Миллионы граждан Украины после 24 февраля 2022 года были вынуждены покинуть свои дома. Часть беженцев отправилась в Европу, часть — в Россию. Их селят в пункты временного размещения и помогают оформить свой статус, однако не всегда все идет гладко. С какими проблемами сталкиваются беженцы в России, «Ленте.ру» рассказала Светлана Ганнушкина, эксперт совета, созданного при Уполномоченном по правам человека в России и руководитель комитета «Гражданское содействие» — одной из старейших правозащитных организаций страны, которая больше 30 лет занимается помощью беженцам, лицам без гражданства и трудовым мигрантам (комитет внесен в реестр иноагентов).

***

«Лента.ру»: Сколько сегодня украинских беженцев в России?

Светлана Ганнушкина: Это зависит от того, кто эти цифры называет. Если опираться на украинские данные, то это 1 миллион 700 тысяч. Российские власти называют цифры до 2 миллионов. Управление Верховного комиссара ООН говорит о миллионе беженцев в России из Украины. То есть порядок цифр такой.

Это много по сравнению с другими странами?

По украинским данным, страну покинуло 7 миллионов человек. Думаю, что в основном они находятся в Европе. Но в России довольно большой процент беженцев. И по обращению к нам мы видим, что людей очень много. За несколько месяцев мы приняли уже более 3000 человек из Украины, обычно столько мы принимаем за год.

Где в России больше всего беженцев?

На этот вопрос трудно ответить. Их сосредоточивают на юге, прежде всего в Ростовской области. Но есть и в других регионах. В Курской области много, в Самарской. И в Москве немало. Официально потоки беженцев в столицу не направляются, однако многие стремятся сюда самостоятельно. Прежде всего потому, что тут есть работа, а у многих — знакомые, друзья.

Люди остаются в России или стремятся уехать дальше?

Мы задаем вопрос — хотят ли они остаться. Потому что надо понимать, как многие попадали в Россию: они сидели в бомбоубежищах, под обстрелами, боялись за свою жизнь. Пришел автобус, предложили перебраться в безопасное место. Конечно, они согласились.

Примерно один из десяти уезжает. Большинство хотят остаться здесь. Для этого есть много разных причин.

В 2014 году я ездила в Крым, где у меня был разговор с местной жительницей. Я удивилась тому, что у них в магазинах все намного дешевле. Она мне тогда ответила: просто у россиян пенсии в несколько раз выше. А в следующую поездку в 2015 году услышала в Крыму уже совершенно другое: пенсии увеличились в два раза, а вот цены в магазинах — в десять.

Сейчас люди тоже ждут каких-то благ. У меня есть запросы на въезд украинцев в Россию из Европы. Тоже можно понять. Потому что некоторые лагеря для беженцев, например, в той же Польше, переполнены. А в России у многих есть знакомые и друзья, которые готовы их поселить. У нас была проблема, когда одну такую семью не пропускали через российскую границу, ссылаясь на ковидные ограничения. Но через уполномоченного по правам человека удалось это решить.

С какими проблемами к вам чаще обращаются?

Со всеми. Многим нужна юридическая помощь в восстановлении документов, люди не знают, куда обращаться. У кого есть документы — для некоторых процедур требуется нотариально заверенный перевод, даже если это украинский паспорт, заполненный на русском.

Но самое страшное — исчезновение людей на пунктах фильтрации при переходе границы (украинское правительство ввело запрет на выезд из страны мужчин от 18 до 60 лет. Предполагается, что они подлежат мобилизации, однако не все призываются в армию, у многих белый билет в связи с болезнью. На границе с Россией у беженцев проверяют содержимое телефонов, ищут у мужчин татуировки, свидетельствующие о том, что они воевали в ВСУ, — прим. «Ленты.ру»). У нас есть мать, которая ехала вместе с сыном. Ее пустили, а молодого парня — нет, что с ним — непонятно. Уже больше двух месяцев мать не знает, где сын. Мы обращались к уполномоченному по правам человека, мне сразу написали, что сделан запрос. Ответа нет.

В одном случае человека задержали якобы за нецензурную брань. Сейчас жена с детьми ждут, когда он отбудет арест. Мне это напоминает чеченские войны, когда была явная тенденция на изоляцию чеченцев. Поскольку в паспорте сейчас нет графы «национальность», то смотрели на место рождения. И когда становилось ясно, что человек из Чечни, его забирали, сажали под административный арест и как раз в качестве повода использовали «нецензурную брань».

Медицинская помощь беженцам доступна?

Беженцам должны оказывать полноценную медицинскую помощь, но часто оказывают только экстренную. У людей нет полисов ОМС, и больницы поступают с ними по своему усмотрению. Могут выписать человека после оказания экстренной помощи на «домашний уход». Хотя у него нет ни дома, ни тех, кто будет ухаживать. Были проблемы с постановкой на учет беременных женщин. Подобные вопросы мы решаем в ручном режиме с помощью уполномоченного по правам человека Татьяны Москальковой.

