Ровно 30 лет назад, 5 октября 1991 года, произошло важное событие, положившее конец холодной войне. Президент СССР Михаил Горбачев обязался ликвидировать все заряды ядерной артиллерии, ядерные боеголовки тактических ракет и наземные ядерные мины, а также снять с развертывания все советское тактическое ядерное оружие морского базирования. Это стало ответом на аналогичную инициативу его американского коллеги Джорджа Буша-старшего от 27 сентября. Казалось, что сорокалетнее противостояние двух сверхдержав заканчивается миром. Причем в Вашингтоне, наблюдая за развалом СССР, даже не стремились устраивать «танцы на костях». Однако вскоре риторика изменилась: в США начали заявлять о «победе» над СССР и своей ведущей роли в падении коммунистического строя. В рамках масштабного спецпроекта, приуроченного к годовщине распада СССР, «Лента.ру» выясняла, насколько обоснованы были эти заявления и так ли на самом деле США стремились разрушить Советский Союз.
Холодная война с СССР без малого четыре десятилетия была главным источником страхов и тревог для американцев. Она шла в десятках стран одновременно, стоила Белому дому колоссальных денег и тревожила как простого избирателя, напуганного атомной бомбой, так и политиков, пытавшихся отстоять американские ценности в столкновениях с коммунизмом. Однако к началу 1990-х годов система Советского Союза, выстроенная на марксистско-ленинских принципах, стала трещать по швам — и становилось все яснее, что скоро Соединенные Штаты останутся единственной сверхдержавой на планете.
Для части советских элит США оказались фактическим архитектором развала Советского Союза. Встречались упоминания о развернутой работе американских спецслужб, о целых перечнях связанных с ними людей из числа партийной верхушки. Официальных данных по этому поводу нет — но нет сомнений, что борьба с Москвой много лет была ключевой целью Вашингтона.
Как напомнил в разговоре с «Лентой.ру» директор Московского центра Карнеги Дмитрий Тренин, во время правления президентов Джимми Картера и Рональда Рейгана, то есть с 1977 по 1989 год, США активизировали борьбу с СССР по всему миру. Этой цели служили военные шаги — наращивание сил в Европе, гонка вооружений, программа противоракетной обороны, а также давление на Советский Союз по политической, экономической, финансовой и дипломатической линиям. Популярный пример — падение цен на нефть в 1980-е годы, ударившее по советской экономике и сыгравшее на руку США: в определенных кругах полагают, что американские власти вызвали его специально, чтобы способствовать разрушению СССР.
В 1989 году многие в США считали холодную войну уже фактически выигранной: на «зарю новой эры» указывали события сразу на нескольких фронтах. Коммунистическая власть рухнула в ключевых государствах Варшавского договора — Польше, ГДР и Чехословакии. Коммунисты почти лишились сил в Венгрии, стремительно теряли позиции в Болгарии, подходила очередь румынского режима Николае Чаушеску.
Одновременно с этим глубокий кризис переживал сам СССР: экономика так и не оправилась от падения цен на нефть, а от недостатка инноваций попросту стагнировала. В союзных республиках зрел сепаратизм, а реформы Горбачева раскалывали партию. Причем недовольны были и консерваторы, выступавшие против перестройки, и демократы, требовавшие больших свобод.
Уже в марте 1990 года была отменена 6-я статья Конституции СССР — о руководящей роли КПСС, внутри партии развернулась борьба фракций, что ослабило контроль центра и над союзниками, и над союзными республиками.
Важной вехой были и подписанные сверхдержавами договоры о контроле над вооружениями. Заключенный в 1987 году Договор о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (ДРСМД) во многом был большой уступкой американской стороне и вполне успокаивал сторонников мира с СССР в США. В 1988 году Горбачев на заседании Генеральной ассамблеи ООН объявил, что Москва сокращает и обыкновенные войска и уводит их из Восточной Европы — в одностороннем порядке. Речь шла о 500 тысячах военных и 10 тысячах танков.
Хотя движение к переменам было очевидным, вашингтонские «ястребы» (сторонники более жесткой внешней политики) призывали не доверять Советскому Союзу и не помогать Горбачеву. В частности, бывший президент Ричард Никсон считал, что с предоставленными Западом технологиями и кредитами горбачевский СССР может представлять еще большую угрозу.
Он, как и многие другие, призывал добиться от властей советского государства «бесповоротного разрыва с той политикой, что Кремль вел раньше», заставить главу Верховного Совета СССР выбирать между мирными отношениями с Западом и продолжением «имперского контроля над Восточной Европой».
Многим казалось, что «правильный» выбор — то есть в интересах США — СССР не может сделать, пока не разрушится вся советская система. Но, к неудовольствию «ястребов», администрация Джорджа Буша-старшего делала ставку не на скорое падение горбачевского режима, а на переговоры с ним.
На тот момент такого подхода ждали и многие европейские союзники Соединенных Штатов, и простые американцы. Горбачев был среди американского населения вторым по популярности иностранным лидером после британского премьер-министра Маргарет Тэтчер.
