У многих Непал ассоциируется исключительно с самой высокой горой мира Джомолунгмой, однако помимо альпинизма и хайкинга стране есть чем похвастаться перед туристами. Многовековые традиции, просветленные местные жители, древнейшие храмы, удивительная природа и колоритные обряды — все это собрано в азиатской республике, которую часто называют «крышей мира» из-за ее высокогорного ландшафта. Российский путешественник Алексей Терентьев отправился в путешествие по Непалу и рассказал «Ленте.ру», как это изменило его жизнь.
Таксист затормозил где-то посреди узкой улочки и махнул рукой в неопределенную сторону, чтобы дать мне понять, что мой отель находится где-то там и остаток пути мне придется проделать пешком. За спиной было более трех часов езды от Катманду, в багажнике — два рюкзака, вокруг бурлила жизнь: мужчины в цветных шапках, женщины всех возрастов в длинных пестрых накидках, шумные суетливые дети — все сновали в разные стороны.
Тут же вдоль улиц начинался импровизированный сельский рынок — бабушка продавала какую-то зелень явно со своего огорода. Не сильно доверяя таксисту, я отпустил его только после того, как он позвонил в отель, и мне на встречу вышел парень, который, посмотрев мою бронь, утвердительно кивнул, подхватил мой рюкзак и быстро устремился вглубь этого живого человеческого моря по узкой, мощеной старыми камнями улице.
Очень скоро улица закончилась, и перед нами раскинулась центральная площадь. В центре стояло несколько древних храмов той удивительной архитектуры, которую можно увидеть только на картинах, посвященных древним цивилизациям. Каменные ступени, образующие высокую пирамиду, многочисленные деревянные надстройки, бесчисленные изображения древних божеств — вид был просто поразительный. Окружали площадь чуть меньшие по размеру, но выполненные в том же стиле преимущественно деревянные старые здания.
В одном из таких домиков и находилась моя гостиница. Я быстро оплатил номер, и служащий отеля проводил меня на третий этаж в мою комнату. Здание было действительно старым, а резные украшения, которыми постройка была покрыта не только снаружи, но и внутри, намекала на его не самых простых хозяев в прошлом. Окна выходили непосредственно на главную площадь, все главные храмы и бесконечно текущие по ней потоки людей были у меня перед глазами. На несколько мгновений я замер перед этим зрелищем, погруженный в ощущение нереальности всего происходящего. Мне казалось, что я не в одной из стран привычного нам мира, а в одном из волшебных тайных миров, которые буддийский гуру Падмасамбхава когда-то завещал своим последователям.
Непал... Сколько миллионов образов вызывает это слово у сотен тысяч людей, так или иначе проявлявших свой интерес к этой удивительной стране. От стереотипных, почерпнутых из книг и статей в интернете, до личного живого опыта тех, кому посчастливилось ступить на эту землю — последние, думается мне, самые ценные.
Помню, первый раз, пройдя таможню и прочие формальности, я вышел в пропитанный пылью воздух Катманду, взял такси и уже по дороге к моему отелю, жадно вглядываясь в дома, прохожих, мелькающие лица, пытался понять, на какую из известным мне азиатских стран похож Непал. Может быть, соседняя Индия? Нет — все совсем другое. Мьянма — опять нет. Пакистан, Тибет, Камбоджа, Шри-Ланка? Cнова и снова нет. Это только на первый взгляд может показаться, что все азиатские страны на одно лицо, на самом деле они все совершенно разные — и Непал не исключение. Тем увлекательнее каждое новое путешествие, когда день за днем, встреча за встречей, взгляд за взглядом открываешь для себя каждое новое место.
Особое положение Непала среди соседних стран было определено исторически. Спрятавшийся у подножия Гималаев, он мог бы остаться таким же закрытым, как соседние Бутан и Тибет, однако благодаря тому, что на его территории находится Эверест — самая высокая вершина в мире, или благодаря нашему соотечественнику из Одессы Борису Лисаневичу, который в 1954 году открыл в Катманду первый отель и уговорил короля Непала пускать в страну иностранцев, Непал постепенно стал открываться для путешественников.
