Самым знаменитым уроженцем Трансильвании до сих остается Влад III Цепеш — непримиримый борец с Османской империей, которого позже Брэм Стокер превратил в кровожадного графа Дракулу. Но был среди жителей этой румынской территории и еще один яркий человек, который прославился острым умом, отвагой и авантюризмом. В рамках цикла об эксцентричных аристократах «Лента.ру» рассказывает историю барона Франца Нопчи, который был одновременно и одним из самых ярких палеонтологов начала XX века, и отважным шпионом исчезнувшей империи, и первым угонщиком воздушного судна.
Первая мировая война уничтожила сразу четыре империи — Российскую, Османскую, Германскую и Австро-Венгерскую. После распада последней, на ее территории четыре месяца просуществовала Венгерская советская республика. 6 августа 1919 года румынская армия, поддержанная странами Антанты, взяла Будапешт, и народная власть была свергнута.
За несколько дней до этого в воздух над столицей Венгрии поднялся самолет. После Первой мировой вид летящего над Европой аэроплана был зрелищем не таким уж редким, однако этот полет стал выдающимся и первым в своем роде. Дело в том, что самолет был угнан, и до того летнего дня 1919 года подобных инцидентов в мире зафиксировано не было ни разу.
Имя угонщика сегодня почти забыто, но в начале XX века его знали как гениального палеонтолога и этнографа. Самолет похитил барон Франц Нопча фон Фельшё-Сильваш.
Франц Нопча происходил из состоятельной семьи австро-венгерских аристократов. Его отец Алек Нопча был драгунским офицером и сражался на стороне императора Мексики Максимилиана I. Потом он вернулся в Будапешт, где служил заместителем директора Венгерского оперного театра, и стал депутатом парламента.
Мать Франца, Матильда, происходила из аристократии румынского города Арада. Будущий знаменитый палеонтолог, шпион и угонщик авиатранспорта появился на свет 3 мая 1877 года в городе Дева, который теперь находится на территории Румынии. Он был старшим из троих детей благородной четы.
В детстве Франц обожал учиться, а состояние семьи и близость некоторых ее членов к императорскому двору в Вене позволили мальчику из Трансильвании получить блестящее начальное образование в знаменитой частной школе Терезианум, которая существует в столице Австрии и сегодня.
Впрочем, Нопча не ограничивался уроками венских педагогов и самостоятельно овладел венгерским, румынским, немецким, английским и французским языками. Видел ли он себя ученым в юности — неизвестно, однако все изменила случайность.
В 1895 году младшая сестра Франца, Илона, отправилась на прогулку в окрестностях родового имения. Девушка шла вдоль берега реки, когда заметила торчащий из песка осколок черепа. Вместо того чтобы испугаться и лишиться чувств или пуститься в размышления о бренности бытия, как полагалось аристократке, дочь драгунского офицера вытащила череп из песка и показала его дома старшему брату.
Франц не смог припомнить животное, которому бы он подошел, и страшно заинтересовался происхождением ископаемого. Осенью того же года 18-летний Нопча показал осколок черепа знаменитому геологу Эдуарду Зюссу в Венском университете. Пожилой профессор сразу же сказал, что кости принадлежат динозавру, однако подробно исследовать трансильванскую находку отказался, так как она была сильно повреждена.
Желая поскорее избавиться от назойливого провинциала, Зюсс посоветовал молодому человеку заняться исследованиями самостоятельно. Иной человек после подобного отказа посыпал бы голову пеплом и отправился домой. Но в случае с бойким трансильванцем все вышло с точностью до наоборот. С этого разговора началась история знаменитого палеонтолога Франца Нопчи.
Юноша заперся в библиотеке родового замка и взялся за изучение геологии, физиологии, анатомии и неврологии. Прочитав все что можно было в родовом гнезде, Франц принялся писать всем знаменитым ученым Европы, чьи адреса получалось добыть, прося их совета по подбору литературы.
Кроме того, он начал самостоятельно производить раскопки на берегах той самой реки, где Илона обнаружила загадочный череп, и очень скоро собрал приличную коллекцию ископаемых окаменелостей. Нопча был одним из первых исследователей, начавших сравнивать окаменелые останки динозавров с современными ящерицами, аллигаторами и птицами.
Он пытался восстановить мускулатуру древних ящеров и представить их физиологию, и многие его открытия, порой сделанные по наитию, оказывались верными. Казалось, юноша обладает каким-то сверхъестественным чутьем в палеонтологии.
