«Лента.ру» продолжает рассказывать о главных событиях, ключевых фигурах и самых ярких явлениях в истории отечественной поп-музыки 2000-х — десятилетия, когда в российском аудиопространстве причудливо расцветали самые разные цветы: от рэпа до эмо, от рока до евродэнса и вплоть до русского народного R&B. В очередной серии — 2004 год с его колоритными контрастами, вместивший в себя и черный «Бумер», и розовую кофточку, и нечто, что можно охарактеризовать лишь словами «муси-пуси» и «джага-джага».
Восхождение Сергея Шнурова на вершины российской музыки продолжается. В 2004 году лидер «Ленинграда» тоже объявляет себя королем — но уже рингтонов. Все благодаря работе над саундтреком «Бумера» Петра Буслова — самого народного, при всем уважении к «Ночному дозору», фильма года. Да, бекмамбетовский «Дозор» бил рекорды по кассовым сборам, но зато написанный Шнуровым трехгрошовый мотив вслед за мобильником героя «Бумера» перекочевал на телефоны, наверное, каждого четкого пацана в богатой на четких пацанов стране. И это при том, что даже кадра со звучащим рингтоном Буслов вообще-то не задумывал — эту идею ему подсказал Шнуров, показав ставшую «Мобильником» мелодию. Все права на рингтон остались за артистом — и, как он потом похвастал, принесли ему больше миллиона долларов дохода.
Феноменальный успех «Мобильника» стал высшей точкой в истории эпохи рингтонов — которая, конечно, была короткой, но зато принесла музыкальной индустрии невероятные деньги. Общий объем продаж рингтонов в середине 2000-х оценивался в четыре миллиарда долларов. В России рекламу с кодами SMS-загрузок полифонических мелодий печатали даже на обложках школьных тетрадей — и, конечно, далеко не один школьник проел карманные деньги, чтобы за 0,75 условных единиц скачать тот же «Мобильник». А затем — поставить его себе на сигнал звонка. Рингтоны убило массовое распространение интернета — и развитие смартфонов. Владельцы последних копеечным деконструированным мелодиям массово предпочли вибрацию.
Кроме Буслова со Шнуровым успел заскочить на капот хайпа к детищу немецкого автопрома и еще один неожиданный герой. Белорусский рэпер Серега вполне осознанно решил успех фильма «Бумера» проэксплуатировать — и воспел одноименный, тоже черный, BMW в собственном треке. Причем под балалаечный бит — и в словах настолько немудреных, что, кажется, даже персонажи картины Буслова изъяснились бы более изощренно. «Я по райончику форсю на черном “Бумере”», — хвастал Серега. Народ подхватил — уже к концу 2004-го о гомельском артисте, в песнях которого русский рэп скрещивался с разухабистым русским шансоном, знали все.
Не реже «Черного бумера» в эфирах музыкальных каналов мелькал клип на «Загубили Лялю», где Серега демонстрировал читку настолько скорострельную, что мог бы провозгласить себя гомельским Твистой. Без этого обошлось, но свое положение в русском рэпе Серега все равно переоценил — создал лейбл King Ring и принялся строить рэп-империю. Ничего хорошего из этого не вышло — как не вышло у белоруса и хита уровня нетленок с его первого альбома. Во многом — из-за шандарахнувшей артиста звездной болезни, о которой теперь Серега с горечью рассказывает в интервью. Попыток вернуться в рэп он не оставляет — правда, на жизнь зарабатывая в фитнес-клубах: за годы простоя автор «Черного бумера» освоил профессию персонального тренера.
Были в России 2004-го и еще одни артисты, в успех которых немалый вклад внес кинематограф. Это братья Кристовские из Нижнего Новгорода, которые в составе дуэта «Уматурман» последовательно вытравили из своих песен рок — и прославились частушечным околорэпом, что называется, с душой. О «девушке Прасковье из Подмосковья». О давшей имя их коллективу голливудской звезде, ради которой лирический герой Кристовских грозится пересечь Атлантику — чтобы услышать сакраментальное «Я так ждала тебя, Вова». О бывшей из провинции, с которой переехавшему в столицу персонажу песни нет сил «Проститься». Ну и об Антоне Городецком — главном герое блокбастера «Ночной дозор», озвучить финальные титры которого Тимур Бекмамбетов пригласил группу «Уматурман».
