Камчатка и Курилы — направление мечты для искушенного туриста. Эти удаленные от центра регионы России славятся неповторимой природой, живописными вулканами и уникальными гейзерными полями. «Здесь начинается Россия» — гласит надпись на популярной у туристов скульптуре, установленной в камчатском городе Елизово. Однако для русских первооткрывателей, устремившихся туда несколько веков назад, Камчатка и Курильские острова были настоящим краем света, труднодоступным и полным опасностей. «Лента.ру» рассказывает о бесстрашии первопроходцев и их неожиданных открытиях.
Русское государство конца XVII века стремительно расширяло свои границы. Его растущая мощь требовала объединения старых и новых территорий в единый организм. Страна усиливала движение на Восток — сюда, в малоизведанные земли, переселялись беглые крестьяне, стекались отряды казаков, ищущих новые источники ясака — налога в виде пушнины.
В поисках драгоценной «мягкой рухляди» русские переселенцы начали быстро осваивать дикие края, богатые пушниной, полезными ископаемыми и металлами. Здесь бойко шла торговля, развивалась промышленность и судостроение, росли новые города, остроги и селения. Но сильнее всего людей манило стремление к вольным землям, желание вырваться из-под гнета помещиков и чиновников и, конечно же, надежда обрести лучшую жизнь.
Одно из первых упоминаний Камчатки (в качестве реки) можно найти на «годуновском» чертеже — уникальном документе, составленном в XVII веке по донесениям, челобитным и «скаскам» служивых людей. Последователи Ермака, первые русские «землепроходцы»-казаки в бесконечных исследованиях новых земель проникали далеко на Север, ведомые государевой волей и собственной жаждой открытий.
Собранные ими в странствиях сведения о городках и острогах, подробные росписи, расшифровывающие чертежи рельефа, и дополняющие их рассказы «всяких чинов людей», которые доподлинно знали о разных дорогах и расстояниях, — все это и было источником для сводной тобольской карты Сибири. Так, просторы необъятных русских земель впервые уложились в линии и схемы, однако о самой Камчатке ходили лишь слухи, распускаемые юкагирами и коряками (коренные народы северо-восточной Сибири и северной части Камчатки).
След первого русского, побывавшего на Камчатке, бесследно стерся, оставив, помимо упоминания на первой карте Сибири, кучу догадок и предположений. Но все же первым человеком, побывавшим на полуострове, считают приказчика богатого московского купца, холмогорца Федота Попова. Опытный помор помог Семену Дежневу снарядить деревянные суда (кочи) и отправился вместе с ним в промысловую экспедицию, которая навсегда прославила их подвиг в истории.
Летом 1648 года Дежнев собрал партию промысловиков (участники промысловых походов) на поиски «большой соболиной реки Погычи» — Анадыри. Из семи кочей, вышедших из Колымы, северо-восточный мыс Азии удалось обогнуть лишь четырем из них. Преодолев пролив, разделяющий Северный Ледовитый и Тихий океаны, мореходы были разведены в море разбушевавшимся штормом — коч Дежнева выбросило за 900 километров, на побережье Олюторского полуострова. Так благодаря роковой случайности было положено начало открытию Чукотки и Анадырской низменности.
Коч Попова отнесло еще дальше на юг и наконец прибило к устью реки Камчатки на одноименном полуострове. Поднявшись вверх по течению, он зазимовал на впадающем притоке — реке Федотовщине, где его след окончательно потерялся. Одни утверждали, что Попов с командой продвинулся вглубь западного побережья Камчатки и был побит в стычке с коряками на реке Тигиль, другие — что он погиб, пытаясь найти обратный «сухой» путь от Олюторского берега к Анадырю.
Сам же Дежнев, со слов жены-якутки Попова, полагал, что соратник умер от цинги, а оставшиеся люди в лодках «неведомо куды убежали». Как бы то ни было, считается, что Попову первому удалось обогнуть южную оконечность Камчатки и увидеть Курилы — предполагается, что он даже высаживался на остров Шумшу, самый северный остров Курильской гряды.
Тем не менее первые подробные письменные сведения о Камчатке достались нам от Владимира Атласова — незаурядного казака с несгибаемой волей. Он услышал об этих местах от якутского казака Луки Морозко, которому ранее удалось добраться до реки Тигиль. Атласов решил организовать экспедицию на Камчатку, при этом официального разрешения на эту авантюру он так и не получил — местный воевода дал ему лишь свое устное согласие.
В 1697 году Атласов покинул Анадырский острог и на оленях направился вглубь неизведанных земель. Перевалив через Корякское нагорье, его отряд встал на реке Пенжине, где было решено разделиться. Половина людей под предводительством Луки Морозко отправилась на Тихий океан, или как тогда называли Восточное море, другая — задумала подняться до устья реки и повернуть на юг, вдоль побережья. Обойдя северную часть полуострова с обеих сторон, казаки должны были встретиться на реке Тигиль.
Успех дела зависел от сбора ясака — по расчетам Атласова, соболиные шкуры должны были покрыть все расходы на экспедицию. Поэтому местных жителей они встречали «ласково и с приветом», призывая пойти «под государеву руку». Простодушные аборигены соглашались — к русским они были настроены дружелюбно, однако зачастую на них совершенно нельзя было нажиться — камчадалы были больше заняты войной друг с другом, чем заготовкой пушнины.
Тем не менее однажды экспедиция все же едва не оказалась под угрозой из-за предательства ясашных юкагиров (они помогали казакам собирать налог, однако также облагались им), сопровождавших Атласова, — во время стычки с местным населением, отказавшимся платить налог, они внезапно встали на сторону коряков, убили троих русских и ранили еще 15 человек.
