В прокат выходит «Вестсайдская история» Стивена Спилберга, которую многие уже прочат в фавориты оскаровской гонки. «Лента.ру» рассказывает, как прославленный режиссер обновил дух классического бродвейского мюзикла и создал высокобюджетное посвящение собственному детству.
Конец 1950-х, Нью-Йорк. На Манхэттене две банды — потомки белых американцев Джеты и пуэрториканцы Акулы — сражаются за право жить в трущобах, которые снесут всего через пару лет. Несмотря на увещевания полицейских (Кори Столл и Брайан Д’Арси Джеймс), ставки в противостоянии растут — вслед за кулаками скоро в ход пойдут ножи и пистолеты. На этом тревожном фоне знакомятся бывший Тони Джет (Энсел Элгорт) и сестра предводителя Акул Мария (Рейчел Зеглер). Романтические чувства молодых людей обостряют конфликт, который все больше и больше походит на аналогичные события из хорошо известной каждому шекспировской трагедии о борьбе двух благородных домов Вероны. Разница лишь в том, что свои чувства в Нью-Йорке пятидесятых герои выражают преимущественно при помощи песен на музыку Леонарда Бернстайна.
В декабре принято подводить итоги — составлять списки лучшего, оглядываться в прошлое, пытаясь на деле немного заглянуть в будущее, понять, каким запомнится уходящий год. На минувшей неделе такие списки с лучшими фильмами 2021 года стали выходить пачками, и причина вполне очевидна — прессе показали «Вестсайдскую историю». Многие критики на радостях даже не стали дожидаться новой «Матрицы». Такое рвение, проявленное коллегами, вызвано особым статусом, в котором Стивен Спилберг пребывает уже долгие годы. Последний фильм режиссера, который можно назвать по-настоящему великим, вышел в 1998-м («Спасти рядового Райана»). Наиболее близкий к гениальности («Список Шиндлера») — пятью годами ранее. Два с половиной десятилетия Спилберг снимал кино в разной степени интересное и успешное, исправно номинировался на «Оскар», но вряд ли кто-то сейчас сходу вспомнит даже вполне выдающийся «Шпионский мост». Тем не менее Спилберг остается режиссером, каждого слова (вернее, конечно, фильма) которого ждут как события, способного изменить если не кинематограф вообще, то хотя бы некую промежуточную расстановку сил в нем.
В случае с «Вестсайдской историей» эти ожидания, пожалуй, понятнее обычного. Спилберг взялся за новую киноадаптацию классического мюзикла, первая экранизация которого собрала целый десяток «Оскаров». Вышедший в 1961-м фильм Роберта Уайза и Джерома Роббинса прогремел не только в США, но и по всему миру. Показы на Московском кинофестивале в 1963-м подарили фильму множество поклонников и в нашей стране. Через пару лет сценарий фильма был переведен на русский, а в театрах Москвы и Ленинграда прошли первые постановки сценической версии. Одну из них осуществил Георгий Товстоногов, а Тони и Марию там сыграли Эммануил Виторган и Алла Балтер, для которых спектакль стал началом собственной истории любви. Кстати, перевод песен Стивена Сондхайма тогда осуществил молодой Владимир Познер — именно подобранные им слова герои «Вестсайдской истории» поют в России до сих пор. Короче говоря, «Вестсайдская история» — это не просто классическая вещь, но целая мифология, объединяющая актеров, режиссеров и зрителей по всему миру.
В контексте фильма Уайза и Роббинса новая картина действительно смотрится смело и даже нагло. Спилберг заостряет основной конфликт, уже в первых сценах заявляя о бессмысленности этой войны банд. Дело в том, что на земле, за которую они дерутся, вот-вот начнется строительство Линкольн-центра (в реальности оно началось сразу после окончания съемок старого фильма). Этот факт придает драматургии ускорение, заставляет воспринимать столкновение Джетов и Акул как по определению самоубийственное. На этот эффект работает и антураж: вместо ярких героев и почти глянцевых улиц — живописные развалины и мечущиеся среди них чумазые волчата-беспризорники.
Главная же задача, безупречно решенная режиссером и его постоянным сценаристом Тони Кушнером — органичность, с которой музыкальные номера вписаны в драматургию картины. С одной стороны, на месте все, чем «Вестсайдская история» дорога фанатам: щелчки, свист, пронзительная сцена знакомства героев в дансинге. С другой — каждый танец и каждая песня являются не столько данью условности (в некоторых отечественных театрах исходную пьесу Артура Лорентса, кстати, разыгрывали и без песен), сколько выражением естественного эмоционального пика. Другое дело, что сама эта драматургия, основанная на элементарных страстях «Ромео и Джульетты», за прошедшие годы не стала лучше.
После кульминационной схватки банд напряжение неизбежно спадает. Так было в фильме 1961 года, так же во многом происходит и в спилберговской адаптации. Мюзикл — сложнейший жанр, в котором редко возможен настоящий, не травестированный трагизм. Не вполне удается это и «Вестсайдской истории». Спилберг явно понимал эту проблему и всеми силами попытался спасти положение. Ему почти удалось, но для эмоционального разворота, наверное, было необходимо какое-то радикально экспериментальное по отношению к оригиналу решение. Впрочем, упрекать 74-летнего режиссера-традиционалиста в недостаточной смелости было бы как минимум невежливо. Особенно учитывая, что конкурировать ему пришлось бы не только с фильмом 1961-го, но и с «Ромео и Джульеттой» База Лурмана.
Тем более, что главное все же удалось. Некоторые уже прочат фильму судьбу предшественника, но десяток «Оскаров» — это все же слишком смелый прогноз для ретро-мюзикла, пусть и с национально достоверным составом артистов. Ставить Спилбергу в заслугу обращение к темам ксенофобии и мультикультурализма все-таки тоже глуповато — он, если уж на то пошло, уже много лет снимает преимущественно про «давайте жить дружно». А вот то, что фильм посвящен отцу режиссера, скончавшемуся в прошлом году, уже по-настоящему пронзительно. «Вестсайдская история» была первым современным произведением, которое удалось послушать совсем юному Стивену Спилбергу. И что-что, а отдать дань собственному детству — и тем, кто его сформировал, — у него получилось.
Фильм «Вестсайдская история» (West Side Story) выходит в российский прокат 9 декабря