Вышедший в 2004-м дебютный альбом «В городе N» был продан тиражом более миллиона экземпляров, и лейбл дуэта даже подумал об экспансии на Запад. Планы рухнули тут же — когда в компанию пришло письмо с угрозой от юристов… Умы Турман. С тех пор на концерты за границей Кристовские ездили под названием Uma2rman. Правда, долго успех братьев не продлился — во многом по тем же, что и у Сереги, причинам, имя которым медные трубы. Ну зато хоть перед главным на этой планете поклонником Умы Турман Квентином Тарантино выступили — на открытии Московского кинофестиваля, куда тот приехал почетным гостем.
В 2004 году Россию потрясают два выражения — «муси-пуси» и «джага-джага». Звучат они неожиданным образом из уст Кати Лель — 30-летней певицы, до того момента обретавшейся где-то на задворках поп-элиты и свою аудиторию завоевывавшей на волнах радио «Шансон». Двигателем этого относительного успеха Лель был бизнесмен Александр Волков, приметивший артистку в бэк-группе Льва Лещенко и взявшийся заниматься ее сольной карьерой. Денег Волков не жалел — клипы для Лель снимали режиссеры уровня Федора Бондарчука и Юрия Грымова. Но успех не приходил. И тогда предприниматель решил вложиться в услуги Максима Фадеева.
Фадеев первым делом радикально перекроил имидж певицы, превратившейся из видавшей жизнь завсегдатайки шалманов в тусовщицу с модной стрижкой. Вторым — написал бессмысленные, преисполненные эротических инсинуаций песенки с теми самыми строчками про «муси-пуси» и «джагу-джагу» (понимать значение которых каждый вправе в силу своей испорченности). Третьим — и главным — убедил не очень-то оценившую перемены Лель этот репертуар исполнить. В том же году артистка удостоилась всех главных музыкальных премий и наконец стала звездой. Подорвать ее успех могла только она сама — что Лель благополучно и сделала, испортив отношения со своим благодетелем и любовником Александром Волковым, отказавшимся ради «джаги-джаги» уходить от жены. Последовал конфликт, суды, войны за права на псевдоним и песни. Закончилась ссора только со смертью Волкова в 2008 году.
20 мая 2004-го ничто не предвещало скандал — обычная пресс-конференция перед концертом в провинции, типовые вопросы, шаблонные ответы, фирменная утомленная физиономия гастролирующего в Ростове-на-Дону Филиппа Киркорова. Возмутителем спокойствия — и киркоровского настроения — выступила местная журналистка Ирина Ароян. Хватило всего одного вопроса. «Чем обусловлено столь большое количество ремейков в вашем репертуаре?» Самопровозглашенный Король эстрады был задет за живое — и взорвался тирадой, сделавшей непримечательное мероприятие, пожалуй, самой легендарной пресс-конференцией в истории русской попсы.
Кульминацией киркоровского монолога стала фраза, быстро превратившаяся в мем: «Меня раздражают ваша розовая кофточка, ваши сиськи и ваш микрофон». Не обошлось и без мата. Шанса защитить себя Ароян не получила — певец приказал ее из зала удалить. Вряд ли он предполагал в этот момент последствия. На короткий период летом 2004-го безобидный исполнитель «Зайки моей» превратился в самого ненавистного человека на российской эстраде. На Киркорова обрушились все ток-шоу отечественного телевидения. Его песни пропали из эфира десятков радиостанций. Его кошелек обеднел на 60 тысяч рублей штрафа в пользу Ароян. Впрочем, выкрутился артист так ловко, что принимать в «Антихайп» его стоило еще тогда, в 2004-м. Вскоре после скандала Киркоров выпустил альбом «Сам П…А?! или Kirkorov MaZZDie!!!» — на который вошли танцевальные треки с его цитатами с ростовской прессухи. А затем еще и запустил концертное шоу «Король ремейкOFF» — с подтанцовкой в розовых кофточках. Не можешь победить — возглавь!
