За месяц, прошедший с начала спецоперации на Украине, западный мир пережил серьезную трансформацию. С критикой действий России выступили даже представители правых партий, вроде лидера итальянской «Лиги» Маттео Сальвини, открыто симпатизировавший президенту России Владимиру Путину. Но самые серьезные перемены коснулись настроений в Германии, буквально в один день отказавшейся от миролюбивой внешней политики. Теперь ФРГ готова отправлять Украине самое разное вооружение и увеличить расходы на военные нужды. После десятилетий дружбы и плодотворного сотрудничества немецкие власти заявляют о намерении изолировать и наказать Россию. Каковы шансы на восстановление отношений Москвы и Берлина и как новая политика Германии повлияет на ее положение в НАТО и сотрудничество с США — разбиралась «Лента.ру».

Смена эпох

Начало спецоперации России на Украине стало поворотным моментом для властей Германии, традиционно настаивавших на нейтралитете в отношениях с Россией. Еще до 24 февраля, вопреки призывам «коллективного Запада» исключить Россию из переговоров по евробезопасности, ФРГ настаивала на обратном. Москву посещали и канцлер страны Олаф Шольц, и министр иностранных дел Анналена Бербок. В отличие от коллег из США и представителей НАТО, в Германии были готовы обещать невключение Украины в состав альянса и ревизию Минских соглашений.

Заявил об этом и сам Шольц, выступая перед бундестагом: он пообещал, что сделает все, лишь бы боевые действия не распространились на страны Европы, объявил об увеличении объемов помощи Украине и восточноевропейским партнерам Германии и пригрозил России жесткими санкциями.

На этой ноте политик объявил еще об одной задаче правительства в условиях новой реальности: изменить подход к внешней политике и перестать идти на «разговоры ради разговоров». Иными словами, Германия разделила нежелание «коллективного Запада» говорить с Россией. Более того, немецкие власти всерьез задумываются о полном прекращении поставок газа из России и уже активировали чрезвычайный план на этот случай.

Кроме того, немецкие власти выделили 100 миллиардов евро на инвестиции в Вооруженные силы Германии, решили закупить 35 американских истребителей, пообещали поставить около полутора тысяч единиц вооружения на Украину и ввели четыре пакета антироссийских санкций.

Всего за несколько дней Германия не только ввела жесткие санкции, но и свернула крупнейший энергетический проект — запуск газопровода «Северный поток-2», а также кардинально изменила политику в области обороны. Но действительно ли это указывает на принципиальные изменения во внешней и внутренней политике или Германия просто старается не потерять лицо?

Поворот на 180 градусов

«Всего несколько недель назад я говорила, что изменение политики поставок оружия другим странам будет изменением внешней политики на 180 градусов, и что его следует принимать в нужный момент. Теперь, как ни печально, самое время это сделать», — заявила министр иностранных дел Германии Анналена Бербок, объясняя, почему страна решила оказать помощь Украине, отказавшись от принципа не отправлять оружие в кризисные регионы.

По словам Шольца, такая реакция немецких властей — «единственно возможный ответ на агрессию России», и Германия готова на это пойти. По мнению опрошенных CNN аналитиков, последние решения свидетельствуют о кардинальной трансформации политики Германии.

Считается, что главная перемена — в подходе к евробезопасности. Отныне власти понимают, что для защиты нужно использовать жесткую силу.

Слова Бербок о кардинальных переменах в германской политике и решимость Шольца, с которой он санкционировал поставки оружия на Украину, навели некоторых экспертов на мысль, что в политике Германии в области вооружения стоит ожидать глубочайших перемен. Однако с таким прогнозом не согласен эксперт клуба «Валдай», научный сотрудник Центра европейских исследований ИМИ МГИМО Артем Соколов.

«Намерение поставлять Украине немецкое оружие имеет очень четкие границы: не так давно министр обороны Германии Кристина Ламбрехт заявила, что резервы поставок уже исчерпаны. Это говорит о том, что решение о военной помощи было принято эмоционально, оно не является новой системной политикой. Оно вполне может остаться эпизодическим и не получить какого-то глубокого развития в дальнейшем», — предположил эксперт в разговоре с «Лентой.ру».

Соколов также напомнил, что традиционно даже под воздействием значительных вызовов политика Германии меняется очень медленно. К тому же отказаться от принципов, заложенных в основу немецкого мироощущения, довольно непросто.

Окруженная друзьями

Традиционно Германия отказывалась от жесткой силы, помня о своей исторической вине. Залогом евробезопасности в представлении властей были доверительные переговоры. «С окончания Второй мировой войны Германия всегда хотела, чтобы ее окружали друзья, а не враги», — заявил бывший советник канцлера Германии по внешнеполитическим вопросам Михаэль Штайнер в 1999 году. Именно эта формула долгое время составляла основу немецкой внешней политики.

Как указал в разговоре с «Лентой.ру» политолог и председатель Общества Бисмарка в Москве Михаил Голованов, такой подход связан с тем, что после падения Берлинской стены и объединения Германии в 1990 году немцам казалось, что эра конфронтации в Европе закончилась и наступил «конец истории».

Кроме того, распад СССР и объединение Германии стали вызовом, позволившим немецким политикам действовать в общеевропейском масштабе, рассказал «Ленте.ру» ведущий научный сотрудник Центра германских исследований Института Европы РАН Александр Камкин.