При этом большинство туристов устремляются в горы, максимум затрагивая несколько самых известных мест в долине Катманду, что сохранило большую часть страны практически нетронутой и никак не испорченной массовым туризмом. Неслучайно и совершенно заслуженно почти все самые популярные маршруты в Непал включают трекинги вокруг Аннапурны или походы к базовому лагерю Эвереста.
Буддизм, будучи самой миролюбивой религией, никогда не пытался силой устранить конкурирующие верования, что порой, как это и случилось в Непале, приводило к удивительным смешениям. Для буддистов нет и никогда не было разделения людей по религиозным взглядам. Сам Будда говорил, что путей может быть бесконечное множество, главное — чтобы была верная цель.
С другой стороны, в индуизме на тот момент было столько богов и их воплощений, что многие верующие стали воспринимать Будду как еще одно воплощение Бога, и в таком виде поклоняться ему, что никак не противоречило их верованиям. До сих пор не могу забыть поразившую меня сцену, увиденную в одном из храмов недалеко от Катманду, где одновременно присутствовали и буддийские изображения, и индуистские божества, а индийский садху и буддийский монах сидели буквально спина к спине, каждый перебирал четки и читал собственные молитвы.
Потом я увидел женщину, на шее у нее висело изображение Далай-ламы, она медленно прошла кору, вращая буддийские молитвенные барабаны, а потом зажгла свечи и сделала подношения индуистским божествам. В самом конце она по очереди подошла сперва к садху, а потом к буддийскому монаху, получив благословение у каждого.
Эта сцена поразила меня так же, как если бы я увидел сидящих под одним деревом христианского священника и мусульманского имама, а потом я понял, что здесь это в порядке вещей. Более того, ближе к концу поездки мне это уже казалось абсолютно нормальным, но перед пониманием этого было еще длинное путешествие по Непалу. И надо сказать, что духовный туризм очень популярен в стране — маршруты включают посещение многочисленных монастырей, храмов, священных мест, связанных с историей буддизма и индуизма. Хотя, конечно, он далеко уступает по масштабу горным турам.
Я проснулся от негромкого звона колокольчика, который повторялся все чаще и чаще где-то у меня под окнами. Посмотрел на часы — было начало третьего, на улице еще совсем темно. Выглянув в окно, я увидел в центре площади на стене одного из храмов изображение неизвестного мне божества и над ним небольшой колокольчик. Периодически к божеству подходили отдельные фигуры, читали молитву, касались стены лбом и звонили в висевший тут же колокольчик. Именно этот звук и разбудил меня до рассвета. Накануне вечером в общем гаме и шуме я его просто не заметил. Быстро одевшись и схватив камеру, я вышел на улицу.
В Азии жизнь начинается рано, и если вы хотите ее застать, спать до упора и выходить на улицу после завтрака — не самый лучший вариант. Вот и мне повезло не просто увидеть просыпающийся небольшой непальский городок, но и оказаться свидетелем большого местного праздника, который длился в течение трех дней и сопровождался обрядом жертвоприношения во всех местных храмах, которых тут неимоверное множество. А узнал я об этом, встретив на улице небольшую процессию, во главе которой шел мужчина с большим блюдом, на котором красовалась свежеотрезанная и красиво украшенная голова козла. Мужчина, как, впрочем, и большинство жителей в этот день, был одет очень нарядно, а красная точка на лбу свидетельствовала о том, что он уже получил благословение от священника.
Жертвенных животных вели к ближайшему храму всей семьей, там их передавали священнику, который вместе с помощникам делал надрез специальным ножом на горле, а двое мужчин обходили храмовую постройку по часовой стрелке, держа в руках уже мертвое животное — на камнях храма был явственно виден темный след запекшейся на солнце крови. Потом животное разделывали, внутренние органы сжигали на священном огне внутри храма под пение молитв — вместе с кровью они и составляли главное жертвоприношение божеству. Небольшая часть туши доставалась священнику, а большую часть мяса уносили домой владельцы животного. Ближе к вечеру по всему городу можно было наблюдать, как на огне коптят и обжигают целые туши.
