В июне 2009 года в небольшом английском городке Тринг в графстве Хартфордшир произошло удивительное преступление: неизвестный выбил окно в Музее естественной истории и украл почти 300 экспонатов — чучела экзотических птиц. Спустя год стало известно, что странный поступок совершил выходец из благополучной семьи, одаренный юный флейтист и студент Королевской академии музыки Эдвин Рист. Несмотря на грозящее ему заключение, незадачливый преступник не приложил ни малейших усилий, чтобы замести следы. «Лента.ру» разобралась, что толкнуло 20-летнего молодого человека на ограбление и почему десятки людей со всего мира одержимы птичьими перьями и готовы платить за них любые деньги.
Рист запомнился учителям и сверстникам как виртуозный флейтист. Он родился в Нью-Йорке, затем его семья переехала в долину Гудзона. В детстве мальчик получил домашнее образование, а затем вполне успешно учился в Лондоне в Королевской академии музыки. Но главной страстью, которая его и сгубила, оказалась вовсе не музыка.
В десятилетнем возрасте маленький Эдвин узнал об особенном хобби — рыбалке нахлыстом. Тогда он наткнулся на видео клуба Orvis, посвященное вязанию мушек, — специальных приманок, имитирующих крупных насекомых. Мальчик был совершенно ошарашен увиденным: он бегал по дому в поисках каких-нибудь подходящих материалов, чтобы немедленно опробовать предложенное.
Первыми были мушки для форели, крупные и уродливые, отдаленно напоминающие настоящих насекомых. Для таких мушек используются дешевые натуральные материалы тусклых цветов, например, куриные перья и кроличий мех. Спустя пару лет Рист отточил свой навык, научился мастерить другие и даже посещал специальные встречи и небольшие фестивали для рыбаков, где рассказывали о плетении мушек.
На одном из них он встретил специалиста по ловле лосося. У того было почти шесть десятков потрясающе красивых лососевых мушек — замысловато обвязанных вокруг крючка ярких птичьих перьев, изготовленных по схемам XIX века. Особенность таких мушек состоит в том, что они практически не похожи на насекомых: атлантический лосось попросту бросается на пестрые объекты.
Яркие мушки всех цветов радуги поразили мальчика. Они не шли ни в какое сравнение с тем, что он делал прежде. В этот момент, по воспоминаниям близких, в его мозгу что-то переключилось. Рист стал настолько одержим мушками, что даже начал брать специальные уроки, и выходило у него мастерски. Он освоил ловлю лосося нахлыстом и быстро стал лучшим в этом деле.
Одного Ристу постоянно не хватало — настоящих перьев. Ведь чем более экзотичны и эффектны перья для мушек, тем выше престиж ловца, и тем больше денег он может заработать, перепродавая создаваемые мушки. Именно это и обсуждали разбросанные по всему миру участники малоизвестного форума ClassicFlyTying, признавая юного Эдвина Риста лучшим в мире вязальщиком.
Вязание мушек — ремесло с обширной историей и традициями, достигшее наибольшего расцвета в викторианскую эпоху и возрожденное энтузиастами в конце XX века. «Рецепты» 150-летней давности — предмет бесконечных разговоров любителей и профессионалов. Некоторые из них настолько экстравагантны, что требуют огромных затрат: например, для них требуются перья сразу нескольких редких птиц, многие их которых охраняются государством или даже находятся в под угрозой исчезновения (то есть включены в общемировую Красную книгу).
Иногда подобные перья можно найти на мировых маркетплейсах, но цена всегда завышена — и они, как правило, достаются состоятельным коллекционерам. Знатоки говорят, что производство таких мушек может обойтись в тысячи долларов и требует огромных затрат времени. Зачастую их даже не используют для рыбалки, а хранят как произведения искусства или коллекционные объекты.
Когда Рист направился на учебу в Лондон, он получил электронное письмо от одного из своих наставников по нахлысту, скрывавшегося то ли под вымышленным, то ли под измененным именем Люк Кутюрье. Он рассказывал об удивительном месте — Музее естественной истории в Тринге, где находится одна из крупнейших в мире орнитологических коллекций. К посланию прилагались фотографии хранилищ, заполненных экспонатами — вожделенными чучелами экзотических птиц.
