Национальная единая транспортная коммуникация России — так официально определяют российские законы Северный морской путь. С потеплением Арктики эта дорога через морские льды становится все важнее, а вместе с ней на первый план выходит и ее история. Мечты и планы, шведы и норвежцы, Колчак и большевики — «Лента.ру» вспомнила, как русские добирались от Петербурга до Владивостока северной дорогой.
Северный морской путь — это тысячи километров холодных волн. Это несколько недель пути, как правило — долгим морским караваном, во главе которого ледокол. Дорога неприветливая и дальняя, но альтернативный способ добраться морем от одного края России до другого — через Суэцкий канал — длиннее в полтора раза.
«Наша свобода и наше богатство ограничены русской географией», — писал, размышляя о судьбе России, публицист и мыслитель Иван Солоневич. Он считал, что вся русская история — это история преодоления географических особенностей страны. Завоевание Арктики, этого природного рубежа, долгое время оставалось невозможным, а когда началось — заняло долгие десятилетия и унесло жизни многих из лучших сыновей своей страны.
Сейчас особенно видно, что все это было не зря: в последние годы по СМП идет больше грузов, чем когда-либо. В прошедшем 2019 году грузоперевозки достигли 27,5 миллиона тонн. Эту цифру российские власти планируют увеличить в несколько раз к концу десятилетия. Стоит отметить, что процент транзитных, то есть заграничных перевозок, среди них незначителен — путь существует почти исключительно ради внутрироссийских задач. Тем важнее понять, как Россия добилась того, что эта дорога принадлежит только ей.
Невозможно установить точно, когда первые поморские мореходы покоряли отдельные участки Северного Ледовитого океана. Но, как твердят исторические источники, впервые об идее обогнуть Евразию с севера упоминается в 1525 году. Ее высказал русский дипломат и богослов Дмитрий Герасимов, а знаем мы это из книги беседовавшего с ним итальянского историка Паоло Джовио. Герасимов даже начертил карту похода, и она стала самой старой сохранившейся картой Северного Ледовитого океана.
Вслед за учеными новым путем в Азию заинтересовались и мореходы: в XVI и XVII веке английские и голландские моряки несколько раз пытались одолеть северные моря, но терпели неудачу. Не получалось, впрочем, и у русских: виной тому, как считают сейчас исследователи, была глобальная перемена климата.
Картины классических живописцев, учетные книги китайских чиновников и просто воспоминания авторов раннего Нового времени свидетельствуют: после нескольких столетий средневекового тепла к началу XVII века температура на Земле сильно упала. Долгими холодными зимами замерзали Темза, Адриатическое море и даже пролив Босфор. В Париже, где в наше время почти не бывает настоящей зимы, в тот период снег не таял до конца апреля.
Эти столетия холода принято называть Малым ледниковым периодом. Во время него северные берега русских земель, некогда обжитые, обезлюдели до такой степени, что остатки поселений на них ученые потом долго считали безнадежными попытками закрепиться в непригодных для жизни условиях.
По морям, скованным льдами, ходило все меньше торговых кораблей — и некоторые историки считают, что именно лютые морозы, а не междоусобицы воевод и недальновидная царская политика стали причиной гибели Мангазеи, первого русского города за Полярным кругом.
Постоянное движение судов льды делали невозможным. Однако отдельным исследователям климат не помешал разведать и нанести на карты все северное побережье России, постепенно превращавшейся в могучую морскую империю. В 1648 году казачий атаман Семен Дежнев, до того усмирявший народы Сибири, впервые обогнул Евразию с востока, пройдя морем между Чукоткой и Аляской.
В первой половине XVIII века Витус Беринг, датчанин, всю жизнь служивший русскому царю, неутомимо исследовал северные моря. В ходе своего второго большого похода, который вошел в историю как Великая северная экспедиция, Беринг, помимо прочего, вторично открыл найденный пролив, теперь названный в его честь, и обнаружил Курильские острова. В 1741 году, в возрасте 60 лет, он отправился в свое последнее плавание. Из-за шторма, прибившего судно к берегу, его команде пришлось зимовать на необитаемом острове. За зиму 19 человек, включая капитана, унесла цинга.
Проект достижения Индии с Востока занимал и академика Ломоносова: именно по его замыслу Екатерина Великая отправляла в секретные исследовательские миссии флотоводца Василия Чичагова. Оба похода, состоявшиеся в 1765 и 1766 годах, не увенчались успехом: суда вернулись в Архангельск, с трудом избежав гибели во льдах.
Большую часть побережья Сибири на карту нанес русский полярник Фердинанд Врангель, стоявший у истоков Русского географического общества. Его экспедиции стали примером небывалых ранее походов по дрейфующим льдам. Восточный отрезок Северного морского пути идет мимо берегов, которые детально описала команда Врангеля и его соратника Федора Матюшкина. Великие открытия нашли своих героев, но лед все еще прочно сковывал Ледовитый океан.
Однако уже в 1860-х годах стало заметно, что климат меняется. Зимы становились все теплее, и перед самыми предприимчивыми русскими дельцами замаячила возможность использовать новый путь для морской торговли. Золотопромышленник Михаил Сидоров годами пытался убедить академические круги в том, что полярное мореходство снова возможно, но потепление в Арктике было доказано лишь спустя 100 лет, а ученые современники предпринимателя не слушали его доводов.
