«Лента.ру» продолжает цикл публикаций о самых известных бандах СССР. Своей дерзостью и жестокостью бандитские группировки советских времен ничуть не уступали тем, что появились в лихие 90-е на руинах СССР. В прошлый раз речь шла о том, как в 1920-х годах дерзкие бандиты, которых принимали за живых мертвецов, держали в страхе Петроград. Сегодня «Лента.ру» начинает рассказ про банду бывшего чекиста Леонида Пантелеева, который стал одним из самых знаменитых разбойников советской России. Его налетчики грабили и убивали зажиточных жителей Петрограда, маскируясь под революционных матросов и чекистов. За бандитами Пантелеева охотились лучшие сыщики того времени, но всякий раз головорезам удавалось ускользать от преследователей. А когда главаря все же схватили и отправили за решетку, он стал первым и единственным, кому удалось сбежать из знаменитой тюрьмы «Кресты».
В июне 1922 года ехавший в петроградском трамвае чекист Васильев узнал в одном из пассажиров знаменитого налетчика Леньку Пантелеева и попытался его задержать. Главарь бандитов на ходу выпрыгнул на Загородный проспект и, отстреливаясь от чекиста, попытался скрыться в подворотне у здания Госбанка. Но тут на его пути встал начальник охраны учреждения Борис Чмутов, который попытался задержать Пантелеева. Вскинув револьвер, бандит без раздумий застрелил Чмутова и скрылся.
Будущий главарь бандитов родился в 1902 году в городе Тихвин (Новгородская губерния). Когда мальчику было три года, его семья переехала в Санкт-Петербург. Настоящая фамилия — Пантелкин — мальчику не нравилась: он стал представляться Пантелеевым.
Отец Леонида трудился столяром, мать работала прачкой, а он сам с детства стремился к знаниям. Научившись в начальной школе бегло читать и грамотно писать, Пантелеев окончил престижные курсы наборщиков типографии и устроился в газету «Копейка». Но толком применить свои профессиональные навыки Леонид не успел — грянула Великая Октябрьская революция.
15-летний Пантелеев стал идейным большевиком: он даже успел поучаствовать в штурме Зимнего дворца. В 1919 году юноша вступил в ряды РККА, где дослужился до командира пулеметного взвода. Леонид и его бойцы отбивали наступление отрядов генерала Николая Юденича на Нарвском фронте и воевали с солдатами проправительственной эстонской армии.
В ходе боев Пантелеева взяли в плен, но он бежал и вернулся в Петроград. А в начале 20-х годов XX века его уволили в запас. Тогда Леонид нашел себя в рядах сотрудников ВЧК и принял участие в подавлении восстаний кулаков на Полтавщине.
11 июля 1921 года 19-летнего Пантелеева назначили следователем военно-контрольной части дорожно-транспортной ЧК Северо-Западных железных дорог. Казалось, молодого человека с такой безупречной партийной репутацией ждет блестящая карьера.
Однако спустя всего три месяца, в октябре 1921 года, Пантелеева понизили в должности и отправили в Псков, где он некоторое время трудился агентом-контролером. Но и на этом месте чекист продержался недолго — в январе 1922 года с формулировкой «по сокращению штатов» Леонид был уволен из ведомства. По некоторым данным, причиной внезапной опалы стали преступные действия Пантелеева.
После увольнения Пантелеев некоторое время провел в тюрьме на Шпалерной улице. Однако доказательств его вины для суда оказалось мало, и в феврале 1922 года он вышел на свободу. Правда, остался без работы: сотрудничать дальше чекисты не захотели из-за его запятнанной репутации.
По другим данным, непримиримая гражданская позиция Пантелеева пошла вразрез с линией ЧК — он стал ярым противником новой экономической политики (НЭПа). На одном из посвященных ей партсобраний он даже устроил драку со стрельбой. Как бы то ни было, на своих бывших начальников Пантелеев затаил огромную обиду. Еще в тюрьме он познакомился с рецидивистом Дмитрием Беляевым-Беловым и задумал уйти в криминал.
