Индия, недавно вырвавшаяся в мировые лидеры по численности населения, многими не воспринимается всерьез в качестве конкурента Китая. Однако экономика южноазиатской страны стремительно развивается и в прошлом году выросла на 8,9 процента. Не отстает и фондовый рынок: индийские биржи входят в число крупнейших в регионе и во всем мире. Однако успехи регулярно сходят на нет из-за крупных скандалов. 30 лет назад репутацию местной площадки серьезно подмочил брокер-мошенник, вынудивший правительство изменить законы. Весной 2022-го над репутацией Индии снова сгущаются тучи: главу крупнейшей биржи поймали на связи с таинственным гималайским йогом, якобы завладевшим ее душой и разумом. Прибыль в позе лотоса — в материале «Ленты.ру».
Экономика Индии часто остается в тени Китая, которого рассматривают в качестве главного конкурента США, Евросоюза и других наиболее развитых стран и образований мира. ВВП Китая, по состоянию на начало февраля, на 29 процентов меньше американского (14,72 против 20,89 триллиона долларов), а по паритету покупательной способности (с поправкой на разницу цен) и вовсе занимает первое место с результатом в 24,27 триллиона долларов — против 20,89 триллиона у идущих вторыми США. Правда, куда более корректным многие экономисты считают другой показатель — ВВП на душу населения, позволяющий сопоставлять страны с радикально разной численностью населения, как и в случае с Китаем и США. Здесь у Пекина явные проблемы: 10,4 тысячи доллара на человека против 63,4 тысячи у США и 40,1 тысячи у занимающей третье место по общему ВВП Японии.
Индия с результатом 2,66 триллиона долларов находится на шестом месте по объему классического ВВП. На ее долю приходится около семи процентов всей глобальной экономики. По паритету покупательной способности результат чуть лучше — 8,97 триллиона. На каждого из 1,4 миллиарда жителей приходится 1,9 тысячи долларов из общего заработка экономики, что ставит Индию на 124 место в мире по оценке Международного валютного фонда (МВФ). Тем не менее специалисты видят в индийской экономике существенный потенциал. Их ожидания основываются прежде всего на бурном развитии сразу нескольких секторов.
Сфера услуг в последние годы развивалась в основном за счет взрывного роста IT: современная Индия считается одним из мировых лидеров в программировании. В стране регулярно появляются новые стартапы, местные специалисты востребованы крупнейшими компаниями мира. Последние, пользуясь низким уровнем зарплат, открывают в Индии представительства. С 2011-го доля IT в сфере услуг выросла с 45 до 49 процентов. Также бурно растут коммерческая авиация — страна занимает третье место в мире по авиаперевозкам с объемом рынка в 320 миллиардов долларов — и ретейл.
В индийской промышленности выделяются нефтепереработка и химическая индустрия (совокупно на них приходится около 34 процентов всей экспортной выручки), а также фармацевтика, специализирующаяся на производстве дженериков. Локомотивом национальной экономики считается корпорация Reliance Industries, в состав которой входят предприятия из самых разных отраслей: энергетики, нефтехимии и нефтепереработки, текстиля, ретейла и коммуникаций. На долю холдинга приходится восемь процентов всего индийского экспорта.
Местные традиции, в частности, сезон свадеб, стимулируют ювелирную отрасль, предприятия которой скупают золото у добытчиков. Два года назад на севере страны был обнаружен рудник, запасы которого оцениваются в три тысячи тонн — при совокупных ранее разведанных запасах в 620 тонн и ежегодной потребности в 840 тонн. Специалисты ожидают, что это может дать толчок для развития золотодобывающей промышленности. При должном уровне инвестиций она способна соперничать с горнодобывающей отраслью, в которой занято около миллиона человек. Некоторые экономисты называют Индию «страной на вырост».
Все эти обстоятельства привлекают международных инвесторов, заинтересованных во вложениях в индийские активы. За последние пять лет главный индекс страны — S&P Sensex, составляемый при участии международного рейтингового агентства Standard&Poor’s, — вырос почти вдвое: с 30 тысяч до почти 60 тысяч пунктов. Покупке акций и облигаций индийских компаний, а также суверенного долга страны предшествует приобретение национальной валюты, рупии, на внутреннем рынке, что, в свою очередь, укрепляет ее курс. При этом рупию сложно назвать самой привлекательной валютой: за те же последние пять лет ее курс снизился на 13 процентов — с 66 до 75 за доллар. Однако на фоне других развивающихся стран она выглядит довольно стабильной. Для сравнения, российский рубль за тот же срок потерял 35 процентов стоимости.
