Ровно 35 лет назад, 28 мая 1987 года — в День пограничника, на Красной площади в Москве сел легкомоторный самолет Cessna 172 под управлением 18-летнего немецкого пилота-любителя Матиаса Руста. Он пролетел больше тысячи километров над территорией СССР, но советские войска ПВО никак не отреагировали на появление нарушителя. Выходка молодого пилота привела к масштабным чисткам в Минобороны СССР, а сам Руст после года за решеткой вернулся домой героем. «Лента.ру» вспоминает обстоятельства легендарного события холодной войны.
28 мая 1987 года в 18:30 в небе над Ходынским полем появился белый легкомоторный самолет Cessna 172 с синей полосой на борту. Он пролетел над Историческим музеем и посетителями Красной площади. Затем самолет резко поднялся вверх, выполнил подобие мертвой петли и, сделав несколько кругов над главной площадью Советского Союза, ушел на большой разворот.
Он стал заходить на посадку со стороны улицы Большая Ордынка. Шасси Cessna коснулись Большого Москворецкого моста, и пилот направил его к Васильевскому спуску, остановив самолет лишь у храма Василия Блаженного. Его пролет над Красной площадью зафиксировали несколько профессиональных камер, причем любители конспирологии до сих пор не верят в то, что это было случайностью. Вскоре самолет окружили любопытные зеваки, которым не терпелось узнать, кто был за штурвалом.
Ситуацию спасла одна пожилая женщина, по некоторым данным — школьная учительница, которая по-немецки стала расспрашивать пилота, кто он и откуда. Молодой человек рассказал, что его зовут Матиас Руст и он прилетел из Хельсинки.
Некоторые из зевак стали просить у пилота автограф на память, но импровизированная автограф-сессия продлилась недолго. Не более получаса спустя после того как самолет Cessna приземлился на Красной площади, к любопытным присоединились военные и милиция. Руста задержали и вскоре арестовали: у советских правоохранительных органов вполне предсказуемо оказалось много вопросов к иностранцу.
Мотивом, толкнувшим его на столь необычный поступок, Руст называл свои пацифистские взгляды. Он объяснял, что таким образом хотел создать воображаемый воздушный мост между Востоком и Западом, а также показать народам СССР стремление ФРГ к миру. Руст пояснил следователям, что ему со школьной скамьи вбивали в голову простую мысль: Советский Союз — абсолютное зло, стремящееся отнять у всех европейцев частную собственность и уничтожить Европу.
Впрочем, большинство высокопоставленных советских военных в пацифистскую версию полета Руста не поверили и посчитали это спланированной акцией западных спецслужб. Целью акции якобы была дискредитация руководства Вооруженных сил СССР. Ряд иностранных экспертов также придерживались этой версии. В частности, специалист по национальной безопасности США Уильям Одом отмечал, что после пролета Руста в Советской армии были проведены радикальные изменения, сопоставимые с чистками 1937 года.
Посадка Руста на Красной площади 28 мая — прямо в День пограничника — стала настоящей пощечиной Советской армии. К 10 июня 1987 года в войсках ПВО за этот инцидент привлекли к ответственности 34 офицеров и генерала. Фактически все руководство Минобороны СССР вплоть до командующих военными округами было заменено.
Случившееся дало повод Михаилу Горбачеву сместить с поста министра обороны 75-летнего маршала Сергея Соколова, который противился договору с Рейганом о сокращении ядерного оружия. Военных обвинили в том, что они проспали полет Руста. А западная пресса называла Матиаса человеком, который на легкомоторном самолете умудрился прорвать сильнейшую систему ПВО из ста стартовых комплексов ракет «земля-воздух» и шести авиаполков с 240 истребителями-перехватчиками.
Сам Матиас Руст отрицал свою связь со спецслужбами и называл себя человеком мира. Он рассказывал, что мечта стать пилотом появилась у него благодаря отцу, который когда-то взял пятилетнего Матиаса на аэродром. Отец Руста всю жизнь работал инженером-электриком и любил все, что связано с авиацией. Он подарил Матиасу на 17-летие полет с инструктором, у которого молодой человек позже учился управлению самолетом. К маю 1987 года Матиас налетал всего 40 часов.
По воспоминаниям Руста, вылетая 13 мая на арендованном самолете из Германии, он сомневался, что у него хватит навыков для осуществления своего плана. Однако его уверенность крепла по мере приближения к цели. После дозаправки на Фарерских островах Руст сел в Исландии и там посетил место встречи Горбачева и Рейгана, которая должна была стать прорывом в вопросе ядерного разоружения, но так и не стала.
Это место, по словам Матиаса, вдохновило его на продолжение полета. 22 мая его самолет сел в Норвегии, а затем направился в Хельсинки. Там Руст детально изучил карту СССР и Москвы, еще раз просчитал свой маршрут и поднялся в воздух.
