«Лента.ру» продолжает вести летопись российской поп-музыки 2000-х — явления насколько противоречивого, настолько же и захватывающего как по персоналиям, так и по их творениям и тенденциям, которые способствовали их появлению. В новой серии — главные события, явления, лица и курьезы 2003 года, когда на поп-сцену, перейдя с локального уровня на федеральный, с матерком ворвалась группа «Ленинград», а главным словом в индустрии стал скандал.
Вообще, к 2003 году о «Ленинграде», группировке Сергея Шнурова, не стесняясь в выражениях и словах воспевающей простые радости маскулинности и злоупотребления всем, чем только можно злоупотреблять, уже так или иначе слышала вся страна. Простому слушателю было при этом наплевать и на то, что для превращения в по-настоящему народный коллектив ска-смутьянам из Петербурга понадобилось расстаться с первым вокалистом и основателем Игорем Вдовиным, и на то, что все шнуровские посвящения немытой, вонючей, вечно бухой мужественности были проникнуты солидной едкой иронией. Нет, публика принимала за чистую монету и «Дикого мужчину», и «Алкоголика и придурка», и даже «Менеджера», вместо издевки над офисным планктоном вдруг ставшего его гимном. Концертные манеры группы, у которой на сцене всегда кто-то — а чаще все и сразу — был в стельку пьян, такому реноме только способствовали.
Чтобы раскусить в Шнурове трикстера, России понадобится еще несколько лет. Она, впрочем, с любовью примет его и таким — трезвым, сверкающим зубами за 100 тысяч долларов, окончательно превратившим «Ленинград» в музыкальный «Аншлаг», не стесняющимся стричь со своей популярности такие причудливые купоны, как работа на телеканале RTVI. В 2003-м Шнура и его группу пока принимают всерьез. Доходит до абсурда: возмущенный матом в текстах «Ленинграда» Юрий Лужков запретит коллективу выступать в Москве. «Ленинград» ответит остроумнее — поиздевается над тогдашним мэром столицы в новом клипе «Мани». А заодно неплохо похайпит на запрете — по части умения обращаться с черным пиаром Шнурову еще тогда не было равных в русской музыке.
Окончательной же коронацией «Ленинграда» как главного поставщика провокаций на русской эстраде невольно стала первая «Премия МУЗ-ТВ». К 2003-му на музыкальном канале, очевидно, решили, что отечественной попсе отчаянно не хватает собственной, действительно модной профессиональной награды (не считать же таковыми безнадежно устаревшие, лишенные всякой интриги, и, по сути, представляющие очередной сборный концерт ветеранов жанра «Песню года» и «Золотой граммофон»). И решили поторопиться — пока конкуренты с MTV не перевели на русскую почву свои MTV Video Music Awards (это случится через год и в исторической перспективе закончится провалом).
Для церемонии вручения будет снят «Олимпийский», ведущим выступит первый звездный виджей «МУЗ-ТВ» Оскар Кучера, группа «ВИА Гра» возмутит аудиторию, кажется, самым эротичным танцем в истории русского телевидения. Но запомнится прежде всего выход «Ленинграда», провозглашенного лучшей рок-группой года. Шнуров выведет на сцену три десятка человек и профанирует награждение с такой блестящей издевкой, что о «Премии МУЗ-ТВ» заговорят все. Стоило зазвучать фонограмме «WWW», как окажется, что никто в «Ленинграде» и не думает изображать будто играет или поет — пьяная компания будет праздно шататься по сцене, изредка взмахивая руками. Наградная тарелка, не успев оказаться в руках фронтмена группы, полетит прямо в аудиторию. На последующем интервью Шнурова прозвучат «жопа» и слова еще менее печатные. Троллинг удался.
