Состоялось первое заседание новой рабочей группы Госдумы по законодательному обеспечению научно-технической политики в области экологического развития России и климатических изменений при комитете экологии и охраны окружающей среды. Ее руководителем стал депутат Кирилл Черкасов.
Парижское соглашение по климату принято 12 декабря 2015 года, главная его цель — не допустить превышения глобальной среднегодовой температуры на планете более чем на два градуса от доиндустриального уровня, а также сделать все возможное для удержания этого показателя в пределах полутора градусов. Пока он составляет 1,1 градуса и выше, чем среднегодовые показатели 1850-1900 годов.
Для этого государства определяют свои цели по сокращению выбросов парниковых газов к 2030 году и стремятся к глобальной климатической нейтральности во второй половине XXI века.
Участники этого соглашения выполняют целый ряд обязательств: каждые пять лет заявляют свои целевые показатели по сокращению выбросов парниковых газов, причем каждый следующий показатель должен быть амбициознее предыдущего, принимают национальные стратегии низкоуглеродного развития экономики, разрабатывают планы адаптации к изменению климата. Также необходимо наладить международный обмен зелеными технологиями в различных сферах. Россия принимает участие в соглашении с 2019 года. 1 июня 2021 года Госдума приняла закон об ограничении выбросов парниковых газов и введении углеродной отчетности для юридических лиц и индивидуальных предпринимателей.
Кроме того, была создана рабочая группа «По законодательному обеспечению научно-технической политики в области экологического развития Российской Федерации и климатических изменений» при комитете экологии и охраны окружающей среды Госдумы.
Кирилл Черкасов отметил, что рабочую группу создали 6 апреля 2021 года. Основная цель ее работы — формирование рекомендаций для обеспечения эффективной реализации научно-технических программ в области экологического развития и климатических изменений.
«Главным риском для экономики России в рамках реализации Парижского соглашения по климату может стать его искажение в сторону создания дополнительных приоритетов и преференций в пользу экономик, ориентированных на производство высокотехнологичных продуктов и сервисов, а также создание дополнительных регуляторных сборов и ограничений против экономик, ориентированных на добычу и первичную переработку полезных ископаемых, сокращение спроса на традиционные энергоресурсы, а также попытки выбросить за борт низкоуглеродные технологии приоритетной для России атомной энергетики и большой гидроэнергетики», — сказал он.
Черкасов также отметил, что в Китае вопрос был решен за счет включения в климатическую стратегию до 2050 года накопленного опыта долгосрочного моделирования, и коснулся проблематики выработки подходов к климатической стратегии в России.
«Мы видим, что верстка программ климатической трансформации начата, не дожидаясь построения комплексной экономической модели. Делаются попытки заложить триллионные бюджетные расходы на низкоуглеродные технологии. С другой стороны, требуется несколько лет, чтобы накопить аналитику и составить качественное прогнозное моделирование», — отметил он.
Спикеры также говорили о международной проблематике и введении национальной системы углеродного регулирования. Ответственный секретарь комитета Российского союза промышленников и предпринимателей по климатической политике и углеродному регулированию Сергей Твердохлеб отметил, что международная климатическая повестка очень многогранна. Он напомнил о двух подходах к решению вопроса декарбонизации.
«Что, вообще говоря, мы имеем в виду, говоря о декарбонизации и климатической политике? Есть подход, что существует единственный правильный путь декарбонизации. Около месяца назад международное энергетическое агентство выпустило большой том, который называется "Дорога к чистому нулю", — это сценарий, который исходит из приоритета дорогих безуглеродных технологий», — рассказал он.
По словам Твердохлеба, именно этой модели придерживается Евросоюз в своих политических предложениях. Вторая же модель, по его словам, больше соответствует Парижскому соглашению.
«Есть второй подход: потенциал декарбонизации нашего мирового сообщества велик, но пути у разных стран, отраслей и регионов могут быть разными. И этот подход выражен в духе Парижского соглашения по климату, которое определяет принципы общей, но дифференцированной ответственности с учетом разных национальных условий и возможностей», — отметил Твердохлеб.
По его мнению, России ближе второй подход. Стране важно использовать те ключевые климатические активы, которые есть, уверен он.
«На наш взгляд, России крайне важно отстаивать второй подход, в том числе потому, что с ним связана возможность использования тех ключевых климатических активов, которые есть у нашей страны. И главный из них — потенциал климатических проектов, или углеродных проектов. Того, что компании, ведомства, регионы могут делать самостоятельно для сокращения эмиссии», — пояснил он.
Твердохлеб подчеркнул, что задача России, по его мнению, состоит в том, чтобы убедить контрагентов в необходимости недискриминационного учета результатов отечественных климатических проектов.
«Нужно иметь правильные, полные и корректные научные данные, потому что весь этот разговор, в основе которого экономика и политика, он про измерение и обмен информацией о данных. И, если мы сами корректно и в полной мере не посчитаем данные во всех возможных разрезах, не будем понимать, что происходит, например, с метаном, то посчитают за нас», — сказал он. Он также напомнил, что в РСПП практически год назад был создан специальный комитет по климатической политике и углеродному регулированию, куда входит около 50 компаний, почти весь отечественный крупный бизнес. Все они готовы активно взаимодействовать с рабочей группой Госдумы.