В ночь на 16 февраля весь западный мир, затаив дыхание, ожидал начала российского вторжения на Украину. Несмотря на то что Москва неоднократно опровергала подобные слухи и даже отвела часть войск от западных границ, в Киеве все равно готовились встречать российские танки, а в Вашингтоне продолжали грозить «серьезными последствиями». Корреспондент «Ленты.ру» провел ночь вторжения в ДНР, где те самые танки якобы и должны были разместиться перед дальнейшим наступлением на Украину. Что он увидел там вместо российских войск, почему жители Донбасса не говорят о войне и что для них страшнее обстрелов, — в репортаже из Донецка.
К границе Донецкой народной республики (ДНР) я выдвигаюсь из российского поселка Матвеев Курган. Атмосфера там напряженная. За столиками придорожного кафе только и разговоров, что о скорой войне — вот только совсем не той, что обещают западные политики и СМИ. «Мне кореш-контрактник звонил, понял? Сказал, 20-го начнется. Думаю семью вывозить отсюда ***** (далеко — прим. «Ленты.ру»), а сам останусь. У меня дробовик есть, "Сайга", я их зубами рвать буду», — эмоционально говорит таксист. Он уверен в скором наступлении Вооруженных сил Украины (ВСУ), которое обязательно докатится до границы с Россией.
Впрочем, исход событий видится Алексею скорее позитивным. «Вы там в Москве не ссыте, мы в Кургане укров дальше не пустим», — успокаивает он, когда мы пересекаем КПП на границе России и ДНР. Здесь есть огромная стоянка автомобилей, откуда можно уехать в любую точку самопровозглашенной республики.
Водитель Евгений, который согласился отвезти меня в Донецк, рассказывает, что бизнес этот прибыльный даже сейчас, в эпоху ковидных ограничений — только через Успенку проходит более двух тысяч человек в сутки. Евгений показывает места боев лета 2014 года. Со смехом рассказывает историю про кума, жителя приграничной Амвросиевки. Тот увидел как-то в поле военных, с пьяных глаз принял их за российскую армию и радостно побежал приветствовать. Люди в форме оказались украинскими десантниками и дали куму в глаз. С тех пор он, по словам водителя, назубок выучил знаки отличия на военной форме.
Атмосфера здесь совсем другая. И новый водитель Евгений, и наша попутчица Юлия предпочитают не рассуждать о возможном начале войны.
В свою армию тут верят. Еще больше верят в помощь России. Над датами начала войны, которые называют в СМИ, скорее иронизируют. «У нас тут детей должны были с карантина вывести и обратно в школы отправить. Вот, видимо, под это и подгадали войну, чтобы они дальше дома сидели да родителям нервы трепали», — смеется Юлия.
Мы проезжаем Иловайск, который в 2014 году стал эпицентром одного из крупнейших сражений конфликта. Несмотря на прошедшее время, следы войны все еще видны: разрушенные и посеченные осколками снарядов дома, дыры от пуль в заборах. «Раньше на Украине-то не все знали, что есть вообще на свете Иловайск. А летом 2014-го про него услышал весь мир», — задумчиво говорит водитель.
Мои попутчики сходятся в одном — в Донецке люди настолько привыкли к войне, что никакие новости об эскалации не пугают. Жизнь просто идет своим чередом. Вот о возможном признании ДНР и ЛНР со стороны России говорят действительно много. Эта тема местным кажется куда более острой.
Донецк даже выглядит так, будто давно присоединился к России. Практически везде флаги самопровозглашенной народной республики соседствуют с российскими, все разговоры ведутся на русском, на афишах и указателях — русский язык, форма и раскраска автомобилей спецслужб буквально копирует российскую. О том, что этот город де-юре остается территорией Украины, напоминают лишь линялые рекламные плакаты и вывески некоторых неработающих магазинов. Оплату везде принимают только наличными, на улице попадаются люди в форме, а реклама в автобусе приглашает пойти служить в Народную милицию по контракту.
Люди считают, что российские власти уже много сделали для того, чтобы упростить положение жителей Донбасса, но официальное признание самопровозглашенных республик, по их мнению, восстановит полный порядок. Здесь смогут работать российские банки, операторы сотовой связи и интернет-провайдеры. Но больше всего местные ждут российских миротворцев. «Вон Приднестровье уже 30 лет с ними живет, и все у них нормально», — говорит водитель Евгений. Юлия грустно улыбается.