Главным мистификатором российской поп-сцены тем временем остается живущий в Праге Максим Фадеев. После расставания с Линдой ему никак не удавалось запустить следующий хитовый проект — ни Total, ни «Дайкири» публикой восприняты не были. Неудивительно, что с «Глюкозой» продюсер как будто бы решил пойти ва-банк — и повторить на русской почве успех гремящей на весь мир виртуальной супергруппы Gorillaz. Как и в случае с коллективом Дэймона Албарна, не обошлось без хитровыдуманной легенды: первые песни поступали на радио с сочиненной Фадеевым и пиарщиком Александром Кушниром историей о пятерых самарских школьниках, якобы записавших их в родительском гараже. У каждого из пятерки даже был собственный псевдоним: Глюкоза, Японец, Хевик, Градусник и Мальвина.
Тот факт, что самарские малолетки неожиданно хорошо владеют мастерством звукозаписи, радийщиков не смутил. А когда пара треков «Глюкозы» — «Ненавижу» и «Невеста» — обзавелись мультяшными 3D-клипами, к распространению легенды подключилось и телевидение, мгновенно сделавшее «Невесту» всенародным хитом. Вот только Фадеев быстро понял, что полноценное обслуживание виртуального коллектива — и особенно компьютерная графика для клипов — обходится слишком уж дорого. И проект развиртуализировал! Канули в небытие Градусник с Японцем, Глюкоза же избавилась от кавычек и обрела дерзкое лицо Наташи Ионовой, юной актрисы из «Ералаша». На поп-сцене она обитает до сих пор. Вот только хитов уровня «Невесты» в ее репертуаре так и не появилось, если не считать таковым посвященный нежеланной беременности дуэт с Веркой Сердючкой «Жениха хотела».
Сама Сердючка в том же 2003-м гремит на все русскоязычное пространство. Украинский юморист Андрей Данилко оттачивал образ одноименной жовиальной проводницы с начала 1990-х и сначала покорил с посвященными похождениям Сердючки миниатюрами украинское телевидение, которое дало на откуп Данилко целую телепрограмму «СВ-Шоу». Этот успех позволил Данилко вывести свою героиню на эстраду, чтобы в 2003-м с оптимистичной песней-прокламацией «Все будет хорошо» попасть в святая святых русского музыкального мира. А именно — в пантеон застольных песен, навык производства которых у Данилко в дальнейшем будет только расти. «Чита-дрита», «Я не поняла» с «ВИА Грой», «Горилка», «Дольче Габбана» — все эти композиции существенно оживляют употребление любого крепкого алкоголя, а не только горилки.
С музыкальной точки зрения в успехе Сердючки не было ничего удивительного — автором многих песен артиста был Константин Меладзе. С точки зрения работы с образом тоже — Данилко сумел нащупать в травестийной фигуре, воплощающей собой все стереотипы об украинском народе, золотую юмористическую жилу. Жаль только, что именно в судьбе Верки Сердючки впоследствии выпукло воплотились все противоречия отношений между Россией и Украиной. Причем кэнселингу на территории России героиня Данилко подвергалась задолго до событий 2014 года, когда невнимательные, но влиятельные отечественные зрители «Евровидения»-2007, где представлявшая Украину Сердючка заняла второе место, услышали в строчке «Лаша тумбай» совсем другие слова: «Раша, гудбай». Идиотская, как ни крути, ситуация, вот только эфиров на российском ТВ шоумен лишился мгновенно.
Сердючка — не единственный украинский экспорт, от которого в 2003-м сходит с ума вся Россия. Всего годом ранее харьковский дуэт 5’Nizza — Андрей Запорожец и Сергей Бабкин — перелезал через ограждение, чтобы попасть на «Казантип»: денег на билеты на крымский марафон рейвов у парней не было. Там же, на «Казантипе», заиграв свои песни у костра, Запорожец с Бабкиным привлекли к себе первое внимание. А уже через год об их фирменном стиле, в котором органично сочетались регги и КСП, говорили все музыкальные журналисты постсоветского пространства.