У непосвященного обряд жертвоприношения может вызвать неоднозначные чувства, но для местных жителей это не просто обряд, а часть жизни. В действии принимает участие вся семья, женщины приносят на руках почти грудных детей, девочки постарше, с шести-семилетнего возраста надевают самые лучшие платья и укладывают волосы, им наносят яркий праздничный макияж, мальчики их возраста уже помогают взрослым. Для местных жителей это большой праздник. Обряд принесения жертвы — один из ключевых для всех религий. И если форма может иногда шокировать, то суть остается неизменной всегда.
— Чтобы жить счастливо, — делится со мной своими мыслями один из местных жителей, — человек должен уметь жертвовать, отдавать, а не только брать и накапливать. И когда к потере относишься как к празднику, это дает внутренне гармоничный настрой. Жизнь состоит из приобретений и потерь, и когда человек умеет принимать потери со спокойным сердцем, без злобы, обид, жалости, ненависти, это делает человека и весь его род более гармоничным, что позволяет не голодать, рожать и воспитывать здоровых детей, самим быть здоровым и счастливым. Мы и наши предки всегда знали, что без жертвы не будет хорошего урожая, здоровья и семейного счастья. Но сейчас, следуя традициям предков, мы глубже понимаем смысл наших действий.
В Непале множество священных для буддистов мест, таких, например, как монастырь Намо Будда, в котором живет и учится много молодых монахов. Мальчики приезжают сюда со всего Непала, иногда даже можно встретить ребят из Индии и Тибета. Распорядок дня достаточно строгий: ранний подъем, два раза в день пуджа (совместная молитва), многочисленные уроки, от английского языка до буддистской философии. В свободное время монахи постарше повторяют пройденный материал, совершенствуются в игре на музыкальных инструментах, используемых во время молитв, или в горловом пении. Те, кто помладше, находят время поиграть и подурачиться.
Из монастыря открывается красивый и умиротворяющий вид — священные места вроде этого всегда было принято строить на возвышениях. Я прошел его насквозь и по небольшой тропинке поднялся еще выше, к небольшой ступе. Там я вспомнил о местной легенде, связанной с одним событием из жизни Будды. Будучи одним из сыновей местного царя, он прогуливался по окрестностям и встретил голодную тигрицу с маленькими тигрятами. Тигрица умирала от голода, и ее потомству грозила гибель. Будда пожертвовал себя зверю, тем самым накопив большие заслуги и переродившись в лучшем мире. Жертва — в данном случае всего лишь внешняя сторона сострадания, одного из ключевых способов прийти к просветлению в буддизме.
Эта легенда научила меня тому, что нужно уметь пожертвовать вторичным ради главного. Например, чтобы переехать в новую светлую квартиру, нужно найти в себе силы проститься с такой уютной и привычной, но маленькой и темной комнатой. Жертва ли это? Для того, кто связывает себя только с телом, — равносильно смерти. Для того, кто живет душой, смерть тела — всего лишь один из шагов на пути развития собственной души. Каждый может сам поискать ответы на эти вопросы, и Непал — благодатное место для таких поисков. В то же время не все примеры нужно понимать буквально, осознавая, что они больше обращены к душе и сознанию, чем к телу. И поэтому, как я уже говорил, сегодня буддисты больше внимания уделяют не столько физической жертве, сколько внутренней готовности отказаться от своего эгоистичного я ради единства и счастья всех живых существ.
На следующий день я отправился к главной буддийской ступе в Непале — Боднатх. Я решил, что интереснее будет дойти до нее пешком, но в последний момент немного усомнился в правильности маршрута. На другой стороне улицы я увидел идущую в моем направлении тибетскую старушку.
— Таши делек, — поприветствовал я ее по-тибетски.
— Таши делек, таши делек, — радостно ответила мне старушка, и ее лицо моментально озарилось улыбкой.
Я спросил у нее дорогу к ступе, и пожилая непалка с радостью вызвалась меня проводить. По дороге она не только успела рассказать мне немного о своей жизни, но и покормить бездомную корову. Увидев ее на пути, она тут же нашла местного торговца овощами, с улыбкой экспроприировала у него остатки капустных листьев и с той же неизменной улыбкой на лице накормила животное, после чего продолжила путь. Вот так, пройдя несколько километров с простой тибетской бабушкой, начинаешь не на словах, а на деле понимать суть буддийской философии: что такое сострадание, забота о ближних, как это может проявляться в повседневной жизни и как может сделать человека счастливым.
