В 2022 году Россия столкнулась с беспрецедентным по масштабам санкционным давлением со стороны стран Запада. Почти сразу после начала спецоперации на Украине о своем уходе с российского рынка объявили сотни компаний. В частности, о закрытии торговых сетей заявили Zara, Bershka, Pull & Bear, Oysho, Massimo Dutti. Ушли с рынка Uniqlo, H&M, Adidas, Nike. И это только часть списка. Пользователи соцсетей уже не раз в панике объявляли, что в России вот-вот наступит дефицит одежды. Впрочем, эксперты не склонны демонизировать ситуацию. За последние годы в стране выросла полноценная модная индустрия, способная предложить россиянам одежду на любой вкус и кошелек. Носить российские вещи уже давно не зазорно, наоборот — модно. Молодые российские дизайнеры завоевали любовь мировых селебрити. И теперь на фоне лавинного ухода западных компаний с рынка перед российскими брендами открываются невиданные перспективы. «Лента.ру» в рамках проекта «Время роста» изучала модное будущее России.
— В 2013 году московская модная тусовка одевалась в Givenchy. И как-то раз Марат Каджаков, байер ЦУМа, привез мне черную футболку с акулой, которых в мире было выпущено всего сто штук, — рассказывает историю запуска собственного бренда дизайнер Артем Кривда. — Я пришел в ней в бар Simachev, а там оказалось еще три человека в таких же майках. Тогда я подумал, что игра какая-то неинтересная, и заказал дизайнеру Наташе Колыхаловой свою первую микроколлекцию: футболки, свитшоты, куртки-косухи с принтами римских богов. Эти вещи я подарил друзьям в Нью-Йорке, куда поехал встречать 2014-й.
В Нью-Йорке в ту зиму было минус 17, мы сидели в отеле, делать было нечего. И я предложил снять лукбук моего несуществующего бренда. Сделали фото, выложили в соцсети, и вдруг байер Гоша Ростовщиков мне написал: «Артем, это так свежо! Давай продадим это в Poduim». Вернувшись, я отшил небольшую — вещей двести — коллекцию и устроил показ. Я думал, на него придет человек 20. А пришло 800! Вот тогда я почувствовал свою силу!
Артему — сорок один, он вырос в городе Азове, в Ростове-на-Дону получил образование юриста. Еще студентом стал работать в компании, которая организовывала в городе фестивали, в том числе и показы мод. Привозили из Москвы мэтров — например, Вячеслава Зайцева. Когда в 2003 году Артем переехал в столицу, тут же пришел работать на Неделю моды в Москве, которая тогда проходила в Гостином дворе. За десять следующих лет он прошел путь от менеджера до продюсера. А в 2014-м создал бренд: спортивные силуэты, хлопковые ткани, советский шик 80-х в новом прочтении. И не прогадал — сейчас его одежду можно купить в 15 магазинах в разных городах России, а также в лондонском Сохо и американском Майами. География онлайн-продаж в 2021 году — от Австралии до Канады.
Когда мы разговариваем, он одет в футболку Ushatava екатеринбургского бренда, худи собственного производства, пальто сестер-москвичек Ruban. И только ботинки и сумка — импортные: Yeezy и Gucci соответственно.
Так же, как Артем, одевается немало россиян. По данным Fashion Consulting Group, ведущего российского консалтингового агентства в сфере моды, в январе — апреле 2021 года продажи отечественных брендов на Wildberries выросли на 73 процента (притом что динамика продаж зарубежных брендов составила всего 17 процентов). Для 52 процентов россиян информация, что товар произведен в России, положительно влияет на покупку, а 60 процентов считают, что отечественная одежда и обувь отличаются высоким качеством.
Но так было не всегда.
В СССР официально моды не было, так же как и секса. Был Центральный научно-исследовательский текстильный институт (ЦНИТИ) и Всесоюзный научно-исследовательский институт трикотажной промышленности (ВНИИТП), которые разрабатывали технологии обработки тканей для швейных фабрик, и Дом моды на Кузнецком Мосту, где разрабатывались новые фасоны одежды и выпускались методические пособия с выкройками и подробным описанием технологии производства моделей, которые рассылались во все крупные ателье. В магазинах одежды было пусто и скучно: ряды безликих мужских костюмов, платьев из ситца и байковых халатов, пальто из драпа с меховым воротником.