Например, наблюдая за гнездовьями птиц, он заметил сходство их устройства с гнездами динозавров и первым предположил, что именно птицы, а не ящерицы или крокодилы, являются ближайшими родственниками динозавров. Для конца XIX века эти идеи были совершенно передовыми.
Кстати, тот самый череп, найденный Илоной, принадлежал новому виду, который сейчас известен как «утконосый динозавр». Кости этих ящеров, как выяснилось, находили и прежде, но первое подробное научное описание вида сделал именно Нопча.
В 1897 году Франц поступил на факультет геологии Венского университета, а еще через два года настолько преуспел в науках, что представил свои работы в Австрийской академии наук и прочитал первую лекцию там, где осенью 1895 года его «отшил» Эдуард Зюсс.
Впрочем, была и черта, которая раздражала многих ученых старшего поколения. Нопча совершенно не считался с авторитетами и вполне мог, опровергая тот или иной вывод более именитого коллеги, не самым лицеприятным образом высказаться о нем самом.
Например, во время в той самой первой лекции в Вене Нопча разнес в пух и прах классификацию динозавров, введенную выдающимся немецким палеонтологом и зоологом Георгом Бауром. Причем, как рассказывали очевидцы, молодой ученый не стеснял себя рамками даже элементарной вежливости.
Знаменитому палеонтологу Луи Долло, описавшему игуанодона, Франц сделал весьма сомнительный комплимент, заметив, что открытия бельгийца несомненно вызывают уважение, «особенно учитывая его возраст».
Одним словом, Нопча ворвался на научные вершины и сразу же начал вести себя как рок-звезда, выдвигая смелые теории и раздавая болезненные пинки авторитетам.
«Нопча начал ставить вопросы, над которыми другие ученые даже никогда не задумывались», — Девид Вайшемпл, палеонтолог Центра палеонтологии и эволюции Университета Джона Хопкинса.
Франц влюбился в Албанию с первого взгляда. На этой земле было все, что молодому отважному ученому было нужно — интереснейший геологический и палеонтологический материал, которого еще не касалась рука исследователей, и сгущавшиеся тучи будущих войн, в которых Нопча примет непосредственное участие.
Сегодня считается, что именно Нопча стал основателем современной албанистики. Он объехал эту территорию вдоль и поперек (порой подвергаясь смертельной опасности со стороны горных бандитов), выучил множество диалектов местных языков и собрал бесценный исторический и этнографический материал.
Работая над этнографией и палеонтологией Албании, Франц Нопча нашел ближайшего друга, секретаря, и, как теперь принято считать, любовника — Баязида Эльмаза Доду. Они будут неразлучны до самой смерти, которую примут в один день через много лет.
Считается, что одну из описанных ископаемых черепах Нопча назвал Kallokibotion bajazidi в честь Доды. Переводится название как «прекрасная коробка Баязида». Уже в наше время английский палеонтолог Гарет Дайк заявил, что Франц дал окаменелости это имя намекая на то, что форма панциря черепахи «напоминала ему задницу Доды». Впрочем, с чего Дайк это взял — неизвестно.
С 1907 по 1912 год Франц Нопча выпустил четыре монографии, посвященных географии, этнологии, праву и истории Албании. Можно сказать, что в те годы он был лучшим специалистом в мире по этому региону.
Здесь проявилась еще одна страсть бойкого трансильванца. Необходимость постоянных поездок по Европе требовала надежного транспорта, и Нопча превратился в одного из первых профессиональных мотоциклистов в мире. Он так полюбил двухколесные машины, что не только объездил вместе со своим верным секретарем на мотоцикле чуть ли не всю Европу, но и, как говорят, завещал кремировать себя вместе с железным конем.
Тем временем успехи молодого ученого не могли не заметить на самом верху. Очень скоро Нопча начал заниматься на Балканах не только научными изысканиями, но и выполнять задания правительства Австро-Венгрии, которое стремилось освободить эти территории от османского влияния.
Франц принялся отправлять в Вену разведданные, а сам вынашивал идею создания в горах Албании вооруженного партизанского формирования для противостояния туркам. Он договорился с лояльными ему лидерами горных племен и даже начал вооружать их, готовясь к восстанию.
Австро-Венгрия всерьез рассматривала молодого аристократа в качестве кандидата на пост короля нового албанского государства после победы над Османской империей. Нопча ради освобождения своего любимого края был готов пойти на все.