Еще в 2007 году индийский фондовый рынок вышел на третье место среди развивающихся стран — общая капитализация торгующихся на местных биржах компаний превысила триллион долларов. Спустя 14 лет, в 2021-м, он вплотную подошел к пятерке крупнейших во всем мире, приблизившись к Великобритании. Правда, методика подсчета была уже чуть другой: учитывалась только стоимость компаний, для которых домашняя биржа была основной. В прошлом году этот показатель вырос на 37 процентов, достигнув 3,46 триллиона долларов. Бывшая метрополия добилась куда более скромных результатов — с ростом «всего» на девять процентов, до общих 3,59 триллиона долларов. Однако такое благополучие было далеко не всегда.
Старейшая биржа Индии, BSE, была основана в 1875 году, во времена британского владычества, в Мумбаи, который тогда назывался Бомбеем. Сама площадка долгое время была известна как Бомбейская фондовая биржа, но сейчас, как правило, употребляется только аббревиатура. Некоторые до сих пор применяемые правила торговли акциями были разработаны легендарным брокером Премчандом Ройчандом, который считается основателем площадки. В 1993 году BSE подверглась атаке террористов. В подвале главного здания сдетонировала одна из 13 начиненных взрывчаткой машин, расставленных по всему Мумбаи. Спустя два года биржа перешла на электронные торги, участвовать в которых можно из любой точки мира с доступом к интернету.
Однако к тому времени репутация BSE была сильно испорчена из-за скандала, разразившегося в 1992 году. Сотрудник брокерской компании Харшад Мехта на протяжении нескольких лет пользовался технологической уязвимостью BSE и биржевого регулирования со стороны властей. Электронных торгов в то время не существовало: продавцы и покупатели собирались на бирже и выставляли заявки, а после проведения сделки на согласованных условиях получали физический актив — товары или ценные бумаги (а также сертификаты на них). Поставка занимала время, поэтому сделки растягивались на несколько дней или даже недель. Ситуацию осложняло и то, что хранением ценных бумаг и учетом прав владения на них занимались разные организации, почти не взаимодействовавшие между собой.
Одновременно индийские банки сталкивались с крайне жесткими законами и нормативами местного регулятора — Резервного банка Индии (RBI). В его распоряжении было два главных норматива: денежных резервов и доступной ликвидности. Кредитные организации обязаны были распоряжаться большей частью привлеченных от клиентов средств строго определенным образом: размещать их в надежные ценные бумаги, выпускаемые правительством или компаниями с госучастием, а также держать на беспроцентных депозитах в RBI. Так центробанк стремился защитить деньги населения и бизнеса, но в действительности подталкивал коммерческие банки к нарушению закона в погоне за хотя бы небольшой прибылью.
В банковском секторе в конце 1980-х наблюдался серьезный дисбаланс: в то время как одни кредитные организации испытывали нехватку ликвидности и с трудом соблюдали норматив денежных резервов, у других, напротив, скапливался невостребованный излишек денег. При этом выдавать их в кредит на межбанковском рынке было невыгодно — Ассоциация индийских банков под давлением RBI ограничила ставку 10 процентами. В таких условиях широкое распространение получили сделки репо, в Индии получившие название «готовых сделок на будущее» (ready forward deals). Банки, срочно нуждавшиеся в деньгах, продавали находившиеся на балансе ценные бумаги с обязательством обратной покупки по более высокой цене. Фактически такие отношения были кредитованием под залог ценных бумаг (в основном гособлигаций).
Из-за того что все операции проводились в реальности, а активы физически поступали в распоряжение покупателя, а не просто зачислялись на его счет, зачастую банк-кредитор не успевал получить ценные бумаги до момента второй части сделки. В некоторых случаях их просто не существовало: эмитент, зная, что кредитные организации в любом случае вынуждены покупать его бумаги, не спешил выпускать их, ограничиваясь «письмами о распределении» — фактически обещаниями под честное слово. Банкам-заемщикам ничего не оставалось, кроме как начать выдавать контрагентам специальные расписки, доказывающие их право собственности.