Зато их услышали мореходы, среди которых были не только российские подданные. Идеей пройти по новой морской дороге загорелся финн Адольф Эрик Норденшёльд. Исследователь-полярник, оказавшийся в изгнании из-за идей о независимости Финляндии от России, пользуясь финансированием Сидорова, разведал все необходимое. Он знал о том, на что веком ранее надеялся Ломоносов: воды сибирских рек, впадающих в океан, не дают льдам установиться до конца сентября, — и в 1878 году стал первым, кто прошел Северным морским путем из Атлантического океана в Тихий, перезимовав у берегов Чукотки.
Еще до того, как он этого добился, Сидорову и другим промышленникам удалось наладить регулярные перевозки по западному участку СМП. С 1877 по 1919 год по нему прошли 122 торговые экспедиции с товарами из Сибири, 75 из которых увенчались успехом. Российское правительство, ранее отвергавшее Норденшёльда, признало его как героя мирового масштаба, наградило медалями и сделало почетным членом Академии наук.
Такую же активную протекцию оказывала Российская империя и другому знаменитому исследователю-иностранцу — норвежцу Фритьофу Нансену, большому поклоннику и последователю Норденшёльда. Как и Норденшёльда, его снабдили «рекомендательным листом» от имперского МИДа, а властям сибирских губерний предписали оказывать ему всевозможную помощь. Для саней Нансена закупили собак, ему предоставили копии самых современных карт полярных морей, а эвакуационные базы, благодаря которым Нансен стал вторым в истории исследователем, обогнувшим мыс Челюскин, закладывал в 1892 году не кто иной, как русский геолог и зоолог Эдуард Толль.
Именно он стал в этом перечне третьим, отправившись в 1900 году в поход, известный как Русская полярная экспедиция (РПЭ). Барону Толлю покровительствовали на высшем уровне: плавание его шхуны «Заря» было поддержано Академией наук, профинансировано из государственной казны, а подписал распоряжение об отправке лично государь император Николай II.
Высочайшую важность таких экспедиций понимали уже тогда: Северный Ледовитый океан и путь через него нельзя было оставить для завоевания и освоения энтузиастам-иностранцам. Было известно, кроме того, что на его островах есть залежи бурого угля, разработка которых позволит снабжать топливом идущие на Дальний Восток корабли.
Современники называли Толля фанатиком: он был одержим поиском легендарной Земли Санникова. Отправляясь в экспедицию, он пообещал, что вернется с ее картой, однако за две долгих полярных зимы остров так и не удалось обнаружить. Весной 1902 года Толль с группой участников похода отправился на санях на остров Беннета. Спустя два месяца шхуна должна была забрать его, но получила повреждения и лишилась возможности добраться до острова.
Полярникам пришлось, согласно инструкции, вернуться на материк. Сразу по прибытии помощник Толля, второй офицер «Зари» лейтенант Александр Колчак начал организацию спасательной экспедиции. За семь месяцев 1903 года они с 16 спутниками обошли на шлюпках и санях все острова Новосибирского архипелага и сумели найти место, где останавливался в ожидании шхуны барон. В его записях значилось, что группа отправилась по льду на юг; тела найти не удалось, что фактически подтвердило гибель исследователя.
Сохранились, впрочем, научные записи, высоко оцененные академическим сообществом, и делал их не один лишь Толль. Спасательная экспедиция Колчака не достигла своей главной цели, но все ее участники вернулись целыми и невредимыми, что прославило будущего верховного правителя России задолго до событий Первой мировой и Гражданской войн как ученого, командира и отважного, но рассудительного человека.
Именно такую приставку к имени он получил в знак своих достижений. Колчак, будучи военно-морским офицером, не оставлял своего интереса к Северу как ученый: опубликовал монографию в области гляциологии и был ключевым участником комиссии по вопросу Северного морского пути, организованной в 1905 году.
По заданию комиссии он стал одним из главных организаторов Гидрографической экспедиции Северного Ледовитого океана, длившейся с 1910 по 1915 год. Ледокольные пароходы «Вайгач» и «Таймыр», передовые для своего времени, позволили морякам совершить последнее в истории значительное географическое открытие: нанести на карту Землю императора Николая II — архипелаг, ныне названный Северная Земля.
Даже в годы Гражданской войны Колчак, тогда уже адмирал, понимал важность арктических исследований: в 1919 году, спустя несколько месяцев после того, как он стал верховным правителем России, он учредил первый в российской истории Комитет Северного морского пути. Когда белые отступили из Сибири, эстафету перехватили большевики. Комитет в полном составе вошел в советское Главное управление СМП, о достижениях которого мы расскажем в следующем тексте.
Имя Колчака было стерто с карты (в честь него раньше назывались остров и мыс в Заполярье), из мемуаров Толля и из истории российских полярных исследований. В качестве эпизодического персонажа он мелькает в фантастическом приключенческом романе «Земля Санникова», но его автор Владимир Обручев не упоминает имени великого полярника, за шесть лет до выхода книги расстрелянного без суда и захороненного без надгробия в неизвестном месте.