Мы расстаемся в Донецке. На прощание попутчики оставляют мне свои номера, просят звонить, если не смогу остановиться в гостинице или понадобится что-то еще. Люди здесь в целом очень открытые и искренне готовы помогать: например, пока я оформлял бумаги, охранник по доброте душевной нашел ближайший пункт продажи сим-карт местного оператора «Феникс», да так, чтобы мне удобно было зайти туда по пути в гостиницу. «Людям хватает того, что война идет», — считают местные.
Донецк когда-то был очень богатым, процветающим городом. Остатки былой роскоши в центре города сейчас пылятся и гниют. На центральной улице Артема — пустующие дорогие бутики, салоны красоты, рестораны, сигарные клубы, дорогие гостиницы и бизнес-центры. Сейчас магазины и рестораны закрыты, а в бизнес-центрах расположились республиканские органы власти. На заколоченных дверях и окнах — пожелтевшие листки с надписями «Аренда» и номерами телефонов. Но несмотря на запустение, улицы очень чистые, даже разметка велодорожек свежая: видно, что недавно обновляли.
Огромный стадион «Донбасс Арена» тоже стоит пустым. Кассы заколочены, ресторан и магазин атрибутики донецкого «Шахтера», естественно, не работают. Внутрь можно попасть с экскурсией, реклама обещает посещение пресс-центра, раздевалки игроков и даже выход на поле. Слоган — «Узнай тайны чемпионов».
Все это великолепие строилось к чемпионату Европы по футболу 2012 года, часть матчей которого принимал Донецк. Это был важный символический аспект подготовки соглашения об ассоциации Украины с Европейским союзом (ЕС), над которым тогда работало правительство президента Виктора Януковича. На футбольном Евро Украина должна была показать себя Европе во всей красе, а Европа — заметить Украину и восхититься. Рабочие, которые убирают газоны, говорят, что стадион содержится на неформальную помощь от украинского олигарха Рината Ахметова — донецкая команда была его любимым детищем.
К стадиону приходят не только вспомнить былое великолепие Донецка. Возле «Донбасс Арены» разбиты парк и мемориальный комплекс «Освободителям Донбасса», где на Аллее героев ДНР установлены бюсты первого главы республики Александра Захарченко, командиров ополчения Гиви и Моторолы и российского певца Иосифа Кобзона.
На улицах Донецка в целом немноголюдно, даже в центре города. Народ предпочитает проводить время в заведениях.
То есть если сегодня ничего не случилось, то это очень хорошо. Завтра будет новый день, и нужно надеяться, что в него тоже ничего не случится. Война не фигурирует ни в досужих беседах за барной стойкой, ни в монологах местных стендаперов, хотя люди вот уже восемь лет живут фактически в зоне боевых действий.
Если центр Донецка еще создает иллюзию пусть бедной, но мирной жизни, то стоит отойти буквально на несколько километров к окраине, и она рассыпается на глазах. Все больше заколоченных окон, неработающих магазинов, разрушенных автосалонов и ларьков. На домах видны следы снарядов. По жилым домам часто прилетало, когда шли бои за Донецкий аэропорт. Да и сейчас по этим улицам стоит ходить осторожно.
Утром 16 февраля, когда весь мир, затаив дыхание, ожидал анонсированного западной прессой российского военного вторжения на Украину, Донецк жил своей обычной жизнью. Люди шли по делам, ходил по расписанию общественный транспорт, дорожные рабочие неторопливо чинили асфальтовое покрытие на улице Артема. Никаких солдат, военной техники и других признаков чрезвычайного положения.
Шумиха вокруг мнимого вторжения даже заставила местных жителей отойти от своих принципов и все же поговорить о войне, пошутить над украинской армией и политиками, которые могут, наконец, успокоиться и «высушить штаны».
И если власти республик видят конец этой неопределенности в исполнении Украиной Минских соглашений (на чем настаивает и российская сторона), то обычные жители не очень верят в то, что этот план сработает. «Понимаешь, у нас здесь люди в большинстве своем довольно пассивные, — говорит один из моих собеседников в баре. — Они привыкли, что должен быть надежный крепкий хозяйственник. Ярких политиков республика так и не породила. Будет Украина проводить выборы, как это соглашения предусматривают, кто на них пойдет? Кто будет нас защищать? Это может стать концом русских как политического актора на Украине».
Картина мира у многих людей очень россиецентрична. Именно с решениями, принимающимися в Кремле, люди связывают свое будущее. «Донбасс сам решает свою судьбу», — говорят на улице билборды словами первого главы ДНР Александра Захарченко. «Наш выбор — Россия», — как бы отвечают им плакаты движения «Донецкая республика». И после восьми лет постоянных обстрелов, обвинений в терроризме, неопределенности и страха люди попросту не понимают, как могут снова считать себя частью Украины. Они боятся, что так будет только хуже.