Предполагалось, что они станут лишь вспомогательным инструментом со сроком действия не более трех месяцев. Но вскоре расписки превратились в самостоятельный вид активов, обладающий не меньшей ценностью, чем лежащие в их основе ценные бумаги. Нередки были случаи, когда банки помещали расписки в основу сделок репо: продавали их с обязательством обратного выкупа, а сами при этом даже не располагали бумагами, на которые те были выпущены. Такой подход был незаконным, но у RBI не было ресурсов и возможностей, чтобы его пресекать. В дальнейшем расследование показало, что регулятор и его чиновники просто закрывали глаза на порочную практику.
Ко всем прочим нарушениям закона добавилось еще одно: банки совершали сделки репо не только с другими банками, но и с брокерами, снабжая их деньгами и ценными бумагами, которые те одалживали своим клиентам. RBI напрямую запрещал такую возможность, но на деле тоже не препятствовал участникам рынка. Наконец, банки прибегали к еще одной хитрости: выкупали крупные выпуски облигаций госкомпаний, невостребованные на рынке, и принуждали эмитентов передавать привлеченные деньги в доверительное управление. Они могли направляться в фонды или использоваться для прямой покупки активов, часть прибыли от вложений в которые доставалась госкомпаниям. Причем доходность таких инвестиций нередко оказывалась меньше суммы купонов, которую государственные эмитенты выплачивали держателям облигаций.
Среди таких полулегальных комбинаций построил свою аферу Харшад Мехта. В конце 1980-х он наладил схему, в результате которой средства от сделок репо с банками поступали на его персональный брокерский счет. Вкладывая их в акции различных индийских компаний, Мехта повышал на них спрос, а вместе с ним и цену. Кроме того, мужчина был в сговоре с аналитиками крупных финансовых и управляющих компаний, убеждавшими своих клиентов, что бумаги, которые скупал Мехта, имеют потенциал к росту. Для этого использовалась псевдонаучная теория заместительной стоимости. Такой показатель действительно существует в экономике и обозначает количество денег, необходимое предприятию для замены устаревших активов новыми.
Мехта с лояльными ему аналитиками, пользуясь своим авторитетом, убеждали участников рынка, что именно эта величина наиболее точно отражает справедливую стоимость каждой компании. Другими словами, любая фирма, по версии аферистов, стоит столько, сколько вложила в свои проекты и активы. Благодаря распространению такой теории акции цементной компании ACC подорожали в 33 раза за два года — с 300 до 10 тысяч рупий за штуку. Выросли в цене и другие активы, скупленные Мехтой на деньги банков. Рост котировок дополнительно поддерживался трейдерами, изначально игравшими на понижение и закрывавшими свои короткие позиции в надежде минимизировать убытки. Воспользовавшись ситуацией, Мехта распродал бумаги.
Если бы мошенник действовал по правилам (даже при допущении, что он получал деньги банков на собственные брокерские счета), ему бы пришлось поставлять кредитным организациям ценные бумаги — в полном соответствии с природой сделок репо. Однако вместо этого Мехта передавал им фальшивые расписки, выпущенные другими банками. Такие расписки не имели под собой никакого обеспечения. Лишь спустя несколько лет, в 1992-м, RBI удалось вскрыть схему и обнаружить огромные «дыры» на балансах банков, которые оборачивались убытками. Их общий объем для всего сектора составил 40 миллиардов рупий (3,4 миллиарда долларов в ценах 2020 года).
Суд над Мехтой по обвинению в мошенничестве длился девять лет, однако бывший трейдер не дожил до приговора, скончавшись в конце 2001-го. Едва ли не главным последствием его махинаций стал крупнейший в национальной истории крах индийского фондового рынка, случившийся из-за того, что Мехта разом избавился от всех активов. Индекс S&P Sensex за один день обвалился на 40 процентов, а общее падение в течение нескольких недель составило 72 процента. Котировки акций не могли вернуться к росту еще два года.