Тем не менее люди умудрялись хорошо одеваться. Многие женщины умели кроить и шить, а на Кузнецком Мосту и в ателье продавались готовые выкройки, по которым можно было сшить блузки, юбки и брюки. Кто хотел более качественную одежду, обращались к частным портным.
— На дому много всего шили, — рассказывает Елена Демидова, модельер-конструктор, в 1970-1980-х подрабатывавшая портнихой. — Даже джинсы и пиджаки. Журналов мод почти не было, только «Силуэт», который выходил в Таллине, и изредка кто-нибудь привозил из ГДР Burda Moden с выкройками.
Как-то раз ко мне пришла школьная учительница. У нее была одна юбка, протертая до дыр. Я сшила ей другую. Но на то, чтобы сшить еще и платье, у нее денег не было.
И, конечно, существовали фарцовщики, или «утюги», как их еще называли. Бойкие молодые люди с зачатками знания иностранных языков толклись у гостиниц «Интурист» и общежитий иностранных студентов, где скупали или выменивали на спиртное и икру джинсы, батники, кроссовки, кожаные плащи и куртки. Потом все это перепродавалось с большим наваром. Так, джинсы Levi’s или Super Rifle в Москве можно было достать за 100-120 рублей, что составляло месячную зарплату врача. Власти пытались бороться с фарцой, но к середине 1970-х система уже настолько прогнила, что «утюгам» не составляло труда откупиться. В СССР модная молодежь больших городов одевалась у фарцовщиков.
В 1991 году железный занавес рухнул, а государство устранилось от регулирования экономики. И в страну, изголодавшуюся по хорошей одежде, хлынул поток товаров: кожаные куртки, джинсы, колготки, шелковое белье из Польши, Турции, а позже и из Китая.
Люди состоятельные одевались в шведском универмаге Kalinka-Stockmann, отдел которого открылся в ГУМе. Те, кто попроще, покупали одежду на Черкизовском рынке, на рынке ЦСКА, в «Лужниках», в палатках у станций метро или в коммерческих магазинах, во множестве появлявшихся на месте советских галантерей и обувных.
Must have тех времен: вареные джинсы (чаще всего польские Mawin), спортивный костюм Adidas, объемный свитер с узорами, женские блузки с громадными подплечниками и воланами, цветные лосины, белые кроссовки. И, конечно, малиновые пиджаки — в 1992 году они появились в коллекции Gianni Versace, а после того, как бизнесмен Сергей Мавроди надел такой пиджак для новогоднего телеэфира, он стал символом новых русских. Про цены на эти пиджаки рассказывали анекдоты: «Ты за сколько купил пиджак? — За 100 баксов. — Вот же лох! Я точно такой же за 200 взял».
Однако уже к концу десятилетия в стране начали появляться первые торговые центры, куда одна за другой приходили иностранные марки одежды — итальянская United Colors of Benetton, французские Lacoste и Kookai, испанская Zara, британские Top Shop, Next. Витрины их магазинов блистали, внутри играла музыка, вещи были развешаны по коллекциям и сезонам, а в примерочных висели яркие лампы и большие зеркала.
— Еще когда я учился в Ростове-на-Дону, на Большой Садовой открылся магазин Miss Sixty, — вспоминает Артем Кривда. — Я ходил туда «инспирироваться».
Справедливости ради нужно сказать, что многие марки российского массмаркета появились тогда же, в 90-х. Но они так ловко прятались за названиями на латинице, что часто мы до сих пор не знаем, что они отечественные. Например, Gloria Jeans была создана в 1988 году бизнесменом из Ростова Владимиром Мельниковым. Джинсовый король еще в советские времена дважды сидел за фарцовку, а в третий раз — за спекуляции с валютой, но это не помешало ему создать сеть из 639 магазинов, продажи в которых сегодня, по оценке Forbes, превышают 5 миллиардов рублей в год.
