На этой неделе индустрия сериалов обогатилась сразу двумя интересными телешоу — в начале недели на FX вышел последний эпизод «Псов резервации» (Reservation Dogs) от Тайки Вайтити, а ближе к ее концу Netflix целиком выпустил четвертый сезон «Дорогих белых» (Dear White People) Джастина Симиена. Почему эти проекты стали главными комедиями сезона — в материале «Ленты.ру».
Тихое пасмурное утро в захолустном городке штата Оклахома на территории безымянной индейской резервации нарушает невиданная суета — по городу с шумом и скрежетом проносится продуктовый грузовик, оставляя за собой брызги искр и шлейф из пачек чипсов. За рулем — тинейджерка Элора (Девери Джейкобс), которая вместе со своей бандой, состоящей из Медведя (Д’Фарао Ун-А-Тай), Вилли (Паулина Алексис) и Сыра (Лэйн Фэктор) угнала автомобиль прямо во время его разгрузки у магазина. После короткого заезда без малейшего намека на погоню (местным жителям, включая ленивого сотрудника племенной полиции, на подобные события реагировать не пристало) и спора о том, нужно ли пристегиваться во время совершения преступления, грузовик успешно сдается на металлолом, а чипсы по-тихому распродаются из-под полы на районе. Вся эта авантюра — ради того, чтобы скопить денег и уехать из родных краев в Калифорнию.
Сбежать подростки хотят не только из-за бесперспективности и серости жизни в резервации — последней каплей для них стала потеря одного из членов группировки, кузена Элоры Дэниела, покончившего жизнь самоубийством. «Это место съедает людей», — убеждена Элора. «Депрессией страдает каждый пятый коренной американец», — замечает Сыр
Преступный путь коренной шпаны к успеху, однако, вовсе не становится ключевой темой «Псов резервации». Главные герои и не отморозки вовсе, и очень быстро, как только узнают о тяжелых последствиях угона для водителя грузовика, решают сойти со скользкой дорожки. Сериал Стерлина Харьо и Тайки Вайтити куда больше заинтересован в изображении бытовых моментов жизни в резервации, нежели в оммажах криминальным картинам — от тарантиновских мотивов в шоу ничего, кроме названия (в оригинале Reservation Dogs созвучно дебютной полнометражке Квентина Тарантино Reservoir Dogs), и нет — в остальном «Псы резервации» выступают самобытным, существующем вне рамок белого кинематографа проектом.
Хотя, не совсем — именно по белому кинематографу, так долго кормившему Америку стереотипами об индейцах, «Псы резервации» проходятся весьма основательно и остроумно. Высмеиваются тут и стереотипы о «суровых и гордых воинах», и о способностях коренных американцев якобы излечить любые болячки травками, и много чего еще. И при всей своей комедийной направленности шоу не сглаживает углы в разговоре о нынешнем положении индейцев в США, начиная от мелкой бытовухи (к примеру, в местной больнице всеми пациентами с разными жалобами занимается единственный врач-кореец) и заканчивая тяжеловесными темами беспросветной нищеты, метамфетаминовой эпидемии, криминала, а также острой проблемой суицидов, формирующей, по сути, основную сюжетную линию.
Кадр: сериал «Псы резервации»
При этом «Псам резервации» удается оставаться релевантными и для «некоренной» аудитории — все-таки в центре повествования остаются подростки-зумеры с классическими для их поколения загонами и мечтами. Взросление никогда не было легким, а уж в забытой богом деревне, в которой ничего не произойдет, если ты сам ничего не устроишь, способно превратиться в настоящую пытку.
И даже к второстепенным персонажам Харьо и Вайтити отнеслись с невероятной бережностью — каждый из них получил и оригинальную предысторию, и львиную долю экранного времени. Учитывая, какими невероятными фриками населена резервация, время это проходит крайне увлекательно — тут и полусумасшедший художник, разбрасывающий по городку медные фигурки (Уэс Стьюди из народа чероки, актер из голливудских вестернов «Танцующий с волками», «Последний из могикан»), и воинствующий хиппи (Гэри Фармер, индеец из «Мертвеца» Джима Джармуша), который отказывается признавать марихуану из легальных магазинов, пытаясь толкнуть травку 30-летней «выдержки». Но лучше всех вышел племенной коп в исполнении Зана Маккларнона («Мир Дикого Запада»), который, желая впечатлить юного Сыра тонкостями своей профессии, принимается затирать подростку за существование Снежного человека.
Из таких портретов, на написание которых у шоураннеров уходит по полчаса (длина одного эпизода) создается целая панорама города и его сообщества. Аутентичности этой картине добавляет то, что многие актеры (все они — коренные американцы) до «Псов резервации» нигде не снимались. И тот факт, что в «Псах…» изображено сообщество, репрезентация которого на телевидении до сих пор оставляет желать лучшего, делает сериал Харьо и Вайтити одним из самых примечательных проектов осени
Помимо очевидной ценности «Псов резервации» как редкого телепроекта о жизни коренных американцев, рассказанной «из первых уст» (весь сценарный и режиссерский коллектив проекта — тоже индейцы из разных народов Америки), шоу самим своим форматом выбивается из традиционного американского телевидения. Наиболее близким по духу ему, скорее, выступает сериал «Атланта» Дональда Гловера. Город в «Атланте» (собственно, Атланта) играет такое же важное значение, что и безымянный населенный пункт в «Псах...», представляя собой убежище как для фриков всех сортов, так и для физических воплощений их суеверий. Да, духи становятся полноценными персонажами (и даже местными жителями) резервации — сериал без всяких стеснений покажет и натуральную женщину-оленя, и пугающего духа леса. Как и «Атланта», «Псы резервации» поначалу пытаются обмануть ожидания зрителя, рисуясь бойкой, бравурной криминально-подростковой комедией, но затем быстро теряют интерес к любым ассоциациям с Голливудом.