Боднатх-ступа оказалась для меня, наверное, одним из самых светлых мест в долине Катманду. Огромная и величественная, по периметру окружная плотным кольцом соединенных друг с другом домиков, обращенных фасадами внутрь, она представляла собой совершенно удивительное замкнутое пространство — маленький город в городе. Город, в котором текла своя собственная жизнь.
Вокруг ступы беспрестанно идет поток людей, совершающих священный обход — кору — по часовой стрелке, многие вращают молитвенные барабаны или просто читают мантры, перебирая четки. В домиках, образующих внешний круг, расположились всевозможные магазинчики с танками и поющими чашами, там можно посетить врача тибетской медицины или просто зайти в кафе, съесть порцию момо (местное блюдо, напоминающее приготовленные на пару пельмени с различной начинкой) и выпить чашечку вкусного масала-чая с видом на святыню.
Есть в Непале и свой туристический курорт — Покхра, место, где каждый может найти себе развлечение по вкусу и кошельку. Правда, курортом его можно назвать с большой натяжкой, поправкой на особый непальский вкус. Что, однако, ни в коей мере не лишает его очарования. Гостиницы и дешевые комнатушки, рестораны и маленькие кафе на несколько столиков, массажные салоны и туристические бюро, бесчисленные центры йоги и медитации, магазины сувениров и туристического снаряжения — все это на берегу живописнейшего озера с лодочной станцией, маленьким островом с красивым храмом в центре, окруженном холмами, деревнями и блестящими на солнце верхушками снежных гор — Гималаев.
В свой небольшой, но уютный номер на пятом этаже с видом на озеро я въехал вечером, когда уже смеркалось. Успел буквально за десять минут до начала дождя. Сперва упали первые тяжелые капли, а буквально через 10-15 минут ливень шел стеной, как это бывает только в Азии. Кажется, что это не дождь, а небесные реки обрушились на землю, задавшись целью очистить ее от всего темного и порочного. А утром — чистое голубое небо, сияющее солнце, и ничто не напоминает о вчерашнем потопе.
Стоит пройти несколько сот метров в сторону, как вместе с криками назойливых таксистов позади остается и вся туристическая инфраструктура. Тропинка уводит меня в сторону от дороги, вокруг зеленеют рисовые поля, небольшие деревни, блестят ленточками на солнце речушки. В одной из деревень мое внимание привлекла группа людей, собравшихся под деревом. Подойдя ближе, я увидел в центре садху средних лет, как и положено, в ярких оранжевых одеждах, с покрытым краской лицом и большими четками в руках. Вокруг толпились местные жители, задавая свои вопросы, на которые садху отвечал спокойно, глядя на спрашивающего светлыми, полными доброты глазами.
В индуизме нет института монашества в привычном нам понимании, зато есть садху — люди, которые оставили мирскую жизнь, посвятив себя служению богу. Часто это решение принимается в юности, иногда и в зрелом возрасте.
Среди собравшихся оказалось несколько неплохо говорящих по-английски и даже один европеец. Мне стало интересно, о чем идет разговор. Европеец делился тем, что никак не может научиться контролировать свои мысли, сознание, которое постоянно занято чем-то, а в отдельные минуты стресса или беспокойства мысли бывают настолько навязчивыми, что начинают влиять на душевное равновесие и даже на физическое состояние. Внимательно выслушав, садху дал ему несколько простых советов, связанных с некоторыми ограничениями в еде, образе жизни, избегании излишеств, сказал, какие стоит купить четки, и наказал каждый день вставать не позже четырех часов утра и читать молитву, слова которой тоже дал вместе с другими указаниями.
Простившись с садху и жителями деревни, я продолжил прогулку среди полей, поднялся по серпантину на вершину большого холма, дошел до большой белой японской буддийской пагоды и спустился назад к озеру. По дороге я невольно вспомнил слова из Библии, в которых Христос говорил, что все тяжелые болезни лечатся постом и молитвой. И в очередной раз подумал, насколько похожи все мировые религии, если видеть их суть, а не форму.