В прокат вышел фильм «Прошлой ночью в Сохо», новая работа автора «Малыша на драйве» и сразу нескольких культовых британских комедий Эдгара Райта. «Лента.ру» рассказывает, насколько удачной оказалась вылазка британского комедиографа на поле ретро-хоррора, скрещивающего современную Англию с легендарным свингующим Лондоном 1960-х.
Элоиза (Томасин Маккензи) живет с бабушкой в британском пригороде и грезит о карьере модельера. У нее есть готовая стилистическая концепция, основанная на ретроманской любви к британским 1960-м, а из зеркала ее молча подбадривает призрак покойной мамочки. Однажды судьба улыбается Элли — она поступает в столичный университет и отправляется покорять Лондон. Поначалу тепличная провинциалка напарывается на подленьких однокурсниц, но находит выход и здесь, сняв комнату у очаровательной старушки. По ночам на новом месте ей снятся завораживающе реалистичные сны: закрыв глаза, Элли оказывается в эпицентре вожделенной эпохи, тех самых свингующих шестидесятых. Здесь она превращается то ли в тень, а то ли в невидимое альтер эго начинающей певицы Сэнди (Аня Тейлор-Джой). Правда, по ходу восхождения Сэнди к популярности, красочное ретро все больше норовит брызнуть кровью. Ну а самое жуткое, что сон прорывается в реальности Элли, неуклонно сводя девушку с ума.
В работах всякого уважающего себя комедиографа всегда есть некий пронзительный контрапункт, терпкая нота, оттеняющая все остальное веселье. Была она и в лучших фильмах Эдгара Райта. Полюбили его, впрочем, конечно, не столько за это, сколько за замечательные постмодернистские гэги, которые вывели режиссера в высшую голливудскую лигу. После демонстративного ухода с площадки «Человека-муравья» Райт решил действовать по собственным стилистическим правилам, но быстро столкнулся с тем, что не успел их пока толком сформулировать. Именно поэтому его «американские» фильмы «Скотт Пилигрим против всех» и «Малыш на драйве» больше напоминали забавный казус. «Прошлой ночью в Сохо» — еще один шаг к обретению собственного стиля, уже куда как более уверенный.
Особенно хорошо родные улочки смотрятся, если прямо под носом зрителя время от времени переключать невидимый тумблер с ретрофильтром. В этих резких сменах эпохи — главный фокус фильма, который Райт проделывает столь виртуозно, что умудряется не надоесть с ним на протяжении почти двух часов. Разумеется, речь не идет о хоть сколько-нибудь достоверной реконструкции. Поскольку в прошлое одержимая лондонским свингом Элли попадает во сне, то и сама британская столица тех бурных лет представлена здесь скорее грезой. Это Лондон мечты, в котором в кинотеатрах всегда показывают «Шаровую молнию», а костюмы сидят безупречно и на мужчинах, и на женщинах — даже если они в них спали (в том числе и друг с другом). Впрочем, Райт никогда не ограничивал свои трюки исключительно антуражем — не делает он этого и сейчас. «Прошлой ночью в Сохо» обязательно запомнится несколькими показательно виртуозными сценами — например, той, в которой героини меняются местами без видимых монтажных склеек и прямо во время энергичного танца.
Что же касается трактовок, то на пресс-конференции после венецианской премьеры Райт наметил журналистам удобнейшую колею, по которой большинство критиков с удовольствием отправились. С одной стороны, это первый фильм постановщика, отданный девушкам (и каким!) — в нынешние времена этот факт уже сам по себе оттягивает на себя внимание от сути происходящего. Кроме того, в каждой рецензии теперь цитируют слова режиссера о том, что, дескать, кино он снимал о вредоносности ностальгии. Мол, чарующее прошлое запросто может обернуться настоящим адом, о котором маразматичные предки прекраснодушно умолчали. Все это безусловная правда: в Лондоне тех лет хватало ужасов, и «Прошлой ночью в Сохо» в какой-то момент наполняется наркоманами, проститутками и прочими людьми, чье честолюбие не выдержало столкновения с соблазнами реальности. Внешне приятные денди и романтические барышни здесь запросто хватаются за нож. На этом самом столкновении, собственно, и построен в этом фильме хоррор. Причем лоб о кусачую реальность себе синхронно и живописно разбивают обе героини — хотя и с несколько разными по степени драматизма результатами.
Однако изощренная конструкция сама по себе еще не залог успеха, и Райт это прекрасно понимает, наученный опытом яркого, но не вполне одушевленного «Малыша на драйве». Задним числом легко заметить, что и в прошлых фильмах режиссера (включая и трилогию «Корнетто») всегда было нечто дискомфортное. Это могла быть меланхолия, присущая фильмам про неудачников («Типа крутые легавые») или просто легкий налет сюрреалистической жути (намеки на нее были и в «Малыше»). «Прошлой ночью в Сохо», пожалуй, больше прочих картин проявляет лишь маячивший раньше макабр. Трюки с зеркалами здесь не просто так играют важнейшую роль. В некотором смысле Элли — это не столько Элоиза, сколько Алиса, все глубже проваливающаяся в персональное зазеркалье. Пугают же здесь не хоррор-приемы сами по себе (которые носят скорее пародийный характер), а то, что граница с разноцветным миром мертвых проницаема в обе стороны. Никакой хеппи-энд очевидно не избавит героиню от приветливых, но бледненьких жителей зазеркалья — в этом убеждает данный впроброс финальный кадр.
«Прошлой ночью в Сохо» то есть оказывается фильмом о том, что тени прошлого всегда рядом — и проиллюстрирован этот очевидный, в общем, тезис убедительно. Райт не просто отдает должное Роману Поланскому и Николасу Роугу — в кинематографической эрудиции режиссера никто и не сомневался. В лучшие моменты этот фильм воскрешает сам дух мистической классики. И вот этот факт интригует здесь больше всего. Разобравшись с инерцией принесших ему славу комедий, Райт очевидно решил двигаться в куда более темные закоулки своих фантазий. Причем делает он это намного остроумнее флагманов нового хоррора вроде Ари Астера. В конце концов, оторванные детские головы или тщательно нарисованные черти в какой-то момент надоедают. А вот хохочущие стертыми лицами призраки прошлого пугают с бессрочной гарантией.
Фильм «Прошлой ночью в Сохо» (Last Night in Soho) уже вышел в российский прокат