Хватает провинциалов, приезжающих завоевывать Москву с одной гитарой и клетчатой сумкой. Только некоторым из них, впрочем, удается реально добиться успеха. Роман Билык, выпускник Таганрогского строительного ПТУ, принадлежит к их числу. Он переезжает в столицу в 2000-м — и благодаря земляку, режиссеру и музыканту Валерию Полиенко (написавшему, среди прочего, тексты лучших песен группы «Тату»), знакомится с Александром Войтинским, еще одним продюсером, приложившим руку к первому этапу творчества «Тату». Войтинскому дерзкий, источающий одновременно пацанское и романтическое обаяние Билык нравится — и он берется заниматься музыкальной карьерой гостя столицы.
Под Билыка Войтинский создает группу «Звери» — уговорив подопечного даже взять себе пошловатый псевдоним Рома Зверь — которая поначалу пытается писать рэп. Тот, впрочем, оказывается довольно никчемным, и стиль «Зверей» меняется на поп-рок — и тут поэтический талант Ромы Зверя, способного сочинять простые, но хлесткие боевики о несчастной любви, уан-найт стендах и районной философии, раскрывается по полной. Вышедший в 2004-м альбом «Районы-кварталы» становится хитовым — а «Звери» обретают не только аудиторию, но и признание. Ни один другой коллектив не сможет, например, похвастать завоеванием аж девяти премий МУЗ-ТВ в номинации «Лучшая рок-группа года» — пусть это и происходит под стенания критиков о том, что к настоящему року «Звери» отношения никакого не имеют. Свой статус прирожденного рок-идола Билык подтвердит еще раз в 2018-м — когда убедительно сыграет Майка Науменко в фильме Кирилла Серебренникова «Лето».
Певица Слава хотела быть русской Бритни Спирс — ну или Кристиной Агилерой, чью ориентацию на R&B российская артистка пробовала перенять. Ресурсы вроде бы позволяли — возлюбленным Славы был директор «Национальной резервной корпорации» Анатолий Данилицкий. Была только одна проблема — до R&B русскоязычный слушатель на тот момент еще не вполне дорос, да и, сказать по правде, самой Славе образ модной клубной тусовщицы шел не очень. Разглядеть истинную природу ее дарования сумел только продюсер Виктор Дробыш — сначала написавший для Славы песню «Попутчица», переосмысляющую в реалиях 2000-х наследие Ирины Аллегровой и Алены Апиной, а затем взявшийся заниматься всей дальнейшей музыкальной карьерой артистки.
Новый имидж Славы сам Дробыш охарактеризовывает однозначно и метко: «Девка-замкадыш». Как выяснилось, потребность в подобной, выражающей в своих треках чаяния простых россиян из глубинки, певице была куда как выше, чем в R&B-кобре, которую Слава пыталась изображать из себя ранее. Более того, эффект успеха «Попутчицы» оказался таким мощным, что чуть не вывел Славу на «Евровидение»-2005 — но она проиграла в национальном отборе Наталье Подольской. По словам Дробыша — и слава (Слава?) богу: талант его подопечной по-русски слишком широк для тесных рамок европейского поп-шапито.
В 2004 году Децл был не просто самым известным рэпером России — он, еще малолеткой позвав школьников рубежа 2000-х на «Вечеринку» к себе домой и поделившись с ними своими слезами и своей печалью, пожалуй, для большинства и вовсе олицетворял собой целый жанр. Тем неожиданнее стало его перевоплощение, совпавшее с 20-летием артиста: годами слышавший о себе «Децл — лох» рэпер объявил о том, что теперь будет выступать под новым именем Le Truk, которое тут же оказалось увековечено в названии нового альбома Aka Le Truk. Перемены не были строго косметическими — но распространились и на репертуар: на новых песнях Децл представал уже не впечатленным возможностями рэпа мальчишкой, но самостоятельным молодым человеком со сформировавшимися увлечениями. Любимое из них оказалось увековечено в хите «Потабачим».