Скандал обнажил крайне слабые меры безопасности BSE и нежелание руководства биржи принимать меры для исправления ситуации. В итоге правительство решило основать еще одну площадку, которой предстояло стать главной в стране. Она получила название National Stock Exchange (Национальная фондовая биржа), или NSE. Уже через два года площадка, также базирующаяся в Мумбаи, обогнала BSE по объему торгов во многом за счет внедрения электронных торгов на год раньше, чем у конкурента. Вскоре на NSE открылась секция производных инструментов, где совершаются сделки с фьючерсами и опционами.
Одним из учредителей новой биржи стала 29-летняя финансист Читра Рамкришна, прежде работавшая в одном из крупнейших банков страны — Банке промышленного развития Индии. Долгое время она оставалась одним из ключевых членов совета директоров площадки, пока в 2013 году не была назначена единоличным руководителем. За два десятилетия в руководстве NSE Рамкришна заработала репутацию прогрессивного руководителя, добившегося широкого распространения инвестиций среди представителей среднего класса. В одном из интервью она рассказала, что равняется на легендарного борца за независимость Индии Махатму Ганди и уверена, что даже он купил бы акции торгующихся на NSE биржевых фондов (ETF). При выходе на пенсию в 2016-м первая в мире женщина-глава биржи получила награду за «безукоризненный вклад» в развитие NSE, а заодно и прозвище Биржевая королева.
Начало 2022 года перевернуло представление финансового мира об NSE и лично о Рамкришне. Совет по ценным бумагам и биржам Индии (SEBI) опубликовал результаты масштабного расследования, из которого стало известно, что Рамкришна долгие годы находилась под влиянием мистического духовного гуру, следовала его советам, в том числе в рабочих вопросах и при принятии ключевых решений. О таинственном знакомом топ-менеджера почти ничего не известно, за исключением того, что он активно занимается йогой и живет в Гималаях.
По данным SEBI, Рамкришна раскрывала гуру конфиденциальную информацию. В ходе расследования женщина рассказала, что йог «направлял ее руку», пока она руководила биржей. По ее словам, именно по настоянию знакомого она назначила операционным директором NSE молодого неопытного Ананда Субраманяна. По одной из версий, именно он на самом деле и скрывается за загадочной фигурой, однако прямых подтверждений этому пока нет. Еще одно нарушение заключалось в разрешении некоторым брокерам размещать серверы непосредственно в здании NSE, что давало им преимущество в скорости получения данных о торгах. Предполагается, что сделано это было тоже по совету гуру. Сама же Рамкришна по-прежнему не видит в своем поведении ничего предосудительного, сравнивая общение с йогом с обращением к психологам или консультантам по личностному росту.
По словам следователей, собранные доказательства и свидетельства позволяют говорить о том, что именно йог фактически руководил биржей, а Рамкришна была всего лишь «марионеткой в его руках». Бывшей главе NSE назначен штраф в 30 миллионов рупий (400 тысяч долларов). Грозит ли одной из основателей главной биржи Индии дополнительное наказание, пока неизвестно. Помимо неподобающего общения с мистическим гуру ее обвиняют в уклонении от уплаты налогов. На время предварительного следствия суд поместил Рамкришну под стражу — пока на 14 дней. Последствия скандала уже начали сказываться на NSE, которой, вероятно, придется отложить давно планировавшееся IPO. Нынешний глава площадки Викрам Лимайе заявил о намерении покинуть должность после истечения действующего контракта, срок которого подойдет к концу летом.
Кроме того, NSE начала терять иностранных инвесторов. Свои доли уже продали крупные зарубежные инвестбанки и фонды, среди которых Citigroup и Goldman Sachs. Специалисты ожидают дальнейших сложностей с привлечением в страну иностранного капитала — ведь именно биржа играет в этом процессе ключевую роль, позволяя государству и бизнесу размещать ценные бумаги. Впрочем, не исключено, что BSE, у которой сейчас не работает даже сайт, удастся взять долгожданный реванш и снова выйти на лидирующие позиции. Пока же финансисты сравнивают два скандала: нынешний с Рамкришной и аферу Харшада Мехты 30-летней давности. Уже сейчас ясно, что по деловому климату страны, готовящейся стать одним из главных партнеров России в условиях санкций, нанесен очередной серьезный удар.