Ристу застило глаза то невероятное богатство материалов, которые он смог бы использовать при вязании, никогда больше не испытывая нужды в поиске перьев и пуха. Финансовая сторона вопроса интересовала его в меньшей степени, нежели творчество. С перьями из музейной коллекции ему удалось бы стать непревзойденным мастером и навсегда войти в историю рыбалки нахлыстом. В мечтах о светлом будущем вязальщик-флейтист впервые пошел на разведку.
5 ноября 2008 года Рист вошел в орнитологический корпус Британского музея естественной истории в городе Тринге. Он расписался в журнале посещений и отдал охране свое удостоверение личности. Кураторы экспозиции знали о его прибытии, но их информация была неточна: им сообщили, что Рист будет фотографировать экспонаты для работы над диссертацией, посвященной райским птицам. Молодого человека проводили в хранилище и оставили наедине с шкафами, подписанными «Райские птицы».
Эдвин дрожащей рукой открывал дверцы и выдвигал ящики, оглядывая разноцветные экспонаты. С чучел свисали ярлычки, где были записаны ключевые данные — размеры птицы, дата поимки и имя коллекционера. Судя по почерку и инициалам, многие стали добычей выдающегося британского натуралиста Альфреда Рассела Уоллеса, который был современником Чарльза Дарвина.
Одержимость Риста — вовсе не исключение из правил, о чем свидетельствует книга Кирка Джонсона «Похититель перьев» (The Feather Thief). Джонсон и сам любитель рыбалки нахлыстом. По его собственному признанию, этот спорт помог ему в тяжелый период жизни, когда он работал в Агентстве США по международному развитию (USAID) и помогал иракцам переехать в Соединенные Штаты Америки.
Однажды его наставник по рыбалке в Нью-Мексико рассказал ему о странной выходке Риста, и тогда Джонсон принял решение во что бы то ни стало найти логическое объяснение его поведению. «История завораживала своей странностью, — говорил он. — Казалось невероятным, что можно услышать о студенте-флейтисте, похищающем из музея мертвых птиц ради удовлетворения ненасытного желания вязальщиков лососевых мушек, и не захотеть узнать больше».
Об одержимости фанатов рыбалки ходят легенды. И любители вязания мушек и ловли нахлыстом не исключение: они собираются в сети в соответствующих группах в Facebook и с почти религиозным благоговением обсуждают тексты своих «коллег» из прошлого, спорят о разных школах и говорят о разных способах работы с материалом, как о высоком искусстве.
Все это Рист прекрасно понимал и помнил. Зачарованно шагая по коридорам музейного отдела райских птиц, он не только фотографировал, но и тщательно запоминал местонахождение каждого экземпляра. Все они представляли для него несметные богатства, которые никто из его коллег никогда не смог бы себе позволить.
Райских птиц открыл натуралист Альфред Уоллес: он прошел тысячи километров, пережил множество болезней, но все-таки встретил в лесах островов Ару у побережья Новой Гвинеи малиново-красных птичек, перья которых отдавали металлическим блеском. Больше всего натуралист боялся, что до этих лесов доберется цивилизация. Даже в 1850-х для него было очевидно, что люди разорят эту природную красоту. В своих записях он выразил уверенность, что человечество «спровоцирует исчезновение и, наконец, вымирание этих самых существ, чье чудесное строение и красоту он один способен оценить. Это соображение, несомненно, должно сообщать нам, что все живые существа не были созданы для человека».
Однако и сам Уоллес подпал под очарование райских птиц: в своей книге Джонсон описывает, что тот мчался через джунгли в погоне за птицей, обладающей «потусторонней красотой»: два пера в ее хвосте закручивались будто в изумрудные чеканки. Образцы охотно перекупил эксцентричный наследник известной финансовой династии Уолтер Ротшильд, он же собрал коллекцию в своем особняке. Позднее там и обоснуется филиал Британского музея.
Когда во время Второй мировой Великобританию бомбила немецкая авиация, главный музей в Южном Кенсингтоне попадал под атаку 28 раз, поэтому куратор собрал несколько грузовиков без каких-либо опознавательных знаков и под покровом ночи вывез коллекцию птиц Рассела Уоллеса и Дарвина в недавно приобретенный музей Ротшильда в Тринге. Так Музей естественной истории в Тринге стал обладателем второй по величине орнитологической коллекции на планете.
