«Лента.ру» продолжает всматриваться в российские 2000-е через призму отечественной поп-музыки этого сложного и богатого на события десятилетия. В новой серии — 2006 год, когда одну из столиц опьянил гламур, а другая ушла в отрыв массовых рейвов. Тем временем в провинциях предпочитали местных самородков — вроде певицы МакSим, на достаточно продолжительное время ставшей самой популярной артисткой в стране.
В 2021 году в это трудно поверить, но пятнадцать лет назад слово «гламур» еще произносилось всерьез — и даже с придыханием. Более того, в 2006-м гламур превратился в самую заметную в стране идеологию: на фоне лишений предыдущих десятилетий резкий приток в Россию нефтедолларов породил натуральный культ богатства, роскоши и превратно понятой красоты. Эпицентром гламура стала, конечно же, Москва, а главными выгодоприобретателями — ночные клубы: столицу захватила настоящая клубная мания. Причем если в начале нулевых самой модной клубной музыкой в городе было техно, то в середине десятилетия его сменили расслабленный хаус и R&B — то есть те музыкальные жанры, что максимально гладко ложатся на брызги дорогого шампанского и эротически заряженные танцы.
Цитаделями гламура становятся сначала сезонные заведения промоутеров Алексея Горобия и Синиши Лазаревича («Зима», «Весна» и далее по списку), а затем «Дягилев», открывшийся как раз в 2006-м. На входе — быстро обретающий легендарность Паша Фейсконтроль. Вокруг — весь спектр достижений элитного автопрома, от «Мазерати» до «Ламборгини». В очередях — все, кто мечтает приобщиться к выраженному в безудержном ночном веселье капиталу, но пока не может себе позволить выложить несколько тысяч долларов за бронь стола или ложи. Внутри — не только большой бизнес и богема, но и власть предержащие в диапазоне от депутатов до прокурорских. А нередко — и вовсе приезжающие в Москву потусоваться мировые звезды уровня Шакиры и Энрике Иглесиаса. Кажется, так будет всегда — все-таки нефти и газа в стране очень много. Но похмелье наступит уже через пару лет вместе с мировым финансовым кризисом.
Рэпер Лигалайз, он же Андрей Меньшиков, более-менее стоял у истоков русского рэпа. Сначала — в составе олдскульного коллектива D.O.B. Community, одним из первых ставшего переносить на отечественную почву выросший в афроамериканских гетто жанр. Затем — в тусовке «Bad B. Альянс», в которой он был, пожалуй, самым техничным в плане читки и лирики артистом и, среди прочего, внес свой вклад во всенародную популярность Децла, написав для его хитов далеко не один текст. Мелькал на телеэкранах с клипами на коллаборации с «П-13» («Я знаю людей») и «Легальным бизне$$'ом» («Пачка сигарет» с сэмплом из Цоя). Он, то есть, вполне был узнаваем и уж точно обладал солидным весом в рэп-индустрии. Но настоящей, народной звездой Лига стал именно в 2006-м — когда записал беззастенчиво коммерческий альбом XL.
XL был забит боевиками более-менее под завязку — в ротации радиостанций входило сразу девять песен с альбома, а от «Будущих мам», этой ориентированной по саунду на 50 Cent оды движению молодых женских тел, ставшей вдобавок главной темой сериала «Клуб» на MTV, просто было невозможно отделаться нигде еще год-полтора. Тем удивительнее, что по прошествии полутора десятилетий удивляет в XL прежде всего не жирность битов, но разнообразие поднимаемых Лигалайзом в треках тем. Вслед за «Мамами» в трек-листе альбома идет парадоксальная исповедь «Рожденные в СССР», репрезенты и хвастовство «Почувствуй силу» или «Кто ты такой?!» уживаются вместе с написанными для одноименного фильма о диверсантах-беспризорниках «Сволочами». Успех последних (именно как песни) только подтвердил: мало кто так, как Лигалайз, может в русском рэпе залезть русскому человеку в душу. И этот талант артиста никуда не девался, даже когда через несколько лет после XL он ушел в андеграунд.
Рожденный на гламурной волне середины нулевых интерес русского человека к R&B требовал появления собственных, наших артистов жанра — а лучше артисток. И отечественные продюсеры поспешили этот запрос удовлетворить. Так Влад Валов, он же Мастер Шефф, нашел в маленьком украинском Ужгороде своего Михея в юбке — 24-летнюю певицу Елку, обладательницу интересного, запоминающегося голоса и несгибаемой воли к славе. Шефф взялся ее продюсировать, пытаясь приспособить дарование Елки под тренд на R&B — и преуспел. Знаменитой на всю страну артистку сделала песня «Город обмана» с модным, вполне клубным звучанием и неожиданно экзистенциальным (ну, если относить к экзистенциализму Паоло Коэльо) текстом — смурь в лирике русский народ всегда ценил. При этом самой Елке служить инструментом продюсерских начинаний Валова разонравилось довольно быстро — и через несколько лет она покинула Шеффа, преобразившись в полноценную поп-певицу.