У этой самостоятельности, впрочем, была обратная сторона. Успех карьеры Кирилла Толмацкого на тот момент был во многом предопределен стараниями его отца — продюсера Александра Толмацкого, буквально сделавшего из сына звезду. Но в 2004 году семья Децла распадалась на части: Толмацкий-старший ушел от жены к молодой любовнице. Простить отца Кирилл так и не смог — и разорвал с ним любое общение. Aka Le Truk — неплохое свидетельство того, что у него в принципе получалось делать запоминающийся рэп и собственными усилиями. Вот только дальше последовал спад, уход в тотальный андеграунд — и скоропостижная смерть в 35-летнем возрасте. Груз пережитой в подростковом возрасте известности Кирилл Толмацкий скинуть так и не смог.
Запущенная несколькими годами ранее в эфир Первого канала «Фабрика звезд» не сбавляла оборотов — но и не стеснялась экспериментировать. Так в 2004 году ответственный за «Фабрику-4» Игорь Крутой набрал в состав участников не только певцов и певичек со связями вроде Стаса Пьехи или Ирины Дубцовой, но и компанию мажоров с куда менее очевидными музыкальными талантами, но зато броским имиджем. Они — 21-летний промоутер из хорошей семьи Тимати, а также его друзья, 16-летние Ратмир Шишков и Настя Кочеткова, вместе с 24-летним композитором Домиником Джокером, объединились в группу «Банда» — и стали самым запоминающимся явлением за всю историю «Фабрики звезд».
Тимати и компания позиционировали себя рэперами — что не мешало им на «Фабрике» исполнять чистейшую, лучезарную попсу. «Ты для меня одна», «Плачут небеса» и так далее — назвать все эти первые хиты «Банды» хип-хопом может только очень далекий от жанра человек. Другое дело, что тот же принцип — позиционирование себя в максимально выгодном (и неважно, насколько это далеко от реальности) свете — впоследствии оказался чуть ли не главным инструментом Тимати на протяжении всей его карьеры (или есть те, кто реально считает, что лучший друг Тимура Юнусова — Владимир Путин?). Вот и тут, еще на заре своего пути, Тимати с друзьями заявляют в треке «Новые люди», что «всего добились сами». Что ж, привычки гуглить подобные заявления в середине нулевых россияне еще не выработали — так что прокатило.
В то же время действительно лучший русский хип-хоп-альбом 2004-го записал человек, переносивший законы жанра на отечественные просторы еще десятилетием ранее — в составе секс-рэп-трио «Мальчишник». Как таковой считать музыку на альбоме Дельфина «Звезда» рэпом довольно сложно — но ритмика здесь именно из хип-хопа, да и тот переход к пению, который Андрей Лысиков совершил на «Звезде», отказавшись от фирменного монотонного речитатива, сейчас уже давно стал нормой и на пластинках модных чернокожих рэперов в диапазоне от Плейбоя Карти до Янг Тага. Важнее, что самому Дельфину и его стихам — которые ни до, ни после не достигали таких экзистенциальных вершин, как на «Звезде», — эта новая распевность пошла.
Не меньший вклад в успех альбома внесла и музыка — за которую на пластинке полностью отвечал московский электронный артист Mewark, он же Александр Петрунин. Работа с ним и на его условиях, в сущности, вывела Дельфина из творческого тупика. К сожалению, в похожем тупике через пару лет после выхода «Звезды» оказался уже сам Mewark, вымотанный не только и не столько музыкой, сколько штатной работой в качестве звукорежиссера ВГТРК, для каналов которого Петрунин написал немало годами звучавших в эфире мелодий. В 2012-м году музыкант умер в возрасте 32 лет.
Создано при поддержке АНО «ИРИ»