Также очень трудно получить материальную помощь. Украинским беженцам государство обещало выплачивать по 10 тысяч. Финансирование идет через Ростовскую область, и, как нам недавно подсказали, вроде бы еще через Курскую. Сначала человек стоит в очереди на подачу заявления. Из любого города эти бумаги направляются в регионы-распределители. Затем нужно ждать, когда их рассмотрят. Процедура очень длительная. Причем деньги перечисляют только при наличии СНИЛС, счета в российском банке. Тем беженцам, которые не получили эти выплаты, нельзя обменять гривны на рубли.

А почему так?

А совсем без денег людям невозможно. Даже те, кто живет в ПВР (пункты временного размещения — прим. Ленты.ру), в них нуждаются. Пусть их там кормят, а в некоторых ПВР даже очень хорошо, пусть дают жилье, но все равно есть личные потребности. Тут даже речь не о том, чтобы купить ребенку мороженое. Кому-то нужна особая диета, лекарства. А если есть потребность купить нижнее белье, для некоторых совершенно невозможно просить посторонних о таких интимных вещах.

Мы в качестве помощи сначала давали по 5000 на человека. В феврале оказали материальную помощь на 530 тысяч рублей, в марте — на 2 миллиона, в апреле на — 4,5 миллиона, в мае — на 6 миллионов 900 тысяч. Нам пришло очень много пожертвований от фондов и обычных людей. Но деньги заканчиваются с невероятной скоростью. Сейчас даем только на малолетних детей и инвалидов.

Официальный статус у приехавших сегодня какой?

У приехавших украинцев есть две дороги легализации: получить временное убежище или разрешение на временное проживание. Часто миграционные органы побуждают их к тому, чтобы люди получали разрешение на временное проживание. Но это дороже и часто бывает хуже для людей. Потому что в этом случае они должны сами за все платить, сами оформляться.

Получить временное убежище быстрее и дешевле. После этого можно получать российское гражданство. Это дополнительная льгота. На 31 марта 2022 года временное убежище у нас имели 13 717 человек. Из них 11 932 — украинцы.

А статус беженца?

Его очень сложно получить. Сегодня официальный статус беженца во всей России имеют 304 человека, из них 27 украинцев. За первый квартал 2022 года было признано беженцами всего два человека. Это даже не мизер, это — ничто. Но фактически этот статус дополнительных привилегий для человека не дает. Регулярных пособий нет, материальных обязательств государства перед беженцами нет.

Реально ли украинским беженцам трудоустроиться?

Они все стремятся работать. Но это очень трудно реализовать. Я выступала на одной публичной площадке, рассказывала о том, что работодатели вообще очень неохотно берут иностранцев на работу. Это прокомментировал беженец из Мариуполя. У него востребованная специальность, но на предприятии как только узнают, что у человека нет российского гражданства, отказывают.

Оформление на работу иностранца — это, конечно, со стороны компании требует дополнительных условий. В числе прочего, например, работодатель должен срочно в течение трех дней уведомить уполномоченные органы, что взял человека без гражданства на работу. Иначе возможен штраф. Мы тоже берем иностранных граждан на работу, и каждый раз это нервотрепка для нашего бухгалтера.

Проблемы есть у приезжих, которые хотят снимать жилье и оформить официальную регистрацию. Это касается не только украинцев, но и всех иностранцев. Например, многие бабушки готовы пустить к себе мигрантов, особенно из Центральной Азии, с Кавказа, потому что там традиции уважительного обращения со старыми людьми, они все там обихожены. Они готовы их принять, но не хотят регистрировать. Я поднимала вопрос на одном большом совещании с представителями МВД. Сотрудник полиции сказал, что хозяева просто не хотят платить 13 процентов подоходного налога. Но это не так. Наша организация снимает помещения для мигрантов, люди не хотят сдавать официально. Хотя даже сам квартирант с удовольствием бы доплатил этот налог за бабушку. Но им отказывают.

Почему?

Российский гражданин хочет минимизировать все отношения с государством. Для него гораздо привычнее и спокойнее положить участковому в карман бумажку, когда тот придет проверять. Участковый доволен, и все довольны.

Более того, участковый подчас, когда приходит и понимает, что человек оформлен по всем правилам (а значит, бумажку взять не за что), начинает угрожать хозяевам, говорить, что они незаконно человека у себя зарегистрировали.

Коррупционные схемы для многих людей оказываются гораздо выгоднее, чем отсутствие коррупции. Наши сотрудники, сдающие свое жилье, в таких случаях говорят: «Не морочьте голову». Но не у всех владельцев квартир железные нервы. Найти хозяина квартиры, который согласится официально сотрудничать, можно только среди знакомых.