Еще одной R&B-дивой середины нулевых была певица Бьянка, за которой в качестве продюсера тоже стоял успешный отечественный рэпер. Серега ранее поженил хип-хоп с частушечного толка блатняком, а теперь возжелал с помощью подпевавшей ему на «Черном бумере» Бьянки и продюсера Михаила Шияна приблизить к народу и ритм-энд-блюз. Так Бьянка стала лицом так называемого «русского народного R&B», удивительного явления, в котором наследие Бейонсе и Келис применялось к поэтике коровников, сиреневых кустов и русских банек. Певица объявляла о нашествии R&B на всю Ивановскую — Ивановская постаралась, как могла, двигаться в такт. Когда же мода на жанр схлынет, Бьянка, подобно Елке, найдет себя уже в традиционной попсе.
Моду на R&B в 2006-м пробуют эксплуатировать не только Валов с Шияном, но и еще один продюсер — Александр Дулов, человек с хорошей репутацией на джазовой сцене, соберет несколько модно выглядящих эмси, певиц и танцоров и запустит проект «Банд'Эрос», идеологом и главным сочинителем песен которого он остается до сих пор, уже после нескольких смен состава. На первый взгляд, мелодичные, многоголосые композиции группы вполне вписываются в общий тренд — и более того, также быстро добиваются коммерческого успеха. «Коламбия Пикчерз не представляет», как почувствовавшему запах успеха русскому народу западают в душу дуловские рулады «Про красивую жизнь» и ее колоритные атрибуты.
Вот только за глянцевой поверхностью треков «Банд'Эрос» на поверку скрывался солидный слой иронии — в сущности, Дулов и его группа не столько пытались поспеть за модными тенденциями, сколько их толсто высмеивали. Вот в клипе на «Про красивую жизнь» стереотипы о гламуре высмеиваются с помощью резиновой женщины. Вот в текстах проскальзывает даже социальная критика вроде «золотой цепи» на обретающемся на Рублевке генерале ФСБ. Главный хит группы «Коламбия Пикчерз не представляет», стоит к нему прислушаться, и вовсе воспевает простые радости плотской любви по-русски, стараясь не оглядываться на заданные Голливудом стандарты: «Пусть Квентин с Умой ******** [обалдевают]». Был ли произведен желанный эффект на Тарантино с Турман, история умалчивает.
Пока в Москве осваивают R&B и не вылезают из клубов, в Северной столице расцветает собственный, принципиально другой движ: Петербург охватывает мода на массовые, по всем заветам британского Лета любви, рейвы. Их основным двигателем служит «Радио Рекорд», единственная в стране станция, в эфире которой звучит исключительно танцевальная музыка. Это ограничение репертуара оказывается почти гениальным решением: аудитория ширится с каждым годом, и «Рекорд» начинает зарабатывать на ней не только с помощью рекламы — но и на организации фестивалей, ну или если проще, массовых рейвов. Первым из них становится «Колбасный цехъ», который всего за три года делает количественный скачок от нескольких до тридцати тысяч посетителей. Не меньше собирается на «Пиратскую станцию», «Вспышку», MayDay, Sensation. Петербург становится меккой как для зарубежных звезд танцевальной музыки от Карла Кокса до Тиесто — так и для жаждущей отлететь русской молодежи, которая в дни фестивалей наводняет город на Неве десятками тысяч: из провинции в Питер вереницами тянутся автобусы с рейверами.
Играют на питерских массовых рейвах, конечно, не только выписанные из-за рубежа хедлайнеры — но и местная поросль танцевальных музыкантов. И это не только ветераны девяностых, уважаемые деятели андеграунда вроде DJ Фашиста, Лены Поповой или Феди Бумера, но и артисты, рассчитывающие на аудиторию, несколько менее притязательную. Так дуэт XS Project работает на ниве хардбасса (который тогда, в середине нулевых, чаще называли пампин-хаусом, или ступид-хаусом) — и не только заставляет публику яростно отбивать ногами ритм, но и отчаянно юморит на тему необходимого для таких танцев допинга. «Бочка-бас колбасит соло, колбасер по пояс голый», «Ты использовал давно запасное колесо» и так далее — почти все хиты XS Project хвастали такими вот комичными речовками. На этом фоне хит Afterparty «Чугунного скорохода» с сентенциями вроде «кто на колесах, кто в бутирате» кажется даже образцом сурового реализма.