Вслед за экспедицией в Европу и Америку в XIX веке пришла почти истерическая мода на птичьи перья, которые использовались для украшения всего и вся. Тогдашние борцы за сохранение природы называли его убийством невинных: ради прибыли птиц истребляли почти в промышленных масштабах. Это привело к запрету торговли перьями и зарождению первого движения за сохранение животных. Однако для вязальщиков мушек это не имело значения: их творения становились все сложнее и изощреннее. Джонсон упоминает одного из мастеров, который в 1990-м году использовал до полутора сотен различных материалов — от меха норки и белого медведя до перьев различных фазанов, африканской дрофы и экзотического бразильского голубого попугая ара.
В «Похитителе перьев» Кирк Джонсон приходит к выводу, что естественнонаучные коллекции вроде музея в Тринге могут дать ответы на насущные вопросы о вымирании видов и изменении климата. Благодаря этим птичкам ученые могут узнать о необратимых изменениях в атмосфере и мировом океане. Именно поэтому научное сообщество так их берегло.
Проведенный ранее осмотр дал Эдвину Ристу возможность тщательно спланировать преступление. Он знал, куда идти и где достать добычу, — ему помогали заранее начерченный план и фотоархив. Помимо экспонатов он сфотографировал коридоры и расположение каждого кабинета, входы и выходы в залы хранилищ и само здание.
В течение следующих восьми месяцев Рист готовился к краже. Он тщательно составил список покупок, необходимых для совершения преступления (сумки с застежкой на молнии, стеклорез, кусачки), а в его компьютере возник файл Word, названный «План вторжения в музей». На резиновые перчатки студент денег пожалел — попросту стащил пару из кабинета своего лечащего врача.
В ночь на 23 июня 2009 года Рист выступил на концерте в Лондоне, взял огромный пустой чемодан и сел на поезд до Тринга. Через 45 минут он уже был на месте. Протащив чемодан по переулку, проходящему за зданием музея, он забрался на здание и срезал защитную колючую проволоку. Вырезать стекло аккуратно не удалось, пришлось выбивать. Так Рист пробрался внутрь.
За несколько часов, что он провел в здании музея, ему удалось уложить в свой багаж 299 экспонатов. Казалось, все благоволило ему: сигнализация сработала в другой части музея, и охрана его не нашла. Поговаривали, что в тот день шла трансляция важного футбольного матча, из-за чего охрана не среагировала вовремя, но администрация музея отрицает, что сотрудники отвлекались от работы.
Так или иначе, известно, что Рист был так увлечен своим делом, что перестал следить за временем и опоздал на последний поезд в английскую столицу. Всю ночь он провел неподалеку от места преступления в обнимку с чемоданом, содержимое которого позднее оценили в миллион долларов. Поскольку пропажу заметили не сразу, наутро он спокойно уехал обратно.
Британским полицейским потребовалось больше года, чтобы выследить Риста, хотя тот практически не скрывался: он вязал мушек сам и продавал перья оптом и в розницу, надеясь на вырученные деньги оплатить учебу, купить новую флейту и поддержать родительский бизнес по разведению лабрадудлей. Спустя несколько месяцев нетронутыми оставались лишь 174 птицы, но что еще хуже — лишь на сотне экземпляров сохранились ценнейшие ярлычки с исследовательской информацией (где и когда пойманы птицы). Без них экспонаты практически не представляли ценности для науки.
Старший сержант Джо Куинливан из отдела по борьбе с экономическими преступлениями полиции Хартфордшира сказал: «Это очень положительный результат для нас, и он убедительно свидетельствует о том, что зарабатывание денег с помощью преступлений никогда не окупается».
Расследование Джонсона позволило в 2016 году найти несколько потерянных перьев, но прочие экспонаты осели в коллекциях вязальщиков мушек со всего мира. Как поясняет научный сотрудник Музея естественной истории Роберт Прайс-Джонс, музейные образцы представляют собой уникальный контекстуализированный архив. Они содержат информацию о том, где и когда обитали виды, кто их собирал и почему. Это уникальный объект для получения различной информации — от внешних данных птиц до их генетических особенностей. Но далеко не все понимали эту ценность и не понимают этого до сих пор. Собственные увлечения и интересы для них важнее постулатов Конвенции о международной торговле видами дикой фауны и флоры, находящимися под угрозой исчезновения. Исследователи говорят, что порой увлечения людей могут стать для них столь пьянящими, что затмевают все моральные принципы и этические нормы.