Куда в более провокативном поле работает сериал «Дорогие белые», финальный сезон которого целиком вышел на Netflix 23 сентября. Действие проекта Джастина Симиена, созданного на основе его одноименного фильма, разворачивается в Университете Винчестера, в фокусе — группа чернокожих студентов-активистов, которым, помимо классических для молодых умов вызовов вроде учебы, отношений и желания быть замеченными, приходится сталкиваться еще и с вызовами специфическими — блэкфейс-вечеринки, альт-райт-троллинг, домогательства, полицейское насилие, институализированный и бытовой расизм. Под маской жанра студенческой комедии «Дорогие белые» через абсурдистский юмор и «конфетную» эстетику Уэса Андерсона вытаскивают на поверхность родовые травмы современных Штатов.
Кадр: сериал «Дорогие белые»
Первый сезон знакомил зрителей с обширным составом персонажей, демонстрируя это, в лучших традициях «Расемона» Акиры Куросавы, через одно и то же событие — скандальную блэкфейс-вечеринку, которую герои разгоняют — показанное глазами разных его свидетелей. Второй сезон, рассказывающий уже линейную историю, вышел более психологическим, поскольку глубже погружался в личные истории каждого из персонажей, переживающих бытовые, семейные и любовные конфликты. Третий уже чаще и смелее переходил границу абсурдистского юмора (особенно запоминается этот сезон короткой, но яркой фантазией на тему «что если бы белые в Америке были черными и наоборот»). При этом в третьей части все герои шоу (помимо того, что разбирались с острыми проблемами уже внутри собственного сообщества) переизобретали и находили себя заново, порой преображаясь радикально — что для молодых людей явление вполне обычное, а вот для персонажей студенческих сериалов довольно неконвенциональное. В четвертом же сезоне Симиен пошел на еще больший эксперимент, превратив его целиком в мюзикл с песнями из 1990-х.
Почему? «Потому что я так захотел», — емко отвечает шоураннер. Для него, гея-афроамериканца, обучавшегося кинематографу преимущественно в белом Университете Чепмена в Калифорнии, «Дорогие белые» являются историей не просто близкой, но в чем-то биографической. Потому, видимо, столь помпезную и грандиозную прощальную вечеринку режиссер устроил из финального сезона — в нем уже не так много социальной повестки, сколько персональных драм и личностных конфликтов между героями, распутывающими клубки из скопившихся за сезоны травм, обид и секретов. Предостаточно в четвертом томе и песен (ранее, заметим, в сериале из уст его героев не звучало ни одной) — персонажи рефлексируют по поводу своих переживаний при помощи She’s a Bitch Мисси Эллиотт и Virtual Insanity группы Jamiroquai, ссорятся друг с другом строчками из Bye Bye Bye бойз-бенда *NSync, а также переходят все возможные личные границы в сексуальных каверах на This Is How We Do It Монтелла Джордана, Rub You the Right Way Джонни Гилла и Hate Me Now рэперов Nas и Puff Daddy.
Сюжет при этом разветвляется во времени — часть его разворачивается в недалеком, но причудливом будущем, в котором пандемия коронавируса и других черт-те пойми каких зараз уже стала неотъемлемой и неискоренимой частью жизни; другая разворачивается в неожиданно превратившемся в Бродвей университете; третья, параллельная второй, происходит на телеэкране — в студенческом реалити-шоу «Большой дом», победу в котором намерена одержать одна из главных героинь.
Надо отдать Симиену должное — при всех его смелых ходах и провокациях в первых трех сезонах перевести целый сериал (даже такой абсурдистский, как «Дорогие белые») на рельсы мюзикла — задача не из легких. Если отдельные музыкальные эпизоды и присущи многим студенческим комедиям (к примеру, «Сообществу», на которое проект Симиена с каждым сезоном становился все больше и больше похожим), то здесь шоураннер взял и растянул такой эпизод на целый сезон, перейдя уже в пространство таких буффонадных шоу, как «Чокнутая бывшая» и «Несгибаемая Кимми Шмидт».
Четвертый том «Дорогих белых» хоть и не привнес провокационных инсайтов, которые вызвали немало протестов и призывов к бойкоту Netflix среди белых зрителей с релизом первого сезона, все же лишний раз доказал свою способность в хорошем смысле обманывать ожидания (поскольку поначалу многие интернет-комментаторы и подумать не могли, что финал станет мюзиклом, а после были убеждены, что это будет настоящей катастрофой). Последний сезон «Дорогих белых» и первая часть «Псов резервации» в этом смысле похожи; похож и вывод, который можно сделать после просмотра обеих комедий, — о том, что отсутствие подобных экспериментов, выходов за пределы жанров, а также общая предсказуемость традиционного телевидения отчасти, возможно, связаны с тем, что делают его люди примерно одинакового цвета кожи. Да, белого.