Когда в 2000 году Алсу заняла на Евровидении второе место, этот результат ощущался Россией как настоящая победа — так высоко отечественные артисты еще не поднимались. Но была у этого успеха и обратная сторона: любое место на Евровидении, кроме первого, российские зрители, воспринимающие этот музыкальный конкурс так, будто речь об Олимпиаде, стали считать неудачей. Одержимость страны победой на Евровидении превратилась если не в национальную идею, то в национальную обсессию, усугублению которой способствовал Первый канал, вещатель конкурса в России, подначивавший зрителей болеть не на жизнь, а на смерть.
Заветная победа, впрочем, никак не приходила, кого бы Константин Эрнст и участники голосования на Первом ни отправляли на Евровидение. «Мумий Тролль» — 12 место. «Премьер-министр» — 10 место. Юлия Савичева — 11 место. Наталья Подольская — 15 место. Даже гремящие на весь мир «Тату» и то оказались лишь третьими! Что ж, в 2006-м Россия наконец преисполнилась надежд: выдвинутый представлять страну Дима Билан, с его смазливой внешностью и усредненным поп-репертуаром апеллировавший одновременно к женской аудитории и к гей-публике, казался артистом, специально рожденным побеждать на Евровидении. И тут на сцену вышли финские фрики Lordi с гитарами и в масках троллей, которые на общем фоне участников конкурса выделялись так сильно, что неминуемо победили. Билан остался вторым. Первый канал поспешил пустить в эфир десяток ток-шоу, на которых победу Lordi единогласно признали протестом против величия России. Так на отечественное телевидение впервые проникли разговоры о русофобии Запада.
Обычно для того, чтобы покорить поп-сцену, талантливым артистам из провинции сначала нужно завоевать Москву. 23-летней уроженке Казани Марине Абросимовой, она же МакSим, удалось обратное: сначала влюбить в песни собственного сочинения регионы и, уже хвастая успехом на клубных концертах от Петербурга до Владивостока, легитимизировать свою славу в столице. Песни МакSим начала писать еще в подростковом возрасте — и к 20 годам отточила сочинительский и исполнительский талант настолько, чтобы записать такие будущие хиты, как «Трудный возраст», «Нежность» и «Сантиметры дыхания». И все это — без продюсера, лейбла или телеканалов с радиостанциями. Эти первые песни МакSим не звучали в эфирах, но будто вирус распространялись в интернете, и когда девушка приезжала в Иркутск или Самару, ей подпевал целый зал. Видео с такого концерта стало в итоге решающим аргументом для подписания Абросимовой лейблом Gala Records, перед чем переехавшей в Москву артистке довелось, впрочем, и ночевать на вокзале, и зарабатывать на ужин пением в переходе.
В 2006-м Gala Records выпустили альбом «Трудный возраст» — и больше нуждаться в деньгах и ночлеге МакSим уже не пришлось. Историей такого же стремительного взлета в российской поп-музыке 2000-х может похвастать, наверное, лишь Дима Билан. Но если он не обошелся без продюсерского участия, то МакSим абсолютно всего добилась сама, что заставило уважать ее не только традиционную аудиторию попсы, но и вполне солидную публику вроде журналистов модных изданий, оценившую разнообразные идиосинкразии, проскакивавшие в текстах артистки. Показателен успех главного хита певицы «Знаешь ли ты» — песни, в которой лирическая героиня благородно передает своего возлюбленного новой пассии. Редкая для русской попсы мудрость, которую оценили даже футбольные фанаты, нередко распевающие ее на трибунах во время матчей.
В 2006 году 30 лет исполняется Николаю Баскову — одной из самых колоритных фигур на нашей эстраде нулевых. Телеканалы наперегонки поздравляют юбиляра — транслируют его концерты, ставят в эфир его интервью, а «Россия 1» и вовсе три часа показывает празднование, на котором Баскова поочередно поздравляют со сцены коллеги. К этому моменту у певца уже есть звания заслуженного артиста России и народного артиста Украины. В чем секрет такого невероятного признания? Возможно, дело в бэкграунде — с 1999-го Басков выходил на сцену Большого театра и, более того (спасибо недавно оказавшемуся арестантом пронырливому продюсеру Борису Шпигелю), позиционировался в СМИ как главный вундеркинд русской оперы. Его даже объявляли официальным учеником самой Монсеррат Кабалье — правда, почему-то исключительно в отечественных медиа.