Руст вылетел из столицы Финляндии в 13:30 по московскому времени. Следующим в плане его полета был Стокгольм, но Матиас, долетев до Финского залива, развернулся: его самолет лег на курс к Москве. Заметивший это диспетчер попытался связаться с бортом, но Руст уже отключил связь. Когда Cessna исчезла с радаров, финны решили, что он разбился, и направили на его поиски спасательный вертолет. Между тем сам немец к этому моменту уже пересек советскую границу.
Он ориентировался по компасу, озерам под крыльями Cessna — Чудскому, Ильменю, Селигеру — и железнодорожному пути Ржев — Москва. В 14:10 самолет Руста заметили дежурные советского зенитно-ракетного дивизиона, но команды на уничтожение борта так и не последовало.
Советские системы ПВО наблюдали за нарушителем на протяжении практически всего его маршрута в 1130 километров. Один раз Cessna приняли за стаю перелетных птиц, в другой раз спутали борт Руста с аналогичным советским самолетом Як-12, отклонившимся от курса.
А когда Матиас пролетал над Псковом, то вообще получил легальную «прописку» в воздушном пространстве СССР. В том районе проходили учебные полеты одного из авиаполков, и молодой военный по неопытности присвоил Cessna статус «свой».
Когда Руст достиг Московского округа ПВО, дежурные все-таки опознали в нем нарушителя, но почему-то не стали докладывать о нем руководству. В это время в округе шла работа по контрольным целям, и информации о нарушителе режима полетов не придали значения. Подобное разгильдяйство советских военных эксперты позже объясняли так называемым монеронским синдромом.
За несколько лет до полета Руста — в августе 1983 года — на Дальнем Востоке в районе острова Монерон советские ПВО сбили случайно нарушивший границу южнокорейский Boeing 747, что привело к гибели 246 пассажиров и 23 членов экипажа. Этот инцидент обернулся грандиозным международным скандалом и нанес огромный ущерб репутации Советского Союза.
И хотя Минобороны СССР после этого не вносило существенные корректировки в служебные инструкции для расчетов ПВО, военные предпочитали лишний раз не испытывать судьбу.
Матиас Руст предстал перед судом 2 сентября 1987 года. Его обвинили в незаконном пересечении воздушной границы СССР, нарушении международных правил полетов и злостном хулиганстве вкупе с «исключительным цинизмом и дерзостью». Последнее обвинение было связано с рисками из-за посадки Cessna на многолюдную Красную площадь.
Сам Руст на суде заявил, что целью его полета был призыв к миру. Процесс над Матиасом прошел на удивление быстро, и уже 4 сентября ему огласили приговор — четыре года лишения свободы.
Он провел за решеткой 14 месяцев вместо 48, при этом к нему на свидания регулярно прилетали родители. В ФРГ он вернулся уже 3 августа 1988 года — после того как отпустить Руста на родину главу СССР Михаила Горбачева лично просил канцлер ФРГ Гельмут Коль.
После возвращения Матиаса Руста на родину западная пресса в один голос называла его героем. Впрочем, лицензию пилота у молодого человека все же отобрали. А служба спасения Финляндии выставила ему счет в 120 тысяч долларов за проведение поисково-спасательных работ на месте предполагаемой катастрофы. Между тем уже в следующем, 1989 году Руст вновь оказался в тюрьме, но уже совсем по иной причине.
Матиас пытался ухаживать за медсестрой немецкого госпиталя, где проходил альтернативную службу. Но девушка не ответила ему взаимностью, и тогда Руст ударил ее ножом. Отсидев срок за это нападение, Матиас занялся продажей обуви, а затем несколько лет подряд зарабатывал себе на жизнь игрой в покер.
А в 1994 году немец отправился уже в новую Россию и провел в Москве несколько лет. В столице он хотел встретиться с Михаилом Горбачевым, но этого так и не произошло. Кроме того, Руст не оставлял своих попыток помочь делу построения мира во всем мире.
В частности, он безуспешно пытался продвигать свой проект создания исследовательской группы для разрешения палестино-израильского конфликта. По мнению Руста, посадка на Красную площадь стала самым ярким событием в его жизни, при помощи которого он внес свой вклад в дело укрепления мира.
Еще он говорил, что на момент своего знаменитого полета был молод и вряд ли повторил бы такое в зрелом возрасте. Самолет Cessna 172, севший на Красной площади, выкупил бизнесмен из Японии, посчитавший его хорошей инвестицией. Предприниматель надеялся, что однажды продаст машину за большие деньги любителям-коллекционерам. Однако так и не найдя хорошего покупателя, японец в 2008 году продал Cessna берлинскому техническому музею.
Между тем посадка Матиаса Руста в центре столицы в конце 80-х годов породила множество шуток среди москвичей. Один из анекдотов, ходивших по городу, звучал так: «Два летчика на Красной площади. Один просит другого закурить. Тот отвечает: "Ты что?! На аэродроме курить нельзя!"» А московские таксисты между собой несколько лет называли Васильевский спуск не иначе как Шереметьево-3.