В прокат выходит один из самых нашумевших фильмов года — «Спенсер» Пабло Ларраина с Кристен Стюарт в роли принцессы Дианы. «Лента.ру» рассказывает, как чилийский режиссер сумел создать достоверную и жутковатую фантазию по мотивам биографии одной из главных героинь конца XX века.
Рождество во всем мире — обязательный повод собраться всей семьей за праздничным столом, посмотреть друг другу в глаза, сделать близким что-то приятное. Все это справедливо и для королевской семьи Великобритании (кроме пункта про «приятное», но об этом чуть позже). Торжественный ужин традиционно проходит в Сандрингемском дворце. Перед сочельником сюда стягиваются бронированные машины, которые везут не только многочисленную охрану, но и разнообразные яства. Мчатся на праздник и члены августейшего семейства — перед выходными необходимо успеть облачиться в соответствующие наряды и обязательно взвеситься.
Опаздывает только урожденная мисс Спенсер, супруга принца Чарльза принцесса Диана (Кристен Стюарт). Народная любимица передвигается по проселкам за рулем и будто бы во сне — так бывает, когда пытаешься оттянуть нежелательную встречу. Она заезжает на заправку за дурацкими игрушками для сыновей, бежит рассмотреть пугало, одетое в куртку ее отца... Но приезд во дворец неизбежен и оборачивается для Дианы форменным адом. За ней следят, ее бесконечно одергивают, Чарльз (Джек Фартинг), не скрываясь, дарит такое же колье, какое недавно презентовал любовнице. Единственная отдушина — это дети, Уильям и Гарри, — но и они, кажется, все больше отдаляются, намекая, что мама ведет себя «глупо». Вдобавок ко всему в спальне кто-то многозначительно оставил биографию Анны Болейн, так что Диана плавно движется от невроза к нервному срыву. Или, возможно, к свободе.
Фильм «Спенсер» предваряется титром «Притча, основанная на реальной трагедии». Несмотря на задекларированную первыми кадрами серьезность интонаций, в этой открывающей надписи есть некоторая доля пусть и невеселой, но иронии. Титр как будто настраивает зрителя на то, что впереди рассказ о трагической гибели принцессы Дианы, которую многие по сей день почитают за святую. Однако речь в фильме идет о совсем другом эпизоде — во многом, очевидно, вымышленном заслуженным сценаристом Стивеном Найтом («Острые козырьки», «Порок на экспорт», «Лок»). В этой обманке — ключ к правилам игры, с помощью которой режиссер Пабло Ларраин собирается удерживать внимание зрителя на протяжении без малого двух часов.
Впрочем, зрители, знакомые с творчеством Ларраина, вряд ли ждали от него очевидных ходов. 45-летний чилиец обладает ярким и выразительным почерком и совершенно не стремится его скрывать. Его фильмы (от «Джеки» и «Неруды» до недавнего сериала «История Лизи» по Стивену Кингу) — киноживопись в самом широком смысле. Здесь и тщательно простроенные натюрморты, и психологические пейзажи, и импрессионизм и, конечно, портрет. «Спенсер» — пополнение именно ларраиновской портретной галереи выдающихся людей, ни одно полотно в которой при этом не было ни парадным, ни декоративным.
Одна из этих тем, разумеется, власть — не зря ведь сам Пабло приходится сыном действующему министру юстиции Чили. Женщина в центре такого разговора всегда заостряет проблему — это уже проверено на примере Жаклин Кеннеди в «Джеки». Однако там речь шла о том, как после смерти супруга Джеки создает миф о нем, берет в свои руки расхристанные информационные потоки, определенным образом проявляет силу. «Спенсер» в этом смысле произведение практически противоположное по идее. Диана Спенсер хочет быть матерью, возлюбленной, дочерью — кем угодно, но только не человеком, чей профиль в перспективе отчеканят на монетах или отпечатают на купюрах. Приступы булимии у нее вызывает даже не паранойя, спровоцированная ежовыми рукавицами дисциплины, которые не снимают все ее окружающие. Нет, это в самом пространстве Сандрингемского дворца как будто физически нет воздуха и естественного света. Более того, пресекается и любая попытка впустить в помещение кислород: в опочивальне принцессы даже сшивают шторы — формально для того, чтобы избежать папарацци. В этом жесте есть еще один укол горькой иронии, учитывая причины реальной гибели героини.
Уже после венецианской премьеры критики по большей части сошлись на том, что «Спенсер» по степени давления на зрителя, по уровню напряжения напоминает хоррор. Кто-то сравнивал фильм Ларраина с «Сиянием» Кубрика, иные — с картиной Бергмана «Фанни и Александр», где тоже вполне хватало экзистенциальной жути. В момент, когда Диана буквально превращается в Анну Болейн, жанр физически прорывается в пространство драмы, заставляя вздрагивать. Для Ларраина все это, впрочем, лишь метод, а целью является высказывание о бесчеловечной природе всякой власти. И высказывание это читается уже на уровне текстуры изображения: временами кажется, что по статичному кадру, будто бы заполненному стоячей водой, идет мелкая рябь, вызванная мечущейся внутри живой жизнью.
Единственное, что мешает по-настоящему проникнуться и полюбить эту картину — ее несколько излишняя (и нетипичная для Ларраина) сентиментальная прямолинейность. Упомянутая живописность художественного пространства в фильмах автора всегда была скорее многозначной, чем раздражающе многозначительной. Здесь же довольно продолжительная картина подчинена одной нехитрой мысли, которая лишь повторяется на разные лады с нарастающей интонацией. Вероятно, винить тут стоит сценариста Найта и исполнительницу главной роли. Стюарт справилась с трансляцией беззащитности, но так и не смогла наделить свою Диану Спенсер свойственной ей загадочностью. Однако все эти факторы, пожалуй, едва ли смогут по-настоящему испортить удовольствие от просмотра. Пусть это и не лучший фильм Ларраина, но в ключевые моменты он все так же выразителен и точен — вплоть до болезненности, имеющей на выходе неизменно целительный эффект.
Фильм «Спенсер» (Spencer) выходит в российский прокат 9 декабря