Из Большого Басков ушел в 2004-м, когда классическая оперная выучка и обязанности, которые накладывает служение главному театру страны, начали вступать в совсем уж комичный конфликт с желанием певца покорять поп-сцену. И пошло-поехало: золотые пиджаки, экстравагантные выходки, постепенная трансформация репертуара, в котором арии Ленского и посвящения Карузо сменились дуэтами с Надеждой Кадышевой и Таисией Повалий. К 2021-му Басков окончательно превратится в треш-певца — его коронацией же в этом качестве станет скандальная коллаборация с Киркоровым Ibiza, клип на которую возмутит всех пенсионерок России, считавших бывшего оперного солиста интеллигентным мальчиком. Стоило, впрочем, быть внимательнее изначально: история Баскова уже в начале нулевых была прежде всего историей про гениальный пиар, а не про исполнительский гений.
Российское кино в середине нулевых переживало первый после распада СССР период роста — не столько в плане художественного уровня, правда, сколько в том, что касается кассовых сборов и внимания соскучившейся по родной речи на большом экране аудитории. А еще оно оказывается способно выводить на новый уровень популярности отмечающихся на саундтреке музыкантов — и в 2006-м никому не удается воспользоваться магией кино так ловко, как бишкекской группе «Город 312», звучащей за кадром в двух самых популярных русских фильмах года: в «Дневном дозоре» подводит итог мытарствам Антона Городецкого проникновенная «Останусь», в «Питер FM» запечатлевает приход эры мобильной телефонии «Вне зоны доступа».
За «Дневным дозором», как известно, стоял Первый канал — и его солидные по тем временам ресурсы пошли не только на промо фильма, но и на раскрутку причастной к его саундтреку киргизской группы. И подобно тому, как мало кто из россиян (включая даже скептиков) избежал просмотра фэнтези-драмы Бекмамбетова, так же почти ничьи уши не избежали и знакомства с «Городом 312». Эта первая волна популярности группы вскоре схлынула, но свою нишу коллектив так или иначе нашел — он стал главным поставщиком песен для отечественных кинематографистов и засветился своими песнями в сиквеле «Иронии судьбы» и в «Тарифе новогоднем», в «Жаре» и во «Вратаре», в «В ожидании чуда» и в «Продавце игрушек». Что сказать — в большом кино платят большие деньги.
Если на поверхности русского рэпа в 2006 году мелькают ориентированные на Запад и на гламур, воспевающие клубную жизнь и успех артисты, то в андеграунде царят совсем другие настроения и воспеваются принципиально иные явления — что, впрочем, далеко не всегда гарантирует безвестность. Так в начале нулевых исключительно на движке сарафанного радио и народной молвы полноценным общероссийским феноменом становится популярность московской группы «Многоточие». Их клипов не увидеть на телевидении (потому что их нет), их песен не услышать по радио (потому что неформат) — но спрос на диски группы не иссякает в музыкальных магазинах и ларьках по всей стране, а для целого поколения молодых россиян, особенно в провинции, русский рэп начинает ассоциироваться в первую очередь с творчеством лидера группы Руставели и его компании, а уж никак не с Тимати или Лигалайзом.
«Многоточие» же — в кожанках и характерных кепках — и выглядит так же, как половина русских юношей нулевых, и беспокоится в своих текстах о том же, что тревожит простую пацанву. Потерянная, размотанная лживыми ветрами русского бытия любовь («В жизни так бывает»). Вымирающие благодаря дешевому героину районы-кварталы («Белые друзья»). Пронизывающий существование даже самых достойных выходцев с российских улиц фатализм («Щемит в душе тоска»). Именно во вступлении к «Тоске» Руставели лучше всего удается охарактеризовать умонастроение тех, кто в треках «Многоточия» себя узнает, через посвящение «Тем, кто прохавал жизнь с самого низа». Таких людей, как известно, в России хватает — и у очень многих из них в 2006-м на сердце тяжело: группа «Многоточие» объявила о своем распаде.
Почти никто не заметил случившегося в том же году распада самого эпатажного коллектива в истории русского рэпа — группы Por.norap, клипы которой запрещались к показу на ТВ, несмотря на широкий карман продюсера, но имели широкое распространение в сети. Что, в общем, неудивительно — в середине нулевых еще вполне можно было удивить слушателя нецензурной лексикой, текстами о «порнухе», «менстре» и неуставных отношениях в армии. В отличие от «Многоточия», впрочем, грустить по коллективу было ни к чему: провокаторов разной степени успешности русский рэп увидит еще десятки и десятки.
Создано при поддержке АНО «ИРИ»