Германия заявила о себе и во время войны в Югославии, где бундесвер впервые использовал свои силы, а позднее, после развала СССР, стал «спонсором демократизации» стран бывшего Восточного блока. «Германия также выступала как спонсор перехода к рыночной экономике, в 1990-е годы она интенсивно налаживала экономическое партнерство с бывшими советскими республиками и с Россией, туда привлекались инвестиции, было продуктивное сотрудничество во внешней политике», — поясняет Камкин.

После окончания холодной войны власти страны рассчитывали навсегда отказаться от геополитических игр. Не только Штайнер, но и другие немецкие политики того времени искренне верили, что будущее за сотрудничеством, усилением гражданского общества и урегулированием старых конфликтов, отмечает публицист Томас Баггер.

Впрочем, Голованов указывает, что еще до начала спецоперации Германии не стоило рассчитывать на безоговорочную поддержку других евроатлантических стран. Эксперт напомнил, что «друзья» Германии — это разбившие ее во время Второй мировой войны страны, и они не забыли, с чего начинались разрушительные войны XX века. «Так что они делали и сделают все, чтобы предотвратить неконтролируемое усиление Германии, ее полноценную суверенизацию», — отметил Голованов.

Еще в 2014 году Германия испытала болезненный удар о реальность. Тогда агрессивная реакция «коллективного Запада» на воссоединение Крыма с Россией не допускала, чтобы Германия продолжила выступать в качестве российского адвоката. Как считает Камкин, тогда ФРГ была вынуждена идти на поводу у США и Европейского союза (ЕС), критикуя действия России и вводя жесткие антироссийские санкции. Впрочем, Томас Баггер полагает, что Германия не прогибалась под США или другие страны ЕС — напротив, события вокруг Украины вызвали в стране искреннее удивление.

Хотя после событий 2014-го немецкий бизнес все равно активно сопротивлялся антироссийской позиции властей, решившихся на охлаждение отношений с Россией, именно 24 февраля 2022 года внесло коррективы в устройство немецкой политики. Камкин признал, что до начала спецоперации на Украине Германия пыталась сохранять связующую нить между Россией и другими европейскими странами, лавируя между кризисными ситуациями и скандалами.

С ним согласен Артем Соколов. В беседе с «Лентой.ру» эксперт признал, что российско-немецкие отношения оказались в глубочайшем кризисе, однако даже сейчас остается надежда на сохранение диалога. «Германия воздерживается от шагов по окончательному разрыву отношений: например, еще работает формат городских партнерств, значительное количество немецких компаний еще присутствует на российском рынке, а ряд немецких политиков осуждают проявления русофобии в ЕС и других странах Запада», — пояснил он.

Несмотря на жесткую антироссийскую риторику ряда высокопоставленных политиков и введение жесточайших санкций против России, Германия старается сохранить каналы связи с российскими представителями. По данным газеты New York Times, именно Германия была одной из стран, отказавшихся вводить ограничительные меры против президента Владимира Путина и министра иностранных дел России Сергея Лаврова. Так или иначе, сдерживание, сопровождающееся попытками сохранить хоть какие-то связи, — давно наметившийся тренд.

«Не отпускать американцев»

Еще один тренд, который усилился после начала спецоперации, — ориентация Германии на политику США в рамках НАТО. Недавний кризис американо-немецких отношений еще нескоро даст о себе знать: речь о заметном охлаждении при президентстве Дональда Трампа, упрекавшего Германию в вечных просрочках платежей в казну НАТО и решившего вывести войска с ее территории. Но сейчас у Белого дома появился повод усилить сотрудничество с Германией — сдерживание России.

По мнению Александра Камкина, Германия, вероятно, так и останется «вассалом США». С ним согласен и Михаил Голованов.

В пользу таких доводов говорит и решение правительства ФРГ закупить у американцев новые истребители пятого поколения F-35, и решение вопроса с вводом в эксплуатацию российского газопровода «Северный поток-2», строительство которого давно вызывало раздражение в Белом доме.

Шольц уже пообещал «защищать каждый квадратный метр территории НАТО», и эти слова перекликаются с заявлением президента США Джо Байдена, призвавшего отстаивать безопасность альянса даже ценой третьей мировой войны. Кажется, теперь Белый дом наконец обрел в лице Германии полноценного европейского союзника.

Впрочем, не стоит делать поспешных выводов, пока страны не выступили с громкими двусторонними инициативами. Вероятность усиления сотрудничества в военной сфере действительно высока, тем более что администрация Байдена еще в начале февраля приостановила вывод войск из Германии. Тем не менее Шольц с Байденом встречаются и созваниваются не так часто, как того может требовать текущая обстановка, считает Артем Соколов.

***

«Многие помнят, что рассказывали о войне отцы и деды, но молодым людям сама мысль о войне в Европе кажется нереальной», — заявил Шольц, комментируя происходящее на Украине. Кризис пришелся на первые сто дней работы его правительства, которые могут оказаться последними днями классической немецкой политики нейтралитета. Вопрос «чего ждать дальше» не сходит с уст европейских политиков и обычных граждан уже больше месяца, но ответить на него едва ли возможно: слишком многое остается неопределенным.

По мнению опрошенных «Лентой.ру» экспертов, говорить о внутри- и внешнеполитическом повороте Германии на 180 градусов пока рано, и ясность в это аспект внесут только итоги спецоперации России на Украине. «Мы в новом цикле холодной войны. Утешение в том, что фазу падения с неизбежностью сменит новый подъем. Чем успешнее для России будут позиции по условиям мирного договора с Украиной, тем больше шансов на полноценное восстановление отношений. Но до этого еще надо дожить», — заключил Голованов.