Кузены-предприниматели Борис Остроброд и Аркадий Пекаревский создали в 1991-м сеть магазинов Sela. Бренд специализировался на пошиве пуховиков, а его название в переводе с иврита означало «скала» — по имени местечка на побережье Мертвого моря, где у бизнесменов была дача. Год спустя инженер автозавода «Москвич» Илья Резник заказал партию обуви одной итальянской фабрике. Логотип нарисовало российское рекламное агентство. Через несколько лет Резник купил две обувных фабрики в подмосковных Тучково и Кубинке — так появился бренд Carlo Pazolini.
Что касается собственно российских дизайнеров, то они появились уже в начале 1990-х. Первым стал Валентин Юдашкин. Молодой, длинноволосый, веселый, он показал в 1991 году на Неделе высокой моды в Париже коллекцию «Фаберже», повторяющую в одежде работы знаменитого ювелира. За Юдашкиным последовали и другие: Игорь Чапурин, Виктория Андреянова, Татьяна Парфенова, Андрей Шаров, дуэт Nina Donis и Олег Овсиев из Viva Vox.
Правда, носить те модели, которые они показывали на подиуме, в жизни было практически невозможно, но многие из них шили на заказ, одевая российских селебрити.
— Первые лет 20 российский fashion представлял собой какой-то фантастический мир, — говорит Артем. — Дизайнеры продолжали, как в советские времена, делать «театры мод»: по десять моделей, которые ходили по подиуму, как кордебалет. А наши девочки — Влада Рослякова и Наташа Поли — уезжали на Запад, потому что здесь им нечего было делать. Например, Ире Куликовой из Зеленограда в Штатах за каждую съемку платили 30 тысяч долларов, а в Москве — 2 тысячи рублей.
Прорыв случился в 2014-м — российская мода стала бизнесом. Тогда за год с небольшим курс доллара вырос с 32 до 70 рублей. Привозить товары из-за границы стало невыгодно, и вместо зарубежных марок в торговых центрах начали появляться магазины отечественных дизайнеров.
Вдруг оказалось, что российская мода — доступна.
Еще одним стимулом роста стали социальные сети. Они сделали моду ближе. Это, в свою очередь, позволило небольшим брендам развиваться, почти не тратя денег на рекламу. В те годы, чтобы запустить свой бренд одежды, достаточно было 300-500 тысяч рублей, а популярность приходила мгновенно. Рассказывают, например, что Нино Шаматава, одна из основательниц марки Ushatava, просто поспорила с другом, что раскрутит бренд одежды за 200 тысяч рублей. В случае проигрыша она должна была отдать свой телефон.
— Рост был глобальный, — говорит Артем. — Он произошел у всех, кто вошел в этот бизнес в 2012-2014 годах: у сестер Алисы и Юли из Ruban, у Марины и Ирины Голомаздиных из 12 STOREEZ, у меня. Мы сами не сознавали до конца, откуда эти покупатели, почему они платят такие деньги. Майка в H&M стоила 500 рублей, у меня 5 тысяч — но ее покупали. Никто из нас не был готов к такому up!
— У меня есть любимый кот Шнырь. Он сиамский. Когда я стала вести страничку в ЖЖ, назвала ее Siamm в его честь, а потом это имя перешло и к марке одежды, — смеется основательница бренда SiammSiamm Лада Томилова.
Ладе — тридцать четыре, она из Екатеринбурга, сейчас живет в Москве. В студенчестве пела и танцевала в girls band ночного клуба, а потом увлеклась путешествиями по Азии. В 2010 году в Бангкоке она увидела много недорогой классной одежды и начала возить ее в Екатеринбург. Примерно год девушка таскала на себе сумки со шмотками, а потом устала — и решила шить сама. Сделала несколько эскизов платьев, отнесла их знакомой швее, которая шила ей костюмы для выступлений, и в 2011 году выставила готовые вещи на продажу — чем черт не шутит?
Платья улетели на ура. Тогда Лада сняла небольшое помещение в центре города, поставила раскройный стол, две швейные машинки, а в соседней комнате устроила торговый зал. Расширила ассортимент: брюки клеш, юбки с басками, корсеты-бабочки и пальто оверсайз.
