ремонтировать, дозаправлять, юстировать полезную нагрузку, разного рода аппаратуру и потом опять отправлять в космическое пространство», — сказал Соловьев.
Основное отличие РОСС от МКС будет заключаться в параметрах орбиты и ее посещаемом характере. По словам исполнительного директора по перспективным программам и науке «Роскосмоса» Александра Блошенко, наклонение МКС себя полностью исчерпало с точки зрения целесообразности и научной новизны проводимых работ, в связи с чем РОСС планируется разместить на орбите с наклонением в 97 градусов. По его мнению, орбитальная станция необходима «для проведения прикладных и фундаментальных работ, для накопления новых знаний, изучения дальнего космоса, как площадка для отработки целевого оборудования для космических аппаратов», чему МКС все менее соответствует.
«Мы будем видеть 100 процентов нашей территории по сравнению с нынешними 20 процентами, которые мы видим с МКС. В последнее время роль Северного морского пути резко возросла, особенно на фоне сложностей, которые возникли недавно в Суэцком канале. С новой станции мы будем видеть все свои территории, включая арктическую зону», — сказал Блошенко.
С другой стороны, расположение РОСС на околополярной орбите примерно на треть увеличит радиационную нагрузку на космонавтов по сравнению с МКС. Согласно «Роскосмосу», по данному показателю полярная орбита напоминает лунную, что позволит тщательнее подготовиться к продолжительным миссиям на естественный спутник Земли. С другой стороны, в госкорпорации планируют сделать РОСС посещаемой, следовательно, итоговая радиационная нагрузка на космонавтов не увеличится.
По словам заведующего отделом радиационной безопасности пилотируемых космических полетов Института медико-биологических проблем (ИМБП) Российской академии наук (РАН) Вячеслава Шуршакова, у космонавтов на высокоширотной станции доза от радиационных поясов Земли уменьшится, а от галактических космических лучей — увеличится. «Там и галактических космических лучей много, и солнечных вспышек больше. Посещаемый характер — это хорошо, потому что меньше вероятность получить облучение», — уверен специалист.
Блошенко считает, что, несмотря на огромный опыт пилотируемых полетов, накопленный с 1960-х годов, размещение станции на новой орбите не может не привести к новым открытиям. «И как только мы выходим за пределы низкой орбиты, которую мы уже освоили, и привычного нам наклонения, мы столкнемся с нюансами, в особенности в части систем жизнеобеспечения и медико-биологического оснащения космонавтов. Мы должны быть к этому готовы, конечно, прежде чем будем говорить о каких-то долговременных миссиях за пределами низкой околоземной орбиты, к Луне, к Марсу или куда-то еще», — отмечает исполнительный директор госкорпорации.