Первым большим хитом 5’Nizza стала антивоенная баллада «Солдат»: мольба «Мама, залечи мои раны» болью отзывалась в стране, не забывшей чеченскую войну. «Ямайка» уже обещала другие, более мирные и расслабленные берега. В конце 2003-го 5’Nizza получает приз лучшей новой группы года от еще вполне авторитетного журнала Fuzz и едет в долгий гастрольный тур, где обнаруживается редкий дар ее песен к единению, казалось бы, совсем не близких друг другу слоев аудитории, от богемы до гопоты, от поклонников рэпа до тоскующих по Грушинскому фестивалю. На этом качестве 5’Nizza, успев пару раз расстаться и собраться вновь, выезжает до сих пор, но уже в статусе ностальгического ансамбля.
Если 5’Nizza в своем «Солдате» войну заклинала, то Леонид Агутин и «Отпетые мошенники» в том же 2003 году выдали настоящий гимн российскому милитаризму. Срочная служба в армии в то время, мягко говоря, престижностью не отличалась: еще свежи были в памяти и ужасы Чеченской войны, и тотальная разруха вооруженных сил девяностых; никуда не девались со страниц газет и кошмары неистребимой отечественной дедовщины. И тут из ниоткуда вдруг в эфиры радиостанций и телеканалов пробивается «Граница» — хлесткое напоминание о себе от померкших героев девяностых Агутина и «Отпетых мошенников».
В прессе тут же начались пересуды о том, сколько заплатило артистам Минобороны за этот разудалый боевик во славу погранвойск, не стесняющийся и таких фаталистских сентенций, как «Я служить должен, так же, как все». Агутин, впрочем, написавший песню и подтянувший «Мошенников», от всех подобных инсинуаций страстно отрекался — он, в конце концов, реально служил в пограничных войсках еще в советское время, а теперь вернул в пространство русской музыки вполне советскую по своему духу максиму «Не служил — не мужик». Этот пропагандистский паровоз с тех пор только набирает ход.
За одну из самых стремительных историй успеха в российской попсе 2000-х ответственны певец Дима Билан и продюсер Юрий Айзеншпис. Первый только в 2000-м переехал в Москву из Кабардино-Балкарии, чтобы учиться в Гнесинке, а уже через три года не сходил с телеэкранов. Второй, под конец жизни, наконец, реализовал старую мечту — с нуля раскрутить по-настоящему звездного поп-певца, какого не вышло ни из Влада Сташевского, ни из артиста Никиты. В лице Билана Айзеншпис наконец нашел достойную своих продюсерских талантов музу: успех, пришедший уже с первым альбомом «Я ночной хулиган», окупит все солидные вложения. А российская поп-сцена предложила наш ответ Тимберлейку: вертлявого знойного сердцееда, меняющего партнерш в очередных клипах. Дойдет даже до дочери звезды теленовелл девяностых Вероники Кастро!
Сгустятся тучи над Биланом в 2005-м, когда Айзеншпис скоропостижно уйдет из жизни. За дела продюсера примется его гражданская жена Елена Ковригина, которая попытается заявить свои права и на Билана. Тот отбрыкнется и перебежит к Яне Рудковской и ее мужу Виктору Батурину (брату той самой Еленой Батуриной, на которой был женат Юрий Лужков). Ковригина обратится в суд в надежде вернуть потраченные покойным мужем на Билана деньги и даже будет настаивать, что именно ей теперь принадлежит товарный знак «Дима Билан». Певец выкрутится остроумно — поменяет имя и фамилию в паспорте с родного — Виктор Белан на сценическое — Дима Билан. И окажется победителем. Не последний раз в продолжающейся поныне карьере.
В девяностых вполне заметной фигурой на ниве женского европопа по-русски была певица Диана: выпускала альбом за альбомом на лейбле «Союз», гастролировала одна и вместе со «Стрелками», воспевала любовь как плотскую, так и духовную. А потом — пропала. Как выяснилось сильно позже, из-за конфликта с тем же «Союзом», не только разорвавшим контракт с Дианой, но и забравшим себе ее сценическое имя. Сама Диана — или точнее Ирина Терешина — впрочем, заканчивать на этом карьеру в поп-музыке не стала и вместе со своим постоянным продюсером и будущим мужем Вячеславом Тюриным решила свой сценический образ перезапустить.
