Большинству фанатов «Секса в большом городе», фильмов Вуди Аллена и романтических американских комедий Нью-Йорк представляется очаровательным городом с красивой архитектурой, приветливыми людьми и абсолютной свободой. Тем не менее пандемия коронавируса, ряд социально-политических протестов и президентские выборы сильно повлияли на атмосферу мегаполиса. Российский путешественник и писатель Игорь Ротарь отправился в город небоскребов и показал мегаполис с другой стороны. Его впечатления от поездки — в репортаже «Ленты.ру».
То, что Нью-Йорк — «наш» город, я почувствовал еще в аэропорту. Так, когда я увидел на автобусной остановке женщину, внутренний голос уверенно подсказал мне обратиться к ней по-русски и не ошибся. Дама оказалась из Екатеринбурга и застряла в США во время пандемии. Чтобы как-то выжить, приходилось шить маски. Но сейчас вроде все хорошо, завела парня — старичка-адвоката — и приехала с ним посмотреть Нью-Йорк. Кстати, ее ухажер проявил для заокеанского жителя удивительную осведомленность. Посмотрев на мою окладистую бороду, принял меня за Германа Стерлигова и даже показал его фото в интернете.
Чтобы сэкономить деньги, я решил остановиться у одноклассницы в знаменитом русскоязычном районе Брайтон-Бич. Как только попадаешь на оранжевую ветку нью-йоркского метро, идущую в Брайтон, создается ощущение, что ты уже уехал из Америки. Во-первых, практически все пассажиры читают, что совсем не типично для США. Во-вторых, если присмотреться к книгам, то это изданные в Москве произведения Марининой, Донцовой и прочие российские бестселлеры.
Все вывески в Брайтоне на языке Пушкина и Толстого, а если ты обратишься к местным жителям по-английски, то рискуешь услышать неприятные выражения в свой адрес. Как-то я спросил у брайтонца, как добраться до какого-то квартала Нью-Йорка, и получил гордый ответ: «Мы в Америку не ходим!» По сути, это изолированный мирок со своими газетами, русскими магазинами, ресторанами, фирмами по найму такси и так далее. Увы, здесь социум отдает замшелым советским душком. Чтобы понять, о чем я говорю, достаточно прочитать несколько произведений Сергея Довлатова, написанных во время его жизни в Нью-Йорке.
Например, моя одноклассница, проживающая в очень скромной даже по российским меркам квартире с мышами, получает пособие по безработице, но тайно работает в обход налогов за наличные. Другой «бизнес» состоит в том, что она якобы ухаживает в качестве сиделки за престарелой матерью (за это платят), хотя в реальности мама обходится без ее помощи. И такие трюки еще самые безобидные из способов заработка по-брайтонски.
Среди этой категории наших бывших соотечественников популярен такой анекдот. Встречаются двое эмигрантов. Один другого спрашивает: «Ты уже устроился?» «Нет, пока работаю!» — отвечает «неудачник».
Понаблюдав за этой кухней, я стал испытывать некую брезгливость и решил бежать из русскоязычного квартала в гостиницу. Но и здесь меня продолжали преследовать ассоциации с Россией. Поселиться в номер мне помогал администратор-монгол.
— Ой, а мы вам в советское время много помогали. Многие монголы русский знали. И я знаю. Семь лет в России жил!
А на следующий день монгола сменила полька, также великолепно говорившая по-русски. Кстати, эта женщина выручила меня, когда я уже возвращался в Сан-Диего. Самолет у меня был вечером, и она разрешила мне уехать из номера на три часа позже назначенного времени чек-аута.
Забавно, но поляки помогают во всех точках мира. Узнав, что я русский, они сразу же хотят дружить. Правда, дружба эта бывает с каким-то легким мазохистским оттенком. Сначала они рассказывают, сколько горя принесла им Россия, а в последние годы в разговоре стал фигурировать еще и «ужасный Путин». Но на самом деле, в отличие от западноевропейцев, я им интересен именно как русский, в них срабатывает какая-то славянская солидарность.
Но, конечно же, я приехал в Нью-Йорк не для общения с соотечественниками. Я живу в провинциальном Сан-Диего, и Нью-Йорк — один из очень немногих американских городов, где культурная жизнь не уступает европейской. Причем признаюсь сразу, что нью-йоркские небоскребы я как раз не люблю. Да, я понимаю, что это бесспорное творение человеческого гения, но на меня как на человека камерного они слишком давят, долго находиться в этом городе я не могу просто физически.