Вскоре к Леониду примкнули четверо подельников: бывший комиссар РККА чекист Варахасий Варшулевич, бывший сотрудник уголовного розыска Муромской железной дороги член партии Дмитрий Гавриков, каторжник Михаил Лисенков (Мишка Корявый) и одесский уголовник Александр Рейнтоп (Сашка Пан). Они составили костяк банды.
Впрочем, помимо них в группировке состояло еще несколько десятков человек — в основном наводчиков и сбытчиков награбленного. К слову, Пантелеев умело манипулировал своими многочисленными любовницами, превращая их в наводчиц.
Первое преступление разбойники совершили 4 марта 1922 года, нагрянув в один из домов на улице Плеханова, где проживал петроградский меховщик Богачев. Хозяина с женой дома не было: налетчики связали двух его дочерей, прислугу, а затем стали обыскивать особняк.
Следующей жертвой банды Пантелеева стал популярный в округе доктор Грилихес. Главарь рассудил, что дома у медика, проводившего платные приемы, должна быть припрятана солидная сумма денег. 18 марта 1922 года Леонид вместе с подельниками ворвался в квартиру врача на Васильевском острове.
Правда, там их ждало разочарование — наличных у доктора не оказалось, и бандитам опять пришлось довольствоваться ценными вещами.
Между тем оставленные в живых свидетели налетов обратились в милицию и довольно точно описали внешность главаря разбойников. В июне 1922 года Пантелеев едва не попался чекисту Васильеву и, скрываясь от погони, застрелил начальника охраны Госбанка Бориса Чмутова, который пытался помочь с задержанием бандита.
Беглец направился в дом №8 по Эртелеву переулку, где жила его любовница и наводчица Валентина Цветкова. Леонид пробыл там недолго и вскоре ушел — как выяснилось, очень вовремя. Дело в том, что его сдал милиции один из подручных, Вольман, который незадолго до этого разругался с Пантелеевым.
Но прибывшие в квартиру Цветковой оперативники нашли там только хозяйку. Между тем беглый главарь организовал новое нападение: 26 июня вместе с подручными в форме балтийских матросов он отправился в квартиру медика Левина на Петроградской стороне.
По легенде, «матросам» нужна была неотложная помощь: бандиты так искусно играли свои роли, что Левин заподозрил неладное, лишь увидев перед лицом дуло нагана. Налетчики связали доктора и его домочадцев, а затем похитили из квартиры все ценное.
Следующей жертвой банды Пантелеева стал ювелир Аникеев, живший в Чернышевом переулке. Налетчики пришли к нему 9 июля 1922 года под видом чекистов. Для маскировки главарь специально купил на барахолке кожаные куртки и кепки.
Заявив Аникееву, что хранение царских монет якобы запрещено, разбойники сунули ему под нос фальшивый ордер на обыск, сгребли все золотые червонцы (а вместе с ними и различные драгоценности) в сумку и спокойно удалились. Это преступление так и осталось бы тайной для стражей порядка, бандитов подвела невнимательность.
Немного отойдя от шока, ювелир вспомнил важную деталь: ордер на обыск был выписан неким Алексеем Тимофеевым, а расписался в нем Николай Тимофеев. Заподозривший неладное Аникеев пошел к чекистам и узнал, что те к визиту «коллег» никакого отношения не имеют.
Пять дней спустя в ЧК с похожей жалобой явился доктор Ищенс из Толмачева переулка, которого банда Пантелеева ограбила под видом сотрудников особого отдела ВЧК. Между тем сам Пантелеев по-прежнему оставался недоволен скудной, по его мнению, добычей и дал своим бандитам команду идти на дело в район Марсова поля.
Там разбойники принялись останавливать извозчиков с пассажирами. Своеобразной визитной карточкой главаря банды было то, что перед нападением Пантелеев стрелял в воздух и громко называл свое имя.
Один из налетов банды, совершенный на Караванной улице около игорного клуба «Сплендид Палас», закончился убийством. Пантелееву показалось, что пассажир экипажа Николаев пытается достать из кармана оружие, и его застрелили на месте. Та же участь постигла и супругу Николаева, а извозчику удалось бежать.