Так на свет появилась группа Reflex — уже с Ириной Нельсон в качестве главной вокалистки и хитроумной легендой о муже-шведе, поделившемся с певицей фамилией. Никакого скандинава Нельсона в реальности, впрочем, не существовало, как не было на самом деле и никакого вклада в музыку Reflex от остальных членов группы, Алены Торгановой и Григория Розова. Розов просто изображал из себя диджея, Торганова же, внешне очень похожая на Нельсон, добавляла в сценический образ лукавства. Как не скрывают сейчас создатели Reflex, логика была простой: игра в близняшек была вдохновлена популярностью соответствующего порно. Что ж, не только Иван Шаповалов создавал историю русской попсы, опираясь на тренды в порнографии. Как и «Тату», группа Reflex запомнилась не только провокациями, но и качественной поп-музыкой, которая продолжает быть актуальной. Песню «Нон-стоп» не так давно даже перепела «Пошлая Молли».
Нет, речь не о телепоказе культовой психодрамы Дэвида Финчера. В 2003 году антрепренер Константин Смирнов додумался до идеи, которая по смелости не просто опережала свое время — она существенно оживила бы и современное телевидение. Смирнов решил вывести вечный псевдоконфликт между роком и попсой даже не на музыкальный ринг, а на боксерский. Снял помещение в Петербурге, договорился со съемочной группой и продюсерами MTV и сталкивал лбами на арене Децла с диджеем Грувом, группу «Король и шут» с группой «На-На», «Ленинград» с «Отпетыми мошенниками», Reflex с «Ночными снайперами».
Тем самым Смирнов стремился разбудить российскую эстраду от вечного Дня сурка, заставив и попсовиков, и рокеров наконец проявить себя как личностей с кулаками. Особенно эффектной получилась схватка «Короля и шута» с «На-На» — лощеные подопечные Бари Алибасова, во всяком случае, проявили себя куда более боевитыми и подготовленными к махачу, чем отъявленные панки Горшок и Князь. Впрочем, долго «Бойцовский клуб» не протянул — слишком быстро Смирнов исчерпал ресурс по приглашению артистов, большинство из которых от участия в шоу отказывались. Общее настроение метко передал Алексей Рыжов из «Дискотеки Авария», напомнивший, что, вообще-то, лицо — его основной профессиональный инструмент. С фингалом под глазом на гастроли не поездишь.
Куда более позорная страница в истории противостояния рока и попсы связана с именем Юрия Шевчука. В 2003 году фронтмен ДДТ, еще с советских времен не упускавший возможности высказать свое презрение к артистам эстрады, по-настоящему вышел на тропу войны с попсой. Какая муха Шевчука укусила? Ее имя — Филипп Киркоров, охрана которого после пьяной ресторанной перепалки между артистами за пару недель до наступления Нового 2003 года, по слухам, даже выбила Шевчуку зуб. Окончательно же Шевчука добила отмена организованного им рок-фестиваля к 300-летию Петербурга — городская администрация предпочла ДДТ и компании концерт поп-звезд. И отца русского рока понесло.
Сначала Шевчук стучался на телевидение с разоблачительными записями пыхтящих под фонограмму на телеконцертах Киркорова и Маши Распутиной — его расследование вышло в программе «Взгляд». Вот только никакого эффекта не произвело. Неужели кого-то в России начала 2000-х можно было удивить новостью о пении поп-музыкантов под фонограмму? Шевчук решил дальше действовать с помощью музыки — собрал коалицию питерских рокеров, вроде «Короля и шута», «Пилота» и «Кукрыниксов», и записал с ними, возможно, худшую песню в истории русского рока. «Попса» ухитрилась срифмовать в своем припеве вынесенную в название песни напасть с «розовой пастью голодного пса». Если нелюбовь всех причастных к попсе еще понятна, то собачек-то за что приложили? К счастью, успеха этот абсурдный крестовый поход не имел. Шевчуку пришлось, не признав поражения, переключиться на песни про осень.
Создано при поддержке АНО «ИРИ»