Я пытался искусственно проникнуться романтикой и красотой «каменных джунглей», напоминал себе, что в этом месте бывали герои многих моих любимых произведений, специально смотрел фильм Вуди Aллена «Манхэттен», слушал музыку Гершвина. Увы, эффект был лишь частичный: узкие улочки Праги или Бухары, а также наш Суздаль мне нравились значительно больше. Кстати, я отнюдь не считаю такой вкус правильным, знаю немало очень образованных людей, заряжающихся энергетикой большого города. Увы, я не из их числа.
Причем Москва меня угнетает даже сильнее Нью-Йорка. Так, в отличие от нашей столицы, в Городе желтого дьявола, за исключением Манхэттена, высотных домов не так уж много, и попадаются даже кварталы одноэтажных особняков. В Нью-Йорке по сравнению с белокаменной меньше пробок и менее многолюдно в метро.
Впрочем, одно несомненное преимущество Москвы перед самым большим городом США все же есть. Погода в Нью-Йорке просто ужасна: летом здесь удушающе влажная жара, а зимой холодные дожди и мокрый снег дополняются сильнейшими ветрами.
Кроме того, после Сан-Диего Нью-Йорк неприятно удивляет еще несколькими моментами. Во-первых, это откровенная, граничащая с хамством неприветливость местных жителей. Например, когда ты спрашиваешь дорогу, то многие прохожие просто не останавливаются. Впрочем, в России мне приходилось слышать те же претензии в адрес москвичей.
И, наконец, Город желтого дьявола не понравился мне своей дороговизной. Так, даже скромный номер в отеле будет стоить больше 100 долларов, бокал вина в кафе обойдется минимум в 20 долларов, обед — в 50. Причем, как мне кажется, в предыдущие мои приезды таких цен не было. Создается ощущение, что инфляция вызвана массовой раздачей Байденом пособий по безработице в связи с пандемией.
«Так что же тогда подвигло вас, странный вы человек, отправиться в столь неприятное место?» — спросите вы. Отвечаю: обилие музеев нулевого уровня.
Обычно россияне знают только знаменитый на уровне Лувра Метрополитен. Это уникальное место, для осмотра которого не хватит и месяца. Но он далеко не единственный — в Нью-Йорке еще несколько первосортных музеев с настоящими шедеврами живописи.
Плюсом также является то обстоятельство, что все они находятся на знаменитой музейной миле, расположенной рядом с любимым среди туристов и местных жителей Центральным парком. Парк просто огромен, в нем действительно можно заблудиться. Здесь есть несколько искусственных озер и даже уголки нетронутой дикой природы, куда залетают мигрирующие птицы. То есть, побродив по этому чудеснейшему месту, можно вполне забыть о давящих небоскребах Нью-Йорка.
Но, конечно же, совсем не погулять по Нью-Йорку глупо. Как всегда, осмотр города я начал с Таймс-сквер. Это своеобразная квинтэссенция всего, что есть в мегаполисе, показывающая в утрированном, опошленном виде его душу.
Побродив среди путешественников со всего мира и подкрепившись шаурмой из халяльного ларька хозяина-египтянина, я решил пройтись по Манхэттену до знаменитого Бруклинского моста. Дело в том, что мост оказал дурную услугу одному моему приятелю-журналисту, назовем его условно Дзотов. Он написал роман, в котором герой сбрасывает свою подругу с Бруклинского моста. Оказалось же, что сбросить человека оттуда невозможно просто физически. Я решил разобраться в этом конфузе.
Действительно, пешеходная дорожка идет посередине сооружения (между потоков машин). Но опасность все же есть, по дорожке с бешеной скоростью ездят велосипедисты и велосипедистки. Так, одна меня чуть не сбила, но в результате упала сама. Дзотову надо было написать, что eго герой задавил свою возлюбленную на велосипеде.
Во время пика пандемии Нью-Йорк был одним из эпицентров эпидемии, и даже в парках стояли полевые морги. Сейчас эта проблема уже в прошлом, большинство горожан вакцинировано, и на улице не так уж часто встретишь человека в маске.
Увы, справившись с одной болезнью, город не смог преодолеть другую.
Плакаты Вlack Lives Matter («Жизни черных важны») попадались каждые 300 метров — ситуация чем-то напоминала СССР с неизменными лозунгами «Слава КПСС!» Как-то в веселом настроении я обратился в ресторане к молодым людям, сидящим за соседним столиком:
— Привет! Как дела? Вы американцы?
— Иди своей дорогой!
Подобная грубость очень нехарактерна для современной Америки, но, к счастью, в тот же вечер ситуацию объяснил мой бывший одноклассник, а ныне американский миллионер Вадим.
В общем, для меня в этот раз Нью-Йорк оказался довольно пугающим местом. И я с облегчением вернулся в свой тихий, по-провинциальному добродушный Сан-Диего.