Одежда SiammSiamm стоила недорого. Продажи росли, конверсия — тоже. Через пару лет Лада перешла к массовому пошиву — от 100 штук каждой модели с возможностью дошить еще, если вещь быстро раскупят. К 2019 году ее бизнес вырос в полноценное швейное производство: 15 машин, конструкторы, закройщики, склад тканей, страницы в соцсетях и профессиональный маркетинг. География продаж тоже увеличилась: кроме Екатеринбурга, магазины SiammSiamm есть в Тюмени и в Москве, а через интернет одежду бренда покупают по всему миру.
— Иногда я порываюсь уйти из бизнеса: надоело, устала, закрою сейчас все на фиг! — делится ощущениями Лада. — Я даже окончила курсы инструкторов по йоге. Но в таких случаях наш маркетолог меня тормозит: «Стоп, зачем? У нас же все очень хорошо работает!»
— Недавно я была в Перми. В аэропорту увидела витрину магазина одежды, а в ней — платье. Красивый цвет, хороший крой. Я купила. И только потом поняла, что платье от маленького пермского бренда. Но меня это не смущает совсем, ношу его с удовольствием.
Так рассказывает об одной из недавних покупок Ольга Антонова. Ольга — филолог, долго работала в пиаре, а в последнее время пишет прозу и сценарии. Пока трудилась в офисе, ее дресс-кодом были костюмы MaxMara и DKNY. Занявшись творчеством, стала одеваться свободнее: платья 12 STOREEZ, пальто I AM Studio, брюки в азиатском стиле, причем мужские, BREATHE OUT. А ее самые любимые вещи в гардеробе — Beautiful Criminals, которые делает Ирина Матюшенко: толстовки, футболки, юбки со славянско-ведьминской эстетикой — рукава-фонарики, пояса с кистями, ткани, переливающиеся как уральские самоцветы, принты сказочных оленей, лебедей, котов.
С Ольгой согласна менеджер Наталья Мишенина. За отечественными дизайнерами она следит уже лет пять. Среди первых вещей, которые она купила, были джинсовая куртка 2Mood, зеленая толстовка от Masterskay — томского бренда, который восемь лет назад начал с пошива юбок, а теперь выпускает по четыре коллекции в год, и пуховик Chkalov — для сильных духом людей, которые мечтают о небе. Затем Наталья вошла во вкус и начала серфинг: 12 STOREEZ, I AM Studio, 1811, You Wanna и Incity, где она недавно очень хотела купить для подарков вещи из лимитированной коллекции, посвященной фильму «Брат», но не успела — так быстро они разошлись. А лучшей покупкой стал пиджак Charuel: Наталья думала, что он итальянский или французский, но нет — оказался наш.
— Покупка российской одежды — это все же риск, — уточняет она. — Может получиться удачно, а может — нет. Но хочется дать нашим дизайнерам шанс. Если вещь оказывается достойной, я радуюсь, что риск был оправдан.
— Мне кажется, любовь к родине проявилась у наших граждан в 2018 году, во время чемпионата мира по футболу, — резюмирует дизайнер Артем Кривда. — К чемпионату я выпустил коллекцию, которую так и назвал: «Сделано в России». Футболки, толстовки, на которых был Юрий Гагарин и надпись «Поехали!». Успех был полный. Иностранцы даже не понимали, что это Гагарин, они просто скупали их и все.
То, что период с 2018 по 2020 год стал золотым временем для российских брендов, подтверждают и цифры. По данным Российского союза производителей одежды, за это время в стране было зарегистрировано около 27 тысяч ИП, занимавшихся пошивом. 30 процентов всего, что покупатели приобретали в офлайн- и онлайн-магазинах, было сшито в России. Общий объем производства в отрасли составил 519,1 миллиарда рублей.
Беда пришла в 2020 году: началась пандемия COVID-19. Индустрия моды вошла в зону турбулентности.
— С одной стороны, производство одежды резко выросло. В прошлом году, по данным Росстата, было выпущено 950 миллионов единиц продукции, — рассказывает президент Российского союза промышленников и предпринимателей Светлана Беляева. — Но рост этот произошел прежде всего за счет увеличения производства специальной одежды, в том числе защитной медицинской, а также медицинских изделий. А вот доля одежды для широкого потребления, напротив, сократилась. В 2021 году в стране работало 15 тысяч предприятий, шьющих массовую продукцию.