В эту же ночь случайные прохожие опознали в идущем по проспекту Нахимсона мужчине одного из участников банды Пантелеева Дмитрия Беляева-Белова. На крик «Это налетчик!» примчались конные милиционеры, которые бросилось в погоню за преступником и ранили его. Беляева-Белова в тяжелом состоянии доставили в Мариинскую больницу, где он вскоре скончался.
В рабоче-крестьянской среде Леонида Пантелеева считали едва ли не петроградским Робин Гудом — якобы он нападал только на нэпманов. Ходили слухи, что Пантелеев раздает часть награбленного беспризорникам и отправляет их в учебные заведения, прилагая записки с просьбой распределить наличные среди нуждающихся студентов.
Все это добавляло главарю бандитов популярности в народе. Восхищались простые петроградцы и неуловимостью разбойника, в поисках которого сбились с ног все сыщики города. А Пантелеев между тем расширил сферу своей деятельности и стал местным оружейным бароном.
Поймать главаря и его подельников помог случай: 4 сентября 1922 года на Морской улице банда Пантелеева напала на артельщика Мануйлова. Добычей разбойников стал полный денег чемодан, которым Леонид остался очень доволен. На радостях главарь вместе с подельниками отправился в магазин «Кожтреста» на углу Невского проспекта и улицы Желябова.
О том, что было дальше, версии расходятся. По одним данным, за примеркой новой пары обуви Пантелеева застал узнавший разбойников начальник 3-го отделения милиции Павел Барзай, который вместе с подчиненным прибыл в магазин по служебным делам.
По другой версии, бандиты пришли в «Кожтрест» не за обновками: они решили ограбить магазин, но поднялся шум, и на место прибыли милиционеры. Между ними и людьми Пантелеева завязалась перестрелка, в ходе которой Павел Барзай был ранен. Спасти милиционера врачам больницы на Малой Конюшенной улице не удалось — в тот же день он скончался.
Во время перестрелки один из оперативников сумел так ударить главаря по голове, что он потерял сознание и очнулся уже в камере «Крестов». Вместе с ним на скамье подсудимых оказались и его подельники за исключением Варшулевича, который успел залечь на дно.
Судьба Пантелеева, которого безуспешно пытался защищать адвокат Александр Масин-Зон, была предрешена — 10 ноября 1922 года налетчика приговорили к расстрелу. Приговор главарь разбойников воспринял спокойно: к этому моменту у Пантелеева был готов план побега.
Сначала Пантелеев планировал 7 ноября поднять бунт, освободить всех зэков, завладеть оружием, хранящимся в «Крестах», и убить охранников. Но многие арестанты рисковую идею не поддержали и отказались бунтовать.
Тогда разбойники сумели заручиться поддержкой надзирателя 4-й галереи Ивана Кондратьева — их с тюремщиком сблизила общая неприязнь к нэпманам. Леонид также посулил Кондратьеву солидную награду.
Надзиратель указал разбойникам место в тюремном дворе, где у стены были сложены дрова — взобравшись по ним, налетчики могли перемахнуть через многометровый забор. А чтобы не получить травм, прыгая с высокой ограды, подручный Пантелеева Лисенков из казенных простыней и одеял смастерил для всех заговорщиков несколько веревок.
Поздней ночью 11 ноября 1922 года Кондратьев открыл двери камер Пантелеева и его сообщников, а затем вырубил в «Крестах» свет. Поскольку в тюрьме и раньше бывали перебои с электричеством, другие надзиратели особого внимания на это не обратили.
Бандиты двинулись к главному посту, откуда затем проникли на кухню и через окно выбрались на улицу. Прихватив с собой заранее приготовленные тюремщиком ножницы, беглецы взобрались на забор, перерезали колючую проволоку и по веревкам спустились с ограды.
Оказавшись на воле, бандиты разошлись в разные стороны: Пантелеев с Гавриковым двинулись к Николаевскому мосту, а Лисенков и Рейнтоп отправились на Марсово поле.
Леонид Пантелеев и его сообщники стали единственными за всю историю «Крестов» заключенными, которым удалось сбежать из неприступной тюрьмы — все остальные попытки побегов были неудачными. Оказавшись на воле, главарь банды вновь взялся за старое, но теперь в ходе налетов он не щадил никого.
Продолжение следует.