Хотя в правительственных аналитических группах рассматривали в том числе и сценарий развала СССР, президент Буш не исходил в своей политике из такого развития событий. Как указывает Дмитрий Тренин, наиболее радикальной позиции придерживался министр обороны Дик Чейни, а американский президент предпочитал работать с ослабленным и реформированным советским строем.
Выступая в Лондоне в мае 1991 года, Буш-старший подчеркнул, что США хотят отойти от политики сдерживания и «интегрировать Советский Союз в содружество народов». Именно тогда проходила серия его встреч с Горбачевым, которая, как считают эксперты, во многом определила дальнейшие шаги обеих сторон.
Буша критиковали за слишком лояльное отношение к советскому руководству. Возможно, больше всего — за речь, произнесенную им 1 августа 1991 года в Киеве, которую журналисты презрительно окрестили «Котлетой по-киевски» (Chicken Kiev speech). В этом выступлении американский президент открыто выразил симпатии Москве в вопросе сохранения единого Советского Союза в обновленном виде. Правда, находился он при этом в столице той республики, которая, возможно, стремилась к независимости больше всех остальных.
Хотя Буш подчеркнул, что США не занимают позиций в этом споре, его подбор слов подразумевал единство СССР: о будущих предприятиях и инвестициях он говорил в контексте «Советского Союза, включая Украину», а расширяющуюся автономию республик предлагал использовать для большего добровольного взаимодействия с центром во всех сферах.
Эти слова, возмутившие украинских националистов и сторонников жесткой внешней политики в Вашингтоне, прозвучали в поддержку нового Союзного договора — но в итоге страна оказалась настолько непрочной, что развалилась уже через считаные месяцы. Через 23 дня после речи Буша Украинская ССР заявила о независимости, а через четыре месяца решение элит подтвердил и референдум. Следом СССР покинули и остальные республики. Советский ядерный арсенал, крупнейший в мире на тот момент, оказался разделен между четырьмя новыми государствами.
Надо понимать, что вплоть до 1991-го гонка вооружений играла первоочередную роль в политике США в отношении СССР, параллельно со сдерживанием роста влияния СССР в мире. Еще в 1950 году Совет национальной безопасности США принял секретный меморандум № 68, основной смысл которого состоял в наращивании военной мощи страны и поддержке сил союзников. Иначе, как считали в Белом доме, противостоять СССР было бы невозможно.
Но после распада Советского Союза многие из ракет, расположенных в уже бывшей «красной империи», все еще были направлены в сторону Соединенных Штатов и Европы. Ситуация, когда фрагменты раздробленной ядерной державы продолжали владеть атомным оружием, была неприемлемой для Запада. По словам Дмитрия Тренина, Буш-старший опасался хаоса — перед глазами у западных стран был пример Югославии, где распад страны привел к серии жестоких конфликтов.
После подписания Беловежских соглашений руководителям бывших советских республик необходимо было разделить ядерный арсенал на четверых: ракеты находились на территории России, Украины, Белоруссии и Казахстана. Причем независимой Украине достался третий по объему ядерный арсенал в мире после США и России. Разумеется, Киев не собирался отдавать его просто так. Несмотря на то что одним из первых решений Верховной Рады было объявление безъядерного статуса страны, прощаться с арсеналом первый президент Леонид Кравчук не торопился.
Он запросил компенсацию для Украины почти в три миллиарда долларов. В качестве гарантий Кравчук предложил наделить его статусом командующего Стратегическими ядерными силами до их полного вывода с территории Украины и всячески тормозил движение эшелонов с ядерным оружием. Украина даже включила размещенную у них 43-ю ракетную армию в состав своих Вооруженных сил. Кравчук также пытался получить права на компоненты ядерного оружия, находившиеся на территории страны.
Однако сохранить контроль над ядерным оружием Украине не удалось. Часть была просто вывезена военными, не желавшими присягать Киеву (например, эскадрилья стратегических ракетоносцев Ту-22МЗ, базировавшаяся под Львовом под видом учений, просто перегнала машины в Россию). Позже на Кравчука надавил Белый дом, и ему пришлось отказаться от планов сохранить хотя бы часть компонентов ядерного оружия. Украина стала полностью безъядерной страной.
Окончательно денуклеаризация Украины была закреплена в 1994 году. Подписав Будапештский меморандум, страна сдала советские боеголовки и получила взамен гарантии ядерной безопасности. После присоединения Крыма и конфликта в Донбассе на Западе заговорили о нарушениях этих договоренностей со стороны российского государства. Такие заявления как минимум спорны — Будапештский меморандум носит декларативный характер и не был ратифицирован ни одной из стран, подписавших его. Однако теперь Украина в связи с этим угрожает вернуть себе ядерный статус.
Политики в Киеве досадуют, что Россия не посмела бы действовать против их страны, не останься она без оружия массового поражения. Однако некоторые эксперты полагают, что Россия решилась бы на полноценную интервенцию куда раньше, если бы у нее под боком было государство с ядерным арсеналом.