— Пандемия уничтожила все! Закрылись лучшие бренды — Alexander Terekhov, A La Russe. Те, кто выжил, скатились до 15 процентов от прежних объемов, — Артем реагирует на случившееся более эмоционально. — Я как глава бренда пытался сохранить штат, точки продаж, вкладывал заработанные за два года деньги, чтобы оставаться на плаву. Никто ни копейкой нам не помог. В глобальном кризисе нас, российских дизайнеров, просто никто не увидел.
В марте этого года ситуация снова резко изменилась. Из-за спецоперации на Украине и последовавших за ней санкций с российского рынка ушли иностранные бренды одежды. Нарушились наработанные цепочки поставок сырья. Курс доллара то рос, то снова падал.
И отечественные производители, которые закупали ткани, нитки, фурнитуру преимущественно за границей — в Италии, Франции, странах Юго-Восточной Азии, — опять оказались в непростой ситуации.
— В первые дни мы замерли: продажи упали, контент в соцсетях исчез, — рассказывает дизайнер Лада Томилова. — Но сейчас понемногу все восстанавливается. Мы раскачиваем страницу в ВК, щупаем контекстную рекламу в «Яндексе». Много сил кидаем на модернизацию сайта. Онлайн-продажи и конверсия растут, чего пока не могу сказать об офлайн-точках.
Смогут ли российские дизайнеры заместить ушедшие иностранные бренды? Этот вопрос у самих производителей пока вызывает тревогу. По словам Артема Кривды, его компания производит три тысячи футболок в сезон. Но чтобы закрыть хотя бы маленькую часть ушедшего Inditex, ему надо произвести 30 тысяч вещей за сезон. Где взять на это деньги?
Лада Томилова тоже считает, что российским дизайнерам сложно тягаться с гигантами типа Zara, H&M и Uniqlo. В их магазинах футболку отличного качества можно было купить за 500-1000 рублей. Отечественные компании не могут дать такие цены — поставщики тканей из Турции и Китая уже подняли стоимость товаров примерно на 30 процентов.
— Можно взглянуть и с другой стороны: крупные ТЦ, такие как «Павелецкая Плаза», «Крокус Сити Молл», «Времена года», были заполнены иностранными брендами. Как им теперь существовать? — рассуждает Артем. — Для того чтобы перезапустить систему, я разработал три проекта. Но для их реализации нужна господдержка — грант или беспроцентный кредит от государства. И делать это надо быстро, иначе пройдет то уникальное время, когда российские дизайнеры смогут увеличить объемы продукции. Производства закроются, люди, которые десять лет двигали этот бизнес, найдут другую работу, а пустующую нишу на рынке одежды займут азиатские компании. Мы вернемся на 30 лет назад и снова будем одеваться в китайский no name.
— Программа импортозамещения в легкой промышленности была начата еще в 2014 году. В нее входило развитие производства синтетических тканей, а также трикотажных и тканых полотен. В основном эти ткани предназначались для обеспечения форменной одеждой силовых структур, промышленных предприятий, а также для пошива школьной формы. Но в конце марта этого года министр торговли и промышленности Денис Мантуров провел совещание, в ходе которого поручил обеспечить швейные предприятия сырьем, задействовав, например, наш лен, — поясняет Светлана Беляева из Российского союза производителей одежды.
Кроме того, осенью 2021 года было принято решение в ближайшие два года направлять на развитие отрасли по два миллиарда рублей ежегодно. Недавно были обнулены таможенные пошлины на то сырье и комплектующие, которые в нашей стране не производятся, и выделены субсидии на финансирование расходов по лизингу. Согласно этому проекту, половину будут платить предприятия, а другая половина покроется кредитом через Фонд развития промышленности. Эта мера поможет своевременно обновлять парк оборудования.
Дмитрий, как и Лада Томилова, уроженец Екатеринбурга, ее ровесник — ему тоже 34. Он окончил юридическую академию, но работать по специальности не стал. Начал шить мужские костюмы — сначала для себя и друзей, затем на продажу. В 2015-м открыл ателье, которое в следующие два года было дополнено двумя фабриками, производившими как повседневную мужскую одежду и аксессуары, так и корпоративную. В 2019 году Шишкин открыл первую в России цифровую швейную фабрику, а накануне пандемии запустил линию спортивной одежды. В 2021 году «Портновская мануфактура» производила около 500 тысяч изделий, а объем выручки достиг 1,3 миллиарда рублей в год.
