В прокате «Род мужской» — новый фильм писателя («Пляж»), сценариста («28 дней спустя») и режиссера («Из машины») Алекса Гарленда с Джесси Бакли в главной роли и Рори Киннером почти во всех остальных. «Лента.ру» рассказывает, как эту притчу о вечной войне полов испортило излишнее увлечение Гарленда Тарковским.
У Харпер (Джесси Бакли) есть веские причины бросить все и уехать в британскую глушь, чтобы медитировать там на лесную зелень. Дело в том, что муж Харпер Джеймс (Папа Эссьеду) в результате цепочки драматичных событий пролетел мимо окна собственной квартиры прямо на глазах у супруги. Полет закончился трагически: изувеченное тело все еще стоит перед глазами овдовевшей молодой женщины, и ей надо на природу.
В общем, Харпер снимает домик у улыбчивого дяденьки по имени Джеффри (Рори Киннер) и отправляется исследовать окрестности. В какой-то момент она понимает, что за ней неспешно идет абсолютно голый лысый гражданин. Харпер вызывает полицию, однако ни там, ни в местном пабе, ни даже в церкви она так и не находит понимания и сочувствия. Даже напротив — мужчины поселка (а женщин здесь будто бы и нет) смотрят на Харпер с явным подозрением, если не сказать неприязнью. Пытаясь договориться с местными жителями хоть о чем-то, девушка упускает тот замечательный факт, что у всех мужчин здесь одно и то же лицо актера Рори Киннера.
Прозрачные, даже лобовые метафоры — важный инструмент классической научной фантастики, наследником которой, по всей видимости, ощущает себя писатель и режиссер Алекс Гарленд. Это уже было очевидно в сценарии «Пекла» Дэнни Бойла, а в его режиссерских опытах стало и вовсе основным приемом. Поначалу Гарленд был, сообразно статусу дебютанта, склонен к минимализму. Его первая картина «Из машины» была пьесой для двоих, в которой речь в то же время шла о вопросах как вечных, так и просто важных. О том, что такое человеческое и чем оно отличается от механического. О природе мужского и женского. Второй фильм режиссера «Аннигиляция» уже был прямым посвящением «Солярису» и «Сталкеру» Андрея Тарковского — глубокомысленной и неспешной философской фантастикой, в которой Натали Портман отдувалась одновременно за Баниониса и за Кайдановского, попутно, впрочем, сталкиваясь с медведем-мутантом. Сериал «Разрабы» тоже не брезговал раздуванием щек и щеголял торжественно неспешным темпом. В новом фильме «Род мужской» Гарленд в некотором смысле аккумулирует все свои навыки.
В центре здесь вновь женщина (вернее — Женщина), а оппонируют ей мужчины (вернее — Мужики) разной степени токсичности. Гарленд явно и небезосновательно полагает себя интеллектуалом, так что слов в простоте от него лучше не ждать. Его творческий метод, судя по всему, безвозвратно впитал эстетику Тарковского. Прежде всего режиссер научился выстраивать изумительной тщательности длиннющие кадры. Вот Харпер гуляет по лесу, но наблюдаем мы за всем этим через парящую в воздухе пушинку. Вот она распевается с собственным эхом в тоннеле. Вот героиня в красивом платье мечется по погруженному в готическую тьму дому с ножом в руке. Вот над героями разверзается переполненное звездами небо.
Упомянутые выше метафоры Гарленд конструирует с той же тщательностью. У зрителя нет ни единого шанса воспринять происходящее буквально. За каждым жестом, за каждой работой гримера над хорошим артистом Киннером стоит что-то большее, что-то из мира идей. Вот маска Мэрилин Монро — символа женской соблазнительности и одновременно виктимности. Вот голый Киннер разрезает себе лоб и вставляет туда листочек с дерева — с Древа познания добра и зла, надо полагать. Вот с Древа на голову сыплются Яблоки. О макабре финального акта тактичность заставляет умолчать, но в его чудовищности тоже ощущается нечто библейское.
Впрочем, красиво падающие яблоки режиссер, кажется, подсмотрел у другого поклонника Тарковского — Ларса фон Триера. У него в «Антихристе» на голову Уиллема Дефо сыпались, правда, желуди, но яблоки, согласимся, как-то понятнее. В этой понятности и кроется важная проблема фильма. С одной стороны, он пытается заставить зрителя почувствовать себя очень умным. Ассортимент даже былого широкого проката все-таки не пестрит философскими высказываниями о гендерных ролях, а рассуждения о них здесь очень внятные да еще и нарядно проиллюстрированные. С другой стороны, зритель, привыкший к тому, что кинематограф (да и вообще искусство) требует некоторой душевной работы, обязательно почувствует, что надутый британец разговаривает с ним как с идиотом.
Это действительно неглупое и местами любопытно придуманное кино — даже в том случае, если видеть в нем всего лишь инверсированного «Антихриста». Снято все действительно старательно — в кинотеатре эти кадры гипнотизируют и затягивают. Для Рори Киннера это и вовсе абсолютно заслуженный бенефис — или, скорее, пробы абсолютно универсального актера. Джесси Бакли играет примерно то же, что обычно: томную девицу на грани срыва или взрыва. Однако все эти компоненты отлично подходят для хоррора студии А24 в духе «Реинкарнации», но не слишком — для философско-психологического трактата. Для такого возвышенного жанра фильм, пожалуй, даже неряшлив: почему, например, муж Харпер — чернокожий? Нет ли в этом тайного или явного расизма?
А может быть, дело тут в том, что когда-то завоевавший первую известность романом «Пляж» Гарленд, овладев визуальными науками, так внутренне и остался прежде всего литератором. Если подумать, то на бумаге история про девушку, которая не видит, что ее окружают по-разному одетые и постриженные, но одинаковые мужчины, могла бы сработать. На экране же все это годится разве что для музыкального видео. Увы, но вполне подходящая для такого сюжета Love Song Элтона Джона звучит лишь перед титрами.
Фильм «Род мужской» вышел в российский прокат (Men)