Проблемы возникли и в Казахстане. Несмотря на то что первый президент Нурсултан Назарбаев стремился избавиться от ядерного оружия (бывший генеральный секретарь ООН Пан Ги Мун даже приводил его в пример руководителям других ядерных держав), казахстанские власти столкнулись с серьезным давлением. Назарбаев позже вспоминал, что ему предлагали серьезные инвестиции в экономику страны, если Казахстан станет «единственной мусульманской страной с атомной бомбой». Интерес к дислоцированному в Казахстане ядерному оружию проявлял и ливийский диктатор Муаммар Каддафи. В итоге пришлось проводить целую спецоперацию под командованием полковника Владимира Квачкова по вывозу боеголовок с территории страны.
К сохранению же ракет в Белоруссии стремилась часть российского военного командования. Некоторые офицеры уже тогда понимали, что гарантии нерасширения НАТО на восток довольно слабы, и стремились оставить ракеты поближе к границам Североатлантического альянса. Однако у первого президента России Бориса Ельцина эта стратегия понимания не встретила, и ядерное оружие покинуло территорию Белоруссии.
В первые годы после того, как холодная война фактически кончилась, США не спешили приписывать себе победу и подчеркивали равноправное и партнерское отношение к российскому государству. Тогда казалось, что реализуются обещания, данные Горбачеву на вашингтонских встречах: с отходом советских войск позиции НАТО останутся на прежнем месте.
В 1990 году государственный секретарь США Джеймс Бейкер, расписывая условия воссоединения Германии, подчеркивал, что этот процесс не приведет к расширению альянса на восток. Однако эти слова, звучавшие и с немецкой стороны, так и не стали формальными договоренностями: заверения западных дипломатов никак не были закреплены.
Уже в 1992-м Конгресс США проголосовал за «Акт о поддержке свободы в России и новых евразийских демократий, а также поддержке свободного рынка» — документ, который закрепил отношения Соединенных Штатов с независимыми постсоветскими государствами.
Некоторые эксперты считают, что у США и их союзников на самом деле не было никаких планов останавливать расширение Североатлантического альянса — такие заявления просто требовались, чтобы закрепить распад советской империи и выиграть время, чтобы установить более прочный контроль над постсоветским пространством.
Как считает генеральный директор и член президиума Российского совета по международным делам (РСМД) Андрей Кортунов, режим Буша-старшего при этом не пытался заявлять, что США выиграли холодную войну, — речь скорее шла о том, что проиграл СССР. Однако уже при администрации его преемника Билла Клинтона американцы взяли на вооружение концепцию «однополярного мира» — они заявили, что победили Советский Союз, и взялись за доктрины демократизации Ближнего Востока и Средней Азии.
Как ни крути, события 1991 года стали неожиданностью не только для СССР, но и для самих США. Более 40 лет американские элиты стремились одержать победу в холодной войне, однако к этой победе оказались совершенно не готовы. Администрации Буша-старшего даже пришлось поддерживать Горбачева в его борьбе с Ельциным и другими республиканскими лидерами, стремившимися к роспуску Советского Союза.
Дело в том, что в США (за исключением самых яростных «ястребов») никто не стремился именно к развалу СССР. Своей целью они видели демонтаж социалистической системы за пределами Советского Союза. Американцев интересовали роспуск Организации Варшавского договора (ОВД) и Совета экономической взаимопомощи (СЭВ), вывод советских войск из социалистических стран Восточной Европы, прекращение военной и экономической помощи режимам в Африке, Азии и Латинской Америке.
Но по сути все ключевые вопросы советско-американского противостояния были разрешены в пользу США еще до 1991 года и без распада СССР. В частности, в конце 1980-х были подписаны договоры об ограничении вооружений, ОВД и СЭВ были распущены, СССР приступил к постепенному выводу своих войск из европейских стран. А в 1990 году была отменена статья Конституции СССР о руководящей роли КПСС, и «красная империя» уже не могла быть «моральным авторитетом» для социалистических режимов во всем мире.
Но распад СССР — основного противника США на мировой арене — стал реальностью. И сменившая администрацию Буша-старшего в 1992 году администрация Клинтона решила вести себя на постсоветском пространстве куда более агрессивно, закрепить победу в холодной войне и американское доминирование. Как только СССР развалился, США заявили о полной приверженности свободе и независимости новых постсоветских республик, всячески ограничивая российское влияние.
Политика сдерживания России при Клинтоне стала принимать более системный, интенсивный характер. США попытались не только взять все от крушения СССР, но и постараться предотвратить появление на постсоветском пространстве россиецентричного экономического и политического режима в регионе. Чего только стоит поведение Клинтона во время конституционного кризиса в России в 1993 году. Прямо перед штурмом Белого Дома он высказал поддержку решению Ельцина силой подавить Верховный Совет и сразу же пообещал финансовую поддержку российскому правительству. Все по заветам Бжезинского.
В итоге США получили роль единственного мирового гегемона, к которой оказались не готовы. И теперь, когда так называемый Американский мир (Pax Americana) переживает кризис, «второго партнера», способного обеспечить глобальную стабильность, попросту нет. США не разрушали СССР, но американские элиты решили вести себя как вандалы на его руинах.