Много ли предложений от волонтеров, готовых бесплатно приютить беженцев?

Иногда поступают, но все это нужно тщательно проверять. Бывает, что люди настраиваются на какую-то романтическую волну: «Я помогаю беженцам». Многие почему-то представляют беженца чуть ли не ангелом. А потом удивляются, когда кто-то из жильцов выпил лишнее, сделал что-то не так, их дети слишком шумят и прочее. Разные жалобы слышала, все — одинаково нелепые.

Был случай, когда позвонил мужчина: «У меня трехкомнатная квартира, одну комнату отдам семье беженцев». А оказывается, что в квартире он живет не один, с женой и детьми. И жена не предполагала такого развития событий, муж не согласовал с ней свою инициативу.

Сейчас беженцев централизованно расселяют в ПВР. Как долго они будут работать?

Пока очень многое непонятно. У меня в руках постановление правительства Российской Федерации № 349 от 12 марта. Там указано распределение беженцев по субъектам Российской Федерации. И там какие-то странные квоты. Например, Белгородская область должна принять 4547 человек. Почему именно столько, а не, скажем, 4548? Как это вычислялось — непонятно. Воронежская область — 7000 ровно, Курская область — 3000 человек. Откуда все это взялось? Как всегда Москва и Санкт-Петербург — по нулям. Если все эти цифры сложить вместе, то получится немного меньше 96 тысяч человек. Но если к нам въехало 1,5-2 миллиона человек, куда остальные денутся?

В 2014 году пункты временного содержания тоже работали. Как тогда поступили?

В 2014 году наш юрист работала в одном из таких ПВР и передавала нам информацию не только юридического характера, мы помогали и с лекарствами. Тогда сотрудничество пунктов временного размещения с некоммерческим сектором было более эффективным.

К концу 2014 года пункты закрыли, людей раскидали по всей России. Субъекты федерации поселили их в общежитиях и гостиницах, которые стали закрывать в уведомительном порядке к середине 2015 года. Кто успел до этого срока устроиться — хорошо, нет — поступай как знаешь.

Мы очень боимся, что сейчас произойдет то же самое.

В прессе регионы, готовые принять беженцев, рапортуют о наличии у них трудовых вакансий, жилья. Это не так?

Конкретной информации у меня нет. Но у нас уже была госпрограмма о добровольном переселении русских из других стран. Обещают одно, а когда приезжают люди — все по-другому. Мне запомнилась история семьи Ивановых из Армении. Они по этой программе согласились на переезд в один из сибирских поселков. Местные власти пообещали им жилье, работу в магазине. Когда те приехали, оказалось, что предназначенный для них дом практически непригоден для проживания, разваливается. Печь топить нечем. Магазин, где они должны были работать, — закрыт. А на улице — зима. Их тогда соседи спасли — подкармливали, давали дрова. Наш комитет отправлял посылки с теплой одеждой. Кое-как они дотянули до весны и вернулись назад в Армению.

Одна из самых частых проблем, которую испытывают мигранты в России, — трудности с устройством детей в школы. Украинским беженцам это не грозит?

Конечно, проблемы могут быть. Это, опять же, зависит от человеческого фактора, который влияет на все: от поведения сотрудников на приграничных пунктах фильтрации до работы ПВР. Точно так же от работы региональных властей зависит, возьмут ли детей беженцев в школы. У нас есть проект «Право на образование», где мы бьемся, чтобы соблюдалась Конституция России.

С образованием интересная штука: 43-я статья Конституции — самая щедрая из всех статей, касающихся прав человека. Там сказано, что каждый не только имеет право на образование, но государство обязано давать это образование.

И тем не менее у нас эта проблема существует. То у нас [бывший мэр Москвы Юрий] Лужков издает постановление принимать в школу только при наличии регистрации по месту жительства, то соответствующие приказы для всех регионов издает Минобразования.

Мы боремся с таким негосударственным подходом. В других странах очень хорошо понимают: ребенок должен учиться, он должен быть в социуме. Иначе его привлекают другие общественные структуры — криминальные.

Кроме того, мы говорим о влиянии России, о русской культуре, русском мире. Но для распространения русской культуры давать образование детям, которые потом становятся источником этой культуры и русского языка, это самое государственное решение, которое только может быть. Именно через русскую культуру мы можем распространять влияние России на мир, это самое эффективное.

Какая помощь беженцам сегодня наиболее востребована?

Я скажу совершенно пошлую вещь — деньги нужны. Крайне важно, чтобы люди не жили в условиях патернализма, а сами решали, что делать и как поступить. Это очень важно. Я уже говорила, что деньги очень быстро уходят, хотя мы и даем немного.

От государства требуется, чтобы оно выполняло свои обязательства: легализовать этих людей и исполнять собственные законы.