— В прошлом году мы открыли первые магазины спортивной одежды в Геленджике и в аэропорту Шереметьево. До конца года наши точки откроются в Сочи, Санкт-Петербурге и во всех ведущих аэропортах страны, — рассказывает Дмитрий. — Аэропорт — знаковое место. Сейчас турпоток на внутренних линиях увеличивается в разы, самая пассионарная часть населения больше всех летает. По нашим социологическим исследованиям, именно эти люди и являются нашей целевой аудиторией.
Если говорить о масштабных задачах, то их перед Дмитрием стоит две. Во-первых, сделать популярной одежду отечественного производства. Поэтому он не только на сто процентов шьет модели в России, но еще и использует больше половины тканей и фурнитуры, выпуск которых локализован в нашей стране. Во-вторых, показать, что на одежде можно сделать успешный бизнес.
По мнению Дмитрия Шишкина, многие производители тканей — в первую очередь турецкие — локализовали производство в России. «Портновские мануфактуры» наладили с ними партнерские отношения. Если нужно что-то более сложное, технологичное, бизнесмен продолжает работать с Южной Кореей. Китай тоже очень поддерживает. А при необходимости Дмитрий готов быстро ввезти хлопок из Узбекистана. Да, в последнее время логика доставок поменялась и курс сильно штормило, но сильного удорожания нет, считает предприниматель. Материал — это 10-15 процентов стоимости изделия, и даже если он растет в цене, для покупателя это не критично. К тому же качественный продукт, правильный маркетинг и ориентация на рынок позволяют нивелировать скачки цен.
— Мы стараемся, чтобы ценник на одежду бренда был средний, максимум — «средний плюс», притом что ткани используем высочайшего качества. Например, для конноспортивной одежды используются ткани класса rich с серебряным напылением, с антибактериальными свойствами, с эффектом устранения запахов и повышенной терморегуляцией. При этом лонгслив должен стоить в рознице около четырех тысяч рублей. Мы постоянно анализируем рынок и понимаем, что в нынешних условиях наглеть не стоит, — объясняет Шишкин.
Что же касается ухода с рынка иностранных компаний, Дмитрий уверен, что освобождение от импорта — это точка роста:
— Надо пользоваться моментом и создавать компании, в которых осуществляется полный цикл изготовления одежды — от разработки дизайна до производства и собственного сбыта через розницу. Пока это штучное явление. Это удалось сделать только Bosco di Ciliegi, недавно построившей фабрику в Калуге. Но если грамотно сделать связки — между государством, которое создает комфортные условия для бизнеса, производителями, выпускающими продукт, и розничными сетями, дизайнерами, маркетологами, отвечающими за продажи, — то 20 процентов рынка, который занимали раньше ушедшие от нас иностранные компании, мы можем легко заместить.
Пока же российские бренды шьют коллекции к новому сезону. И настроение этих коллекций, несмотря на все трудности, будет радостным.
— Объемные яркие сорочки, платья-футболки, шорты, юбки мини, очень красивые молочного цвета смокинги, немножко пайеток и наш бестселлер — клеши в разных вариантах, — перечисляет Лада Томилова то, что будет в весенне-летней коллекции SiammSiamm.
— Еще много ярких цветов — розовых, голубых, неоновых. Много цветочных принтов и леопарда. А выстрелит, мне кажется, весенний тренч: объемный, но со строгим силуэтом, как у немецкого шпиона.
Артем Кривда строит такие планы на наступающее лето:
— Главное слово — аmore. Коллекция будет посвящена фильму «Ромео и Джульетта» 60-х годов и любви, которая нам всем сейчас так нужна. В тренде 90-е, поэтому будет много цветных рубашек с вышивками, открытых платьев, шелковых пижам и яркого голубого денима.
Готовы ли покупатели? Кажется, да. Ольга говорит, что очень ждет, когда потеплеет, когда вернутся старые привычки, забытые за время пандемии, и захочется летних платьев. А Наталья уже начала изучать сайты Dolce Vita и Masterskya: первые шьют джинсы не хуже Zara, а у вторых появились фантастические комбинезоны.