Восстание удалось подавить, и казаки решили продолжать путь. Атласов продвинулся вглубь Камчатки и встал на реке Иче, где основывал острожек. Там же он встретился с пленником камчадалов Денбеем — первым японцем, попавшим в Россию. Казаки забрали его с собой, а позже отправили через Якутск в Москву. Петр I лично познакомился с Денбеем — так русские узнали об устройстве, нравах и порядке далеких земель Нифонского царства. После этой встречи по указу царя были открыты первые в стране школы японского языка.
Двигаясь от Ичи на самый юг полуострова, Атласов дошел до неизвестной реки, где вставали на зимовье незнакомые до этого русским курилы, или айны. Как писал Атласов, курилы были похожи на камчадалов, однако были еще чернее и «бородами не меньше». Нравом «курильские мужики» оказались тоже круче — отказавшись платить ясак, они оказали исследователям вооруженное сопротивление.
Но взять с них все равно было нечего — вместо пушнины соболей они заготавливали вяленую и сушеную рыбу. На Камчатку местный народ заходил на промысел каланов, поднимаясь от северных Курил. И действительно, отсюда Атласов и увидел первый курильский остров-вулкан Алаид высотой 2330 метров.
Там же, на Иче, поддавшись на уговоры последних оставшихся вместе с ним служивых людей, Атласов решил повернуть обратно — домой. В Анадырь он вернулся в июле 1699-го всего лишь с 15 казаками и четырьмя юкагирами. Он не только сполна выплатил долги по экспедиции, но и привез с собой неприлично большой ясак — 330 соболей, 191 красную лисицу, 10 лисиц сиводущатых и 10 морских камчадальских бобров. В благодарность за «приискание новых землиц» пятидесятник (воинский чин в казачьих войсках) Атласов был назначен казачьей головой в Якутске.
Разведанные земли Камчатки были подробно описаны Атласовым в Сибирском приказе. Детство Атласова, малообразованного сына устюжского крестьянина, прошло в бесконечных кочевых буднях с казаками по северным землям, однако это только закалило его характер и обострило и без того пытливый ум. «Скаски» казака пестрели красочными описаниями природы и поражали точностью наблюдений и подробностью деталей. Он сообщил массу ценнейших этнографических и географических данных — до него никто не давал настолько содержательных и конкретных ответов.
«Скаски» Атласова произвели большое впечатление на своих читателей и заинтересовали русских людей — походы на Дальний Восток стали совершаться все чаще. По приказу Петра I с Камчаткой было установлено морское сообщение — в 1716 году из Охотска на полуостров отправился первый корабль, а долгий двухмесячный сухопутный маршрут из Анадыря был вскоре забыт.
Спустя несколько специальных экспедиций в регион Петр I решил более глубоко исследовать новые от Камчатки земли и Тихий океан — в первую очередь его интересовало, «сошлася ли Америка с Азией», и путь до Японии. Так, в 1724 году по указу Петра I была организована Первая Камчатская экспедиция, в ходе которой казаки изучили юг Камчатки и Курильские острова.
Однако до этих событий начало исследованию Курил положили казацкий атаман Данила Анциферов и есаул Иван Козыревский. В августе 1711 года отряд из 33 русских высадился на северном острове Курильской гряды — Шумшу. Сюда на кожаных байдарках приплывали айны — жители южных курильских островов — закупать мех морских бобров и орлиные перья для стрел.
Казакам так и не удалось собрать ясак с местного населения — робкие, но свободолюбивые айны никогда не признавали над собой ничьей власти, а поэтому наотрез отказались платить соболями и лисицами. В следующем году Козыревский продолжил изучать Курилы, в одиночку возглавив новую экспедицию. Результатом этих двух походов стала первая полная карта «Камчадальского носу и морских островов», составленная по расспросам айнов, — казаки смогли добраться лишь до третьего острова.
Дойти же до самых Южных Курил удалось морякам второй Камчатской экспедиции Беринга. Начальником отряда был назначен русский датчанин, капитан полковничьего ранга Мартын Петрович Шпанберг. В 1738 году три парусных судна вышли из Охотска и, разведенные туманами, порознь достигли побережья Камчатки. Оттуда они выдвинулись на юг, вдоль Курильской гряды, чтобы снова потеряться в тумане — бот «Святой Гавриил» под командованием голландца Шельтинга повернул обратно в Большерецк.
Шпанберг же продолжил путь и дошел до южных Курил. Из-за сильного течения ему так и не удалось бросить якорь ни на одном острове, поэтому, достигнув Урупа, он вернулся в Большерецкий острог. Третий корабль — дубель-шлюпка «Надежда» — зашел дальше всех, пройдя всю Курильскую гряду до Хоккайдо. Еще одну попытку высадиться на Курилы Шпанберг предпринял спустя год, построив для этого 18-весельный бот из березовой древесины.
В мае 1739 года все четыре судна достигли первых Курильских островов. Также умы мореходов волновало существование Земли Хуана де Гамы — призрачного участка суши, который ошибочно изобразил рядом с Камчаткой немецкий картограф. Ради этого Шпанберг продолжил плавание на юг — однако, не найдя земли, он вернулся к побережьям Японии, где его с особой теплотой встретили местные жители.
В 1742 году Шпанберг в третий раз отправился на исследование Курил — теперь в этом ему помогали два переводчика-айна, однако из-за неблагоприятной погоды экспедиция вскоре вернулась обратно в Охотск. Итогом русских Тихоокеанских экспедиций стало открытие пути от Камчатки в Японию, всех островов Курильской гряды и части островов северной Японии. Миф о существовании Земли де Гамы был развенчан, а координаты острова Штатов и Земли Компании — Итурупа и Кунашира, — которые еще голландцы открыли в XVII веке, были нанесены на карту правильно.