Однако в 1913 году на конференции в Триесте этот пост было решено отдать Вильгельму Виду, племяннику первой королевы Румынии Елизаветы. Для Нопчи это был серьезный удар. Он прекратил всякую работу в качестве агента и занялся исключительно наукой.
Позже он писал, что сразу понял, к чему идет дело. Вместо свободы его любимому краю была уготована участь марионеточного государства, которое в любой момент должно было стать разменной картой в политической игре.
После начала Первой мировой войны Франц Нопча все же вернулся на службу Австро-Венгрии, которая теперь оказалась в союзе с Германией и ненавистной барону Османской империей. Он путешествовал под видом пастуха по холмам родной Трансильвании, собирая данные о перемещении войск Антанты, а позже возглавил вооруженный отряд верных ему албанцев и, как говорят, лично участвовал в вылазках против врага.
Дерзкий побег Франца Нопчи и Баязида Доды на самолете из рушившейся Венгерской советской республики стал, пожалуй, последним ярким эксцентричным поступком барона.
Первой мировой войны Австро-Венгрия не пережила. Нопча лишился семейного состояния. Дела были настолько плохи, что ему пришлось продать Лондонскому музею естественной истории коллекцию окаменелостей, которую он собирал с того самого дня, когда Илона обнаружила череп утконосого динозавра на берегу реки.
В 1925 году Франца Нопчу назначили директором Королевского венгерского геологического музея, где он произвел крупнейшую реорганизацию коллекции в истории учреждения. Однако коллеги нового директора не приняли и, ссылаясь на его якобы невыносимый характер, добились отставки.
После этого Нопча с Додой совершили еще одно путешествие на мотоцикле. Они как будто решили вернуться во времена своей молодости и вместе отправились по дорогам Европы на поиски новых окаменелостей. Впрочем, эта научная экспедиция не принесла им ни славы, ни денег.
Неразлучные друзья поселились в доме №12 на Ригенштрассе в Вене, где и провели последние годы жизни. Франц продолжал работать над огромным массивом научных данных, собранных за годы путешествий по Балканам, однако депрессия, которая была свойственна ему еще с юности, давала знать о себе все больше. Да и бедственное финансовое положение не прибавляло уверенности в завтрашнем дне.
Утром 25 апреля 1933 года Франц Нопча застрелил спящего Доду, а потом покончил с собой.
В одной из предсмертных записок Нопча без лишних эмоций рассказал о причине своего страшного поступка. «Причиной моего самоубийства стала моя нервная система, которая больше не может вынести напряжения. Я убил моего верного секретаря и друга мистера Баязида Эльмаза Доду пока он спал, потому что я не могу оставить его в страданиях и нищете. Я хочу, чтобы меня кремировали», — написал он.
Если шпионская и политическая деятельность Франца Нопчи сегодня почти забыта, то его вклад в науку поражает даже современных ученых. Главным его достижением в палеонтологии считается то, что он первым попытался восстановить внешний вид динозавров, представить их физиологию и образ жизни.
Именно Нопча первым предположил, что птицы произошли от динозавров, и предложил первые теории развития полета пернатых, основываясь на изучении мелких динозавров. Догадка Нопчи, что чешуйки древних ящеров в ходе эволюции превратились в перья была поддержана научным сообществом только в 1960-х годах. А то, что некоторые динозавры мезозоя были теплокровными, сегодня признается практически всеми исследователями. Всего Франц открыл 25 новых видов ископаемых пресмыкающихся и 5 видов динозавров.
Работы Нопчи в области албанистики до сих пор остаются актуальными, и специалисты часто говорят, что до сих пор не родился ученый, который бы настолько хорошо знал историю и этнографию Албании. Более четверти всех его научных трудов были посвящены этой земле.
Другие работы Франца касались геологии, и здесь он тоже оказался одним из пионеров. В начале XX века общепринятую сегодня теорию дрейфа материков считали если не полностью маргинальной, то по крайней мере чрезвычайно сомнительной. Нопча был одним из приверженцев этого передового взгляда на прошлое Земли, и годы показали, что он был на верном пути.
Вероятно, если бы не тот самый череп, найденный Илоной Нопча на берегу реки у дома, жизнь ее старшего брата могла сложиться совсем иначе. Франц Нопча своим примером показал, какую огромную роль в жизни порой может сыграть случай. Или благоволение судьбы.